— Эта юная предприимчивая мисс каким-то образом узнала о моей былой слабости к ученице и решила этим воспользоваться. Ей нужен был, ни много, ни мало, высший балл по Зельеварению в обмен на молчание.
— Что-о-о??? — в один голос воскликнули Гарри, Рон и Гермиона.
— Нет, мама меня точно в этом году убьёт! Джинни задалась целью опозорить меня на ве-ки вечные в стенах этой школы... — Рон чуть не плакал. — Меня стопроцентно выгонят из старост. Скажут, ты с родной сестрой справиться не можешь, где уж тебе целая школа.
— Но как она узнала? — не могла понять Гермиона.
— Очень просто, — осенило Гарри. — Феоктист-болтун.
— Кто? — не понял Снегг.
— Феоктист-болтун. Это говорящая книга, которая собирает любовные сплетни. Нам её летом в книжном подарили. Джинни всё время с ним разговаривала, он её пичкал какими-то бреднями, — пояснил Гарри. — Очевидно, и про вас это он ей рассказал. Но нам она ни одним словечком не обмолвилась. Правда.
— Так уж и быть, поверю на слово. Но пусть не ждёт от меня хорошего к ней отношения и отличных оценок, теперь, когда всё выяснилось, — скривил Снегг губы.
— Профессор Снегг не виноват, что я ему... нравилась... — раздался слабый голос Мелиссы, которая ещё от первой новости никак в себя прийти не могла, а тут на неё ещё столько всего навалилось... — У него очень низкий коэффициент сопротивляемости чарам вейл, — начала она объяснять совершенно по-учительски. — Северус ничего не смог с собой поделать, противостоять этому невозможно, поймите... В ходе экспериментов, которые мы проводили целый год я выяснила, что есть три уровня сопротивляемости: низкий — как у профессора Снегга и Люциуса Малфоя, средний — как у Римуса и Билла и высокий, как у Чарли и у Сириу... — она прервала себя на полуслове, будто внезапно что-то сообразив. — Сириус, ты ведь как-то обмолвился, что знал меня с детства... Почему же я тогда тебя совсем не помню? Всех помню, а тебя и Римуса нет? Как же так... Если ты и Римус, насколько я поняла, лучшие друзья Джеймса Поттера, моего... брата?.. — она запнулась на этом слове, словно до неё только что дошло, — то почему я тогда вас обоих не помню совершенно? Чарли и Билла помню, помню Тонкс и... и всех остальных... Но вас двоих я совершенно не помню... Как же так...
Почему я вообще оказалась другим человеком? — она словно проснулась, очнулась, нако-нец-то сообразив, что произошло. — Почему я считала себя, да и все считали, Мелиссой Най-тингейл, если на самом деле я — Маргарет Поттер? — широко раскрытыми глазами она обвела собравшихся, зацепившись взглядом за Гарри, примостившегося на кончике стула на том самом месте, где он всегда сидел на её уроке.
— Гарри... — еле слышно выговорила она. — А-а-а... Ты что же, мой... племянник?
У Гарри закружилась голова. Он уже давно всё видел как в тумане, как в замедленной съёмке, но последние слова Мелиссы, или Маргарет? были перебором. Он просто молча смотрел на неё, ничего не соображая. Мысли вихрем крутились у него в голове, пытаясь прорваться наружу, проделав дырку в голове. Меньше года назад он узнал, что у него есть тётя — сестра отца. Жива она или нет, он не знал, а найти её не смог — все нити были оборваны. И вот, волею случая в лице неуклюжего Невилла выясняется, что его тётя не просто жива, она всё это время находилась рядом с ним и даже помогала ему искать саму себя же... А они и не подозревали, что это она... Мыслям стало тесно в голове. Одной, особенно настойчивой, удалось добраться до цели.
— Вспомнил! — выкрикнул вдруг Гарри. — Я вспомнил, где видел вас... тебя... впервые! В зеркале Еиналеж! Я нашёл его, когда учился на первом курсе. Оно показало мне мою семью, ту, которая могла бы у меня быть, если бы они были живы... И в-вы там тоже были, рыженькая, как сейчас, с косичками. Я не знал, что у моего отца была сестра, и принял за какую-нибудь давно умершую дальнюю родственницу. Я с самого начала года вспоминал, где же я вас мог видеть, в какой-то арке или рамке... Это было зеркало!.. А ещё тот сбежавший притендус, ну тогда, на уроке, когда он превратился в девушку-ученицу Слизерина, взглянув в глаза профессору Снеггу. Это же тоже были вы, но только с тёмными волосами, какой вас запомнил профессор Снегг! Ещё пара секунд, и мы бы вас узнали, я бы вас узнал, но вы нас ослепили шариками...— и он неловко замолчал, во все глаза глядя на вновь обретённую тётю, а по совместительству — его любимую преподавательницу.
Мелисса-Маргарет так же смотрела на него, будто видела впервые. Смотрела не мигая и не могла насмотреться.
— А ведь вы похожи... — прервал повисшее молчание Снегг. — Я это заметил, когда Гарри без спроса зимой пробрался в комнату Мисс На... Маргарет в больничном крыле. Я увидел их рядом и скорее почувствовал, чем заметил их неуловимое сходство.
Все стали поочерёдно смотреть то на Мелиссу-Маргарет, то на Гарри, переводя взгляд с одного на другого и мысленно сравнивая.
— А ведь и правда что-то есть! — выразил всеобщее мнение Билл.
— Так вы поэтому разрешили мне навещать Мисс Найтингейл? Потому, что она моя тётя? — недоверчиво переспросил Гарри Снегга.
— Да. И твои визиты гораздо быстрее поставили её на ноги, чем все наши причитания, ахи и вздохи. Разве не так? Я не ошибся тогда...
— Значит, вы с самого начала знали, что Мисс Найтингейл это на самом деле Маргарет Поттер, моя тётя! Вы знали, и ничего мне не сказали!!! Я всегда знал, что вы меня ненавидите, но чтобы до такой степени... — у Гарри от ярости даже голос сел.
— Дело не в том, Гарри, ненавидит тебя профессор Снегг или нет! Он дал мне слово и сдержал его! — Дамблдор вошёл как всегда неслышно, в самом пылу спора.
Снегг обжёг Гарри взглядом, но промолчал.
— Это долгая история... Как Маргарет Поттер стала Мелиссой Найтингейл, — тихо и задум-чиво проговорил Дамблдор, и все сразу же успокоились под силой его магнетического взгля-да.
— А мы никуда не торопимся, — Сириус враждебно посмотрел на старого директора. — Объясните же нам, профессор Дамблдор, что за мистификацию вы устроили с этой сменой имени и зачем?
— Что ж, ты прав, Блэк, сердясь на меня. Но ведь в итоге ты обрёл себя и нашёл своё сча-стье, — мудро отметил Дамблдор. — Больше всего претензий ко мне должны иметь Маргарет и Гарри — ведь они ничего не знали друг о друге долгих пятнадцать лет, которые могли быть наполнены радостью, счастьем и любовью. Но... видимо, всему своё время. Значит, так было суждено. Я начну свой рассказ издалека, чтобы вы всё поняли. Вы все имеете право знать, что произошло пятнадцать лет назад, а также задолго до этого.
...Когда-то в маленьком городишке Литтл-Хэнглтон жила семья Рэддлов. Жили они на особицу, соседей чурались, ни с кем не общались. Только и ходила к ним молоденькая девушка-садовница, прекрасная, как ангел...
— Миранда Флауэр — вейла и единственная наследница Слизерина, — резко перебил Дамблдора Гарри, который жутко злился на него за то, что это по его вине он и Маргарет не знали друг о друге.
— О-о-о! Вы и до этого докопались! Снимаю шляпу! — насмешливо блеснул глазами Дамб-лдор из-за очков. — Ну, рассказывай что знаешь, Гарри.
— Миранда полюбила Тома Рэддла — сына хозяев, да и она ему нравилась. Они собирались пожениться, но Миранда вдруг решила признаться ему, что она — колдунья. Рэддлы же были самыми упёртыми и непробиваемыми магглами на свете. К тому же им не нужна была нищая девочка-сирота, ухаживающая за их цветами. С работы её выгнали, Том не желал её больше видеть. Миранда осталась жить в этом же городишке и скоро родила мальчика, назвав его Томом в честь отца. Ей трудно жилось — незамужнюю мать все осуждали, да и Рэддлам она здорово мозолила глаза, позоря их несознательного сына. Однажды, спустя почти три года, у них возник план. Они украли ребёнка и сдали его в маггловский приют как сироту, назвавшись сердобольными соседями. Мальчику внушили, что его мать умерла, едва успев дать ему имя. Они заплатили за его содержание и уехали навсегда.
Миранда сходила с ума, отыскивая своего мальчика. Тогда Рэддлы отвезли её в клинику Святого Мунго, выдав за душевнобольную. Они отправили туда Миранду намеренно, чтобы Том никогда не смог найти её там, ведь он-то вырастет в мире магглов, по их мнению понятия не имея о существовании магии. Небедные Рэддлы заперли её в частном отделении, заплатив вперёд аж за тридцатилетнее содержание и надеясь, что за это время Миранда или правда сойдёт с ума, или умрёт. Но ни того, ни другого не произошло. Миранда пробыла в клинике почему-то только двадцать шесть лет, вышла оттуда и начала жизнь заново. Очевидно, она пыталась найти пропавшего сына, но было слишком поздно, он уже стал взрослым. Его след потерялся, она потерпела неудачу. Миранда, вышла замуж за Джейсона Поттера, вдовца с восьмилетним мальчиком на руках — моего деда...
— Миранда покинула клинику на четыре года раньше оплаченного срока, потому что день-ги на содержание за последние четыре года постепенно съела инфляция, — пояснил Дамблдор. — А так как Миранда никогда и не была больна, то держать её в клинике больше не имело смысла.
— Гарри, как вы всё это умудрились выяснить? — спросил Люпин, выражая всеобщее удив-ление.
— Я пробрался в архив госпиталя, под мантией-невидимкой поехал в карете вместе с Долгопупсами, когда они навещали родителей Невилла в другом здании больницы. Архивный эльф нашёл мне свиток с историей болезни, и я его... украл. Нам он был гораздо нужнее, чем если бы он пылился в больнице без дела.
— А как ты вообще выяснил, что Миранду держали в психушке? — впервые подала голос Тонкс, которая уже целый час от волнения не меняла внешность, что было для неё личным рекордом.
— Случайно. Мы искали ...м-м-м... совсем другого человека, — он искоса глянул на Мелиссу-Маргарет и невольно покраснел, но никто ничего не заметил, — но обнаружили в списках Миранду Флауэр, вейлу родом из Литтл-Хэнглтона. От Сириуса мы знали, что это мать Маргарет. Но никто и понятия не имел, что она почти тридцать лет провела в клинике для душевнобольных до того, как выйти замуж за моего деда. Изучив свиток с историей болезни, мы поняли, что она же являлась матерью Тома Рэддла, ставшего впоследствии Воланом-де-Мортом...
При упоминании этого имени все невольно вздрогнули, а Мелисса вскочила на ноги.
— Что?! — вскричала она потрясённо. — Этого не может быть!!! Это неправда, неправда... Это чудовище не может быть моим братом... НЕ-Е-Е-Т!!!
Блэк, взявший над ней негласное шефство, с трудом усадил её, успокаивая и укачивая как маленького ребёнка. По её щекам текли слёзы, вид был абсолютно убитый и какой-то безразличный.
— Я не верю в это... Просто не могу поверить... Человек, нет, не человек, существо, которое я ненавидела, к которому я планомерно рыла подкоп всю свою сознательную жизнь, оказывается моим братом... Это немыслимо... Это чудовищно... Это какая-то ошибка... Это просто несправедливо... ЭТО НЕ ТАК!!! НЕТ! НЕТ! НЕТ!
— Мэгги, это действительно так. Здесь нет никакой ошибки. Дослушай до конца, и ты убедишься в том, что это самая что ни на есть печальная правда, — мягко уговаривал её Сириус, убеждая узнать всё до конца, всю правду, какой бы страшной она ни была. Дальше Блэк рассказывал сам.
— Мать Джеймса умерла, когда ему было пять. Через какое-то время его отец встретил Миранду, они полюбили друг друга и потом поженились. Миранда была чудесной женщиной. Она обожала пасынка и воспитала его как родного сына. Она не бросила своего занятия цветами. Тот цветок, Мэг, что стоит у тебя в комнате, цветок-на-любой-вкус, он ведь создан твоей матерью. Она очень долго проводила опыты, у неё была даже своя маленькая лаборатория. Я нашёл об этом записи в её дневнике. Цветок — это всё, что осталось тебе от неё...
— Каком дневнике, Сириус? — перебил его Люпин удивлённо.
— В ту памятную ночь я сначала кинулся в Марини-таун. Но там всё уже было кончено. Дом был разрушен, вещи разбросало взрывной волной по всей округе. Я поднял с земли маленькую книжечку в кожаном переплёте. Это оказался дневник Миранды. Он был единственной вещью в Азкабане, которая не давала мне сойти с ума окончательно, помимо ненависти к предателю Петтигрю. Я читал его и перечитывал, я выучил его наизусть, слово за словом, фразу за фразой, строчку за строчкой. Читал и думал, что по сравнению с ней я никогда и не страдал. Азкабан казался мне курортом по сравнению с той тюрьмой, в которую попадала её душа. Двадцать шесть лет в клинике для душевнобольных... Об этом даже подумать страшно... Она жила только мыслью о пропавшем сыне, только надеждой его отыскать. Но жизнь распорядилась иначе. Выйдя из больницы, Миранда выяснила, что первый приют Тома сгорел. Кто-то из детей погиб, остальных разослали по другим приютам, кого-то усыновили. Ей стоило огромных усилий вести поиски по данным почти тридцатилетней давности. И она никого не нашла. Миранда решила, что её сын погиб при пожаре и смирилась с этим, стараясь обрести новый смысл жизни в заботах о своей семье.
— Он сразу же сбежал... Сбежал из того приюта, в который его распределили после пожа-ра. Не удивлюсь, что пожар устроил он же, чтобы скрыться таким образом, — подал голос Снегг.
Дальше Сириус рассказал о Маргарет всё то, что Гарри, Рон и Гермиона уже слышали от него осенью:
— ...Она была такая забавная, Мэгги... Вечно спала в сорочке из очень плотной материи, в любую жару. Мы её кольчугой звали, и ещё — саваном. — Сириус рассеянно улыбался, будто говорил сам с собой, бродя по закоулкам памяти и рассматривая любимые эпизоды детства и юности в картинной галерее воспоминаний. — Летом она врывалась в нашу комнату с двухъярусными кроватями ни свет ни заря и всех будила, закидывая подушками. На проделки она с детства была мастерица: прятала наши палочки, подмешивала соли в чай, склеивала штанины, таскала тайком наши учебники и учила заклинания икоты и зевоты, практикуя их потом на нас... Но никто никогда не обижался, её все обожали. Ей прощались любые проделки. Раз она запустила в мою постель пригоршню пушистых хохотунчиков, и они расползлись по всей комнате. Так мы месяц спать не могли — они щекотались и смеялись как полоумные, а выловить их мы не смогли — она наложила на них заклинание Неуловимости, представляете! И это в шесть лет! Ей-то что, у неё своя комната была, детская на втором этаже. Как-то раз она меня чуть по настоящему не придушила, напустив на меня подушку-душилку. Я сделал вид, что разозлился и слегка её отшлёпал. А Мэгги обиделась, встала в позу и сказала, что в отместку никогда не выйдет за меня замуж, хотя до этого и собиралась...
Все невольно рассмеялись, а Мелисса-Маргарет залилась краской, отодвинувшись от Сириуса как можно дальше.
— Что ж, полная идиллия, — прервал его Снегг, которому наскучило слушать о былом счастье Сириуса. — Если бы ни одно но: с Мэгги познакомился Вы-Знаете-Кто, приняв облик шестнадцатилетнего подростка. Когда он её нашёл, Мэг было три года. Время от времени он подкарауливал малышку, принося ей подарки, мелкие сувенирчики, сладости. Постепенно он умело вытянул из неё всё о её семье — родителях, брате, друзьях. Но ему это было интересно поскольку постольку, ведь его главной целью была сама Маргарет.
