Он хочет меня сломать!? Чтоб сам подставлял и подмахивал? Пришедшая мысль, пусть и не вяжущаяся с выстроенной логикой, шокировала и вогнала в еще большую депрессию. Ведь можно же было прямо сказать. Прямо!!! А не брать так... зверски!.. Захотелось накрыть рукой болезное место, хоть как-то защитить, но юноша сдержался, и горем пополам провалился в мутную хмарь ночного кошмара, усталость и вытянутые силы сделали свое дело.
Над поляной витал пушистый шарик, тройку раз поддавшийся инстинктам и съевший заблудшего ежа с еще каким-то двумя мелкими ночными хищниками, не считая вусмерть напуганных, до которых щупы только касались, отгоняя излишне настырных, не смущенных и запахом раэкапу, и костром.
Глава 4. Разговоры
— Подъем, лежебоки! — бодро и жизнерадостно, ночные изыскания прошли успешно, а единственная фоновая задача по растряске матриц памяти барона и баронессы завершилась оседанием данных "до востребования".
Чтобы защититься от землетрясения, имитировавшегося двумя лежаками, надо было дать осознанную команду на диск Плинга, для примера, а так... Бессовестная побудка прошла успешно. Передо мной предстало два совершенно не выспавшихся и с перепугу озябших существа и одно, продолжившее спать с завидной невозмутимостью, укутавшись в плотное облако тумана. Лейо-Сай пошел собирать местную травку для завтрака, растворившись в умывающемся лесу, для него не составит труда определить то, что нужно, чтобы приготовить блюдо из пареных овощей и кореньев под маслянистым жирным соусом, как обычно, в сладком и остром вариантах, к тому же аура просыпающихся растений взбодрит на свой лад.
Оба были разбиты из-за ночных снов, судя по лицам, однако одежда выглядела как только что поглаженная — она просто не мялась без спросу. Впрочем, взлохмаченный рыжий сонно улыбнулся мне и вяло, но поприветствовал, следом для согрева обняв себя обеими руками — видимо обострилось чувство единения с природой и спроецировалось на телесные ощущения, минуя стандартные кожные рецепторы, ублажаемые симбионтом, а чернявый скривился, будто увидел нечто донельзя омерзительное, с чем ничего нельзя сделать и поневоле приходиться находиться рядом, мазнул взглядом не выше груди и нарочито отвернулся, не поздоровался, стал молча сворачивать лежанку, предварительно с видимым по ауре удовольствием умывшись осевшей на траве влагой.
— Перед завтраком необходимо размяться.
— Эллорашэ в такой холод? — смешно потягиваясь плечами и не решаясь вытащить хоть что-то из-под уютно свернувшегося Интеграла.
— Да. Но у тебя, Йом, уже есть представление, в отличие от Алика, да и не подойдет многое для него.
Первый ученик смотрел мне в лицо, второй в ноги, пытаясь удержать дыхание.
— Угу.
— Не угу, а для начала марш бегом к ручью умываться и по всем делам. Жду здесь.
Йом нехотя побежал, первым. Алик несколько секунд переминался с ноги на ногу. Подняв голову и увидев мой затылок, направляющийся к раэкапу, игранул желваками и помчался вслед за люфсом, быстро его обогнав. Вернулись они порознь с разных направлений, но практически одновременно. Коса Йоми, подарившего текущей воде, по всему телу вспугнувшей мурашек, косой взгляд, была заплетена, а кудряшки Алика влажно поблескивали.
— У вас различное строение тела, потому не пытайтесь копировать друг у друга, — сказал мой фантом, отведший Йоми на другую половину.
— Сейчас я покажу подготовительный комплекс упражнений, — сказал я, вставая напротив полыхающего в костре эмоций Алика. — Его следует выполнять каждое утро сразу после подъема, где бы вы ни просыпались. По мере надобности я буду вносить корректировки. Итак, запоминайте.
Достаточно активные разминочные упражнения с растяжками с соблюдением дыхательного ритма.
— Следует крепко помнить — важен и порядок, и ритм, и дыхание, — когда прошло двадцать минут. — При помощи ОСМО завтра оба повторите под моим присмотром. Вечером перед сном будут повышенные нагрузки под моим контролем в измененной области пространства. Днем разные виды медитаций. Сейчас продолжим, пока Сай готовит. Вопросы?
— Для чего магу повышенные физические нагрузки?
Сказал как плюнул, смачно. У него получилось передать это и позой, и интонацией, и взглядом, всем своим внешним видом. Йом покосился на второго ученика.
— Магу — не знаю, — спокойно принимая, понимая, не осуждая.
— А лично мне? — не растерявшись, но уже спокойнее.
— Во время завтрака. Если это все, то продолжим!
Еще час упражнений только усилил чувство голода, хотя большая часть была плавной и неспешной перетасовкой однотипных, на дыхание и контроль. Мне и самому было полезно размяться.
— Спасибо, пахнет здорово! — после эллорашэ, пока еще далекого от реального прототипа, Йом стал бодрее, и голод сказался, и аппетитные ароматы, весь час щекотавшие носы и желудки. Готовка была только ради него, я не сомневался, что все детали запомнены и сопоставлены с ранее изученным.
— Кушай на здоровье. Сегодня праздник, — косясь на меня.
— Какой? — любопытно переводя глаза с меня на повара и слегка хмурясь.
— Начало осени, — хитро улыбаясь, несмотря на тяжелый взгляд второго ученика.
— Разве ж это праааздник?.. — повесив нос.
— С чего такая реакция?
Он промолчал, уткнувшись в тарелку.
— Ариэль?
— Не хочешь — не будет.
— И все же, зачем?
— А сам что думаешь?
— Ссс. Так останется меньше времени на изучение ОСМО, чебро и магии.
— Я осмелился предположить, что: во-первых, ты на площади Согласия был среди тех, кто возмечтал стать омрэгом; во-вторых, прочитав книгу, ты захотел стать кем-то большим, чем маг. Признаю свою ошибку, вознамерился отойти от условий сделки и улучшить ширину, глубину и направление твоего обучения, Алик. Следуя букве договора, в твоем рюкзаке вся подборка книг и лекций по оговоренному, а так же компактная переносная копия рабочего стола АЗУ для выполнения практики, в виде кольца. Как доешь, запечатлеем Ближнего, заодно деактивируем ОСМО и лишнее у чебро.
Сай предусмотрительно наложил инфэо, не давая испаряться и остывать тому, к чему Алик только раз и прикоснулся. Чтобы не сорваться, еще при упоминании площади юноша отвернулся к огню, желваки ходили ходуном. Йомиэль был отвлечен от своих бед, исподлобья наблюдая за происходящим.
— Для. Чего. Эллорашэ?
— Это не входит в программу твоего обучения, забудь. Думай лучше о Ближнем, которого тебе бы хотелось, больше шанс получить желаемого. Вон напротив пример ушастый: нифига не думал и получил чудо-юдо заморское.
— Капру самый лучший!
— Да я и не спорю. Продемонстрируешь? — совсем иным тоном.
Йом поставил уши торчком, и рядом с плечом появился гладкий зеркальный шарик, через мгновение из него выделилось шесть меньших, волнами закружившихся вокруг разом посветлевшего люфса, что не укрылось от мрачного человека.
— Ариэль. Я бы хотел к себе нормального человеческого отношения. Можно?
— Так а я что? Ориентируюсь на тебя и твой родной Груздь. Ешь, и приступим к ритуалу, сам же торопил.
— Ариэль, и вправду... неприятно. Почему не как со мной?
— Совокупность причин.
Йоми не стал настаивать, вернувшись к тарелке. К еде приступил и Алик, но он жевал, если жевал, совершенно не ощущая вкуса: проявилась ОСМО. На периферии зрения вывелись часы и пиктограммы активированных защит с числовыми величинами маэны, а так же статьи ее поступления и других затрат. У Йоми подобная интеграция произошла еще вчера. Все ненавящиво, а стоит подумать — тут как тут, четко и ясно, сильно не мешая обычному зрению (у люфса так вообще).
— Ариэль... Пожалуйста, подскажи, как мне тебя понимать? Вчера ты... поощрял вопросы, а сегодня каждый разверзается пастью бездны вокруг меня. Я... не понимаю! — по внутреннему каналу я не ответил, ему пришлось вслух.
Йом при этих словах побледнел и замер.
— Строй понимание. Понемногу, по чуть-чуть.
— Как?! Когда каждый раз выбивается опора, уходит земля из-под ног...
— И что же теперь, падать в бездну не предпринимая никаких усилий?
— Слишком крут становится склон. Ариэль... скажи все четко и ясно, что...
— Ничего! — перебивая. — Алик, ничего не скажу, сам определяйся. Действуй по наитию.
— Не получается!!! — сорвавшись на крик. — Не понимаю... — шепотом. — Помогите...
— Кто я для тебя? Учитель? Преподаватель? Наставник? Попутчик? Кто-то еще? Зачем тебе мои знания? Чтобы переправлять в груздевскую гильдию и помочь меня убить? — и сам едва не поперхнулся всплывшей ассоциацией из обработанного ночью массива чужих воспоминаний.
— А?.. — ошарашенно.
— А что мне еще думать? Суди сам по логике: приходите всей семьей, заранее не зная о шансах, считая их мизерными, но легко соглашаетесь не уведомлять гимназию и возможных бывших работодателей, даже с родственниками расстаетесь без колебаний и прощаний. Ловко ускоряете создание прохода на Ражень, о котором за пять дней до вас у Костажа выспросила директриса, посещая "Ламбаду", и после которого на меня покушаются. Дальше в прошлое — больше странностей и совпадений. Ко мне дважды пытался прийти ваш дед, перехитривший сам себя после летнего Солнцеворота. Но что его заставило? Судя по матрицам памяти, полученным при раскрытии сущностей в момент нападения и только в эту ночь полностью разобранным, разрушение крыла вашего особняка было намеренным. А потом дергали не только чиновников, вынуждая главу семьи пойти на сотрудничество именно со мной на любых условиях. И еще был разговор за четыре дня до вашего прихода с едва ли не ультиматумом, дабы хоть кто-то из Конлапиров проник в "Ламбаду" и стал шпионом. Да, там Вовтаб отказался, но вы-то пришли, не так ли? И устроились, да как устроились! Спросишь, чем можно пронять деда? Порослью! Амустом, в частности, и тобой, собственно. Его вынудили предать первенца, по сути, продать в рабство в счет ими же созданных долгов, выловив в болотах по наводке так, чтобы все было шито-крыто. А потом и твоего старшего брата. Да-да, оба, Олисанна и Амсофель, лично курируют программу разведения элитных воинов и магов, как людей, так и уродцев, владеющих магией, натравливаемых на Ражень, тем или иным способом подбирая племенных жеребцов и кобыл. И что я должен думать, если Вовтабу обещали вернуть обоих живыми и физически здоровыми, пусть и с подправленной памятью? Да, он усомнился в доказательствах и ничего не знает о программе "эмге", хотя сам же является ее продуктом: вспомни возраст и его внешний вид. Все они такие, с так и не проснувшимся даром, но получившие не только крепкое здоровье. Я выполню договор, шпион, но не более, тобой займется мой фантом, не пропадешь до окончания обучения.
Алик не сумел сдержать полившихся слез, однако руки были на коленях и, как и плечи, совершенно не дрожали, дышал без всхлипываний. Плохо выглядел Йом, вжавший голову в плечи, пожелавший утешить.
— Не надо, Йом. Вдруг пырнет кинжалом? В его состоянии получится много вложить силы плюс фактор неожиданности — чебро может и не справиться, не рискуй.
— Нно... как же так, Ариэль? Если его п-п-проверить?
— Я и так вынужден был сейчас залезть в такое дерьмо, что в еще одно просто не смогу.
— Мы сами пришли, и с гимназией все было улажено, — еле слышным шепотом.
— Тебя могли разыграть в темную: родители не сказали, в гимназии помогли, да еще, поди, и внедрили в память гипнопрограмму(!!!) какую незаметно или что-то хитрое в Тень подсадили, например, полно приемов.
Чебро юноши полностью перестало защищать его, вернулась и одежка, тонковатая для холодного и сырого утреннего леса. Алик встал на колени.
— Клянусь, мои помыслы чисты! Я не замышлял предательства и готов присягнуть на пожизненную верность. Я очень хочу постичь таинства магии... именно с твоей помощью. Умоляю, Ариэль, проверь меня! — выпалил он почти на одном дыхании.
— Сядь и успокойся, Алик, — устало, смежив веки. — Тебя это тоже касается, Йомиэль.
Алик потерянно сел. Он принял правду, слишком многие странности она объясняла, от которых ранее юноша отмахивался и не замечал. Паззл собрался в картину рухнувшего мира. И вчерашний ручей предстал в совсем ином свете, но до него ли? Впору вешаться. Как сердце то болит, родной дед!.. Пример для подражания! Выведен... выведен как кролик! Йейль!
Арье, Ариэль, как там тебя!? Ты все разрушил, так не гони же теперь! Я не смогу один... После такого не смогу, всему есть предел! Без веры хотя бы в себя сорвусь... Уже, уже срываюсь и нарушаю зароки!
Йомиэль не выдержал и ринулся к Алику, попытавшись, как умел и мыслил, успокоить. Люфс присел рядом, положил одну руку поверх аликовской, а второй стал успокоительно поглаживать его плечо, вздрогнувшее раз, потом другой в сопровождении всхлипа.
Подросток по меркам своей расы, юноша по своим представлениям, он утешал зарыдавшего человека, больше не чувствуя ни капельки ревности. Он видел в нем боль, подобную грызущей его самого. Его собственная стала понятнее и тупее, донимать донимала, а все ж ослабла, разделенная. Он понял одну важную мысль — вдвоем переживать одну беду легче. Кажется, он ее и раньше знал, но почему-то забыл.
А я сидел у ильма, войдя с ним в энергетический контакт. Оно сейчас для меня стало островком спокойствия, вытягивало и питало. Перегнул палку, надломил стержень. А все из-за чего? Увидел соперника? А в чем? Схожесть и конфликт волевых черт наших характеров? Почему меня понесло? И ведь не первый раз... Такой весь из себя вумный, йейль! Унизил, растоптал, победил? Кого? Сам себя...
— Это урок. Для каждого из нас. У меня был когда-то наставник, желавший мне добра, которому я доверился в трудную минуту. Он допустил ошибку, досадную, в чем-то и я был виноват — не сказал всего, не сделал предполагающегося. Я был у него первый, кому он посчитал возможным передать знания. Не мудрено, все ошибаются. Его просчет был смертелен для меня. Он пытался помочь, опять же, как умел, вновь допустив ошибку, не одну. Он не читал меня ни при знакомстве, ни после предложения стать наставником, ни во время беды, следуя своим принципам, нуждаясь в моей помощи. Его действия по логике были предательством. Едва осознав себя, я сбежал от него, так и не встретившись, не объяснившись. Он принял это, не стал искать встречи или силой заставлять, и это отнюдь не поспособствовало пониманию произошедшего, наоборот. Только сейчас я осознал, что абсолютно все тогда случившееся — лишь досадная нелепость, череда непониманий, следствие самоуверенности и нежелания взглянуть на ситуацию с другой точки зрения. И я страстно желаю броситься в ноги тому, кто принял меня, признал за сына искренне и от чистого сердца. Но я не могу этого сделать сейчас так, чтобы не подставить ни его, ни себя, так, чтобы не оборвалась жизнь существа, ставшего более дорогим для меня. Да... я боюсь, я полон страха оказаться отвергнутым, я ищу отмазки... Я слаб и тешу себя надеждой, что, исполнив мечту отца о возвращении на Имрикс своими путями, потом приду с этим к нему и вымолю прощение за собственное предательство его чувств ко мне, явственно показанных. Вы тоже у меня первые, я не хотел повторять ошибки, но... нельзя совсем их избежать. Извините.
