Ещё Фергюс поделился известными ему сведениями о государственном устройстве. Империя была разбита на провинции, которыми управляли наместники. Собранные ими налоги и сборы частью шли на местные нужды (оплата госслужащим, ремонт мостов и дорог, строительство и так далее и тому подобное), а частью поступали в казну и расходовались централизованно. Армия тоже была единым целым, а не разрозненными дружинами местных феодалов, как у нас.
У нас?
Ну да — в Леворе. Мы же с тобой теперь подданные этого королевства.
Спасибо, что напомнила.
Не за что. Так вот, императорская армия была наёмной. В ней служили как граждане империи, так и варвары из приграничных областей. Армия делилась на пехоту и конницу. Были ещё инженеры, команды метательных орудий и гарнизоны крепостей. Кроме того, существовали отдельные отряды лёгкой пехоты и конницы, поступившие на службу по договору с их предводителями. Эти варвары сражались собственным оружием в составе своих отрядов, тогда как императорская армия была разбита на легионы — ворты (чем они отличались от римских я так и не поняла), а те на когорты, манипулы... батальоны, роты... Что там ещё?
Ну ты, мать, даёшь — свалила всё в одну кучу.
А как ещё? А то придётся расписывать, что каждый ворт делится на три марраба, а тот в свою очередь... Так все читатели заснут от скуки. В лучшем случае пролистают эту тягомотину.
Да не так всё и сложно. Десяток — дархаб, сотня (рота) — ламайрин, батальон (когорта, тысяча) — марраб и ворт, он же легион или полк.
Но ведь это не равнозначные понятия?
А в какой армии они тождественны? Везде состав разный. Я уж не говорю про то, что ни в одной армии мира (имеется в виду земной) кавалерийский полк никогда не был равен пехотному.
Но мы отвлеклись.
Верно. Всё это было сказано к тому, что имперская армия имела единую организацию, а её солдаты были вооружены однотипным оружием, очень похожим на римское, что пехота, что конница.
За исключением тех банд,... то есть отрядов, что воевали под началом своих вождей.
О них мы уже говорили.
Кстати, система имперского образования тоже была весьма примечательной. Вот что мне удалось выяснить.
Начальное образование было продолжительностью в три года: чтение и письмо, арифметика и основы государственного устройства. Ну и, естественно, закон божий. Оно не было обязательным — из-под палки никого учить не собирались. Но для "лиц подлого звания" это была первая ступенька в карьере и возможность "выбиться в люди". Плата была, но весьма символическая. За совсем неимущих платила городская или сельская община, за сирот госслужащих, в том числе и военных, — казна.
Дальше экзамены и продолжение обучения, для тех, кто пожелает. Как происходила оплата и каковы критерии отбора, отец Фергюс не знал. Для него и так было в диковину, что практически любой простолюдин может выучиться в школе, а затем, в институте. Если переиначить местные названия на русский язык.
Между прочим, во Франции институт тоже называется школой, только высшей.
Тогда все роверцы — французы.
Ха, очень остроумно.
Кстати, и дворян никто учиться не заставлял.
Ну, о Митрофанушках ("Не хочу учиться — хочу жениться") разговор особый. Такие индивиды среди отпрысков власть имущих попадались везде и во все времена.
Те из дворян, кто службы не искал, могли пребывать хоть до конца жизни либо в своём имении, либо при дворе. Опять же, если позволяли средства. Вот только "по праву рождения" никаких должностей, тем более наследственных, такому кренделю не полагалось.
При этих словах священник сразу помрачнел, и только после осторожных расспросов мне удалось из него вытянуть, что в нашем Леворе всё совсем не так. Большинство постов были наследственными, пусть только номинально. Так разговор плавно перетёк на повествование о нашем королевстве и патер, к тому времени изрядно принявший на грудь, уже без обиняков расчихвостил всю нашу систему правления со всеми благородными ничтожествами в придачу. Не знаю, как бы далеко ушёл он в своём диссидентстве, если бы вовремя не опомнился, что разговаривает с нэдиной, пусть ещё и маленькой, мать которой к тому же ещё и лаэра. Тут в мозгах у Фергюса, очевидно, немного прояснилось, и он запоздало понял, что явно сболтнул много чего лишнего. Поэтому неуклюже попытался пойти на попятную.
— Я это... Ик... совсем не хотел... Ик... Я вашего батюшку... Ик... и вашу матушку... Ик-ик
Внутренне сочувствуя бедолаге, я щедро плеснула в стакан вина и подала. Сама-то я не пила — маленькая ышшо. Но, боже мой, как же захотелось... Это всё ты!
А я то тут причём?
Признавайся! Любил же вот так с Толяном запрокинуть стакашек-другой, да и пройтись по нашему Абрамычу и по всем вышестоящим, костеря их какие они козлы, му... чудаки и прочее.
И щас бы с этим местным Савонароллом...
Савонароллой
Не важно... не отказался б, в общем.
Меж тем, Фергюс заглотил "губастую стаканищщу" одним махом и уставился на меня. А я молча смотрела на него. И что мне было говорить? Что я всецело одобряю его справедливую критику существующих порядков? Из уст маленькой девочки это звучало бы, по меньшей мере, странно. Да и опасно говорить такое. Отечески пожурить зарвавшегося священника? Тоже глупо. Пригрозить ему? Мне это надо? Только-только, можно сказать, наладился контакт с очень нужным, просто-таки смертельно необходимым человеком. И такой обломидзе!
Вот так мы и сидели пару минут, уставившись друг на друга.
А как всё хорошо начиналось, а тут, будто чёрт дёрнул его за язык. Вроде никто не слышал, а там кто его знает. Порой, даже стены имеют уши.
Не знаю, чем бы всё кончились эти "гляделки", если бы нам бессовестно не помешали.
Да не помешали, а буквально спасли.
Нет, сначала помешали, а потом спасли.
Ну ладно, пусть будет так.
В роли спасательного круга оказалась Фида. Мне так и не суждено было узнать, слышала ли она крамольные разглагольствования подвыпившего священника или нет, но к нам она подошла уже, шипя и раздувая ноздри, как огнедышащий дракон.
Только что огнём не плевалась.
Да, от этой участи нас Создатель миловал.
— Что это вы тут делаете? — буквально прорычала наставница.
— Занимаемся, — чуть ли не в унисон ответили мы, глядя на Фиду широко распахнутыми голубыми глазами.
Я не сказала? Когда у меня на душе легко и весело, они у меня тоже голубые, как и у Фергюса. Вот только сейчас они льдисто-серые от горя и страданий.
И ещё от государственных забот, что тоже не радует.
Но об этом позже.
— И чем это вы занимаетесь?
— Учим уроки, — невинно захлопала я глазками.
— Уроки, значи-ит. А это что? — не сдавалась Фида, указав на стоящие рядом на чурбаке пустую миску от полностью уничтоженного жертвенного цыплёнка и опустевший кувшин с вином.
— Ик... Жертва, — героически произнёс отец Фергюс.
Наставница глубоко вздохнула, из ноздрей вырвался пар.
— Я хочу знать. КТО. ЕЁ. СЪЕЛ!
— Она, — честно ответили мы с патером, почти синхронно указав лоснящимися от жира пальцами на Мюсси. Свернувшись калачиком, вилья безмятежно дрыхла на солнышке, ни сном ни духом не ведая, какая гроза собирается над её головой.
— Что?! — глаза Фиды вылезли из орбит.
Было такое впечатление, будто раньше так вдохновенно и самозабвенно ей никогда не врали.
Скорее — нахально и беспардонно.
Будто услышав, что о ней говорят, Мюсси дёрнула ушами и открыла глаза, воззрившись на нас из-за внушительной горки костей, сваленных ей на тарелку. Ну не на землю же нам их кидать.
Разумеется, можно было предположить, что местная ласка смогла одолеть это море жратвы. И даже не за неделю, а суток за двое-трое. Но вот чтобы поверить в то, что она и кости аккуратно сложила обратно в тарелку, надо обладать очень богатым воображением.
Например, таким, как у вас с Фергюсом.
Точно. Почувствовав на себе сразу три не слишком дружественных взгляда, вилья взмахнула пушистым хвостом и стремительно скрылась с глаз долой. А мы остались один на один...
Тогда уж двое на одну...
...с Фидой. Та попыхтела, как паровоз, но что ей было делать. Следствие зашло в тупик. Два потенциальных виновных ушли в полную несознанку, а единственный свидетель обвинения, подняв хвост трубой, сбежал куда глаза глядят. Правда наставница попытала сжечь нас взглядом, но до человека-икс ей было далеко.
— Нэдина, — чуть отдышавшись, произнесла моя воспитательница, — как я вижу, у своего наставника вы многому научились. Особенно сегодня. Поэтому соблаговолите пройти на ужин, — последняя фраза уже не сочились патокой с изрядной долей яда, как предыдущие, а были сказаны строгим тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— Яволь майн фюрер, — чуть было не брякнула я, и не смогла остановиться.
— Слушаюсь, — вытянулась я "в струнку", как стражник, стукнув себя кулаком правой руки в грудь, одновременно сжимая в согнутой в локте левой миску из-под цыплёнка вместо шлема.
Похоже Фида уже устала злиться, а потому лишь пригладила мои волосы, да легонько подтолкнула в спину по направлению к башне.
— Ух-ух-ух-ух, — послышался за спиной приглушённый смех отца Фергюса.
Как это не покажется странным, но в этот вечер никаким репрессиям я не подверглась.
То ли Фида неожиданно подобрела, то ли решила не тратить нервы попусту, а сразу сдать меня на растерзание отцу. Вот только этого мне так и не суждено было узнать.
В общем, ничего примечательного. Я съела на ужин пару пирожков с кисло-сладким отваром клеа, заменявшим тут чай. Догадавшись, кто прикончил жертвенную птаху, наставница не стала больше меня ничем пичкать, лишь помогла раздеться. Солнце ещё не село, а я уже завалилась спать.
День был настолько насыщенным, что, едва прикрыв глаза, я сразу же отрубилась. Этому не мешали даже давги, маячившие где-то за рекой, о которых я совершенно позабыла.
Как оказалось, не только я, и совершенно напрасно.
Глава 3.
Ночью я неожиданно проснулась. Не знаю, что меня пробудило: шестое чувство или заступничество Пресветлой Жены Создателя, пожелавшей меня спасти. Вспоминала об этом потом не раз, но так и не находила ответа. Ни тогда, ни сейчас.
Спросонья, ещё толком ничего не соображая, я спрыгнула с кровати и, стоя босиком на полу, тёрла глаза. Рассмотреть что-то в царящей вокруг кромешной тьме было невозможно. Приглушённый шорох за дверью. Потом что-то тихо звякнуло. Тихая ругань, или почудилось? Потом крики, шум. Удар в дверь. Мою! Ещё удар! Не успел замок с хрустом "поддаться на уговоры" неизвестного взломщика, как я шмыгнула под кровать и затаилась.
Тело Олы всё сделало само, я даже сообразить толком ничего не успел.
Это меня и спасло. Тусклый свет факела, проникавший под кровать, жалобный скрип половицы под сапогом убийцы и стремительный росчерк меча подо мной, чуть не отрубивший ногу.
Почему подо мной? Потому что уперевшись босыми ступнями в резные ножки, а ладонями и локтями в доски, я распласталась, как человек-паук.
Жить захочешь, ещё не так растопыришься.
Мечом этот гад меня не достал, махнул ещё пару раз — опять мимо. Это только потом до меня дошло, чего он так ко мне прицепился. Всё ж на удивление просто. Вломился чувак в закрытую дверь, где на кровати кто-то спал. Где клиент? В окно уйти не мог, сундуки — и те на замке, значит — под кроватью. Ткнуть туда мечом, и — всё. А вот когда полоса стали не окрасилась кровью, дядя "слегка удивился". Оттого и сунул под кровать свою гнусную рожу.
Этого мне было на руку. Спрятанная спица пригодилась. Извлечённая к тому времени, она нашла свою жертву, попав ей точно в правый глаз. Ох, как он взвыл, как заголосил. Но и мне было не до злорадства. Как же я приложилась со всего маха правым плечом и локтем. Аж в глазах потемнело, и всю руку иссушило. Голова-то ладно — отделалась лишь небольшой шишкой над ухом. Хорошо, что на брошенный бандюгой меч не напоролась, упав буквально в миллиметре от его острого, как бритва, лезвия.
Но хуже всего было то, что этот гад оказался не один. Пока первый давг охотился на меня, второй принялся потрошить сундуки. К тому моменту, как я "отоварила" его напарника, этот шустрый малый уже успел вскрыть самый большой из них и беззастенчиво ковырялся в нём, выбрасывая на пол мои вещи. МОИ ВЕЩИ!! НА ПОЛ!!! У-У-У ГААДДД!!!
От лютой ненависти к нему даже боль в руке притупилась. Тем временем мародёр, не теряя времени даром, как ни в чём не бывало, продолжал любимый промысел. Хотя и заметил, что под кроватью кто-то есть. Да и своему подельнику, который, вырвав из глаза иглу, завывая, катался по полу, пока не затих, даже не попытался помочь. То ли такой равнодушный изверг попался, то ли с напарником были давние счёты, то ли посчитал, что тот уже не жилец, то ли деньги и ценности позарез были нужны? Да кто их разбойников разберёт, я ж — не психолог.
Помыслы этого бандюгана мне лишь потом стали немного понятны. С его точки зрения, кто бы не сидел под кроватью, деваться ему было некуда, а лезть самому на рожон — глупость несусветная. Добыча — важнее. А может, хотел утаить что — мелкое, но особо ценное. Кто ж его знает.
К тому же меч раненого в глаз давга наполовину скрывался под кроватью, только рукоять торчала снаружи. Мне-то им было не воспользоваться — слишком тяжёл. Но варяг-то этого не знал. Может, считал, что я только и выжидаю момента, когда он сунется поближе, чтобы этим мечом его потом и шандарахнуть. Вот (в его понимании), и караулили мы друг дружку, ожидая, кто первым ошибётся. Он — меня, а я — его.
Так что мне оставалось только бессильно пялиться на эту сволочь, да разминать правую руку, прикидывая, удастся ли быстро выскочить и добежать до двери, чтоб он меня не достал. По всем раскладам выходило, что нет. Уж больно у этого гада условия были выигрышными. Лишь один взмах топора — и мне конец. Да что взмах, только бросить.
Но нашёлся и на его хитрую жопу х... с винтом.
Тем временем, ни на секунду не выпуская моё убежище из поля зрения, ворюга добрался до второго сундука, нашёл мамину шкатулку и, поставив на угол, попытался её вскрыть. Но едва он успел сбить замок и сунуть нос внутрь, как в комнату влетела моя наставница. Растрёпанные волосы рваная ночная рубашка. Я даже не сразу её узнала. А потом всё так быстро завертелось.
С диким криком Фида напала на склонившегося над ценностями мародёра, пытавшегося что-то рассмотреть в отсветах горящего на полу факела. Слава Создателю, что Сола, моя пол, когда я уже спала, с непривычки буквально залила его водой, что та аж протекла на нижний этаж, отчего огонь до сих пор и не разгорелся. Девчонка, получается, всех спасла, а ей вместо благодарности тем же вечером всыпали по первое число по пятой точке.
А надо было её туда поцеловать.
Ну это уже сексуальное извращение. Впрочем, кому я это говорю.
Остришь? Если б не Сола, мы бы все сгорели в той комнате. Да что комната, вся башня изнутри б выгорела.
Что верно, то верно. Но вернёмся к нашему действу.
