-Он ушел? — тихо поинтересовалась я.
-Да, — кивнула она в ответ.
-Хорошо, — так же тихо отозвалась я.
"Ни черта не хорошо...", — возопило мое сердце, но я усилием воли затолкала его обратно, придавив холодным камнем отчаяния.
-Том, только не ругайся, ладно? — Машка сделал пару шагов по направлению ко мне. — Он не прав. Я не хочу оправдывать его, но... не уезжай. Пожалуйста.
-Маш, я не могу быть тут. Просто не могу. Пойми. Когда он рядом... Даже если это "рядом" пара километров, я как будто распадаюсь на части. У меня внутри все болит. Не знаю как тебе это объяснить, но... это связь в общем. Их брак. Мне нужно уехать. И даже если мне не поможет бабуля, я надеюсь, что расстояние даст мне возможность пережить все это.
Я говорила и не узнавала свой собственный голос. Как у бесчувственного робота, который должен описать все заложенные в программу человеческие эмоции, не особо имея представление об их настоящей сути.
-Тогда, возьми, пожалуйста, — и она протянула мне пакет с логотипом известной мобильной компании.
-Что это? — а вот и первая настоящая эмоция прорвалась — гнев.
-Я хочу, чтобы ты мне звонила. Хоть изредка, — потупила она взгляд.
-Ты?! Или все же этого хочет он? — гнев придал сил.
-Том, он переживает за тебя. Ну, сделай это небольшое одолжение, ради меня, пожалуйста. Когда еще ты себе купишь новый телефон, а так ты всегда будешь на связи. Хотя бы смс пришлешь, что добралась.
-Со мной едет Гоша. Я позвоню с его телефона, — уперлась я и после минутного молчания добавила, — если сочту нужным.
-Том, а я то, что тебе сделала?! — в глазах подруги отразилась обида и она поспешно отвернулась.
Мысленно досчитав до десяти, попутно прокляв сероглазого, я обреченно выдохнула и взяла пакет.
-Но звонить я буду только тебе, ладно?! И на звонки отвечать все равно не стану.
Машка слабо улыбнулась. Я небрежно бросила его на стол, с которого на пол тут же посыпались украшения.
"Это дело требует завершенности", — сказала я себе, и сердце вновь сжалось от боли.
-Маш, у меня к тебе просьба, — она заинтересованно подняла на меня взгляд. — Мне нужно сейчас сходить к нему, в последний раз...
-Тома...
-Маш, я все решила, — твердо произнесла я. — Даже не начинай. Просто, — мой голос дрогнул, — сходи со мной за компанию. Я... я боюсь, что в одиночку я... я не справлюсь.
-Зачем?
-Надо, — мой взгляд метнулся к его подаркам.
-Том, нет, — ее умоляющий взгляд резал меня без ножа. — Все наладится. Ты сейчас расстроена, вполне заслуженно, но должно пройти время. Нельзя так — рубить с плеча. Ты потом можешь пожалеть об этом.
-Никогда, — хрустнула я зубами.
-Том, тебе больно и ты неосознанно сейчас стараешься причинить боль окружающим, начиная с него и заканчивая мною. Не надо. Все наладится, я верю в это. Должно пройти время, вот и все.
-Ты мне поможешь или нет? — холодно произнесла я.
-Я... я не могу видеть, как он мучается. Том, ты его вчера не видела, когда он прибежал искать тебя. В гроб краше кладут. Что бы он ни совершил, он искренне раскаивается во всем.
-Ладно, сама справлюсь, — упрямо произнесла я и более не слова не говоря, вышла из комнаты. Холодная вода, обильно вылитая мною на мое разгоряченное лицо немного остудила пыл, но не лишила желания, все же довести дело до конца.
Молчаливо сгрузив все в пакет, я переоделась и под немым, укоряющим взглядом подруги, ушла. Уже на полпути я подумала, что проще было написать смс и попросить встретиться где-нибудь в людном месте. Я боялась вновь увидеться с ним с глазу на глаз, боялась, что поддамся слабости и сама же брошусь ему на грудь, ища защиты и избавления от боли, но картинка в кабинете, услужливо подсунутая мне памятью, помогла выцарапать злость из моей обессиленной души и придала сил. И я просто не могла оставить у себя его кольцо, подобно гире оттягивающей мою правую руку. Слишком больно. Я трусливо понадеялась, что его попросту нет дома, и я могла бы оставить все на его столе. Но нет, судьба определенно решила испытать меня по всем статьям — он был там, я чувствовала. И почему эта чертова связь имеет такой сильный эффект именно тогда, когда мне так плохо?!
Заминка у его двери, я раздумывала открыть своим ключом или все же позвонить, привела к тому, что дверь распахнулась, и я столкнулась с печальным взглядом Ани.
-Привет, — как можно жизнерадостнее махнула я рукой. Вышло невразумительно.
-Я его позову, — тут же отреагировала она, но я, схватив ее за руку, тут же яростно замотала головой.
-Ань, не надо. Так даже лучше. Я всего на минутку, — порывшись в сумочке, я выудила из нее пакет и протянула ей. — Передай, пожалуйста.
-Можно? — спросила она и я кивнула.
Заглянув в него, она тут же подняла на меня взволнованное лицо.
-И это... тоже, — через силу произнесла я, стянув с пальца кольцо. — Я не могу... оставить его. Это его матери. Я просто подумала... и я... я не могу.
Я чувствовала, как в горле встал предательский ком, и я уже с трудом сдерживала слезы. Сердце сжалось, а после и вовсе пропустило удар, потому как в этот момент в коридоре появился Влад.
"Зачем ты так?", — кричали его глаза.
"Я... Я... прости..."
Я посмотрела на него на миг, стараясь запомнить каждую его черточку, каждый изгиб тела. Поворот головы, шелковистость волос, сладость губ, аромат, нежность рук, жар тела — все это в купе с темнотой его взгляда, лежало для меня отныне там, за чертой прошлого, куда мне больше нет хода. Положив кольцо на ближайшую ко мне горизонтальную поверхность, я развернулась и тут же сбежала по лестнице вниз. Боль в груди еще усилилась, но я не знала, что мне сделать, чтобы уменьшить ее хотя бы на йоту.
* * *
*
Прихватив сумку, которую мне все же помогла собрать Машута, ни слова не произнесшая с того момента, как я вернулась от Влада (попутно проблуждав еще пару часов по мрачным и холодным улицам), я замерла на пороге. Я чувствовала себя разбитой и неживой, как будто кто-то вынул мою душу, чтобы рассмотреть поближе, но так и не удосужился вернуть на место. На этот раз свежий воздух не помог, а лишь добавил усталости моему телу, на которое, судя по всему моей душе было уже наплевать — ее просто не было.
Написав бумагу в деканат о том, что я буду отсутствовать "по семейным обстоятельствам" (выводя на бумаге эти три простые слова, я хохотала сквозь слезы — точнее и не выразишься), я молчаливо обняла подругу и шепнула напоследок:
-Пусть Алек присмотрит за ним, ладно?
-Том, пожалуйста..., — начала она.
-Нет, — сердито рыкнула я и мягко улыбнувшись, добавила, — увидимся, Маш. Я обещаю, что вернусь, по меньшей мере, на твою свадьбу. Хорошо?!
-Хорошо, — сквозь слезы улыбнулась она и я, порывисто обняв ее, вышла за дверь.
Провожать себя на вокзал я ей категорически запретила. Короткие прощания безболезненнее. Гошка ждал меня внизу, поставив сумку на пол и вновь разговаривая с кем-то по телефону. Стоило мне подойти, как он тут же бросил короткое "хорошо, я перезвоню", и повесил трубку. Я с интересом глянула на него, но спрашивать ничего не стала. Тут всего два варианта, решила я — либо Влад, либо Алек. Незнание благо! По меньшей мере, сейчас. Для меня.
-Идем, — коротко глянув на меня, произнес он и, перехватив левой рукой мою сумку, направился к выходу.
Вокзал произвел на меня тягостное впечатление. Темнота скрасила часть мрачных строений, окружающих его, как неживые исполины, с темными окнами-глазницами, в которых подобно пустым зрачкам отражался оранжевый цвет фонарей, но не лишила его ореола некоей безнадежности и грусти. Суматоха этого места как никогда напомнила мне о тщетности нашей жизни. Цикличность действий ее постоянных обитателей, носильщиков и таксистов, машинистов и проводников, путевых рабочих и уборщиков, как показатель серости и болотной безнадеги существования.
-Держи, — отвлек от мрачных дум меня Гошка, протягивая мой паспорт, с вложенным в него билетом.
Я автоматически протянула его проводнице, женщине средних лет с усталым взглядом, обкусанными ногтями и сияющей чистотой формой. Одно с другим не вязалось и я с чуть более явным, чем ранее интересом посмотрела на нее.
"Интересно, а у нее, что случилось в жизни?"
Предпоследнее купе и отсутствие попутчиков, позволили мне скинуть шубку и забиться в уголок на свое место. Раньше мы бы с Гошкой устроили целую потасовку в борьбе за верхнее место, потому как оба любили ездить именно там, но сейчас мне было все равно. Я лишь молчаливо наблюдала за тем, как лучший друг закинул наверх наши сумки и сел рядом.
-Верх? — спросил он и я отрицательно покачала головой. Он замялся на мгновение и неожиданно произнес:
-Ее зовут Аля и она мать-одиночка. Она переживает за сына. У него, судя по всему переходный период, и он категорически настроен против того, что она, как он считает, променяла его на свою новую пассию — Андрея. Они поссорились как раз перед тем как ей уходить в смену. В очередной раз. И теперь она думает, что Женя, ее сын, сбежит из дома.
-Ты ее слышишь? — удивленно спросила я.
-Да, — просто ответил он.
-А меня? — тут же насторожилась я.
-Нет, только последнюю твою фразу, когда ты заинтересовалась нашей проводницей, — слабо улыбнулся он.
-И давно? — напряглась я.
-Пару дней, — ответил он и, поморщившись, добавил. — Чрезвычайно неприятное ощущение, должен отметить. Люди редко в душе думают и оценивают ближних себе с положительной точки зрения.
-Зачем слушаешь? — немного резче, чем планировала, спросила я.
-Практика, — усмехнулся он. — Алек сказал время от времени снимать блок и пробовать, иначе потом будет сложнее. К этому, говорит, просто надо привыкнуть.
-Ясно, — отвернулась я к окну.
-Тома, перестань, — не выдержал он моего молчания. — Я не хочу лезть во все это, но сейчас ты перегибаешь палку.
Я шокировано уставилась на него.
-ТЫ защищаешь его?
-Том...
-ТЫ?
-Я не защищаю, — смутился он. — Но... я... я... черт, ты не знаешь ее. Она слишком зла на него и все это не более, чем месть. Она рассчитывала на то, что ты поступишь, так как поступила. Ей больно, а отверженная женщина способна пойти и на большие глупости, чем глупая провокация.
Я прикрыла глаза, чувствуя вновь, как от его слов во мне просыпается дикий зверь.
-Причем тут она? Не хотел бы, не целовал. ОН виноват в том, что произошло! Ему плевать на всех кроме себя. Вот пусть и живет дальше, как считает нужным! А с меня хватит.
Сердце снова заныло и я, чтобы снять приступ боли, со всей силы впилась ногтями в руку. В этот момент дверь открылась, и в купе ввалился пожилой мужчина с парой объемных сумок, которые он немедленно начал запихивать под полку. За его спиной я увидела лицо женщины схожей с ним если не лицом, то фигурой и возрастом определенно. Гошка тут же сморщился и прикрыл глаза на мгновение.
"Что так плохо?", — не удержалась я.
Он закатил глаза и незаметно провел рукой по горлу, состроив моську. Я непроизвольно улыбнулась.
Через какое время поезд тронулся. Гошка залез на свою верхнюю полку, а я же отвернувшись к стенке, попыталась заснуть. Из-за наличия лишних ушей прерванный разговор так и не возобновился, к моему вящему удовлетворению, а на общие темы говорить не хотелось. Я лежала и слушала мерный стук колес. С каждым километром, разделяющий меня с моим демоном, я старалась поверить, что мне становится легче. Легче дышать, легче переносить свою боль, легче жить дальше. Но я понимала, что это самообман. Боль не уходила. Даже сон лишил меня своего покровительства, не желая даровать мне хоть краткое, но забвение.
Соседи по купе давно уже похрапывали, и я искренне надеялась, что их примеру последовал и лучший друг. Я тихо встала и на цыпочках выскользнула в коридор.
В тамбуре было приоткрыто окно, совсем щелочка, но этого хватило, чтобы превратить небольшое помещение в настоящий холодильник. Я подошла к окну и, прижавшись к нему ладонями и лбом, попыталась взять контроль над своим телом, и загнать боль в какой-нибудь темный, мало изученный уголок своей души. Получалось плохо. Прикрыв глаза, я вновь и вновь видела Влада с ней.
-Том, — мягкое касание руки к плечу.
-Мне просто не спится, а ты иди, — не отрывая головы от стекла произнесла я.
-Может, поговорим? — осторожно произнес он.
-О чем? — вяло поинтересовалась я.
-Том, так нельзя. Ты же никогда не бегала от проблем, а сейчас...
-А сейчас мне плохо.
-Так сделай так, чтобы вновь стало хорошо, — в голосе лучшего друга прозвучала страсть.
Я с интересом глянула на него.
-Черт, я знаю, что потом все равно пожалею об этом, но ты была счастлива. Я же видел, но..., — он замешкался, — но просто не хотел верить. Сегодня утром, когда я увидел тебя с потухшим взглядом, я отчетливо понял что... что, потерял тебя, — он замолчал на мгновение, вздохнул и, резко вскинув голову, добавил. — Не смей все ломать только из чистого упрямства.
-От тебя я ожидала услышать подобное меньше всего, — напряженно произнесла я. — Я думала, ты обрадуешься.
-Чему? Тому, что тебе плохо?! Ты слишком плохо меня знаешь.
-Ты же так хотел этого, — я начинала сердиться.
-Этого я не хотел, — парировал он. — Я всего лишь надеялся быть рядом, если... если бы что-нибудь... произошло.
-Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, насколько глупо это звучит?
-Я не могу иначе, — печально произнес он и отвел взгляд. — Это сильнее меня.
-Вот поэтому я и не могу понять тебя, — рассердилась я. — Все в жизни поддается изменению. Все! Даже их дурацкий мир это доказывает, а не опровергает вопреки их изнанке. Да же он признает, что судьба изменчива. Нет ничего вечного в этом мире. Нет и быть не может. И я докажу это разорвав нашу связь. Я не буду зависеть от него. Я вытребую у своей судьбы свой выбор, которого лишилась по неосторожности, глупости или потому что так было удобно ему.
-Выбор? И что же ты хочешь выбрать взамен того, что имеешь сейчас? — поинтересовался он.
Я задумалась. Мне было настолько плохо, что единственной надеждой оставалась возможность, что разорвать связь все же реально. Но что делать после этого я не знала, точнее не думала. Любовь такая, какой мне удалось познать ее, слишком сильна для меня, слишком болезненная, слишком обжигающа и разрушительна. Я же хотела спокойствия и доверия, то есть того, чего мне никогда не получить рядом с Владом. Но ведь именно эти два качества всегда в избытке были в наших с Гошкой отношениях друг к другу. Может это и была любовь, просто я называла ее другими словами?
Я сделала шаг по направлению к нему и Гошка попятился. В его взгляде проскользнуло беспокойство.
"Вот сейчас и проверим, что это было", — подумала я и сделала еще один небольшой шаг вперед. Гошка уперся спиной в стену. Какие все же у нас в поездах маленькие тамбуры.
-Что ты задумала? — в голосе прозвучала легкая паника.
"Тебе понравится", — ухмыльнулась я. — "Ты же так давно этого хотел".
