По крайней мере, то, что я там делал, хоть и было необходимо, но гордиться там абсолютно нечем. И уж тем более непонятно, что могло вызвать такое чувство... если оно и впрямь имело место.

Элдамил услышал и пожал плечами. А потом снова заговорил и горечи в его голосе заметно прибавилось:

— Этот случай... он что-то изменил во мне. Я начал сомневаться в истинности того, во что верил, в необходимости содеянного. Ни дня не проходило, чтобы я не думал об этом. У меня было много времени, чтобы взвесить свои поступки. Взвесить, переоценить и раскаяться в них. Мастер счёл это слабостью и в наказание отправил меня сюда — пытать моих бывших товарищей, проявивших подобную же неблагодарность в ответ на его дар вечной жизни. Я и не надеялся, что у меня появится шанс искупить свою вину, и боялся, что буду вечно ждать этого момента, не в силах что-либо изменить... Но ты здесь. И я предлагаю тебе свою помощь — она понадобится тебе, если ты хочешь когда-либо выбраться из Запретного Грота.

— И чем же ты можешь мне помочь?

— На тебе Наручи. Попробуй их снять, — просто предложил он. — Готов спорить, что у тебя это не получится. А с ними ты не сможешь покинуть это место. Другого же выхода отсюда нет.

Я промолчал, не желая признаваться, что уже пробовал это делать. Видимо, такую попытку совершал каждый нынешний обитатель Запретного Грота. И с тем же успехом. Точнее, без оного.

— А ты, значит, можешь их снять?

— Да, могу...

Альтмер, потянувшийся, было, к моей руке, вдруг осёкся. Замер, прислушиваясь... и, побелев, резко изменился в лице:

— Тише! Сюда идёт дремора-надсмотрщик. Тебе...

Он нервно облизал губы и выдавил:

— Я могу и хочу помочь тебе, но... мне... сейчас мне нужна твоя помощь. И твоё доверие.

— Доверие? — я невольно потянулся к поясу с кинжалом.

— Да. Я смогу обмануть его, если... — Элдамил нервно сглотнул, — если ты согласишься сыграть роль заключённого. Ортэ, скорее всего, не поверит... но я знаю, как усыпить его подозрительность. Ты... поможешь мне?

Прислушавшись, я тоже, хотя и с трудом, различил сквозь несмолкающий гул, неторопливые тяжёлые шаги. Судя по всему, дремора никуда не спешил, но времени на длительные раздумья все равно не было. Решаться на что-либо надо было немедленно. Стоп. Ортэ?!

— Послушай, — торопливо зашептал альтмер, — я понимаю твои сомнения, но... Мне не доверяют, поэтому малейшее подозрение и...

И этот самый Ортэ немедленно прибьёт моего единственного, хоть и не внушающего доверие, союзника и начнёт прочёсывать весь Грот. А я немного... наследил по пути сюда. Вряд ли убитые мной палачи успели воскреснуть, но есть же ещё и желающие выслужиться среди сидящих в клетках...

Убить надсмотрщика? Что-то мне подсказывает, что он здесь не один. Потому что тогда Элдамил не предложил... или?..

Судорожно ища возможность избежать сидения в клетке, я не переставал прислушиваться к далёким шагам нелюдя. И только благодаря этому уловил негромкий обмен короткими фразами — дремора действительно был не один. Двое... нет, трое — после недолгой паузы третий тоже решил подать голос.

М-да...

— Что я должен делать? — вздохнул я.

Две минуты спустя моя заплечная сумка, раздутая, как не пойми что из-за засунутых в неё доспехов, полетела через разлом, в котором лениво пузырилась лава — благо, дремора не торопился проверить, чем там занят его поднадзорный, и все ещё не появился. А сам я, такой же голый, как на памятном званом ужине у графини Лейавина, ковылял к Элдамилу, сосредоточенно заталкивающему под рычаг подъёмника клетки что-то похожее на продолговатый камень.

— Вот, — пропыхтел он, вытирая мокрый от пота лоб, и выпрямился, — это должно не дать клетке опуститься на обычную глубину(5). Но все равно, скорее всего, тебе придётся там несладко. Однако это лучшее, что можно сейчас сделать.

Он снова прислушался и торопливо зашептал:

— Веди себя, как пленник и делай, что я скажу. А когда Ортэ уйдёт, мы найдём место, где нам не помешают и я смогу снять с тебя эти Наручи. Идём.

"А почему не сейчас?" — хотел было спросить я, но в это время из незамеченного мной прохода вышел дремора и я, прикусив язык, зашагал следом за альтмером в сторону клетки.

Чем ближе подходил нелюдь, тем неувереннее я себя ощущал — голый и безоружный. Да ещё и спиной к нему. Надеюсь, я не совершаю ошибки, доверившись Элдамилу...

— Стоять! — раздался гортанный возглас. — Кто это?

Элдамил остановился и повернулся. Я тоже — не то, чтобы это мне сильно помогло в данной ситуации, но стоять спиной к врагу было бы не самым умным решением.

— Заключённый, посланный... — торопливо начал альтмер.

— Проявляй уважение, червь, — перебил его дремора. — Если ты не хочешь оказаться в клетке вместе с ним.

Элдамил дёрнулся и склонил голову:

— Да, кинрив... господин... Этот заключённый был прислан Катутетом для допроса. Я как раз собирался начать его.

Дремора сощурился, пристально уставившись на меня... я замер, совершенно не представляя, что буду делать, если он меня вспомнит...

Пальцы внезапно оказавшегося рядом нелюдя вцепились мне в волосы и потянули, вынуждая запрокинуть голову, так, что я невольно зашипел от боли. Ортэ наклонился, внимательно изучая мою перекошенную физиономию. Нахмурился.

— Он не из рабов Манкара Каморана из Сада. Кто он?

Не вспомнил... Я закрыл глаза, скрывая облегчение, но дремора не спешил отпускать меня. Наоборот, сжал пальцы крепче — то ли пытаясь проредить мне шевелюру, то ли испытывая на прочность мою шею... то ли просто получая удовольствие от причинения боли беспомощному пленнику. Последнее казалось наиболее вероятным... но приходилось терпеть. Радовало то, что на ублюдке нет латных перчаток, после знакомства с которыми я бы не только лишился бы некоторого количества волос, но и, скорее всего, до конца дней щеголял бы уродливыми рубцами и проплешинами, с которыми вряд ли сумели бы справиться сиродиильские адепты Школы Восстановления. Да и известные в узких кругах "скульпторы плоти" из Клаудреста(6) тоже, даже если бы мне хватило денег на оплату их услуг.

— Ничто не ускользает от твоего внимания, кинрив, — подобострастно поклонился Элдамил. — Катутет тоже задавался этим вопросом. Вот почему он прислал его сюда для допроса.

— Что ж... — дремора, наконец, отпустил меня и брезгливо потряс рукой. — Продолжай.

— Заключённый! — скомандовал альтмер, развернувшись ко мне. — В клетку, живо!

Потирая ноющую шею, я поковылял к разлому, надеясь, что хитрость Элдамила сработает, как должно. О том, что альтмер может меня предать, я старался не думать. Конечно, он казался искренним, когда говорил, что хочет все исправить... но поздно что-либо менять, остаётся только довериться.

— Доложишь о результатах допроса, червяк, — услышал я сквозь скрип поднимающейся решётки.

— Разве вы не останетесь, господин? — голос Элдамила буквально сочился подобострастием.

Я занервничал, тщетно пытаясь себя убедить, что альтмер таким образом пытается улестить надсмотрщика. Получалось плохо — и чем ниже опускалась клетка, тем хуже. Так что ответ Ортэ меня принёс мне немалое облегчение:

— Нет. У меня есть дела куда важнее, чем слушать скулёж очередного жалкого смертного.

Шагов удаляющегося кинрива я не услышал, сосредоточившись на том, чтобы не потерять сознание от невыносимого жара и обжигающих кожу и лёгкие испарений. Сидение в клетке "для отвода глаз", говорите? Не знаю, не знаю — то, что я ощущал, вполне тянуло на полноценное издевательство. К счастью, длилось это недолго — покачивавшаяся над лавой клетка вскоре резко дёрнулась и начала подниматься.

Альтмер нервно метался вдоль края разлома, то и дело поглядывая в сторону, откуда появился Ортэ и куда он, по-видимому, ушёл. Когда клетка замерла и открылась, Элдамил остановился и, понизив голос, торопливо заговорил:

— Скорее, у нас мало времени... боюсь, я был недостаточно убедителен... так что поторопись. Найди укромное место и жди меня. Я не могу умереть, так что пока буду отвлекать дремора, — он криво усмехнулся, — в бессмертии все же есть свои преимущества. Иди же!

Выбравшись, я немедленно нырнул в свою сумку в поисках целительных зелий. Неизвестно, какой дрянью мне там, внизу, пришлось дышать, а я все-таки не "бессмертный вознёсшийся"...

Пока я торопливо облачался, Элдамил опустил клетку, пробормотав, что это должно дать несколько лишних мгновений. При этом камень, который он затолкал под рычаг подъёмника, с хрустом рассыпался на мелкие куски. Я возблагодарил предков за то, что это не случилось ранее — к тому моменту, когда я позволил себе на короткий миг отвлечься и бросить взгляд вниз, нижние прутья клетки успели приобрести отчётливый темно-красный цвет...

Стоило мне затянуть последний из ремней, как альтмер, нетерпеливо топтавшийся все это время на противоположной стороне разлома, вдруг тихо выругался и поспешно зашагал к проходу, в котором вновь показался дремора — по-видимому, Ортэ надоело ждать, когда Элдамил придёт к нему с отчётом. Или "важных дел" не отыскалось. Во всяком случае, походка нелюдя была вполне расслабленной. Я немедленно затаился, достав лук и приготовив несколько стрел.

— Господин, — донеслось до меня. — Пленник... вы должны это увидеть.

— Что с ним? — благодаря находчивости альтмера дремора даже не заподозрил, что клетка может быть пуста.

Тем хуже для него.

— Он... я... э-э... счёл необходимым, чтобы... вы сами это от него услышали, — Элдамил, как и в прошлый раз, был подобострастен до омерзения.

Ортэ отмахнулся от мямлящего альтмера и шагнул мимо него к рычагу подъёмника. С лица Элдамила тут же сползло угодливое выражение и в спину ничего не подозревающему рогоносцу полетело шоковое заклятье. Окутанный сетью молний дремора повалился на пол, но добить его альтмер не успел — на треск разрядов из того же прохода выбежали ещё два кинрива.

Не дожидаясь, пока они обнаружат, что "пленник" сбежал, я поспешно выстрелил в поднимающегося на ноги Ортэ. Вторая стрела досталась одному из прибежавших на шум кинривов, как раз загнавших альтмера в угол. Впрочем, Элдамилу это не помогло — третий достал его за мгновение до того, как сам получил стрелу от меня. Так что упали они почти в обнимку.

Подождав, не явится ли кто-нибудь ещё на шум драки, я крадучись, порысил к примеченному проёму. Немного подумал, обнаружив развилку двух коридоров, и свернул налево. И вскоре с удивлением обнаружил, что нахожусь в том же самом зале, из которого буквально минуту назад вышел.

Ещё одним сюрпризом стал тяжело раненый, но все ещё живой Ортэ. Дремора успел принять сидячее положение и теперь безуспешно пытался вынуть стрелу. Впрочем, единственное, что ему удалось — это сломать древко: зазубренный наконечник так просто не вытащишь. Окровавленная деревяшка полетела в сторону, а сам кинрив с хриплым стоном завалился набок и остался лежать, сморщившись в болезненной гримасе и что-то невнятно шипя сквозь стиснутые зубы.

Значит, боль они все-таки чувствуют... Просто, в отличие от людей, способны терпеть с каменными рожами, позволяя себе слабость бессилия только без свидетелей... Наверное, стоило бы посочувствовать — такие умения не появляются на пустом месте, но...

Вместо этого я потянул из ножен Умбру, вспомнив, с какой скоростью зажила разорванная нога у культиста-редгарда, которого я расспрашивал в Диком Саду. Ортэ тут же открыл глаза, ища источник звука.

— Ты! — прорычал он.

— Я. И что?

Выдержке кинрива можно было позавидовать. Мгновенно возникшее на его лице выражение высокомерной невозмутимости портили только судорожно стиснутые челюсти. Медленно и с заметным трудом дремора сел, потом встал на колени, приподнялся... и обессиленно опустился, почти рухнул, обратно, прожигая меня ненавидящим взглядом.

— Тебе подходит эта поза, кинрив, — хмыкнул я, подходя ближе.

Ортэ оскалился, но не пошевелился. Достать меня он не мог — я благоразумно остановился в некотором отдалении — а тратить силы на заведомо безуспешную попытку... для этого он был слишком умён. Иначе не стал бы кинривом.

Впрочем, как тут же выяснилось, не только для этого. Ненавидящий взгляд превратился в оценивающий, а на перекошенной физиономии расплылась гадкая ухмылка.

— А я ведь вспомнил тебя, смертный, — сообщил мне дремора. — Жаль, что не сразу. Тут, возле клетки... ты был почти у меня в руках... Безоружный. Голый, — кинрив гнусно ухмыльнулся, подчёркнуто непристойно облизывая губы. — Поко-орный... совсем не то, что в башне тогда. Надо было воспользоваться...

Я ухмыльнулся не менее гнусно, борясь с неудержимым желанием немедленно раскроить ублюдку рогатый череп. Поддаться этому желанию — значит, проиграть.

— Хм... мне повезло, — все ещё ухмыляясь, произнёс я, — я слышал, что дремора — дерьмовые любовники. В твоём случае, — я заставил себя ухмыльнуться ещё шире, — это очень похоже на правду...

Соврал, конечно — ничего подобного я не слышал, да и, откровенно говоря, представить себе не мог, что кому-нибудь в голову может и вправду взбрести подобная дурь. Но ведь моё любимое ругательство, наверное, не на пустом месте возникло? Да и должен же я был как-то отыграться... Напоследок... Хотя лично я скорее сдохну, чем... кхм.

— Ты упустил меня, кинрив. Дважды. Два-жды, — по слогам повторил я, с мстительным удовольствием разглядывая перекосившуюся физиономию нелюдя.

Ортэ вскинулся, пытаясь вскочить... и снова опустился обратно. Мерзкая ухмылка исчезла, словно её и не было, зато ненависти в глазах стало гораздо больше. Конечно, ведь я хорошо знал, куда бить: самое худшее для дремора — это унижение. В этом мы похожи...

Пора прекращать. За собственное перенесённое унижение я уже вполне отыгрался.

Дремора не сопротивлялся. Молча выпрямился, насколько смог, презрительно сощурился, скривившись в усмешке, и ждал. Конечно, что такое гибель тела для бессмертного существа? Небольшая неприятность... Я не стал его разочаровывать.

Пинком отправив отрубленную голову Ортэ в разлом, я двинулся дальше. Элдамил, вопреки его уверениям, был мёртв и воскресать не торопился. Оставалось надеяться, что к тому моменту, как я доберусь до выхода, он все-таки выполнит данное обещание...

Альтмер объявился как раз тогда, когда я, устав ждать, — живых врагов поблизости не осталось, плевать в лаву было неинтересно, а бросать туда же камешки быстро надоело — плюнул на осторожность и решился на эксперимент. Вернее, когда уже наслаждался результатом — валяясь парализованным на трупе охранявшего выход ксивилаи и любуясь красивыми зелёными кругами: едва я прикоснулся к дэйдровой двери, Наручи ярко полыхнули... В общем, в себя я пришёл уже на полу, ни хрена, кроме треклятой зелени перед глазами, не видя и не имея возможности даже сморгнуть. Не зря все-таки при приближении к выходу браслеты начинали предупреждающе светиться...