Это стало последней каплей для Сириуса, который уже просто сползал под стол. Он вскочил на ноги, схватил Маргарет в охапку и потащил её прочь из кафе вниз по улице подальше от людских глаз и от Снегга в частности.
— До свидания, профессор! Увидимся в школе! — приветливо помахала Мэгги Снеггу ру-кой. Он долго смотрел ей вслед, а потом тоже помахал ей рукой и... улыбнулся.
Сириус сначала нёс Маргарет, перекинув её через плечо — В зеркале отражалась только брусчатка Косого переулка, а потом поставил её на мостовую и сердито поволок за собой.
— Могла бы этому Снеггу и не махать! — нашёл он, к чему придраться.
— Так это и есть тот самый вредный Снегг, про которого вы мне столько рассказывали? На первый взгляд он вовсе не показался мне таким уж гадким и противным.
— Ага, так он тебе понравился? Может, ты теперь отцепишься от меня и будешь его лю-бить, а?
— Ой, Сириус, ты же ревнуешь! Ну честное слово, ревнуешь! Мне Лилли объясняла, что когда молодой человек тебя ревнует, это значит, что он тебя любит! Не бойся, я не буду любить никакого Снегга, вообще никого, кроме тебя, честное слово! И ещё фисташковое мороженое и желейных слизнячков, но это же еда, поэтому не считается... Руди я, правда, тоже очень люблю, и папу с мамой, и Римуса, и даже уже Лилли, но это не в счёт, потому что они родственники и...
— Да перестанешь ты трещать хоть чуть-чуть, а, Сорока? У меня от тебя уже голова кругом идёт! — Рявкнул на девочку Сириус и резко остановился. Он присел на корточки и, глядя Мэгги прямо в глаза, отрывисто проговорил:
— Ты навсегда отвадила от меня мою девушку, выставила меня полным идиотом перед этим Снеггом и вообще ославила меня на всю улицу. И всё это за какие-то пятнадцать минут. Тебе этого мало? Ты продолжаешь меня доставать. Ты совершенно несносная! Ты мне всю жизнь испортила и даже этого не поняла, тебе хоть немножечко стыдно?!
Мэгги замолчала, во все глаза глядя на разъярённого Сириуса, а потом послышались всхлипы:
— Я не хоте-е-ела... Я думала сделать как лучше-е-е... Прости меня пожалуйста-а-а-а...
Лицо Сириуса мгновенно смягчилось, и на нём появилось выражение сострадания.
— Ладно, Сорока, прости меня, я погорячился, сорвался. Сама довела меня до белого каления, — примирительным тоном сказал он. По его жестам можно было догадаться, что он вытирает Мэгги заплаканное лицо платком. — Сама виновата... Вбила себе в голову какую-то дурацкую любовь... И надо же было этому чёртову Снеггу появиться именно там... — он досадливо поморщился. — Пошли, горе ты моё, отведу тебя к родителям.
— А почему горе, а не счастье?
— Какое же ты счастье, когда от тебя одни проблемы? — усмехнулся Блэк. — И палочку мне верни... Оскула Даре она мне показать решила...
— Пусть хоть горе, по крайней мере, твоё...
Картинка замелькала и исчезла.
— Как странно, — проговорил Снегг вполголоса. — Я этого совсем не помню, как встретил вас в кафе...
— Зато я это хорошо запомнил. Ещё бы, я целый месяц безвылазно просидел дома, боясь нос на улицу высунуть. Всё ждал, что на меня по твоей милости пальцем показывать будут. Ты бы не преминул растрепать эту историю на весь свет! Эта юная сумасбродка все нервы мне тогда вымотала!
— Потом будешь жаловаться, Блэк. Сейчас смотри внимательно, может — Маргарет вспомнит что-то действительно важное, про Того-Кого-Нельзя-Называть, например — перебил его Билл.
— А если Маргарет вдруг вспомнит что-нибудь личное? — подал голос деликатный Люпин.
— Да что может быть личного у пятнадцатилетней девчонки? — раздражённо спросил Снегг. — Смотрите лучше внимательнее, второй раз такого спектакля не увидите.
Но Снегг ошибся.
Глава 35 Чужие секреты.
Перед глазами Мэг возникла дверь. Очевидно она постучала, потому что кто-то глухо откликнулся: Войдите, видимо, из-за двери. Девочка толкнула тяжёлую дверь и вошла. Это оказался... личный кабинет Снегга.
— Поттер? — удивился профессор Снегг, что-то читающий в кресле у камина. — Поттер, что вы здесь делаете? Уже поздно, вы давно должны быть в постели!
— Профессор Снегг... Не выгоняйте меня, пожалуйста... дело в том, что пришло письмо из Министерства... Там... Там опять отказ... — она всхлипнула вслух.
— Поттер, — голос Снегга дрогнул, — Поттер, не смейте плакать при мне... Не реветь... О НЕ-Е-ЕТ... — видимо — Маргарет разрыдалась.
Снегг совсем растерялся, явно не зная, что предпринять.
— Маргарет, перестаньте. Я... Я не знаю, как успокаивать маленьких девочек... Честное слово... У меня никогда не было сестёр... Ну ладно, идите сюда, — смирился суровый и неприступный Снегг, пав жертвой безутешного детского горя. Маргарет охотно уткнулась ему в мантию, размазывая по ней слёзы и сопли, а тот несмело погладил её по голове. — Свалились же вы на мою голову... держите платок. — Он сам вытер ей лицо. — Откуда у вас царапина на носу? — Снегг взглянул ей в лицо, чуть не ткнувшись в него своим длинным носом.
— Это Ча... — она всхлипнула, — Чарли Уизли задел меня по носу клыкастым фрисби...
— Я сниму с него двадцать очков!
— Не... не надо, сэр... Я сама виновата... я зазевалась. Мы тренировали ловкость... Это для Дуэльного клуба... — Мэг всхлипывала уже меньше.
— Что ж, если вы не хотите... Садитесь, будем сочинять прошение в Министерство вместе. В конце концов вы летаете лучше всех вместе взятых, кого я когда-либо видел. Даже лучше вашего братца. Слизерину не помешал бы такой ловец, как вы. Может, они изменят правила, увидев вас в воздухе. Джеймс вам, вроде бы, не родной брат? Садитесь за стол и берите перо и пергамент. — Маргарет послушно села, вытирая глаза рукой и всхлипнув в последний раз. — Потом мы подпишем наше прошение у остальных учителей. Я думаю, они не откажутся замолвить за вас словечко перед Министерством. М-м-м... Как бы нам начать... Что там было в прошлый раз? Какое вообще это письмо по счёту?
— Четвёртое.
— Н-да...
— Сэр... Я думаю, может нам отказаться от этого... Если уж в правилах по квиддичу записано, что родственники могут играть лишь за один школьный факультет и за одну команду, я думаю, что ради меня никто это правило менять не будет, — очень по-взрослому заметила Мэгги, шмыгнув носом.
— Но рискнуть-то мы можем. Попытка не пытка, а надежда умирает последней. Не смейте сдаваться раньше времени. Пишите на имя Людо Бэгмана, он достаточно сентиментален, чтобы принять близко к сердцу вашу, нет, нашу просьбу. К тому же, он мне кое-чем обязан...
Мэгги задумчиво грызла кончик пера, взгляд её медленно путешествовал по комнате, полной банок и склянок с какими-то совершенно непонятными заспиртованными существами, ожидая, пока Снегг ей продиктует.
— Итак, начали: Уважаемый сэр... Нет, так не пойдёт. Лучше Мистер Бэгман... Или Дорогой сэр...? — Он вздохнул и устало потёр виски. — Поттер, что-то мне сейчас ничего не приходит в голову. Уже поздно. Давайте так. Я придумаю воззвание к совести Людо, а потом вы его перепишете своим почерком. А сейчас идите спать. Поздно уже.
Маргарет послушно встала и посмотрела на Снегга:
— Хорошо, сэр. Спасибо вам большое, сэр. Больше никто не захотел мне помочь...
— А как же ваш брат? Он же был лучшим школьным ловцом, живой легендой и кем-то там ещё... Ему в просьбе уж точно не отказали бы. — Снегг скорчил презрительную мину. — Что же он вам не помог? А его дружки?
— Они все заняты собой... Им до меня и дела нет, — Мэг капризно надулась.
— Исключительное понимание, внимание и заботливость. Как они вас, однако, любят... — саркастически скривил губы Снегг. Глаза Мэг снова угрожающе заполнились слезами, потому что изображение расплылось. — Ничего. Мы и сами справимся, без них. Не расстраивайтесь, мы что-нибудь придумаем. — Снегг неожиданно улыбнулся. — Идите же. У вас завтра первой парой контрольная по Зельеварению, лучше бы вам хорошо выспаться.
— Спокойной ночи, сэр, и спасибо вам большое, — Маргарет обернулась у самой двери.
— Спокойной ночи, Поттер. — И добавил уже себе под нос:
— Кто бы мог подумать, что я буду желать спокойной ночи человеку, носящему фамилию Поттер, да ещё и принимать горячее участие в его судьбе. Удивительно...
Маргарет вышла за дверь, и видение исчезло, но тотчас же возникло другое. Маргарет разбирала какие-то баночки, склянки, колбы и реторты, сортируя их по полочкам небольшого шкафа. Она аккуратно протирала полки и читала наклейки на пузырьках, написанные мелким косым почерком Снегга, поднося их к глазам. Видимо, она отрабатывала какое-то наказание, убираясь в шкафчике. Р-раз! — и круглая жёлтая баночка быстро перекочевала к ней в карман. А вот это мне будет нужнее, чем профессору Снеггу... Ноготки для любовной лихорадки — звучит интригующе и многообещающе... — пробормотала девочка себе под нос. — Он даже не заметит пропажи. Надеюсь.
Вдруг она резко обернулась и увидела Снегга. Очевидно, она повернулась на звук хлопнувшей двери.
— Ну, как вы тут, Поттер? — спросил Снегг, подходя к девочке. — Пойдёмте пить чай с лимоной мелиссой. Наверняка вы такой ещё не пробовали — заваренный по моему фирменному рецепту. Ради вас я даже запасся печеньем. Вот — Алфавит, ваше любимое, — он помахал пакетиком. — Всё разобрали? Я думаю, что ваши усилия достойны десяти очков.
— Спасибо, сэр, но не надо. Я же не ради очков вам помогала, а просто так. По доброте душевной, как говорится. Я всё разобрала. Первая полка — яды, вторая — противоядия, третья — всякие вредительские смеси, типа мозольного экстракта, четвёртая — наоборот всё полезное — от облысения и всё такое, пятая — лечебные — от зубной боли и тому подобное.
— Ну вы и умница. Хотите сказать, что вы уже разбираетесь в ядах и противоядиях?
— Не то, чтобы разбираюсь. Но я в курсе, что мышьяк пахнет чесноком и даёт голубоватую окраску слизистой оболочки, если его принять внутрь, а цианистый калий пахнет миндалём.
— Вы интересуетесь ядами в столь юном возрасте?
— Нет, просто знаю... Так... Мне всегда нравились зелья, даже в детстве. Зная мои пристрастия, брат меня всё время разыгрывал. Давал якобы секретные рецепты самых настоящих зелий, обладавших какими-нибудь желанными эффектами. Например: растолките в ступке по сорок три сушёных головастика и таракана, добавьте нитку с нанизанными на неё зубами тринадцати чёрных кошек, залейте сгущённой кровью дракона и добавьте парочку яиц химер, обязательно тухлых. Кипятите до появления чёрного дыма, потом слейте непременно в греческую амфору и держите под кроватью до полнолуния. Затем вымойте этим голову и станете блондинкой! — Маргарет заливисто рассмеялась. — А ведь я пару раз покупалась, представляете, сэр? Правда, я тогда совсем маленькая была, и в школу-то ещё не ходила. — Снегг снисходительно рассмеялся. — поэтому я много чего о зельях знаю, и о ядах в том числе. Ну, для общего развития.
— Для общего развития... Да этого половина выпускников не знает. Не то что третьекурсников.
— Я не половина выпускников. Я — Маргарет Фиона Поттер! — гордо заявила девочка.
— Что вы говорите! — насмешливо удивился Снегг. — Вы так гордитесь своей фамилией?
— Да. Руди сказал, что когда-нибудь о ней весь мир узнает! Может, это я её прославлю. Если уж он отказался от карьеры самого популярного ловца квиддича, то нашу фамилию про-славлю я!
— Что ж, дерзайте, — не очень весело усмехнулся Снегг. — Кстати, почему вы зовёте вашего брата Руди?
— А, это я ещё маленькой его так называла. У меня любимая игрушка была, когда мы ещё у магглов жили — олень Санта Клауса, такой, с красным носом. Его звали Рудольф. Я всё никак не могла решить, кого же я больше люблю — Джеймса или этого игрушечного оленя... Глупо, правда? И, чтобы не мучиться, я решила звать их одинаково — Руди. Все привыкли. Он меня за это Сорокой зовёт. Я всё блестящее люблю, украшения там всякие, одежду яркую, а ещё я очень люблю болтать, у меня рот просто никогда не закрывается. Хорошо ещё, что он прозвал меня Сорокой, а не Попугаем!
— Вы очень любите своего брата? — искренне удивился Снегг, будто Джеймс Поттер был настолько плохой, что его и любить-то было нельзя.
— Конечно! Он для меня всё-всё делает. Когда летом бывает гроза, и призрак зелёной собаки воет от страха у нас в колодце, он сидит ночью со мной, потому что я боюсь. А когда я болела один раз очень долго, месяца два, так он со мной всё время сидел, даже от какой-то там важной работы отказался. Книжки мне читал, сказки рассказывал. Они с Римусом и Сириусом, ну, вы их знаете, мне спектакль устроили — танец мышиных скелетов под музыку из Последнего Единорога! Я так хохотала, что у меня даже живот заболел. Знаете, как на них мама ругалась! Зато я потом быстро выздоровела. А ещё Руди меня тренирует летать. Всякие сложные приёмы показывает. Жалко, что это мне в жизни не пригодиться... А Римус меня плавать научил, я теперь хорошо умею. А Сириус, он меня учит всяким проказам! Только я вам не скажу, каким, в то вы ещё с меня очки за это снимете! А ещё он мне Ужасные сказки рассказывает, запрещённые, пока мамы нет поблизости. Знаете, какое у меня было самое любимое место в сказке про помидоров-убийц? Кровь рекой течёт по мостовой... её жадно слизывают гоблины-мутанты... Сириус ещё таким зловещим голосом рассказывал, как будто эти гоблины-мутанты и помидоры-убийцы уже дожидаются под дверью моей спальни! А мне всё равно не было страшно! С Сириусом мне вообще ничего на свете не страшно... Они такие хорошие! Правда же?
— Помидоры-убийцы или друзья вашего брата? — хмыкнул Снегг. — Ну, если вы так утверждаете, значит, они действительно хорошие, — кисло согласился он. — Надо же, они хоть кого-то любят. Впрочем, глядя на вас, это неудивительно, — пробурчал Снегг себе под длинный нос, а вслух добавил:
— После таких сказок вам самое время резервировать палату в больнице Святого Мунго. И чем только этот Блэк думает? Рассказывать такое ребёнку! Вот, почему вы такая нервная.
— Вы прямо как моя мама. И вовсе я не нервная. Я живая и подвижная, как любая нормальная девочка-подросток, так папа говорит.
— Ладно, живая девочка-подросток, пейте чай, а то он, наверное, остыл совсем, пока вы тут трещали как сорока.
Маргарет отпила глоток чая и потянулась за печеньем.
— Сэр, а правда, что если в полнолуние после весеннего солнцестояния заспиртовать древесную жабу, а потом смотреть в её мёртвые глаза и произносить жуткие проклятия, то они сбудутся? — взгляд Маргарет как раз наткнулся на кукую-то заспиртованную лягушку в стоящей на полке колбе.
— Что за глупости, Поттер! Такая умная девочка, а говорит какую-то ерунду! Это вам тоже брат сказал? Или его дорогие дружки? — ехидно осведомился Снегг.
— Не-е-ет, это мне Айрис Пибоди из Когтеврана сказала. Она верит, что её Синди Плюсквам из Пуффендуя так сглазила...
— О, Мерлин, когда вы перестанете слушать всякую чушь, сказанную с умным видом? Как вас научить отличать нужную информацию от всякого бреда?
— Ой, профессор Снегг, я вам, наверное, ужасно надоела со всей этой чепухой!
— Пока ещё нет, — хмыкнул Снегг. — Когда я устану от вашей болтовни, я поставлю вас в известность.
