Истребитель орков. Orcslayer. (Перевод)

Готрек оценил логику Хамнир, но все равно продолжил бежать с остальными, к облегчению Феликса.

Орки наступали. Сборище массивных зеленокожих воинов выплеснулось вокруг разрушенных домов, ревя в желании гномьей крови и костей, кожаные тотемы подпрыгивали словно жуткие марионетки над их головами. Гоблины бежали по их следу, поблескивали длинные ножи.

Голова Хамнира поворачивалась от них к воротам и обратно. — Мы не успеем сделать это,— пробормотал он. — Мы не успеем сделать это.

— Значит повернись и сражайся, проклинай тебя Гримнир!— сказал Готрек.

Торгиг смущенно взглянул на Хамнира. — Ваши приказы, принц?

— Приказы,— сказал Хамнир, так словно он не знал что это слово значит. — Да, конечно, я...— Он огляделся вокруг снова, глаза закатились. Орки были в пятидесяти шагах от них и быстро приближались. — Грунгдни возьми их. Арбалетчики, направо! Огонь! Огонь! Колонна поворот направо!— Его голос был натянуто тонким.

Арбалетчики открыли огонь, и двадцать зеленокожих упали. Не было времени для второго залпа. Орки были возле них, врезавшись в правую сторону колонны в частичные разрывы строя так как гномы запоздало поворачивались к ним лицом.

Топор и тесак встретил лезвие-к-лезвию и рукоять к рукояти при ударе так, что Феликс мог чувствовать это через его ноги. Зазубренное черное железо пробилось через сияющую гномью кольчуги прочный гномий щит, глубоко вонзившись в гномью плоть. Блестящие гномьи топоры прорубались через кожаные и обрывочные доспехи, рассекая зеленую орочью плоть и дробя белые орочьи кости.

Готрек протолкнулся к передней линии и стал прокладывать себе дорогу словно молотилка, отделяя от орков их жилистые конечности и их уродливые, головы с толстыми черепами. Феликс вытащил свой драконий меч, Карагхул, и присоединился к нему, сохраняя дистанцию от взмахов огромного топора истребителя. Он пронзил Гоблина через рот и пригнулся от дубины похожей на пенек дерева, размахиваемой орков с медным кольцом пронзающим его выступающие клыки.

Гномы падали справа и слева под натиском орков, но строй не прогибался. Они принимали дикие удары орков на свои щиты с решимостью стоика, и боролись с мрачным, сердитым спокойствием. Не было никаких диких ударов, отчаянных выпадов, только твердая, безжалостная бойня, что сокращала орков одного за другим. Даже Хамнир успокоился, как будто физический труд в размахивании своим топором, успокаивал его.

Сборище орков сломалось и побежало, преследуемое болтами и отброшенное неумолимой атакой гномов. Группировка рядом с ними тоже поддавалась панике и отступала, ревя дикарские проклятия.

— Мы заставили их к бежать,— сказал Хамнир, уклоняясь назад от удара тесака и располосовав руку его владельца до кости. — Мы все же смогли...

Громогласный рев пришел от скопления палаток. Феликс ударил гоблина в лицо и огляделся. Огромный орочий варбосс топал вперед к сражению с толпой черных орков лейтенантов, окруживших его. Он рычал, зло указывая пальцем на колонну гномов.

Орки съеживались от его недовольства и нехотя поворачивались назад к гномам.

— Удача гномов, — прорычала Хамнир, ударив орка в колено щитом.

— Большой нагнал в них страха Горка, — сказал Готрек. Он казался почти довольным.

Варбосс врезался в центр гномьей колонны, с его черными орками следующими за ним. Его огромный тесак вырезал кровавую траншею в рядах железнобоких. Казалось, это освещено зеленоватым светом. Мертвые гномы летели назад, оторванные конечности вращались прочь, от разрубающих и кромсающих ударов босса. Его черные орки собирали кровавую жатву следом за ним. Ободренные его присутствием, орки атаковали с удвоенной яростью по всему гномьему строю.

Хамнир тихо выругался. — Тебе была нужна хорошая разминка, Гурниссон, — рявкнул он через плечо. — Он на тебе. — Но Готрек уже был вне пределов слышимости, бросившись вниз колонны к неистовствующему вождю орков. Феликс поспешил за ним, как это сделали Торгиг и Кагрин.

— Хочу увидеть труса с гребнем в действии,— Хмыкнул Торгиг. — Возможно он ударит орка в нос, когда тот не будет готов.—

Кагрин ухмыльнулся, но ничего не сказал.

Варбосс был огромен — в два роста гнома, и почти так же широк как и в высоту. Его броня была собрана мозаикой из кусков металла и награбленных пластин. Гномьи нагрудники были надеты как наплечники. Ожерелье из человеческих голов, с широко открытыми глазами, висело вокруг его широкой, словно ствол дерева, шеи, сплетенное вместе за их волосы. Стоило Готреку и Феликсу подойти ближе, Феликс услышал злой, пронзительный крик, и поняли, что это был сияющий зеленым тесак босса, жаждущий крови. руны на топоре Готрека засияли красным с приближением к падающему оружию.

Все вокруг было в животном хаосе — гномьи воины толкались вперед, чтобы вступить в бой, арбалетчики целились чтобы сделать чистый выстрел, неповоротливые лейтенанты варбосса рубили и кромсали направо и налево, пытаясь завоевать благосклонность подвигом безумной дикости.

Варбосс разрезал гнома надвое, тесак проходил через тяжелые кольчужные доспехи воинов, как будто это было масло. Металл буквально плавился и тек от его прикосновений.

Готрек вскочил на кучу гномьих тел и замахнулся топором, его руны оставляли красный след. Орк вскинул тесак и оружие встретилось в заставляющем содрогнуться лязге. Полетели искры. Тесак завизжал, как раненый демон. Варбосс взревел и разъяренно набросился, будучи расстроенный неудачей. Готрек заблокировал и отбил назад, топор и колун начали ткать кружащуюся клетку из стали и чугуна, так как и он и орк рубили и парировали.

Черные орки, лейтенанты босса, подались вперед, ревя в жажде крови. Феликс, Торгиг и Кагрин приблизились к ним, чтобы защитить бока Готрека. Феликс увернулся от зазубренного топора одноглазого орка, а затем шагнул вперед и выбил чудовищу его оставшийся глаз. Он взревел в ярости от боли, слепо блуждая во всех направлениях. Его дикие удары распотрошили одного из своих товарищей. Еще двоих он убил его и ударил позади них..

Феликс отпрянул, стоило только оркам полоснуть по нему. Не было никакого смысла парировать. Массивные топоры бы только разрубили его лезвие и отбили бы руку. Слева от Готрека, Торгиг ударил по оркской дубине щитом и рубанул по его колену. Он покачнулся, как дерево. Тесак зацепился за крылья на шлеме Торгига и отправил шлем в полет. Он блокировал еще одну атаку секирой. Сила удара чуть не расплющила его. Кагрин, который держался сзади, метнулся вперед и полоснул орка в бок красиво сделанным топором. Торгиг его добил.

Готрек парировал другой удар тесака варбосса, затем повернул свой топор так, что он с визгом соскользнул вниз к рукояти тесака отрубив орочьи пальцы. Они упали вниз как толстые зеленые гусеницы и сияющий тесак также упал. Варбосс взревел и бессмысленно шарил по своему кровавому обрубку. Готрек вскочил на его колено и расколол его костлявый череп вплоть до грудины.

Черные орки уставились на то как Готрек съехал на землю на рухнувшем теле, и двое умерли от топоров гномов, прежде чем они успели прикрыться. Трое прыгнули на Готрека, и все из них пытались достичь его первым. Он отмахнулся от них топором и схватил тесак варбосса. Он потрескивал злой зеленая энергией там, где она касалась его кожи. Готрек не дрогнул.

— Кто следующий босс?— Позвал он. — Кто хочет это?

Те же трое орков выдвинулись снова, Готрек швырнул гудящий тесак позади них. Они подняли свои глаза, провожая свою цель, затем повернулись и нырнули вперед толкаясь локтями и раздавая друг другу удары, чтобы схватить первыми. остальные лейтенанты оглянулись назад на шум и увидели как первые трое сражаются за тесак. Они взревели и присоединились потасовке, их гномьи противники были забыты.

Гномы двинулись вперед, замахиваясь на орочьи спины, но Готрек поднял ладонь.

— Не влезайте!— закричал он. — позвольте им драться.—

Гномы сделали шаг назад. Потасовка орков разворачивалась смертоносно. Один из лейтенантов погрузил свою секиру в грудь другого. Другие ревели на своих последователей, чтобы те пришли им на помощь. Орки начали выходить из своих боев вдоль всей колонны гномов, чтобы собраться возле их лидеров. Феликс видел как светящийся тесак отрезал голову орка, но его хозяин был убит ударом в спину, и другой взял его.

Готрек вытер топор об вытоптанную траву. — дело сделано, — сказал он, довольно, и начал двигаться к началу колонны. Феликс присоединился к нему.

Торгиг зыркнул на спину Готрека, как только он забрал свой помятый шлем, а затем последовал за Кагрином. Казалось, он разочарован тем, что истребитель одержал победу.

Больше и больше орков покидало гномью линию, чтобы присоединится к толпе возле тесака. Остальные сражались друг с другом. К тому времени как Готрек и Феликс вернулись к Хамниру путь для марша был чист.

Хамнир хмыкнул, нехотя показывая то, что был поражен. — Думал, что ты воспользуешься путем истребителя и попытаешься драться со всеми ними, пока мы будем умирать позади тебя.

— Я поклялся защищать тебя, холодно сказал Готрек. — Я не нарушаю свои клятвы.

Колонна стартовала вперед, в то время как орки сражались.

Глава 4.

Настроение гномов, мрачное по причине жертв, понесенных из-за орков после их выхода из Барак Варра, становилось все мрачнее чем глубже они входили в Пустоши. Хотя они видели всего несколько орков, знаки их ярости были повсюду.

Земля подвергалась нашествию полчищ орков со времени поселения там людей и гномов. Их вторжения были столь привычны как весенние наводнения, и также предсказуемы, и отважный народ равнин привычно защищал себя от них. Несколько поселений тесно сжались вокруг сильных крепостей, куда фермеры и их скот могли отступить при приходе зеленокожих. там они могли переждать разорение своих ферм и того момента, когда дикая волна отступит и затем вернуться в свои земли и восстановиться

В это время, так как, столь большое количество людей и гномов ушли на войну на севере, все было куда хуже. Не было никого кто мог бы остановить их , и орки направляли свою жажду кровопролития куда хотели. Опустошение было совершенно случайным. Армия Хамнира проходила через начисто сожженные деревни где все были убиты, и не далее чем в пяти милях, находились другие деревни при этом совершенно не тронутые, где фермеры нервно выращивали свой урожай, обшаривая взглядами горизонт и ставя посты наблюдения на каждом холме.

Они миновали замки с колышущимися флагами, и другие, что были лишь обугленными руинами. Фермы и дома вокруг были разрушены до основания, собранные кости крестьян и их семей разбросаны вокруг почерневших кругов костров. Ничего съедобного не оставалось, там где были орки. Скот был съеден, фруктовые деревья и хранилища зерна были очищены, бочки эля и вина осушены и разбиты.

Те люди что не были брошены в обеденный котел, использовались для развлечения. Гниющие трупы в разломанных доспехах были прибиты, распластанные, к деревьям, на их груди были грубо нарисованные цели. Десятки черных стрел торчали из них. Многие промахнулись мимо цели. Другие трупы висели на стенах замков, как предупреждение, при этом они были варварски изувечены.

Это был мрачный марш, и Готрек был мрачным как и все вокруг, даже более молчаливым и суровым, чем обычно. Он держался так далеко от Хамнира, как только мог, идя сзади около обоза, в то время как Хамнир шел во главе. Только когда разведчики доложили, что орки или другие опасности в окрестностях Готрек возвращался вперед и занимал позицию охранника рядом со своим старым товарищем.

Истребитель говорил с Феликсом едва ли больше, чем с Хамниром. Он казался полностью замкнутым, глядящим в землю перед ним и бормочущим себе под нос, полностью игнорируя Феликса. Остальные гномы тоже игнорировали его, глядя на него с опаской, будто они знали о нем все. Феликс не мог вспомнить любое другое время в своих путешествиях с Готреком, когда он бы чувствовал себя более чужим, более одиноким. Во всех остальных их приключениях, с ними было по крайней мере несколько других людей — Макс, Ульрика — хотя она больше не была человеком, или была? Здесь он казался единственным членом своего вида на ближайшие сто лиг. Это было странное, одинокое чувство.

На каждой остановке, в то время как другие гномы курили трубки или варили колбаски и грибы, или отдыхали, и Феликс записывал события которые произошли с ними днем в своем дневнике, Торгиг со своим молчаливым другом Кагрином доставал кинжал с золотой отделкой и несколько маленьких напильников, долото и стамесок, и создавал невероятно сложные конструкции в рукояти и крестовине. Он делал это исключительно вручную, и все же работа была идеально симметрична и точно выполнена в угловом геометрическом стиле гномов, который так им нравится. Даже другие гномы были поражены, останавливаясь на середине пути при установке своих палаток, чтобы понаблюдать за его работой и дать ему оценку или совет. Он принимал и то и другое, не говоря ни слова, лишь коротко кивая и наклонялся еще более, сосредотачиваясь на своей работе.

Феликс тоже смотрел на него, из-за его странности, как и из-за его мастерства. Он никогда не видел тихого гнома. Их раса в целом, казалось, была рождены, чтобы бахвалиться и хвастаться, но Кагрин почти никогда не поднимал глаз, не говоря уже о голосе. Ни один или два раза, Феликс замечал, что Кагрин хмуриться на него, но сразу же отворачивался как только Феликс встречал его взгляд. Другие гномы в лагере смотрели на Феликса, воинственно, вызывающе, как если бы они были оскорблены его присутствием и будто бы он просил их защитить существование всей его расы. Взгляд Кагрина был другой — более любопытным, чем сердитым.

Затем, вечером четвертого дня, после того как они разбили лагерь и пообедали, Кагрин сел рядом с Феликсом и начал, как обычно, работать над кинжалом. Это заняло у него час подпиливания и обработки, прежде чем, наконец, он посмотрел на Феликса и откашлялся.

— Да ювелир? — сказал Феликс, после того Кагрин не смог заговорить.

Кагрин огляделся вокруг, как будто опасаясь, что их подслушивают. — Э-э, я... Я хотел бы спросить, тебя как человека... он замолчал. Феликс собирался подтолкнуть его снова, когда он наконец обрел дар речи, прошептал почти неслышно. — Известны ли... Гномы в землях людей?

Феликс помолчал. Он ожидал явно не такой вопрос. Он почесал голову. — Ну, да, вообще то. Их мастерство высоко ценится, как их честь и стойкость. Есть некоторое меньшинство, которое смотрит на гномов с подозрением и ревностью, но большинство относятся к ним с большим уважением.

Кагрина, казалось, порадовал этот ответ. — И... и есть места, где гномы живут мирно рядом с людьми?

Феликс посмотрел на него с удивлением. — Гномьи анклавы в городах империи существуют уже тысячи лет. Ты не слышал о них?

Плечи Кагрина сжались и он снова огляделся вокруг. — Шшш! Да, я слышал, но я слышал и... Я слышал что гномы не должны никого пускать ночью из-за страха перед людьми что могу ограбить и убить их. Они говорили, что гномы были сожжены на кострах как враги людей.