Истребитель орков. Orcslayer. (Перевод)

— Это твои добровольцы, Гурниссон, — сказал он, — все поклялись следовать за тобой до смерти, если понадобится, и повиноваться твоим командам. — Он жестом указал на озадаченно оглядывающегося старого на вид белобородого гнома со слезливыми глазами и деревянной ногой. — Старый Матрак здесь, чтобы помочь открыть проход в стене Бирриссона через его тайную дверь. Он поможет вам пройти через замки и ловушки.

Инженер прекратил жевать свои длинные, белые усы и безучастно кивнул Готреку. Феликс заметил, что его руки дрожали. Все это и его деревянная нога заставляли задуматься. Было очень интересно как он собирается взбираться на отвесную скалу.

Хамнир повернулся к Торгигу и Кагрину, которые стояли возле него. — Торгиг будет... — Он взглянул на молодого гнома. — Торгиг понесет боевой рог Карак Хирна, и будет дуть в него из смотровой башни ворот Рога, когда вы будете готовы открыть двери. Мы не двинемся вперед, пока не услышим его. Он протянул рог Торгигу, который шагнул вперед, чтобы взять его.

Прежде чем он смог сделать это, Хамнир отодвинул его, хмуря брови. — Торгиг, ты уверен в этом? Есть лишь маленькая надежда на выживание. Есть и другие, кто сможет

— Кто? — сказал Торгиг, его губы были плотно сжаты. — Я служил в охране у ворот Рога в течение десяти лет. Кто из живых знает лучше, чем я механизм ворот, размещение комнат? Это должен быть я.

— Готрек может прочитать карту.

— Он может подуть в Рог? Знает ли он его звучание?

Хамнир зарычал. У Феликса было ощущение, что он и Торгиг проговаривали эти аргументы уже много раз.

Принц повернулся к Кагрину. -Ты тоже Кагрин? Твои навыки в обработке топоров, не размахивании ими. Ты гробишь свою жизнь и лишаешь нас твоего искусства?

Кагрин пожал плечами и посмотрел на свои ноги. — Куда идет Торгиг, туда иду и я, — пробормотал он.

— Я пытался сказать ему то же самое, — сказал зло Торгиг, — но он не хочетт слушать.

— Попробуй сказать себе, — Оборвал его Хамнир. — У вас впереди еще долгая жизнь.

— Моя жизнь уже потеряна, — сказал натянуто Торгиг. — Я оставил свой клан и свою семью во владениях полных гроби, и сбежал в безопасное место. Только их освобождение смоет мой позор.

— У тебя нет причин для стыда. На том пути была армия орков, сказал Хамнир. — Ты бы никогда не дошел до конца.

— Тогда я должен был умереть, пытаясь.

Кулак Хамнира сжимался все крепче вокруг рога, пока его костяшки не побелели. Это выглядело так, словно он мог раздавить его. Наконец, он сунул его Торгигу ударив им в его грудь, и отвернулся.

— Вы должны начинать прямо сейчас, если надеетесь, что успеете войти в крепость, прежде чем мы дойдем до позиций, — сказал он , обращаясь к Готреку. В дверях конюшни, он остановился и оглянулся, его лицо выражало торжественность. — Удачи вам всем. Ты наш успех... или провал.

Он ушел.

Холодок поселился в сердце Феликса. — Он нас вдохновляет, не так ли? — вырвалось у него.

Готрек пожал плечами. — Что ты хочешь от клятвопреступника?

У Феликса не было идей что делать со всем этим.

— Принц Хамнир не клятвопреступник! — сказал Торгиг. — Забери свои слова назад.

— Что ты знаешь об этом, короткобородый? — спросил Готрек. — Ты тогда еще не родился. Он отвернулся от Торгига и хмуро осмотрел других. — "Торговец камня" и "Железная кожа", сказал он, глядя на чернобородого гнома с застывшим лицом, носящего клановые руны клана "Торговец камня", и на гнома с белокурой гривой, с голубыми глазами из клана "Железная кожа", который был бы вылитым Кирги Нариссоном, если бы тот был на целый век моложе и имел шрам на левой стороне его лица. в его огромной бороде, словно амулет, была привязана щепка обгорелого дерева. — У Ранульфсона есть вредная привычка, сказал Готрек, качая головой. — Он ее хорошо скрывает, но она есть.

— Мы здесь не из-за приказаний принца, сказал светловолосый гном, ехидно улыбаясь играя с почерневшей древесиной. — Мы сами вызвались, как он и сказал.

Чернобородый гном кивнул. — "Торговец камня" и "Железная кожа" оба заинтересованы в сохранении тебя живым в этой затее. Его голос был мягким и холодным, как снег. — Мы не хотим быть обманутыми в нашей возможности решать свои обиды с тобой.

— Ты не должен беспокоиться обо мне, сказал Готрек, вздыхая, — Не против гроби.

— Мы должны вести человека во владения? — спросил седой железнолом со сломанным носом и плетеными белыми волосами и бородой. Он взглянул на Феликса, как будто он ожидал, что у того вырастут клыки и рога. — Он будет выведывать наши секреты.

— Он друг гномов, — сказал Готрек. — Я ручаюсь за него.

— Друг Гном? — фыркнул старый железнолом. — У гномов нет друзей, кроме гномов,

— Не удивительно, что наша слава впереди нас, — сказал Готрек сухо. — Как тебя зовут, обличитель?

— Я Скетти Молоторукий, — сказал гном, надувая грудь, — из клана "Рука молот", железнолом и страж глубины Карак Изор. — И верный своему имени, положил ручку молота на свое правое плечо

Готрек отвернулся от него, не впечатлившись. — А ты? спросил он, глядя на чернобородого "Торговца камня". Того кто должен защищая меня, зная, что потом придется сражаться со мной...

— Друрик Бродигссон, — сказал гном своим мягким голосом. — Следопыт перевала Черного огня, на данный момент под твоим командованием. Он склонил свою голову, которая была покрыта коротко обрезанными, щетинистыми черными волосами. — Хотя тем кто будет с тобой сражаться могу быть и не я; имя того, кто будет иметь эту честь до сих пор обсуждается. Я все же молюсь, чтобы был выбран я. Я всегда хотел оценить себя против истребителя.

— Сперва оцени гроб для себя, — сказал Готрек. Он повернулся к остальным, его взгляд прошелся по старыму Матраку, инженеру, который вернулся к тому, чтобы жевать усы и глядеть в никуда, и остановился на светловолосом гноме с пронзительными голубыми глазами. — И ты сын старого хвастуна, который бросал мне вызов мне прошлой ночью.

Гном ухмыльнулся и откинулся назад, зацепив большими пальцами за широкий пояс. — Да, это я, Нарин Блоухарссон. К вашим услугам и вашего клана.

Остальные гномы хмыкнули.

— Что загорелось в твоей бороде?

Нарин прикрыл рукой обломок дерева, вдруг засмущавшись. — Идея моего отца, он попросил меня носить кусочек щита Друтти так, чтобы ты всегда мог увидеть и вспомнить наши обиды против тебя. Он сердито поглядел на себя. — Мне плевать на это. Это пачкает мою бороду.

Готрек поднял бровь. — Вы тоже хотите драться со мной, я полагаю?

— Нет, нет, — сказал Нарин. — Мой отец не отдаст эту честь. Я здесь лишь для того, чтобы убедиться, что вы не потеряете вашу голову, пока он не получит удовольствие снять ее самому, он улыбался, его голубые глаза сверкали. Ты реально прошелся старому барсуку против шерсти. Жаль, что меня там не было, но там была девушка из Карак Дража, и хорошо, появилось некоторое время для нас, чтобы тщательно познакомиться. Он пожал плечами. — Насчет старой обеденной тарелки: она бы в любом случае превратилась бы в трут. Никому не нужна, Сохраняли лишь как украшение для бороды.

Голова Друрика поднялась. Его глаза блеснули. — Щит Друтти был великой и благородной реликвией. Его кража из клана "Железной Кожи"...

— Ну, кузен, — сказал Нарин насупившись. — Его никогда не брали в бой. Она был повешен на стену вашего пиршественного зала тысячу лет, прежде чем мой прадед взял его, и затем он был установлен на стене в нашем зале для празднований на тысячу лет. Это была обеденная тарелка.

Друрик смотрел на Нарина в течение длительного времени, а затем вздохнул. — Очень хорошо, это была тарелка, но это совершенно не относится к делу, — сказал он, повышая голос пока другие смеялись. — Кража есть кража. Неважно, слиток золота это или буханка хлеба, у гнома который это сделал не было чести.

Нарин поднял руки. — Обсуди это с моим отцом. Это не мой бой. У гномов не будет никакого будущего, если мы продолжим боевые сражения двух тысячелетней давности.

— И какое будущее у нас будет, если оно достигается ценой чести? — спросил Друрик.

— Достаточно, — сказал Готрек, рыча. — Оставь это для пивного зала. Он перевел взгляд на Торгига и Кагрина, которых он знал, и посмотрел на последнего гнома, который сидел на перевернутом ведре с накинутым капюшоном плаща, натянутым так далеко вперед, что его лицо оказалось полностью в тени. — Ты позади, как тебя зовут? Дай взглянуть на тебя.

Гном не говорил, только подошел и откинул капюшон. Другие выругались и засмеялись. Даже Готрек зажмурился. Феликс не винил его за это, ибо этот гном был самый странный из всей их странной породы, что он когда либо видел.

— Что ты такое? — спросил Готрек, насупившись.

Гном расправил плечи и посмотрел прямо на Готрека, светло-зеленые глаза, горели из глазниц одетой кожаной маски, которую он носил. Маска была, в своем роде, вещью восхитительного мастерства, красиво украшенная и выполненная в квадратном стиле старой гномьего ваяния . Толстые оранжевые полосы окрашенной кожи свисали в сужающийся косы от его щек к линии челюсти, чтобы представляло собой бороду, и ощетинившийся огненно оранжевый гребень из конского волоса поднимался из кожаного клапана, который пристегивался к голове гнома заплечными ремнями, которые протягивались через его лицо. — Я Истребитель, — сказал он с тихим хрипом. — Кожанобородый Истребитель.

— Истребитель? Без хохла? Готрек поднял лохматые брови. — Что за манера...

Кожанобородый положил свою руку на секиру. Он был с голым торсом, по моде истребителей, и носил только плащ с капюшоном за плечами от утренней прохлады. — Спрашиваю ли я о твоем позоре, брат? — Прорычал он. — Задаю ли я вопросы о причинах того, что ты ищешь смерть?

Зубы Готрека щелкнули вместе. Он мгновенно протрезвел, и кивнул Кожанобородому. — Справедливо. Он резко отвернулся от гнома в маске и взвалил свой рюкзак. — Ладно, пошли. Вверх и наружу. Он вышел из конюшни ни разу не оглянувшись.

Феликс изумленно уставился на Готрека, в то время как гномы собрали свои вещи и последовали за ним во влажном утреннем воздухе. Это было почти извинение!

Они все утро двигались на север и на восток от замка Роденхейм о, вверх и вниз по холмам, покрытых густым лесом, которые росли, один за другим, как волны в зеленом море. Там была дорога на Карак Хирн, — остатки одной из старых дорог гномов — но они не использовали ее. Дорога вела к передней двери владения, и была под наблюдением. Армия Хамнира маршировала по ней, набравшись смелости. Если повезет, орки будут держать свои глаза на колонне и не заметят маленькую компанию из девяти, которая отправилась в нелегкий путь.

Они пролезли через заваленные камнями горные ручьи и перебрались через просторные сланцевые склоны, продрались через густые леса и пересекли горные луга. Как только они поднялись выше, сугробы из полурастаявшего снега остались лишь в тени, поэтому солнце жгло их шеи. Феликс забросил назад свой красный плащ и потел лишь под рубашкой. Его икры ныли, как под огнем, и они еще даже не забрались до реальной высоты. Слишком много месяцев в море. Он стал снова новичком.

Гномы воспринимали все это спокойно, сохраняя тот же стабильный темп по ровной местности или крутых склонах. Даже старый одноногий Матрак продолжал, бормоча, хромать вперед, разговаривая сам с собой так, что никто еще не мог слышать.

Феликс пожелал некоторым быть столь же тихими. Скетти "Рука молот", определенно, затыкался не больше чем на две минуты за один раз, и говорил всегда об одной и той же теме.

— Это эльфы стоят за всем этим. Они хотят смерти гномам, потому что мы те, кто мешает им править миром. Вы можете быть уверены, что эта беда с гроби из-за них..

— Как они могли стоять за этим? — спросил Торгиг.

Остальные застонали, стоило глазами Скетти загореться. Он только ждал когда кто-либо даст ему повод.

— Ты не знаешь эльфов, как знаю их я, молодой. Я встречался с ними, и при встречи с ними, с этими изворотливыми пришибленными каланчами, вы не хотите найти себя мертвым в канаве. Нет никаких глубин, к которым они могут утонуть. Нет, план слишком хитрый. — Он облизал губы. — Я расскажу тебе, как это, парень. Ты думаешь, что зеленокожие такие храбрые, потому что многие гномы и люди ушли на север, и никого нет, чтобы держать их подальше от Пустоши. Это верно, насколько это возможно, но это только на поверхности. Истинный гном не доверит ничего поверхности. Он смотрит вниз.

Готрек пробормотал что-то об истинных гномах, которые знают, когда надо заткнуться, но Феликс не совсем его расслышал.

— Ты должен спросить себя, парень — продолжил Скетти, — почему в первую очередь северяне нападают. Что так взволновало их? Отбросим тот факт, что это эльфы возились с магией, которую они не могли контролировать, из-за чего в первую очередь открыли разлом хаоса, делая их отцами Хаоса, вы можете быть уверены, что это эльфы очень хорошо шантажируют Архаона. Теперь "правильные эльфы" думают как сделать так, что они, дескать, не имеют ничего общего с их темными кузенами в Наггароте, но все знают, что это уловка, чтобы свалить свои злодеяния на кого-то другого. Я узнал это от гнома, который с торгует бретоннскими моряками которые ведут дело с Ултуаном, что это были темные эльфы , которые шептали на ухо этому `избранному' и сказали ему, что его судьба лежит на юге. Скетти развел руками. — Значит, он прислушивается к их словам и вторгается в Империю, и гномы, которые поклялись еще с времен Зигмара, что защитят человечество, независимо от того, как часто они у нас воруют и ударяют в спину, идут на север, чтобы защищать неблагодарных слабаков, и глянь, и гроби случайно выбрали этот момент, чтобы восстать и атаковать! Вы не можете заставить меня поверить, что это все не какие-то темные эльфийские схемы.

— Ты говоришь, что это были темные эльфы, которые убедили северян напасть на империю лишь для того, чтобы гроби смогли захватить Карак Хирн? — сказал Нарин, посмеиваясь.

— А почему нет? — спросил Скетти.

— Значит сейчас эльфы отдают приказы гроби? — издевался Торгиг.

— Не напрямую. Не напрямую, — сказал Скетти. — Но они в союзе со скавенами, все знают это, и скавены...

Все снова застонали. Феликс поежился, вспоминая все те разы, когда он и Готрек сталкивались с ужасными, человекообразными хищниками, и целеустремленный серый провидец который неустанно следовал за каждым из их шагов во время их путешествий в Старом свете. Он не мог представить себе великого Теклиса в сговоре с ними.

— Рука Молот!" — сказал Нарин, прерывая разглагольствования Скетти. — Среди нас есть человеческий отпрыск. Вы действительно хотите раскрыть ему эти тайные знания гномов? Всем известно, что люди являются слугами эльфов. Ты хочешь, чтобы эльфы знали, как много ты знаешь?

Рот Скетти захлопнулся, словно капкан. Он повернулся и дикими глазами уставился на Феликса. — Это правда, — пробормотал он. — Это правда. Я, возможно, сказал слишком много. Он стрельнул подозрительным взглядом в Феликса и продолжил путь в тишине.