Попрощавшись с единорогами я собирался улетать, когда услышал приближающийся перестук копыт. Странно, неужто кобыла тут что-то забыла? Да и движется слишком быстро. Из кустов вышли три кентавра и наставили на меня луки.
— Не с места, нарушитель! — Рявкнул гнедой, заросший густой бородой кентавр.
— А то что? — нагло осклабился я.
— Нашпигуем тебя стрелами. — И выстрелил с расчётом, что стрела оцарапает мне щёку.
— Да я смотрю, вы вконец оборзели, — недобро улыбнулся я, перехватив стрелу в полёте. — Мало того, что обязанности свои не исполняете, так ещё и нападаете на хозяина этого леса.
— Запретный лес принадлежит вольному народу кентавров, человек. У нас нет никаких обязанностей перед двуногими. И вообще мы не вмешиваемся в дела людей. Вот и люди пусть не лезут в наш лес.
— Этот домен всегда принадлежал роду Слизерин. Салазар в своё время позволил вам жить на его территории, а взамен вы обязаны были защищать его владения.
— Великого Салазара давно уже нет в этом мире, а прочим двуногим мы ничего не должны. Проваливай из нашего леса и Хагриду передай, чтобы перестал разводить тут своих тварей. Он в последнее время зачем-то пытается загнать их вглубь леса.
— Ладно, раз не хотите по хорошему… — с этими словами я проявил перчатку пустоты и активировал Волю Лорда на полную мощность. Кентавров разве что в землю не вбило и то лишь потому, что реального давления данная способность не производит. — Я Повелитель Магии Гаррет Слизерин требую от кентавров выполнения их обязанностей в соответствии с договором, составленным моим предком Салазаром Слизерином с народом кентавров. Я хочу говорить с вашим вождём. В воскресенье буду ждать проводника около хижины Хагрида. На сегодня разговор окончен. Свободны.
Кентавры поднялись с земли и, не проронив ни слова, ушли в чащу. Гнедой при этом недовольно фыркал, косясь в мою сторону, а его сопровождающие посматривали на него с некоторой долей осуждения.
Завершив дела в лесу, я наконец-то вернулся в замок и улёгся спать. Да уж, неожиданное приключение выдалось. Да ещё и с кентаврами теперь вопрос решать надо. А возьму-ка я на эту встречу Хагрида. Здоровяку предстоит выступать посредником в повседневном общении с кентаврами, да и помочь они ему могут во многом. Эх, а ведь в домене живут ещё и великаны. Да и про тритонов с русалками в Чёрном озере забывать не стоит.
На следующий день проявились первые признаки вечернего разговора с друзьями. Если не знать, на что обращать внимание, то это было не особо заметно. Дадли и Гарри продолжали вести себя, как прежде, но по отдельным словам, действиям и движениям было заметно, что они стали больше мне доверять. А вот изменения в поведении Драко и Гермионы мне совсем не понравились.
Драко и раньше вёл себя на публике вызывающе, ставил себя выше прочих и рассуждал о чистоте крови, ничего в этом не понимая. Теперь же он стал меньше распространяться о чистоте крови, но при взгляде на магглорожденных в его глазах проскакивала немалая доля презрения.
А вот Гермиона наоборот закусила удила и с ещё большим рвением стала показывать своё превосходство во всём. Каждый раз, как преподаватели её хвалили за успехи, она тут же с превосходством взирала на всех чистокровных, считая, что никто этого не замечает.
Впрочем, это было ожидаемо и на данном этапе легко может быть скорректировано. Мне всего-то и надо было, что выловить этих двоих на перемене и затолкнуть в один из пустующих классов.
— Гаррет, ты что творишь? — Возмутилась Гермиона.
— Хочу вправить вам мозги.
— Это ты о чём? — невинно спросил Драко.
— Знаете, друзья, я в вас разочарован. — Покачал я головой. — Когда я вчера сообщил вам некоторые секреты, то рассчитывал на то, что вы их тщательно обдумаете.
— Я обдумал! — Запальчиво выкрикнул Драко.
— Я тоже! — поддержала его Гермиона.
— Плохо обдумали, — резюмировал я. — Я даже не буду спрашивать, к каким выводам вы пришли, потому что это и так видно по вашим действиям. Сразу скажу, ваши выводы в корне неверны. — Я сделал паузу. — Советую подумать не только о том, что я сказал, но и о том, о чём я промолчал?
— Это как? — удивился Драко.
— Он сказал нам не всю правду, но на основании тех данных, что он сообщил, можно догадаться до остального. — Пояснила Гермиона и тут же возмутилась, — Но так ведь нечестно!
— Всё честно! — Отрезал я. — Если до каникул сами не догадаетесь, так и быть раскрою недостающую информацию. А пока учитесь работать головой.
— Вот почему с тобой вечно так сложно? — успокоившись, спросил Драко. — Неужели нельзя без всех этих загадок?
— Тогда ведь будет неинтересно.
— Ой, это же один из отремонтированных классов. — обратила наконец внимание, где мы находимся, Гермиона. — А как ты дверь открыл? Я пробовала алахомору, но это не помогает.
— Для меня в Хогвартсе нет закрытых дверей. — Улыбнулся я. — И зачем ты хотела попасть в закрытый класс?
— Интересно было посмотреть, как тут всё сделали.
— И как?
— Темно, — Кивнула Гермиона, а Драко её поддержал. — Да и вообще мрачновато тут как-то.
Классная комната в тусклом освещении пары магических огоньков и впрямь выглядела довольно мрачной, потому как окон в данной аудитории не предусмотрено, а слабое освещение едва ли могло высветить отдельные детали помещения.
— А так?
Я щелкнул обычным на вид выключателем около входной двери и весь зал осветили тысячи магических свечей. Вообще-то это самые обычные магические огоньки, которым придали необычную форму. От мрачности не осталось и следа. Аудитория напоминала своим устройством цирковой купол с наклонными зрительскими рядами по периметру и сценой в центре зала. Все декорации были выполнены в светлых тонах, благодаря чему факт отсутствия окон почти не замечался.
— Ух ты, красиво! — Восхитилась Гермиона. — И что тут будут преподавать?
— Ритуалистику!
— А тебя не смущает, что она запрещена? — Спросил Драко.
— Меня вообще законы Магической Англии очень сильно смущают, — признался я, — но это вовсе не значит, что их невозможно изменить. Ладно, пойдёмте на следующую пару, а то опоздаем.
Уже на следующий день Драко с Гермионой вернулись к обычному своему поведению, но теперь их частенько можно было встретить о чём-то шушукающихся в библиотеке.
В воскресенье, как и планировал, отправился к хижине Хагрида. Лесник был заранее предупреждён о предстоящем общении с вождём кентавров, поэтому он решил выпентриться по такому поводу и тщательно намазался какой-то вонючей гадостью. Духан от него стоял такой, что на пять метров к нему без слёз подойти было не возможно.
— Хагрид, что это за вонища? — спросил его, отходя подальше.
— Дык, Кентавры гаварили, шта им нравится запах прелых листьев альховки, — пояснил здоровяк. Надо сказать, что данное магическое растение и так-то обладает довольно специфическим ароматом, а уж прелые листья этого дерева воняют просто невыносимо.
— По моему, они над тобой пошутили, — предположил я, — но даже если это правда, то такого концентрированного аромата они точно не ожидают. Иди мойся.
— Эта… Не люблю я эта… — промямлил Хагрид.
— От твоего запаха глаза слезятся, так что если сам не помоешься, то я тебя в Чёрном озере искупаю.
— Эта… ладно, — согласился лесничий и поплёлся в свою хижину.
Минут через пятнадцать явились кентавры и, выслушав причину задержки, долго ржали над наивностью Хагрида. Со мной кентавры вели себя подчёркнуто вежливо, но ни о каком подобострастии и речи быть не могло — очень уж гордые существа. Ещё минут через двадцать явился благоухающий запахом мыла Хагрид и мы отправились в лес.
Глава 40
Гарри Поттер сидел на кушетке медпункта и пытался понять, что произошло и почему.
Собственно, ответ на первый вопрос довольно прост и банален — из-за очередной выходки семейки Уизли произошло грандиозное межфакультетское сражение. Если бы не вмешались новые преподаватели, нанятые Гриффиндором, то масштабная битва факультетов могла бы закончиться трагедией.
Сейчас, восстанавливая в памяти картину происшедшего, Гарри пытался понять предпосылки этого сражения. Он бы и рад был заняться чем-то более интересным, но во время происшествия разбились его очки, из-за чего он видел лишь мутные пятна вокруг и даже ходить по школе, ни во что не врезаясь, не мог. Восстановить очки с помощью репаро не получилось, потому что там и восстанавливать было нечего. Обычно Гарри, как и большинство очкариков, имел запасные очки в пределах быстрой доступности, но на каникулах он забыл их дома. Дадли уже написал родителям, так что не позднее завтрашнего вечера запасные очки будут у Поттера, ну, а пока приходилось сидеть в медпункте. Надо не забыть написать тёте Петунии, чтобы она заказала ещё одну пару очков на всякий случай, Дадли об этом, наверняка, в своём письме не написал, а сама она, несмотря на свою любовь к чистоте, во многих других аспектах жизни бывала довольно рассеянной.
За неимением иных альтернатив, Гарри оставалось предаваться размышлениям. До Хогвартса он очень любил читать детективы, да и теперь уделял этому занятию немало свободного времени. Сэр Артур Конан Дойл, Жорж Сименон, Агата Кристи, Эдгар Алан По — книги этих писателей Гарри проглатывал запоем и никогда не уставал восхищаться замечательными приключениями героев.
Мало того, что он сам являлся непосредственным свидетелем, так ещё и сразу после инцидента студенты активно делились впечатлениями, так что поэтапно восстановить всю картину происшедшего, подражая знаменитым книжным детективам, было не так уж сложно. А недостающие фрагменты ему поведали друзья, навестившие Поттера в больничном крыле. К сожалению, их шумная компания сильно мешала мадам Помфри в её работе, поэтому, как только она разобралась с самыми сложными случаями, медсестра выставила ребят вон, оставив несчастного Поттера наедине с его мыслями.
Ещё в субботу вечером Гаррет предупредил друзей, что в воскресенье отправится на переговоры с кентаврами, где может задержаться на несколько дней. Друзья, конечно же, хотели отправиться с ним, ведь это такое замечательное приключение, но ответственность за них, в отличие от Гриффиндора, несли преподаватели, поэтому отпускать учеников в лес никому бы и в голову не пришло. Гаррет же считался совершеннолетним, да ещё и главой собственного рода, поэтому удерживать его в школе против воли никто не имел права. На любые попытки руководства школы удержать мальчика в стенах замка под предлогом защиты тот отвечал, что занят делами рода и никто не мог ему в этом перечить. И ничего удивительного в таком положении дел не было, ведь в Хогвартсе учатся многие наследники родов и стоило руководству школы нарушить права одного лорда, остальные представители знати тут же подняли бы бучу, ведь ничто не мешает преподавателям поступить так же с их детьми. Вот и оставалось Дамблдору с Макгонагал (остальным преподавателям на это было глубоко плевать) скрипеть зубами на регулярные отлучки их формального подопечного.
Собственно, Гаррет не стал даже завтрака дожидаться и покинул замок сразу после утренней зарядки, на которой в этот раз присутствовал даже Шестой Уизли, предпочитающий отсыпаться до самого завтрака. Это был второй раз, когда Рон соизволил проснуться на зарядку. Стоило рыжему узнать, что просыпаться на зарядку вовсе не обязательно, как он принял для себя решения не заниматься этим глупым, по его мнению, занятием. Он был бы рад и дальше бойкотировать занятия у профессора Переса, но были два фактора, которые вынудили Рона побороть свою лень: новая система поощрений, которые можно было приобретать за баллы, и прожорливость рыжего недоразумения. По мнению Шестого, стандартные завтрак, обед и ужин были слишком малы и недостаточно вкусны, поэтому он обычно заказывал себе целые горы еды, состоящие в основном из сладостей и деликатесов. Ничего удивительного, что он умудрился менее, чем за неделю растратить все свои скудные баллы и в субботу ему пришлось «голодать». Долго терпеть лишения Рон не смог и уже в воскресенье решил получить хотя бы пять баллов, за которые можно будет приобрести что-нибудь вкусненькое.
Завтрак начался с появления встревоженной профессора Спраут, которая сообщила, что горят школьные теплицы. На выходных на завтраки обычно являлись далеко не все преподаватели. Они и по будням-то присутствовали далеко не в полном составе, а уж на выходных… Кто-то отсыпался перед началом трудовой недели, кто-то отбывал из школы по своим личным делам, а кто-то предпочитал завтракать у себя комнате. Вот и в этот раз на завтраке присутствовали только профессора Макгонагалл, Снейп, Смершоу, Перес и Андерсен.
— Господа, пойдёмте поможем мадам Спраут тушить теплицы, — потребовала Макгонагалл.
Смершоу, преподаватель каббалистики, молча поднялась и проследовала к выходу. Снейп скривился, но всё же оставил в покое недоеденный тост и так же проследовал к выходу из Большого зала, ведь львиную долю ингредиентов для своих зелий он получал именно из теплиц. А вот новые преподаватели переглянулись и остались сидеть на месте.
— Профессор Перес, профессор Андерсен, — довольно язвительно обратилась Макгонагалл к новым преподавателям, — вас это тоже касается.
— А разве не надо кому-то остаться приглядеть за студентами? — удивилась русоволосая красотка, Андерсен.
— Ничего с ними не случится. Тарелки, насколько я знаю, не кусаются. — Решила высмеять молодую преподавательницу старая грымза.
— Вы плохо осведомлены, мисс Макгонагалл. — Вставая со своего места вслед за Пересом, парировала Андерсен. — В Зонко продаются кусачие тарелки всех цветов и размеров. Они даже включены в список запрещённых предметов, составленный мистером Филчем. Но если вы считаете, что студенты справятся с завтраком без нашего присмотра, то так тому и быть.
— Поторопитесь же, там сейчас сгорят все мои серебряные звездоцветы. — Поторопила преподавателей Спраут, и они ускорили шаг.
Гарри был уверен, что пожар случился по вине близнецов Уизли — уж слишком довольными они выглядели. В последнее время в связи с ремонтом были найдены и уничтожены все их тайные лаборатории в замке и Фред с Джорджем искали себе новое помещение. Вполне возможно, что этим новым помещением стал какой-нибудь закуток в теплицах. Поттер однажды слышал, как Рон хвастался перед Шеймусом, что его братья нашли способ обходить обязательное энергодонорство, поэтому он был уверен, что по ночам близнецам ничто не мешает шастать по замку. В какой-то степени Гарри им даже завидовал, ведь в Хогварте так много всего интересного.
