— Машуль, — постаралась я прикрыть все еще неприятную для меня тему. — Пойдем я тебя домой провожу и пойду зубрить дальше. Ты сегодня где обитаешь?
— Дома, — рассеянно махнула рукой подруга в сторону канала и вернулась к облизыванию своего мороженого. — Не хочешь — больше не буду, — после паузы добавила она. — Просто мне показалось, ты хочешь поговорить на эту тему.
Я промолчала. Машка, как всегда, была права, мне хотелось пожаловаться ей на свои подозрения и, чего уж греха таить, мечты, что сейчас-то все родные мои и Влада (ну, за исключением его дяди и тети, которые с первой встречи приняли меня, как родную) кинутся друг другу в объятия и разрыдаются от счастья. Такое только в сказках бывает или вон у Машки. Хотя, если вдуматься, сценка тоже выйдет жутковатая — чего рыдать-то, да еще на свадьбе?! Вот Гошкины родичи восприняли все новости с поистине олимпийским спокойствием. Кстати, к чему бы это?! По зиме, когда я ездила с ним домой, так Гошка явно поругался с ними, но стоило Владу появиться у них на пороге — так тишь да благодать. Им зубы сумел заговорить, что ж с бабулей моей все конфликтует тогда?!
— Тоооом, — дернула меня за рукав подруга. — Мы пришли, мыслитель ты мой. Подниматься будешь?
Я тряхнула головой, осознавая, что остаток пути до дома Алека мы с Машкой проделали совершенно без участия моего сознания.
— Нет, не буду, пожалуй. У меня и так конь не валялся, впрочем, как всегда. Уже задумываюсь, может уломать моего домомучителя на маленькое жульство. Знаю, что бесполезно, но хоть попробую.
— Это какое? Мысли преподов читать на экзаменах? Томка, ты как ребенок, чесслово. Думаешь тебе это поможет?!
— Ну..., — протянула я.
— Я более, чем уверена, что на интересующую тебя тему во время сдирания с тебя подков они будут думать в последнюю очередь, — улыбалась Машка.
— Ты откуда знаешь? Ведь никогда же не пробовала?
— Зато видела их лица, — продолжала веселиться подруга. — Им ужасно скучно выслушивать этот бред раз за разом. Вот они и думают о всякой ерунде. Так что чтение чужих мыслей будет тебя лишь отвлекать от своих, правильных.
— Влад на тебя плохо влияет, — констатировала я и, чмокнув ее на прощание в щеку, направилась уже к своему родному дому.
Мужа не было, и я честно начала выполнять свое обещание, разложившись на диване в гостиной. В этом ворохе книго-конспектов меня и нашел Влад.
— Что у тебя на сегодня за лучшее средство от бессонницы?! — потянул он на себя один из листков. — Изыскания. Как все запущено.
— Помог бы лучше, — сладко зевнула я и потянулась. — Я дальше пары вопросов продвинуться никак не могу, в сон клонит. И как ты умудряешь запоминать все с первого раза?!
— Ладно, мышь Соня, пойду, кофе тебе сварю, — краткий поцелуй в губы.
— А...
— А потом так и быть покажу один фокус, — подмигнул он мне, и я расплылась в блаженной улыбке.
Пока я взбрызгивала лицо холодной водой, стряхивая остатки сна, меня внезапно уколола волна открытого беспокойства и страха.
— Том, — позвал меня из-за двери ванной Влад. — Ты давно разговаривала с Машей?
— Днем, — протянула я. — Мы расстались у дверей ее дома часа в четыре, максимум в половине пятого. А что? — распахнула я дверь и немедленно уперлась в потемневшие серые глаза.
— Я сейчас приеду, — бросил Влад своему собеседнику и тут же убрал телефон в карман.
— Владь, что случилось? — нервы немедленно приняли боевую готовность порваться при первой же возможности.
— Алек не может связаться с Машей, — коротко глянув на меня, произнес он. — Никак!
Сердце ухнуло вниз, и по всему телу немедленно расползлась уже знакомая волна липкого страха.
Глава 27. "Зов"
Глазам не видимы, лучи
позволят, Солнцем пламенея,
тем, кто их сможет различить,
мудрей стать и душой сильнее.
Я — не мессия, не пророк.
Я — путник. Не посланник свыше.
Сквозь пустоту чужих дорог
надеюсь зов своей услышать.
Ольга Андрус
(http://zhurnal.lib.ru/a/andrus_o_f/andrus_o_f1763.shtml)
Пауза, повисшая после последних слов мужа, давила на сердце. Мне почему-то подумалось:
"Ну, вот! Дождалась, называется."
— Владь, — голос отчего-то прозвучал жалобно, с надломом. — Скажи мне, все плохо, да?
— Я не знаю пока, — отвернулся он от меня.
— Но ведь чувствуешь!
— Куда вы ходили сегодня? — вместо этого спросил он, входя в гардеробную и расстегивая на ходу рубашку. Странно, он же вроде только что пришел?!
— В салон, — глухо отозвалась я.
— Это понятно, — по-прежнему не глядя на меня, отозвался Влад. — Потом, куда вы пошли?
— Да, в общем-то, никуда, — пожала я плечами, попутно пытаясь припомнить, не следовал ли кто за нами, и что я чувствовала в тот момент. Устремив взгляд перед собой, я уперлась им в металлическую ручку двери и, как это часто бывает у меня в моменты отвлеченной концентрации, стала рассматривать едва заметные штрихи и царапинки на ней. — Прошлись пешком по центру, до дома Алека. Там я попрощалась с Машкой и пошла к метро.
— Это все? Возможно, с вами заговаривал кто-то? Никто странный на глаза не попадался? Том, ты же всегда была проницательна в этих вопросах. Вспомни, пожалуйста. Это очень важно.
— Ты думаешь ее кто-то... кто-то... из ваших, то есть... наших, — голос снова дрогнул, и я обхватила себя руками за плечи, почувствовав веяние холода среди майской жары.
— Я пока лишь пытаюсь воссоздать картину в целом, — отстранено отозвался Влад, и я невольно подняла на него взгляд.
— Ты думаешь, что...
— Том, — резко развернулся он в мою сторону и его пальцы железной хваткой впились мне в предплечья. — Пока ничего не ясно. Вполне возможно, что ей просто стало плохо, и ее отвезли в больницу.
— Просто?! — Я судорожно вздохнула.
— Все возможно, я просто хочу отмести все лишнее, что не связано с миром людей, вот и все, — успокаивающе начал он.
— Владь, а разве Алек не может ее, ну, почувствовать, как ты меня? Если, конечно, ей просто, — с нажимом произнесла я, — стало плохо?
— Может, но не всегда. Если она без сознания или в коме, — я закрыла рот ладонями, — в общем, находится на границе миров, — чуть громче обычного продолжил Влад, — то процесс распознавания ее местоположения усложняется. А посему, еще раз. С кем сегодня вы говорили за все то время, что провели вне института?
Прикрыв глаза, я начала раскручивать в обратном порядке свой сегодняшний день.
— Лоток с мороженым, газетный киоск, книжный, мастер в салоне, какая-то пара спросила у нас дорогу. Кажется все, — открыла я глаза. — Владь, я их лиц даже не могу вспомнить, не думаю, что это как-то может...
— Стоп, — внезапно произнес Влад. — Закрой глаза.
Я послушно выполнила его просьбу. Препираться сейчас мне отчего-то совершенно не хотелось.
— А теперь еще раз, — мягко, почти напевно произнес он, и я ощутила тепло дыхания на своем лице. — Не упирайся! Что вы делали в салоне?
— Что-что?! Платья мерили, — впервые за последние минуты улыбнулась я. — Тебе что, это так любопытно? Ты вообще в курсе, что это плохая примета: подглядывать за невестой до свадьбы.
— Томка, не тарахти, — мне на глаза легла прохладная ладонь. — Кто еще был в салоне, кроме администратора и мастера?
Странное чувство, воспоминания, как песок, просачивались сквозь пальцы. У меня заныла голова от усилия, но голос моего демона неумолимо возвращал меня в событие прошедшего дня, о котором я не могла сказать ничего вразумительного.
— Кто еще говорил с вами? Тома! Сосредоточься!
— Я не..., — начала я.
— Омичка, родная моя! Вспомни! Я знаю, ты сможешь.
Голос убаюкивал. Манил за собой, я уже не разбирала слов, медленно, с трудом следуя туда, куда он звал меня. Стало трудно дышать. Корсет. Черт, как я выживу в этом средстве пытки целый день, если я готова содрать его уже через пять минут от начала примерки?! И еще этот взгляд. "Девушки, вы великолепны!" Это еще кто тут у нас? Ой, ну и глазищи. "Начало года. Начало новой жизни..."
— Владь..., — почти прокричала я, распахивая глаза, — я вспомнила. Понять бы еще, когда я успела забыть?! Владь. Владь! Владь?
Я уже видела этот взгляд на лице моего демона, и он мне совершенно не нравился. Потрясение и растерянность мелькнули на миг, чтобы оставить вместо себя холодную ярость. Так смотрят дикие звери на свою потенциальную жертву.
— Ладь, — без особой надежды на отклик, позвала я мужа.
Я видела, как его глаза с огромным трудом сфокусировались на мне, успев за краткий миг контакта обдать глубиной, силой и тьмой, царившей за их радужкой, так что я невольно сжалась внутри до размеров маленького испуганного зверька, но взгляда не отвела.
— Кто это? Ты его знаешь? — задала я наиболее интересующий меня вопрос. Влад прищурился, и возле губ залегла так не идущая ему злая складка. — Он мне еще там, в салоне не понравился, — начала я, понимая, что тишина давит на уши не хуже крика. — Я просто только сейчас поняла почему. Он сказал — "начало года" на двадцать первое июня, но ведь это только у вас, то есть, нас считается началом, а у остальных — нет, — речь начала терять связность, но, судя по всему, Влад помогать мне совершенно не собирался. — Значит, он имеет какое-то отношение к хранителям. Да?
Внезапно он развернулся и ушел в гардеробную, так и не проронив ни слова. Я с отстраненным недопониманием наблюдала, как он вначале полностью разделся, а после, достав из чехла что-то черное, вновь стал одеваться. Не будь атмосфера столь откровенно предгрозовой, я бы сочла его новый для меня наряд весьма и весьма привлекательным. Привлекательным именно в том смысле, когда любование им занимает промежуток времени равный осознанию того факта, что тело под ним еще более притягательно, чем сама оболочка. И, черт возьми, как же ему шел черный цвет.
— Ладь, — снова позвала его я.
Молчание. Мой демон лишь стянул с самой верхней полки длинную сумку и до меня донесся отчетливый металлический лязг.
— Что там у тебя? — не спуская с сумки заинтересованного взгляда, поинтересовалась я.
От тишины начало закладывать уши. Мягко оттеснив меня в сторону, он вышел в коридор.
"Я что, стала невидимкой?!" — мелькнула невольная мысль.
Последовав за ним, я застала его в кабинете за разбором каких-то бумаг.
— Владь, — снова позвала я его, на этот раз он повернулся и коротко глянул на меня. Ох, лучше б не глядел.
— Ключи от сейфа здесь и в Ордене, — о столешницу негромко звякнула маленькая связка. — Мне стало еще страшнее. — Если что, обращайся напрямую к Радомиру. Его телефоны есть здесь, — поверх ключей легла небольшая записная книжка.
Пока до меня со скоростью улитки доходила тяжеловесность и неотвратимость сказанных им слов, Влад убрал все бумаги обратно в сейф и, закрыв его, вновь оставил меня одну посреди комнаты полной ненужных мне сейчас воспоминаний. Даже за тот короткий срок, когда я поверила, что у нас есть будущее, когда я научилась радоваться каждому мигу, проведенному с ним наедине, я обросла воспоминаниями, увязнув в них, как шерсть кошки, брошенной со всего маху в тину стоячего озера. И они потянули меня куда-то вниз, на глубину, туда, где в будущем нет спасительного дыхания любимого и света его глаз.
Перед глазами встала давно позабытая сцена из, как мне сейчас казалось, жизни совершенно другой пары, хоть и имевшая схожие окружающие их декорации:
"— А когда это произойдет, это-то ты хотя бы знаешь?
— Знаю. Но тебе не скажу.
— Почему?
— Чтоб лишить тебя еще одного повода для беспокойства. Неведение иногда бывает благом. И ты ни слова не скажешь Маше, ни одного намека. Обещай мне!"
— Обещай мне, — эхом повторила я. — Ах, ты...
Выскочив в коридор, я практически влетела в его объятия и за краткий миг, пока он не взял себя в руки, сумела прорваться сквозь толщу его щита и уловить все его эмоции. И преобладали над всеми ними ярость и страх. Невидимыми призраками они вползли в мою душу, потому я, выдернув руки из его захвата, стащила с себя через голову домашнюю футболку и отправилась переодеваться.
— Что ты делаешь? — наконец до меня донесся его голос.
— Одеваюсь, — кратко ответила я, в точности повторяя его недавние жесты и поведение.
— Ты остаешься дома, — в голосе звякнула сталь, впрочем, тут же меня коснулось послевкусие из страха и сомнения, испарившееся миг спустя шлейфом тающего на солнце тумана.
— Ну, так запри меня, — бросив яростный взгляд в его сторону, произнесла я, не прекращая своих действий.
— Тома, — в голосе все еще чувствовалась угроза, хотя видно было, что он старался придать ему мягкость. — Это не разумно. Здесь ты будешь в безопасности.
— Угу, — отозвалась я, запрыгивая в джинсы.
— Тома, сейчас совсем не подходящий момент для упрямства. У меня мало времени.
— Ну, так и не спорь, — натянув на лоб бейсболку, я бочком протиснулась между его каменной статуей и косяком.
— Не принуждай меня применить к тебе силу!
— Хочешь искать потом мою могилку под сосной — рискни!
Ой, зря я это сказала, но у меня просто не было выхода. Еще один тяжелый взгляд глаза в глаза, но на этот раз он сдается первым.
— Если я скажу сидеть в машине, ты даже не пискнешь, — сняв с вешалки мою ветровку, муж без лишних слов бросил ее мне и распахнул входную дверь.
Забросив сумку на заднее сидение, Влад, едва за мною захлопнулась дверь, приглушенно рыкнул мотором и рванул с места. Я молчаливо наблюдала за ним. По тому, как пальцы стискивали руль, как обострилась его манера езды, став еще более резкой, граничащей с лихачеством, как он не отводил взгляда от дороги, и тому хаосу из чувств и эмоций, что нет-нет, но долетали до меня, я поняла, что он сдерживает себя из последних сил.
— Не смотри на меня так, — наконец не выдержал он.
— Почему? — искренне удивилась я. — Как с незнакомцем еду, вот и присматриваюсь.
— Надо было сидеть дома, — коротко глянул он на меня, но машина пошла чуть медленнее.
Я с интересом глянула в окно и поняла, что мы успели забраться далеко на север города в глухие спальные лабиринты из безликого бетона, разбавленного сирыми пятнами еще молодой зелени. Вопрос уже вертелся у меня на языке, когда въехав в очередной двор, я заметила впереди знакомый силуэт, подпирающий капот родного внедорожника в не менее напряженной позе, чем его брат.
— Сиди здесь, — бросил Влад и вышел из машины.
Ничуть не смущенная резкостью его тона, я следом за ним выползла на заметно посвежевший майский ветерок. Подняв глаза к небу, я тут же нашла причину столь резкого изменения — настроение в Небесной канцелярии сменилось с благодушного на откровенно мрачное. Вот только их слез нам не хватало ко всему прочему.
Алек за те несколько часов, что я не видела его, заметно осунулся и побледнел. Взгляд стал таким же цепким и холодным, как и у Влада. Не здоровайся я с ним поутру, решила бы, что с момента исчезновения Машки прошло не менее недели, а то и поболе. Интересно, это я недооцениваю степень опасности, или, напротив, они оба ее переоценивают?!
