— Помнишь колдуна по имени Роген? Того, который убил моего отца? На днях он появился в Мисхете. Он пришел за этим осколком. Я убил его и отнял эту штуку.
— Ты... знаешь, что это?
Немного подумав, Риз сказал:
— Путеводная Звезда.
— Верно...— тихо пробормотал Марск Мадден. В его голосе послышалось сожаление.— Что тебе о ней известно?
— Ничего. Я понятия не имею, что это такое.
— В таком случае, откуда тебе известно это название?
— Его произнес Роген, когда допрашивал какого-то духа на развалинах безымянного хутора неподалеку от Рикса.
— Что он еще сказал?— насторожился старик.
— Ничего,— буркнул Риз.
Марск Мадден ему не поверил. Спрятав осколок, он прошелся по камере и заговорил, вкрадчиво:
— Ты ведь знаешь, Риз, как я вас всех люблю. Вы — мои дети. Вы — моя гордость. И мне горько осознавать, что один из моих сыновей сбился с правильного пути, предавшись пороку магии.— Он остановился напротив Левитрока, заглянул ему в глаза.— Я хочу тебя спасти, сынок. Очень хочу. И я спасу тебя... если ты поможешь мне. Все, что от тебя требуется — это искренность. Ничего больше. Расскажи, что тебе известно о Путеводной Звезде, и я избавлю тебя от мук.
Риз молчал.
— Вчера...— продолжил старик с драматизмом, в который трудно было не поверить.— Ты так кричал... Но... Ты ведь все еще не знаешь, что такое НАСТОЯЩАЯ боль. Не заставляй меня идти на крайние меры. Пощади мое слабое сердце.
— У тебя нет сердца,— вырвалось вдруг у Риза.
Мадден пристально посмотрел на него...
— Продолжай...
— Ты лжешь! Ты никогда не любил никого, кроме себя. Ты называешь нас своими детьми... Не завидую я тем, у кого такие родители, как ты. Уж лучше быть сиротой.
— Что еще?
Риза прорвало. Он прекрасно понимал, к чему приведет его откровенность, но остановиться уже не мог.
— Ты... Ты обманывал нас все это время! Ты вырастил свору преданных псов, натасканных на магов и их приспешников, а сам...
— Что?
— Ты никогда не говорил о том, что ты сам — бывший маг!
Глаза старика яростно сверкнули. Риз почувствовал, как в груди похолодело, а его сердце стянуло стальным обручем. Если бы не защитные знаки, препятствовавшие проявлению любой другой магии в этом помещении, он бы подумал, что Маск Мадден применил к нему одно из своих безмолвных заклинаний. Впрочем, магическая защита не помешала Сартасу проникнуть в соседнюю камеру. Так что все может быть.
— Об этом тебе рассказал Роген?
Риз не ответил.
— Что он еще сказал? Где остальные осколки Путеводной Звезды?
Риз молчал.
— Глупец!— злобно прошипел старик.— Ты даже не представляешь, что тебя ожидает в ближайшие несколько дней. Море... ОКЕАН боли! Ты расскажешь мне все, ты будешь умолять меня о пощаде, ты...
Марск Мадден пошатнулся, схватившись за сердце. Но устоял. Закрыв глаза, он доковылял до стены, а по ней добрался до двери. Остановившись на пороге, он обернулся и произнес так же сухо, как и начинал:
— Напрасно ты так... Ты, на самом деле, был мне, как сын. И только поэтому я даю тебе время до завтра. Подумай! Если ты не расскажешь все, что тебе известно о Путеводной Звезде, ты пожалеешь о том, что появился на свет... И помни об Очистительном Огне.
Хлопнула дверь, Риз остался в камере один...
— Это, действительно, был осколок Путеводной Звезды?
Сатрас появился неожиданно и стремительно, едва дождавшись ухода Марска Маддена. Он даже не дал возможности Ризу осмыслить произошедшее.
— А ты опять подслушиваешь?
— Да...— в голосе — ни капли сожаления.— Путеводная Звезда?
— Не знаю я!— воскликнул Риз. Сначала один, теперь вот другой. Был еще и третий, но весь вышел. И всех их почему-то интересует этот невзрачный кусок камня!— Что это вообще такое — Путеводная Звезда?
— Ее предназначение следует из ее названия,— ответил Сатрас.— Это магический предмет, который должен указать путь.
— Куда?
— Не куда, а к чему,— поправил его колдун.
Риз уставился на него в ожидании продолжения, но его не последовало.
— Тебе не следует об этом знать!— категорически заявил старик. Поймав на себе настойчивый взгляд Левитрока, он покачал головой.— И даже не проси!
Но Риз чувствовал, что Сатрасу самому хочется поговорить о Звезде. Однако... что-то его удерживало.
— К тому же это не весь артефакт, а лишь его часть. Осколок,— пробормотал колдун.— Один из трех. Лишь тот, кто объединит все части, обретет Путеводную Звезду. Но этого ни в коем случае не должно произойти. Иначе случится беда.
— Почему?
— Потому что!— воскликнул Сатрас. Он застонал от отчаяния.— Ты даже не представляешь, что ты натворил!
— Я?!— удивился Риз.— А я-то тут при чем?!
— А кто же еще?! Ведь это благодаря тебе Марск Мадден завладел вторым осколком.
— Вторым? Значит, у него есть первый?
Сатрас кивнул.
— Есть! А значит, равновесие нарушено. Боюсь, теперь твой покровитель не устоит перед соблазном заполучить последний осколок.
Заложив руки за спину, Сатрас задумчиво зашагал по комнате и сам не заметил, как прошел сквозь стену и исчез в соседней камере. Его последние слова Риз едва расслышал.
— Он уже давно не мой покровитель,— буркнул Левитрок.
— Вот как?— голова колдуна пробила стену и посмотрела на молодого человека.— А ведь он считает тебя своим сыном. Одним из сотни заморышей, воспитанных им в ненависти к магам и чародеям, готовых на все ради его ласкового взгляда.
Сатрас полностью появился в камере.
— Не говори ерунды!— вспыхнул Риз.— Не все такие, как Оран Домат. Да и сам Марск Мадден — не образец благодетели. И многие из тех, кого ты называешь его сыновьями, прекрасно понимают, чего стоит ласковый взгляд главы Лиги. Но... ты так и не ответил на мой вопрос: куда ведет Путеводная Звезда?
— Не сейчас,— отмахнулся Сатрас.— Может быть, как-нибудь потом поговорим об этом. А сейчас... Мы просто обязаны восстановить равновесие.
— Что ты имеешь в виду?— не понял Риз.
— У Марска Маддена теперь два осколка. Это на один больше, чем положено.
— Ты хочешь...— начал догадываться Риз.
— Именно! И ты мне в этом поможешь!
— Я?!— удивился Риз.— Я должен помогать колдуну? Ты бредишь!
Сатрас пристально посмотрел на Левитрока:
— Сейчас ты очень похож на своего отца. Он был чуть старше тебя нынешнего, когда мы однажды обратились к нему за помощью. И так же, как и ты, он не хотел иметь с нами ничего общего. Мы не смогли его переубедить, и произошло... Ты и сам знаешь, что произошло в ту злополучную ночь.
— Ты это к чему?— не понял его намека Риз.
— К тому, что сейчас похожая ситуация. И если ты мне не поможешь, в Мисхет может прийти беда пострашнее Марска Маддена и его Лиги.
Риза воротило от одной мысли о том, что ему придется прислуживать колдуну — какой бы благой ни была его цель. Да и сравнение с отцом показалось ему неудачным. Глим погиб, защищая семью от таких, как этот Сатрас. В ту ночь Риз поклялся самому себе, что не успокоится до тех пор, пока не сдохнет последний маг. А теперь один из них просил его о помощи.
— Риз... Все на самом деле очень серьезно. Мисхету угрожает опасность...
— Ты даже представить себе не можешь, как часто я слышал эти слова из уст Марска Маддена...— вздохнул Риз.— Да и чем я могу помочь великому магу? Если ты не заметил — я сижу в тюремной камере, взаперти, без оружия. Зато ты, в отличие от меня, можешь проходить сквозь стены. Так почему бы тебе самому не сходить и не забрать этот проклятый кусок камня?! Я даже скажу тебе, где он, скорее всего, находится. Но после этого, будь любезен, оставь меня в покое!
— Мне известно, где он,— буркнул Сатрас.— Как и то, кому принадлежал Серый Замок до тех пор, пока его не захватила Лига. Геворд пуще единственного глаза оберегал Реликварий. А Марск Мадден, хоть и кричит на каждом углу о вреде магии, сам пользуется ее благами от души. Он превратил Реликварий Геворда в потайную комнату, где от посторонних глаз занимается колдовством, зная, что сквозь магическую преграду не сможет проникнуть никто, кроме хозяина. Я никогда не испытывал привязанности к Геворду Одноглазому, но мне стало его искренне жаль, когда я узнал, каким пыткам подверг его Марск, чтобы он открыл тайну магического барьера...
Потайная комната Марска Маддена, о которой знали все, хотя и не говорили об этом вслух, с самого начала своего существования неумолимо влекло мальчишек — воспитанников Лиги, обитавших в соседнем крыле замка. Их любопытству не могли воспрепятствовать ни строжайший запрет даже приближаться к покоям Марска Маддена, ни суровый нрав их хозяина. О потайной комнате, скрытой от глаз посторонних, ходили легенды. За отсутствием достоверных сведений одни воображали несметные сокровища, хранившиеся в этом помещении, другие были уверены, что Марск Мадден прячет в его стенах запретные магические артефакты, третьи — и только шепотом — рассказывали о таинственной узнице, стоны которой временами разносились по замковым коридорам.
— Знаешь, я готов отказаться от компота на целый год, лишь бы одним глазком заглянуть в потайную комнату,— сказал как-то Гвино Сорбат. И это была заветная мечта любого мальчишки, присягнувшего на верность Лиге.
В те годы поговаривали, что только тому, кто пройдет Последнее Испытание, будет раскрыта тайна. Но, увы, ни сам Риз, ни кто другой из его знакомых так и не попал в потайную комнату Главы Лиги. Возможно, это удалось Орану Домату — любимцу Марска Маддена,— но он об этом помалкивал...
— Тогда ты сам понимаешь, что предлагаешь мне невозможное,— заметил Риз, уличив Сатраса в алогичности.
— Да, я не смогу проникнуть в потайную комнату. И ты не сможешь...
— Я рад, что ты это признаешь...
— ... Но! Только что ты сам назвал меня великим магом. А для великого мага не существует невозможного.
Риз уже совсем ничего не понимал, но был заинтригован выше меры. Ради одного того, чтобы узнать, что же задумал Сатрас, он готов был пойти на сделку с совестью и оказать колдуну посильную помощь.
— Подожди меня здесь, я скоро приду,— сказал вдруг старик и скрылся из виду в соседней камере.
"Как будто я могу отсюда куда-нибудь уйти",— подумал Риз и, откинувшись на стену, закрыл глаза...
Ждать пришлось долго. Наконец, Сатрас вернулся и развел бурную деятельность. Сначала он высыпал прямо на пол пригоршню мелких костей. Признавая всю мерзость магического ремесла, Риз часто ловил себя на мысли, что порой это довольно любопытно — наблюдать за тем, как работает маг. Особенно, когда не знаешь, что он задумал.
Однако, прежде чем приступить. Колдун поинтересовался:
— Так ты мне поможешь?
— При одном условии.
— Говори же, да побыстрее, а то время идет неумолимо.
— Я тут вот о чем подумал... Раз Рогену удалось передать мне свои способности, наверное, и я смогу отдать их любому желающему?
— Ты это о чем?— не понял его колдун.
— Не понимаешь? Я не хочу иметь ничего общего с вашей магией! Я хочу снова стать обычным человеком. Помоги мне, и тогда я помогу тебе.
— Вот оно что,— пробормотал маг.— Впервые встречаю человека, которому привалило такое счастье, а он от него отказывается.
— Мне это счастье и даром не нужно.
— Что ж, дело поправимое... если вместе с Даром ты готов расстаться и со своей жизнью,— старик пристально уставился на Левитрока.— Увы, только так и никак иначе. Отныне только смерть может избавить тебя от магических способностей. И если ты пожелаешь... Роген не знал ничего такого, что не было известно мне, но в хорошем хозяйстве даже такая безделица может пригодиться... Ну, так как?
— Я подумаю,— с трудом выдавил из себя Риз.
Он хотел освободиться от магии, чтобы жить. В этом случае потеря самой жизни ради избавления от магических способностей была лишена всякого смысла.
— Впрочем... Есть еще один способ,— продолжил вдруг Сатрас, уставившись в пол.— Сложный ритуал, основанный на учении Пустынников...
Колдун замолчал.
— И?— подстегнул его Риз.
Сатрас посмотрел на Левитрока:
— Ты поможешь мне, а потом я помогу тебе...— и вкрадчиво повторил:— Ты мне — я тебе. Договорились?
В другой ситуации Риз послал бы колдуна куда подальше, но пока был хотя бы один шанс вернуть все на свои места, он не мог и не хотел его упускать.
— Да.— Это слово далось Ризу еще труднее.— А... что ты собираешься делать?
— Скоро сам увидишь.
Больше всего на свете Сатрас, как, впрочем, и прочие маги, любил таинственность.
— Ты не боишься, что сюда кто-нибудь войдет?
— Нет,— мотнул головой колдун, раскладывая косточки в определенном порядке. В свое время Риз изучал естествознание, поэтому смог безошибочно определить, что косточки эти принадлежали в большинстве своем какой-то птице — скорее всего, цыпленку, которого Сатрас съел на обед пару месяцев назад. Или же он собирал их на протяжении более долгого времени, беря каждый раз по одной-две косточки, чтобы бдительный страж ничего не заподозрил. Теперь старику предстояла нелегкая задача — сложить весь скелет воедино. Нелегкая... и даже невозможная, потому как многие нужные кости отсутствовали, а некоторые, напротив, были представлены в нескольких экземплярах. И самое главное — у скелета отсутствовала птичья голова. Ее должна была заменить голова мыши — благо, грызуны в замковых подвалах никогда не переводились. Они были вездесущи эти твари. Мыши прогрызли норы между камерами и шастали по подземелью без преград и зазрения совести в поисках скудного пропитания.— До вечера нас никто не потревожит... Впрочем, лучше всего, на самом деле, поторопиться. Так что... не мешай мне!
Риз повиновался и молча наблюдал за тем, как Сатрас пытается собрать то, что невозможно было собрать в принципе. Со стороны он напоминал ребенка, увлеченного сложной головоломкой: морщил лоб, натужно сопел и рычал, но Левитрок не вмешивался.
"Пусть помучится, раз он такой таинственный".
Наконец, кости были разложены. Получился... какой-то уродец. Риз повидал на своем веку много разных чудовищ, но то, что собрал Сатрас, даже в самом страшном сне не могло присниться.
Однако колдун остался доволен.
— Еще немного,— пробормотал он, заметив нетерпение Левитрока, распростер руки над нелепым скелетом и принялся что-то нашептывать.
Каково же было удивление Риза, когда косточки зашевелились и медленно поползли друг к другу. Они соединялись согласно заданному колдуном расположению, и на глазах Риза Левитрока тот самый кошмарный сон становился явью. Прошло немного времени, и прямо перед ним, пошатываясь на тонких ножках, стояло... нечто. Благодаря шести лапкам, оно больше всего было похоже на паука. Конечности крепились к птичьему хребту, заканчивавшемуся остромордой головой крупной мыши. Длинные острые передние резцы клацали в непреодолимом желании что-нибудь погрызть, и Риз невольно отступил назад, пряча босые ноги.
— Что... это?— спросил он колдуна.
— Костяной Слуга, или Погремушек, как его называют некоторые маги. К сожалению, безмозглый и неуправляемый. Ты-то мне и нужен для того, чтобы устранить это недоразумение.
