— Это мним — довольно редкое животное. Он пробуждает в людях мнительность, склочность, недоброжелательность, всевозможные опасения, недоверие и даже паранойю, как крайность. С виду он безобидный и хорошенький, пушистый, с грустными глазами. Так и хочется его пожалеть, погладить, приласкать. Какой-нибудь коварный недруг может прислать его вам в подарок в качестве домашнего животного, и ваша жизнь станет невыносимой.
Обведя глазами класс, она выбрала Лаванду Браун.
— Лаванда, возьми мнима в руки. Не бойся, он не кусается. Физически он никак не воздействует.
Лаванда с опаской извлекла мнима из куба. Через мгновение она нахмурилась, на её лице появилось недоверчивое выражение.
— Что ты чувствуешь? — требовательно спросила Мисс Найтингейл.
— Мне кажется, что Парвати мне завидует. У меня лучше оценки, и фигура, и я встречаюсь с Симусом Финниганом, который ей всегда нравился... и вообще я красивее...
— Ты что, Лаванда! Мы же лучшие подруги, как ты так можешь?! — воскликнула Парвати чуть не плача.
А Лаванда продолжала, будто и не услышав её:
— Дин, по-моему это ты стащил мою домашнюю работу по Зельеварению два года назад! Мне за неё профессор Снегг поставил ноль, испортив мою годовую отметку, а всё из-за тебя! Ни за что тебя не прощу! Гермиона! Ты вообще зря считаешь себя самой умной! Задавака! Вызубрит наизусть, и считает, что больше неё никто не знает! Ха! У тебя просто хорошая память! А ты, Гарри, между прочим любимчик Мисс Найтингейл! Вечно она тебе оценки завышает, это нечестно! Я всё расскажу профессору Дамблдору и пусть он примет меры...
— Всё, всё, всё, Лаванда, хватит! — Мелисса забрала мнима из рук разошедшейся девушки, прервав её гневный монолог. — Поняли теперь, что представляет из себя мним? Он не просто делает ваши тайные нехорошие мысли явными, выдавая всю вашу неудовлетворённость окружающими. Он формирует негативные мысли, вызывает из подсознания всё то, что вы туда заталкиваете и о чём не хотите думать. Наверняка Лаванде и в голову не приходило, что Дин взял какую-то её работу сто лет назад.
— Свиток закатился под диван в гостиной, я его потом нашла. Я никогда и не думала, что ту работу взял Дин. Он вообще по Зельеварению лучше меня учится, ему и незачем было брать мою работу, — виновато оправдывалась Лаванда, сильно покраснев. — Я никогда не думала того, что сейчас наговорила... Простите меня, кому я что неприятное сказала... Гарри, Гермиона, Парвати... — Лаванда была на грани слёз.
— Успокойся, я же объяснила, что ты вовсе не виновата в том, что ты только что наговорила. Это всё мним. Он запросто может поссорить лучших друзей и даже близких родственников, испортить вам жизнь постоянной подозрительностью и недоверием, ожиданием подвоха, мыслями о худшем, что может случиться.
— А как от этого избавиться? — спросила нетерпеливая Гермиона-задавака.
— А вот это интересно. Заклинания и палочка тут не помогут. Нужно противостоять мыс-ленно. Удивите мнима, выразите недоверие, сбейте его с толка какой-нибудь нелепостью. Например, внутренний голос говорит Лаванде: Тебе завидует Парвати. А Лаванда мысленно поправит мнима: Да? А я-то была уверена, что главная завистница — Гермиона!
Высказать можно любую чушь, лишь бы сбить с толку мнима. Всем понятно? Тогда нача-ли.
Все по очереди брали в руки зверька и сразу же начинали хмуриться и недоверчиво огля-дываться по сторонам. Когда очередь дошла до Гарри, и он взял в руки мохнатое существо, внутренний голос шепнул ему вкрадчиво, вызывая мурашки:
— А ведь тебе недолго осталось жить, ты в курсе? Может быть даже меньше, чем ты пред-полагаешь... Возможно, уже к июлю тебя не будет не свете, Волан-де-Морт хочет основательно подготовиться к встрече, вашей последней встрече... Как и обещала профессор Трелони, ей ведь удаются пророчества, касающиеся тебя...
Гарри вздрогнул, но быстро сориентировался, мысленно отвечая мниму:
— Надо же, а я рассчитывал умереть уже в мае-июне, чтобы не сдавать экзамены. Может, попросить Волана-де-Морта немного поторопиться?
Тревога сразу же улеглась, так же внезапно, как и возникла. Но тотчас возникла новая мысль:
— Кажется, ветреная Чжоу заглядывается на Рона... Как тебе это нравится? Она намерена перебрать всех твоих друзей-гриффиндорцев, пока дело дойдёт до тебя...
У Гарри сердце оборвалось, но и тут он не растерялся:
— Да ну!.. А я был уверен, что она неравнодушна к Драко и моим врагам-слизеринцам! Пусть уж лучше встречается с моими друзьями, чем врагами.
Мним раздражённо завозился в его руках. Ему явно не по душе были меткие ответы Гар-ри.
— Ты совсем один на свете... Ты решительно никому не нужен. У Сириуса своя жизнь, не ровён час он женится и думать про тебя забудет, у него будет своя семья. И друзей у тебя почти совсем нет. Всего-то Рон и Гермиона, но и этим двоим самим до себя.
— Всего двое?! Нет, целых двое! Спасибо за оптимистичную подсказку! Я-то грешным делом подумал, что у меня вообще никого нет, что уже совсем безнадёга. А оказывается, не всё так плохо! Какой ты хороший, мним, так меня порадовал!
Мним недовольно пискнул и вырвался из рук Гарри, шлёпнувшись на пол. Он рванул к своему спасительному аквариуму.
— Ого, Гарри! Он от тебя сам удрал! Хорошо же ты его блокировал! Когда мним вырывается сам, значит, вы его победили, преодолели его чары. На экзамене в конце года от вас потребуется именно это — силой воли подавить подозрительность и опасения, согнать мнима с рук. От этой части экзамена Гарри освобождается, как особо талантливый! — Мисс Найтингейл усмехнулась.
— А как мним задержал вас, что вы даже на урок опоздали? — спросила Парвати.
— Мне показалось, что я потеряла одну очень важную книгу. Мним сидел в это время в мо-ей сумке на плече, я совсем о нём забыла. Я уже обыскала всю комнату, все вещи перерыла. Мне даже стало казаться, что её украли — мало ли кто мог забраться в мой кабинет! Но тут меня осенило, что это проделки мнима. Я поместила его в аквариум, и тут же вспомнила, что книгу я сама же и спрятала. Но на урок, тем не менее, я уже опоздала. Так что на проделках мнима может попасться и опытный волшебник.
По дороге на Гадания Гарри, Рон и Гермиона обсуждали мнима.
— Мним нашептал мне, что все экзамены я сдам на четвёрки, и меня не возьмут на мракоборца, — улыбнулась Гермиона. — А я подумала, что это будет просто счастьем, потому что во-первых я рассчитывала сдать все экзамены хотя бы на тройки, а во-вторых вовсе не собиралась быть мракоборцем. Я рассчитывала хотя бы на то, чтобы меня взяли мыть полы в больницу Святого Мунго!
— Мним заставил меня думать, что у меня слишком большая семья, в которой никому нет до меня дела. Билл у нас умный, Чарли — деловой, Перси — амбициозный, близнецы забавные, а Джинни — способная и многообещающая. Я же самый обыкновенный, — поведал Рон в свою очередь. — Но я возразил, что у меня отличное чувство юмора, и вообще я могу быть рекламным агентом, как ты мне сказал, Гарри, помнишь? А насчёт того, что у нас большая семья, то я придумал мысленно сказать, что папа с мамой хотели ещё пару девочек, а то Джинни одной скучно. Так что семья у нас вовсе и не большая. Вон у Хлодвига Весёлого было тринадцать братьев и сестёр, так он и то не расстраивался, был весёлым. У меня же их всего шесть. В самый раз! — И он ухмыльнулся, довольный своим отпором, данным мниму.
Гарри рассказал о своих сомнениях, вызванных противным существом, таким милым на вид. Они все вместе посмеялись, довольные собой. Настроение у них было приподнятое, несмотря на произошедшее за последние дни.
* * *
Завтра должен был состояться третий тур конкурса Мисс Хогвартс. На этот раз конкурсанткам предстояло ответить на сложные вопросы. Конкурс был вроде теоретического экзамена по всем предметам сразу. Из шести девушек должно было остаться всего две. Окончательно победительницу должны были выбрать тридцать первого мая.
Гермиона как всегда нервничала, хотя теорию по любому предмету знала назубок. Ей было впору хоть сейчас сдавать ТРИТОНы. Чжоу в любую свободную минуту читала учебники, даже в столовой, рискуя пронести ложку мимо рта. Снегг то и дело её за это штрафовал, злорадно припоминая ей тот шарик слепоты, взорванный Гарри над его головой. Снегг тогда так и не выяснил, с кем же Чжоу была под лестницей, это и бесило его больше всего. А вот Джинни, напротив, была спокойна как сенбернар. Она казалась безмерно уверенной в себе и твёрдо рассчитывала на победу.
Вечером Гермиона засиделась в гостиной над учебниками. Уже заполночь Гарри и Рон выгнали её спать, вытолкав её из гостиной чуть ли не взашей. Рон тоже поклевал носом и ушёл. Гарри остался один. На дне своего чемодана он обнаружил забытые вырезки из Пророка с фотографиями Мисс Найтингейл. Он решил вложить их в свой фотоальбом, в самый конец, где уже не было снимков. Мелисса улыбалась ему и озорно подмигивала. Ей явно надоело валяться за подкладкой старого чемодана в гордом одиночестве. В альбоме в обществе других фотографий ей было явно уютнее.
Гарри уже собрался было идти спать, как из спальни для девочек вдруг появилась Джин-ни.
— Нам надо поговорить, Гарри, — тихо сказала она и уселась рядом с ним на диван.
Гарри недоумевал, что же такое важное Джинни собирается сказать ему посреди ночи, что оно не дотерпит до утра.
— Гарри, за кого ты болеешь на конкурсе? — без обиняков спросила Джинни.
— Как за кого? — он был ошарашен. — За тебя, за Гермиону, за Чжоу...
— Нет, ты не понял. Ведь завтра останется только двое, а в итоге победительница будет только одна. Кого ты выберешь?
— Я не знаю... — искренне ответил Гарри. — Я об этом ещё не думал. Вернее, стараюсь не думать.
— Тебе хочется, чтобы Чжоу вышла в финал?
— Э-э-э... конечно... Но это всё решиться завтра. Я бы с удовольствием вывел её в финал, но я же не один голосую. Я не понимаю, к чему ты клонишь, Джинни.
— К тому, что завтра в финал выйдем я и Гермиона. Гермиона знает всё наизусть, а я...
— Почему ты так в этом уверена?
— Я просто знаю, и всё. Даже если Чжоу правильно ответит на все вопросы, она не пройдёт в финал по очкам. Она окажется на третьем месте.
— Но как ты можешь быть уверена, что ты правильно ответишь на всё? Ты же книги даже и не открывала, а Чжоу целыми днями повторяет. На что ты рассчитываешь?
— Понимаешь, м-м-м... ладно, я тебе расскажу. Фред и Джордж проверяют на мне какие-то таблетки, улучшающие память, реакцию, повышающие интеллект. Они их случайно изобрели, пытаясь создать что-то совсем другое. Вы же с Роном не раз замечали, что я стала лучше учиться, а в учебники почти совсем и не заглядываю. Мне достаточно прочитать текст один раз, чтобы запомнить его почти дословно. Но одно плохо у этих таблеток. Если ты что-то запоминаешь, то запоминаешь это уже навсегда. Так память невозможно замусоривается, потому что ты помнишь даже то, что тебе совершенно не нужно. Помнишь, ты проверял у меня знание рун? Я могу рассказать тебе весь список наизусть даже сейчас. Понятно теперь, почему Чжоу проиграет? Я просто помню все книги наизусть.
Гарри совсем сник. Он не знал, что сказать, только глубоко и тяжко вздохнул.
— И что же ты намерена сделать? Зачем ты мне всё это говоришь?
— Не знаю... Мне, конечно, хочется победить и стать Мисс Хогвартс, быть в центре внимания... Но свет клином на конкурсе не сошёлся, и потом — с моей стороны это будет просто бесчестно. Ведь не факт, что в финале проголосуют за меня. Тогда получится, что Чжоу зря проиграла. А так победила бы она. Она очень красивая, правда? Она выглядит как настоящая Мисс Хогвартс. А я...
— Угу, — удручённо буркнул Гарри. Задала ему Джинни задачку. — Красивая... И чего же ты хочешь от меня? Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— От тебя зависит, буду ли я участвовать завтра в конкурсе. Если тебе действительно очень нравится Чжоу, то я не буду стоять поперёк её пути к победе и сниму свою кандидатуру, возьму самоотвод... Я... я подумала, что может быть, может быть ты в ней... разочаровался... — голос Джинни был и так-то еле слышен, а на этой фразе и вовсе умер.
— Ты хочешь, чтобы я решил за тебя? Ты перекладываешь всю ответственность за своё решение на меня? Ты хочешь, чтобы я выдал тебе разрешение на отзыв твоей кандидатуры? Но к чему вообще такие жертвы? И... чего ты хочешь взамен? — перебил её Гарри подозрительно.
— Да ничего я не хочу взамен! — вспылила Джинни. — Ты что думаешь, я потребую меня поцеловать или ещё какую-нибудь ерунду в этом же духе, да? Плохо же ты меня знаешь, Гарри! А отказ — вовсе для меня это не жертва. Я умереть ради тебя готова, а ты какой-то отказ от участия в глупом конкурсе называешь жертвой! Это такая ерунда, я никогда к этому серьёзно не относилась, поэтому, наверное, мне так легко и дались те два тура. Я вообще участвовала только для того, чтобы ты наконец увидел, что я есть, что я существую, что я умная, красивая и талантливая, что я ни в чём не уступаю другим девчонкам, которые тебе нравиться...
— Ну уж это глупости! Я и так в курсе, что ты существуешь!
— Ты не понимаешь, Гарри! Ты ведь воспринимаешь меня как маленькую девочку, сестрёнку лучшего друга, вечно младшую, глупую, неопытную дурочку! В большинстве случаев ты меня просто не замечаешь, всё твоё дружелюбие — только дань вежливости. Знаешь, как я жду момента, когда наша команда по квиддичу одерживает очередную победу? Когда на радостях мы все обнимаемся, а ты хлопаешь меня по плечу, улыбаешься и говоришь: Так держать, Джинни, молодчина! Я живу ради таких моментов... Месяцами жду новой игры. Это моя единственная радость в жизни. Но это всё не то, совсем не то, чего мне хотелось бы. Я понимаю, что сердцу не прикажешь, но я всё время глупо надеялась на какое-то чудо. Вот сейчас... Вот сейчас он поймёт, что Чжоу и в подмётки не годится мне, Джинни Уизли... Он придёт и скажет, что заблуждался, что всю жизнь любил только меня... Но это всё глупости. Чудес на свете не бывает... — из её глаз брызнули предательские слёзы, и Джинни отвернулась, шмыгнув носом.
Гарри не знал, что ему делать. Он глупо сидел и молчал, не зная, что сказать. От откровенности Джинни ему было не по себе. Всё это слишком далеко зашло. Гарри всё ждал, когда же у Джинни это пройдёт, а оно всё не проходило и не проходило, только прогрессировало. Он-то думал, что Джинни уже сто раз одумалась и сто лет назад его разлюбила. Она же его обожала чисто по-детски, разве нет? Он же объяснил ей, что считает её лишь подругой, приятельницей, кем-то вроде младшей сестры. И что — до неё это до сих пор не дошло? Надежда умирает последней? Ему было очень жалко Джинни, но в то же время он на неё злился за её упорство.
А ещё он не знал, как её успокоить, потому что Джинни уже вовсю рыдала в уголке дивана. Обнять и дать ей выплакаться на своём плече? Получится двусмысленно, и будет ещё хуже. Не обращать внимания на её сдавленные рыдания? Они просто сердце ему разрывали. И тогда он протянул ей платок. Тётя Петуния с детства вбила ему в голову, что у любого уважающего себя человека обязательно должен быть в наличии чистый носовой платок, и Гарри неукоснительно этого правила придерживался. Оно уже второй раз ему пригодилось, первый раз он успокаивал Гермиону первого сентября под лестницей.
