— Овощь... — ужимка ромашки-переростка видимо что-то да символизировала. Три толстых корня и многосиленные мелкие жгуты, заканчивающиеся тремя лепестками-пальцами четыре зубчатых листа. Глаза на тычинках, а вокруг гинеция плюмаж — перьевидные листики. Пять чашелистиков медленно вращалось, образовывая бледные, в тон красным глазам, завихрения.
— Привет, выросток. Чего выкормышь Изгренги здесь забыл? — знакомый звездень.
— Хи-хи, старый ты маразматик, это же местный престольный!
— При... Эй-ей, мамаша! Ромашку пляшите тискать! — отскакивая подальше. — Оно любит овощи.
— Ах, какой ершистый, прелесть! — мило прикрывшийсь веером со всем рунным поясом.
— Шщшсх!
— А где твой кубический спутник?
— А чё сразу-то не вопроснешь про ключи от квартиры, где деньги лежат?
— Проучить гавнецо.
— Какое убожемственное общество!.. — играя в ляпы. — Между прочим, я Гаер.
— Звездаликус.
— Фу, какие скромняшки. Перисивальо Уташ-пароц Мианнагра Вы...
— Шаткнишь, балаболка! Я хочу его соки, Звездаликус!
— Если он не извинится...
— За что?
— Хрыч ископаемый! Я хочу на Престол!
Из веера на сто восемьдесят раскрытого ударила такая же воздушная и колыхающаяся, как одеяния, поверхность, очертившая полушар. В ответ напитанный космической маэной дисси, за которым я спрятался в заги, ударил в центр лазерным пучком. У меня спалились волосы, у нее покраснели пальцы — веер разрезал пополам мощный луч, а я не успел вовремя спратяться.
— Дура рогоносная! — уворачиваясь от половины луча.
Его тело выпрямилось, будто палку проглотил — звезда стала прожектором, выпустившим самонаводящуюся копну золотого света, разбрызгивающую шипящие искорки. Ромашко тоже засветился, выпустив очень романтичное сияние, подобное атмосферному у полюсов. Персивальо замахала веером, высвобождая волнистую призрачную змею с одним огненным глазом о вертикальном зрачке во лбу. Таити выплюнула все три своих кусудамы.
Спутники оказались не лыком шиты — ползающий по чешуйчатому телу точно хакер вскрыл модуль самонаведения пяти моих Атги, поменяв ориентацию. Хвала предусмотрительности — дернул за спасительную веревочку, взрывая свои инфэо. А старшие соблазняли. К печали для них, время святой наивности миновало. "О! Прочти наши такие доступные мысли!" — вопиюще кричала небрежность защиты. Знаем, ведали. С одним зверем сражался, от других спасся — мерси, залетные, обойдемся.
Пропитанную их эманациями маэну, сконцентрировавшуюся вокруг, использовать сам себе на погибель не собирался — выпустил десантань, закрутившихся волчками фратрикров, магнитом притягивающихся к источникам. Большую часть уничтожила пелена, разросшаяся из ослепительного следа, оставленного веером в пространстве. Остальные встретил ворох секущих листьев. Рой плоских звезд, на которые рассыпался встреченный таити пучок от змееящера, втыкался сюрикэнами, разрезая и прорываясь внутрь, полосуя по мне — больно. Оказался окружен ворохом, разворачивающейся с загибающимися углами поверхностью и прозрачно-золоченым роем. Прорехи уже заделывались стайкой мелких змей с рунами на слепых бошках, бесподобно кувыркающимися перьями, как из разорванной подушки, металлически блестящими чешуйками. Пространство заполонили и менее масштабные инфэо от спутников сиятельных господ.
— Поигрались и хватит, — злорадно. Мышка сама забралась в мышеловку.
Гиперхран пробила рогатая — схлопнув веер, она направила его в мою сторону еще до того, как в защитную структуру врезались, вгрызлись, упали их атакующие инфэо. Тонкий и ослепительно яркий трос тащился до меня медленно. Его вибрации превратили мой и так потрепанный гиперхран, дышащий на ладан, в кукурузину, ставшую в микроволновке поп-корном. Ее сияние ослепило бездонным колодцем мощи.
Естественно, она по своему тросу мгновенно оказалась среди буйства голых энергий, оцарапавших и в двух местах порвавших одежду — Скайгекс имел хорошую разрешающую способность как вниз, так и вверх, лишенный атмосферных помех. Ай-яй-яй, нападать на маленьких и беззащитных крох! Прыткому растению присуждается второе место — аплодирующий слизняк и высунувшая язык змейка на запястье. Прощевайте...
Как вовремя успел просеять тонны мусора, таки отыскав жемчужину! Одиннадцать наблюдали, как притянутая часть Венца по пендикуляру времени вытаскивает на Пантеон Ее. Зрелища не вышло, она мгновенно осыпалась искрами, пришлось поднапрячься и мне, стоявшему вокруг центра, и Пасту, блюдущему место с прозрачной манифестацией Альфа, чтобы высвободившаяся духовная сила целиком ушла на реставрацию. Жалеть зерно духа не хотелось, но объединяющее начало такого класса трогать чревато — мало ли какие законы существуют, а незнание от ответственности не избавляет. Добрый и пушистый не задержал, хотя мог, хотя силы в разы больше пролилось бы. Следом на волшебный камешек налетел цветок — откровенно втемяшился. Претендент умер — воплощенный атрибут возвращается в тварный мир с его законом инерции. Неназвавшаяся ромашка в вихре маэны и по вине собственных же мер, препятствующих мгновенным пространственным перемещениям, выросла над пораженным центром. Она своими ганглиями сообразила что-то, но не против банальной дубины по кумполу — струи сока от срезанного обручем, на треть сдвинутым прочь от вожделенного счастья, корешка хватило. Лучезарно воссияв, осыпались облачками праха три кольца на стебле, задержавшегося не дольше мига — второе зерно покинуло Арасмуэр путями высших духовных сфер.
— Извини, Звездаликус...
— Укв...
Но меткий Орел уже воспользовался теннисной ракеткой, сплетенной Иэру и Аэнли из гривы Льва. Его точный пасс задел извивающееся тело взбрыкивающего змееящера, тянущего шипящую ноту страха, блокированного Лейо, Зефиром и двумя Хранителями. Глаза божества вылупились двумя плошками. Оно не растерялось. Однако силы оказались неравными, даже когда Вол и Лев шарахнулись в стороны от испускаемых вибраций.
— Даришшшшь? — его тело крышкой накрывало слишком сильно восстановившийся узловой центр, но еще сохранивший всю свою разрушающую мощь. На хвосте кольцом висел обруч-ловушка.
— Конечно. Отрастишь, зато, по-молодецки здоровое, — пикировка с переливаниями из пустого в порожнее.
— Зюцкай!..
— Звездаликус, согласен, я некрасиво огрызнулся в первый раз. Но совершенно не пойму твоей последующуй атаки на пустом месте. И не надо мне вешать лапшу на уши, что ты просто пролетал мимо и хотел познакомиться.
— Тупой... — но проглотил ругательство, обведя глазами стоящих перед ним Эту, Тету и Йоту.
— Да, сам же поздравил с почином. Ну, сам отбросишь хвост или сразу копыта?
— Шрщклац! А не боишься подавиться?
— Уже нет.
И Зефир, через созданную для него Лейо модуляционную появившийся на Пантеоне не моим Спутником, а как полноценным сиятельным, на готовящегося к броску обрушился сверху огненным смерчем. Феникс рисковал тяжестью и муками восстановления через Хранителя.
— Хвалю, смело — мог опоздать.
— Задержался... Надо и Лейо сюда вытащить, — любопытно осматриваясь.
Феникс восстал из праха, как ни в чем не бывало, еще и красившее стал.
— И как не лопнул, а? Его вполне хватало на реконструкцию и... очистку Пантеона от божественной крови, — капли от раненного обручем хвоста превратились в точно такую же копоть, все еще уродующую Трон в двадцатой части от занимаемой при моем первом появлении площади.
— Не жмись. И не бойся, его элементы переформатированы. Ммм! — встрепенулся Зефир. Отделившиеся перья оставили гарь на месте исчезнувшей россыпи крови.
— И? Зачем сделал еще и тут осень знойным летом?
— Прости, — притворно повинившись.
— Да ладно, все лучше так, чем если бы Она успела просочиться в ткань мира, — резонно. Мерцающие теперь однозначно в теме: наверху поселился замечательный сосед — дармоед, сиятельный шалопай.
— Ну, меняюсь с Лейо?
— Угу, — преступившая порог мисс Усталость шаловливо подмигнула. — Только заберу свое, пока следующие не приперлись, — вспомнились вечера после восьмичасового рабочего дня.
Сдобренная мозгами Лейо идея не переставала мной целоваться — закладки(!!!) великолепны! Как хорошо самому выбирать поле битвы! Всегда бы так... Виденные в Гибелке сигнальные буи претерпели кардинальные изменения, по сути, как шулуху отбросили все, за вычетом идеи. Мне почти удалось убедить пришедших по мою душу — в прямом смысле — в том, как и для чего эти плетения предназначены — скакал я по ним знатно от их загребущих намерений, разбросал густо. Учел и терральные атаки — первая из них накрыла сразу десятки кубических километров. Старичка провести не удалось, да я и на такое не надеялся — планировал привлечь всю тяжелую артиллерию, ожидая никак не двух. Да, был третий наблюдатель. Но не собираюсь я больше делать загородные прогулки по орбитальному или даже суборбитальному пространству — не дурак. Выложился, не скупясь — последние наработки испытал. А как иначе? Это и прекрасный полигон, и достоверность загнанного в угол божка, слабого и не обученного, но отрастившего коготки. С ройафн косяк — по ним легко читается аура, для божеств явно не из моей весовой категории это и паспорт, и полис, и снилс, и все прочие документы с анализом мочи, крови и результатами психоинтеллектуальных тестов, открытая книга. Именно это явилось самым слабым моим звеном — маскировка под уже виденное мертвым заводилой этой охочей до приключений кампашки, явно посланной кем-то свыше, решившим прощупать почву.
Глава 31. Престолы
Вопль вдребезги разбил семейную идиллию. Теперь я сам познал спектр, очень похожий на радость мальчугана, в детском лагере отдыха на слабо прыгнувшего с крыши второго этажа дачного домика на асфальт и переломавшего ноги в девяти местах.
Гребаные Мерцающие, занимавшие самые главные из оставшихся Престолов, и при первом и втором посещении Пантеона из-за везения мною не усмотренные, показали, кто в доме хозяин — гаденыши синхронизировались, и лист мигнул вместе с ними! Волк и Ворон видно позабыли упомянуть толком о них, давно привыкнув, а я банально провалился вниз, лишившийся опоры, как ни в чем не бывало появившейся уже над головой.
Ох, тогда набежало народу. Мои так все слетелись, никаких техничек и поваров с посудомойками нет, коллектив маленький, ютимся все вместе в скромной Обители, на сотни и сотни гектар. Не будь подушки-безопасности в лице Обители-Лейо, фиг-два бы выжил, наверно.
— Дорогие, я безмерно рад вашим заботам, однако я не яйцо, а вы не наседки, — быстро приходя в себя и поясняя свой настрой, который все прекрасно ощутили. — Определите дежурства, там, или еще что... В обители дел навалом, да и вам самим тренироваться надо в боевых искусствах, юношам так в обязательном порядке и с сегодняшнего дня, сами меж Львом, Волом и Орлом распределитесь.
— Я буду бессменным, — выслушав, заявил Эурт, возражений не последовало.
— Бестолочь... — по-отечески влепив по заду маленьким болидом. — Сс-с!
— Выдеру при всех любого... — добавив. — Ай-ссс! — Вы отныне пары! Не забывай об Иосли!
— Простите, — резко пристыдился пацан, затеребивший нечто, напоминающее килт. Руки две, а досталось обеим ягодицам и затылку практически синхронно.
— Ты не против, Гаер? — и у этой никакой субординации. Сам приучил.
Жили-жили, не тужили. Вдруг бах — событийный вихрь неимоверно взвинтился, окуная в странную взрослую жизнь, объединяя на брачном ложе цветка бывших брата и сестру по детским играм и забавам. Еще нет подростковой озабоченности, а только что вложенные друг в друга ладошки лишь копируют родителей. Ветреность фей — их природная суть, сопротивляющаяся напору извне. Для не представляющего четко свои желания трудно отойти от полумер — какими хочется видеть этих милых сердцу созданий?
— Нельзя обижать остальных, Иосли.
— Тог... — призвал к молчанию.
— Спасибо, Иэру и Аэнли, вы превратили мою легкомысленную оплошность в урок. Нельзя принимать решения на горячую голову, — вполне справился с внешним видом, доступным феям. — Где-то была Думка, поразмышляем там все вместе...
Пруд с кувшинками, беседки, перекладины и горбики мостков, ствол-скамейка, ствол-кресло, лужайка с мягкой травой, ненавязсчивый аромат цветения, перемешиваемый разносящим его ветерком. Живое пламя среди переплетений веточек, в бумажных фонариках, на листьях кувшинок, самостоятельно кружащееся в медленном течении ветра. Расслабляющий шелест, успокаивающий свет, убаюкивающая умиротворенность.
Мерцающие... Враги внутри и за планетарной сферой Муэр. Очевидно, гибель трех божеств мне с рук не спустят, вернее, устроенного в их честь тартарарама. А если не повелись? Подставили, сыграли втемную, открыто проверяли — какая разница? Житья от них не будет, если вдруг защита падет. Хм, а зрители скооперировались на удивление скоро, или наоборот? На что они среагировали скоординированной атакой? Смутно верится, что я не монополист в области планетарной связи, предположить наличие у тех же Чародеев каких-нибудь волшебных зеркал во всю стену мне по силам. Сидят себе, винишко попивают, да разворачивающимся на орбите зрелищем наслаждаются — чем не вариант? Рубаха-парень решил помыть пол в хозяйской избе, собрать паутину на чердаке...
На Пантеоне души принимают любой желанный облик, однако те же шесть кратонных престолов легко сопоставимы с географией Глораса, почти. Хм, а та блуждающая гора Крантоц, вроде как населенная люфдами, кажись, бывшее логово моего знакомца-благодетеля, вынужденно ограниченное территорией Маблонга. Или такова воля очередных захватчиков? Так, мысли скачут полевками, растекаясь вширь.
Предпосылки к моим следующим действиям таковы. Первое, внешняя среда не менее агрессивна, чем внутренняя, противопоставить мне им нечего, акромя глухой защиты глорасского убежища. Вылезать категорически не рекомендуется. Второе. На Рухме есть воплощенный сияющий, стоящий на Престоле Земли с вынесенным глорасским кратонным кристаллом силы, почувствовавший всю гамму ощущений вместе со мной, едва показавши свой любопытный нос. На лепестке спутника вообще на площадках, малых Престолах Сил, почти сплошь каменные друзы. Судя по наблюдениям Паста, их оперативно водрузили обратно, как и глорасские. Буду считать их стационарными аналогами сибиро, хотя ял знает, как сам Паст в моем отсутствии смотрится — сам он не в курсах, а спросить некого, ведь одного Зефира или Лейо я не пущу туда удовлетворить мое любопыство. Третье. На Рухме тоже есть мерцающие, все в облике драконов. Четвертое. Мерцающих на Глорасе несколько десятков, и они способны оперативно общаться, синхронизируя свои действия. Пятое. Весь Пантеон отныне в курсе появления в доме нового сияющего, престольного или нет, но ключи от квартиры имеющего, и его мерцающего сына со Сверкающей свитой, сместившего Лар`соуруф-дьяара.
Вообще, одна из условных иерархий душ следующая. Искрящиеся — самородки, раскрывающие таланты под светом. К примеру, феи до принятия мною, или хорошие маги, кузнецы, менестрели и прочие. Блистающие — харизматичные личности или крупные руководители, архимаги. Сверкающие — сами испускают переливчатый свет, чародеи. Лидеры, императоры, святые или высоко духовные личности. Мерцающие — ровный, но непостоянный свет. Сияющие — божества. Лучезарные — способные дозировать свой свет. Способные Быть Над растительно-животными мирами, Правящий Пьедестал занимают целых планетарных систем. Светозарные — видимо, способные создавать, Над мирами разумных. Трон Пантеона, не меньше. Далее ступени Создателей и Творцов, о которых вообще слишком кратко. Иерархия Солярных Богов, согласно оной любая сила — источник. Света, истины, идей, мощи и прочее — не важно, главное излучение сути, проводящее ее в мир, объединяющее начало, а частота вибраций... Что же, бывает разной, как без этого?
