— Не надо, — сжал он мою руку. — Не плачь по тому, что тебе неподвластно. Нам еще пригодится твоя энергия и не стоит расходовать ее по пустякам.
Его рука, сжимающая мою ладонь, дарила чувство спокойствия и наполняла тело неведомым теплом. Я вздохнула медленно и глубоко, так что на миг закружилась голова. Жар медленно и неуклонно струился по моим венам. Казалось, я чувствую каждую артерию, каждый капилляр, в который он проникал. Еще чуть-чуть и он достигнет сердца.
— Тома, я же просил без озорства, — донеся до меня мягкий голос, в котором, тем не менее, я сумела уловить намек на угрозу. — Отпусти мою руку, пожалуйста. Мы почти приехали. Думаю, с твоими талантами там мы найдем тебе не менее сладкий кусочек десерта.
Я открыла глаза (интересно, когда я успела их закрыть?) и с удивлением воззрилась на бледнеющие на глазах полукружья от моих ногтей на наружной стороне ладони Томаса.
— Так, урок на будущее, — как ни в чем ни бывало произнес мой спутник, пока я неловко растирала ладони, банально не зная, куда их деть. — Прежде, чем набивать желудок, позаботься о защите.
— Что? — глупо переспросила я.
— Ты когда-нибудь видела жирафа, пришедшего на водопой? — я неуверенно кивнула в знак согласия. — Так вот, ты и есть тот самый жираф! Копытца в сторону, голова и шея на уровне этих самых копыт, но ты с наслаждением лакаешь вожделенную влагу. А ну как крокодила какая вынырнет, да зубами по этой самой шейке?! Клац! И жирафа замкнула цикл жизни.
— Что? — еще раз повторила я, решив, что эта тирада мне послышалась.
— Щит. Щит и еще раз щит! Самое беззащитное животное — это животное, пришедшее на водопой. И ты не исключение, потому что по твоим шакальим замашкам — отщипнуть кусок мяса и сбежать, до понятия столовых приборов тебе так же далеко, как обезьяне до Циолковского.
На этот раз я просто посмотрела на мужчину, максимально вложив во взгляд все свое "понимание" происходящего.
— Я знаю, что Аня тебе пыталась показать его действие, потому сотри это недоуменное выражение со своего прелестного личика и попытайся вернуть то самое ощущение мыльного пузыря вокруг твоей бренной оболочки.
За всеми этими разговорами я не заметила, что машина давно стоит у ограды какого-то парка.
— Если тебе так проще, давай попробуем еще раз с рукой. — Томас поднял открытую ладонь вверх. — Не касаться, оголодавшая ты моя!
Через пять минут безуспешных попыток я явственно поняла, что разозлиться на этого человека все же в моих силах. Но стоило мне осознать это, как мой спутник радостно улыбнулся и, коротко потрепав меня по волосам, вышел из машины. Осознать, что это была похвала, я успела за миг до того, как дверь уже с моей стороны распахнулась, и Томас протянул мне руку в помощь.
— Закрепи это чувство кокона вокруг себя и постарайся удерживать как можно дольше. Со временем ты будешь делать это автоматически, а пока придется время от времени проверять щит.
— Куда мы идем? — все же вклинилась я в его монолог, видя, что мы все больше удаляемся от машины вглубь парка.
— Мой крестник, судя по всему, решил не рисковать прежде времени, а может просто ревность замучила, но он так и не дал тебе возможность отведать настоящей человеческой крови, а потому это сейчас тебе предоставлю я.
— Отведать чего? Какую возможность? Я не хочу! — я попыталась вырвать свою руку, до этого момента покоящуюся на его локте. Куда там!
— Тихо, отставить панику! Это совсем не страшно, потому что я скажу, как это надо делать правильно.
— Отпустите меня, — предприняла я очередную безрезультатную попытку вырваться. — Я никуда не пойду! Я не хочу. Нет!
— Тома, я знаю, что ты ничего не помнишь и энергии у тебя крайне мало. Я знаю, что связь с Владом говорит тебе, что он в опасности и что найти его сейчас можешь только ты. Все остальные нити обрублены. Очень умело, к слову сказать. Ты его последняя надежда! Он влез в игру, которая ему не по зубам. Я, наверное, смогу вычислить со временем, где он может быть, но именно его, времени, у нас сейчас меньше всего. Прошу тебя, сделай это ради него! Ради меня! Не вынуждай меня применять к тебе силу, и, поверь мне, я ее применю, потому, как я не могу нарушить клятву, отменить которую не в силах никто по обе стороны от границы этих миров. Сейчас ты должна сделать то, что я тебе говорю! И не потому, что я это исходит от меня, а потому что ты не должна узнать, что значит потерять смысл самой жизни, пусть даже сейчас неосознанный.
Не знаю, что произвело на меня большее впечатление: сами слова или интонация, с которой они были сказаны, но я поверила каждому из них.
— Это очень... противно? — лишь смогла прошептать я какое-то время спустя.
— Ну, что ты, Солнышко. Уверяю тебя, после тебя за уши придется оттаскивать от этого наркотика. И я больше всего на свете желаю сейчас, чтобы за эти самые уши тебя держал дальше уже мой крестник.
— Судя по всему, вы много знаете о нем и обо мне, — задумчиво произнесла я, продолжив путь по дорожке парка. — Томас, а как мы раньше, ну, до того как... у меня пропала память, ладили с вами?
— Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? — ушел он от ответа, и я кожей почувствовала, как мой спутник подобрался и занял глухую оборону.
— Потому что я не могу отделаться от чувства, что сейчас я вижу вас впервые в жизни. И еще, мне интересно, почему, не смотря на сложность ситуации, вы не привлекли к помощи Аню? Ведь, по сути, у вас с ней одна цель — найти этого мифического Влада.
— Ее пришлось бы убеждать несколько дольше, да, и, судя по всему, она тоже сейчас помочь нам не в силах, — последовал еще один туманный ответ.
— Вы не ладите, — как утверждение произнесла я. — Мне показалось, что она считает вас повинным в том, что он попал в беду. Почему?
Томас замешкался.
— Видишь ли, Томочка... все очень сложно и запутанно...
— Правду! Я хочу услышать правду, какой бы она ни была.
— Давай отложим этот разговор на более позднее время, когда оно у нас будет.
— Правду! Здесь! Сейчас! Иначе я больше и шагу не сделаю! — остановившись, я скрестила руки на груди.
— Тома, не стоит затевать этот разговор именно сейчас, я обещаю...
— Моя память похожа на решето, — прервала я его жестом. — Я не знаю толком, кто вы и Аня. Я не понимаю, что это за мир, в котором вы и, судя по всему, я живем. Кто я есть, в конце концов. Мне хочется рыдать по непонятной для меня причине, потому что нечто в моей груди рвет сердце на части, заставляя двигаться вперед, даже не до конца понимая, куда ведет дорога, лежащая передо мной. Я как будто начала жизнь с чистого листа, но я не изменилась. И я не смогу доверять человеку, уверяющему, что ему нужна моя помощь, впрочем, так же как и мне его, который не может ответить на простой вопрос — почему мы не встречались ранее, хотя ему известно обо мне если не все, то довольно многое?
— Хорошо, я расскажу тебе, но...
— О, условия пошли!
— ...но, — как, ни в чем, ни бывало, продолжил Томас, — сразу после того, как ты пополнишь свою энергию до состояния, когда перестанешь тянуть ее из меня, — я нахмурилась. — И второе, самое главное, ты скажешь мне, где сейчас Влад.
— Хорошо, — подумав мгновение, решила я. — Правда я понятия не имею, с чего вы оба с Аней взяли, что я знаю о том, где он находится, учитывая тот факт, что я даже лица его помню.
— Я подскажу, как это сделать. А сейчас, — и он вытянул правую руку в приглашающем жесте, — прошу.
— Клуб "Яблочное зернышко"?! — перевела я с английского слова горящие неоном над входом в небольшой флигель. — Странное название для клуба, даже находящего среди диких зарослей парка.
— Тебе понравится, — галантно распахнул он дверь передо мной.
Я нашла в себе силы ответить слабой улыбкой на ободряющее пожатие моего запястья. Выражение его глаз, еще мгновение назад горевших каким-то внутренним огнем, в этот миг было столь непроницаемо, что я невольно подумала: "Что чувствовала Алиса, проваливаясь в кроличью нору, мы знаем (спасибо Льюису), но вот интересно, о чем думал сам кролик?! И не может так статься, что он был столь же напуган, что и та, что следовала за его белым, пушистым, очаровательным хвостиком?! Что ж, в любом случае — герцогиня нас рассудит!"
И шагнула за порог.
Глава 28. "Искупление"
Мы так стремительно падаем вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.
Мы ничего не знаем о них
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.
Fleur "Искупление"
Едва дверь захлопнулась за нами, в нос ударил терпкий аромат пряностей восточного ресторана. Яркость красок, перемежающаяся с темными драпировками мебели, освещаемой лишь множеством матово-желтых светильников, расположенных на всем пространстве, куда хватало глаз, создавали атмосферу легкости и уединенности, драпируя ощущения в вуаль сказки и недосказанности.
— А почему мы приехали именно сюда? — уточнила я, все еще оглядываясь. — Это какое-то особое место для этих... вас в общем.
— Хранителей, — улыбнулся Томас. — Нет, просто мне нравится это место. Изнанка тут своеобразная. Сама поймешь, чуть позже.
— И? — еще раз крутанула я головой, видя, что наше появление не вызвало ровным счетом никакого интереса со стороны ни обслуживающего персонала, ни гостей клуба. Пара мимолетных взглядов, скорее угадывающихся в полутьме задрапированных окон, не в счет.
— Столик в углу будет наиболее удобен, — взял меня под локоть мой спутник.
Чувствуя себя, как случайный гость на чужом пиру, я присела на краешек диванчика, полукругом опоясывающего небольшой столик. Томас же с удобством едва не разлегся на нем, закинув ногу на ногу, и с прищуром посмотрел на меня.
— Кофе или чего покрепче? Впрочем, думаю, после сегодняшнего ни одно вино мира не сможет в полной мере завоевать твою благосклонность. Черный, без сахара по-турецки с лимоном и латте. — Обернулся он в сторону юноши, замершего подобно джину, у нашего столика. Странно, я даже не заметила, как он появился.
— Потому что много отвлекаешься по пустякам, — как, будто в пустоту произнес Томас.
— Ты это мне?! — с запозданием осознала я адресата его высказывания.
— Ну, раз уж ты услышала, то тебе, — улыбнулся он. — Ты так вздрогнула при виде этого мальчишки, что несложно догадаться — его появление ты пропустила. Хотя, казалось бы, чего проще засечь энергию живого человека. Вот сколько человек сейчас в зале?
— Минуту, — завертела я головой и даже слегка прищурилась. — Шесть, нет, семь.
— Девять! А всего их в здании семнадцать — восемь посетителей, три официанта, один менеджер, три повара и владелец клуба с новой любовницей.
— Почему новой? — автоматически спросила я, прежде, чем успела остановить себя.
— Потому что старая ему наскучила и жениться на ней он все равно не собирался. Так, все сказки отложим на более благоприятное для этого время, а сейчас вернемся к нашим насущным делам. Кто тебе тут больше нравится?
— В каком смысле? — недоуменно переспросила я.
— Кто из находящихся в зале, оставим остальных пока там, где они есть, вызывает в тебе, скажем так, наибольшую симпатию и интерес.
И мне снова пришлось вернуться к наблюдению.
— Не стесняйся, — приободрил он меня. — Главное не ври сама себе, сейчас это важно. Итак, кто больше остальных заслужил твое внимание? Важно первое впечатление.
— Брюнет, через три столика от нас. Сидит спиной, — смущенно произнесла я какое-то время спустя. Было в силуэте, небрежно облокотившемся на низкую спинку дивана, что-то притягательное, если не сказать желанное. Два других парня, сидящие напротив него и хорошо видимые в мягком свете лампы, стоящей на их столе, были довольно привлекательны, не красивы в моем понимании, скорее обаятельны, но только вид их спутника всколыхнул во мне нечто и завоевал внимание.
— Ммм... отличный выбор. Хорошо, что мужчина, с ним тебе будет проще. С противоположным полом вообще всегда проще. Влад вот предпочитал блондинок, впрочем, с его всеядностью соревноваться мало кто смог бы. И ведь совершенно не знал границ, паршивец. Особенно поначалу, — улыбнулся мой спутник мечтательной улыбкой. И в его взгляде, направленном вовнутрь, отчетливо промелькнула ностальгия и нежность. — Ладно, это все лирика. Начнем.
— Что начнем? — тут же испугалась я.
— Позови его, — невинным голосом произнес Томас.
— В каком смысле?!
— Волю каждого человека можно частично подчинить, позвав того по имени, — ровным голосом маститого профессора произнес мой спутник, — усилив это воздействие силой внушения хранителя, настроенного на линию судьбы объекта, можно увеличить время, когда его собственное "я" будет заменено твоим собственным. Эффект недолговременный и частично отбирающий энергию у объекта, но он необходим на начальном этапе, до полного захвата линии. После которого остается лишь воспользоваться энергией объекта.
Первая осмысленная мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что Томас сумел как-то изъясниться на суахили, не забывая использовать при этом силу "великого и могучего" в качестве элементарных частиц своей речи.
— Скажу проще. Отбрось все лишнее и сосредоточься на объекте.
— Может, не будем так о живом человеке.
— Идеалистка. Это неплохо, особенно по неопытности, — ухмыльнулся он. — Ладно, для начала я тебе помогу. Парня зовут Егор.
— Егор, — отчего-то вновь кольнуло сердце. — Это иначе Гоша?! — хранитель кивнул.
— Лучше Егор. Это имя он слышит чаще всего, а потому программа имени в данном варианте более устойчивая. — Я бросила на мужчину новый вопросительный взгляд, который он вновь проигнорировал. — Сосредоточься на нем. Блок на окружающее пространство, смотрю, Влад худо-бедно научил тебя выставлять на уровне инстинктов. Сейчас тебе нужно лишь выделить из всех его одного. Представь, что настраиваешь приемник. Как поймаешь нужную волну, главное, не сомневаясь, четко и осознанно про себя позови его по имени.
— А как я узнаю, что поймаю нужную волну, а не какую-нибудь соседнюю?
— Узнаешь, если перестанешь сомневаться. Вперед!
— Я не знаю...
— Ты меня не слушаешь! Сомневаться в себе будешь позже. Сейчас для этого нет времени. Знай, от тебя зависят жизни минимум двоих человек! От того, насколько мало жалости отмеришь ты себе сейчас, зависит, успеем ли мы застать их в живых. Четко и уверенно. Все получится, главное знать свою цель и видеть путь ее достижения.
Сознание уцепило лишь одну фразу — "застать в живых".
"Живых?" — мысленно повторила я, глядя в серо-зеленые глаза своего собеседника.
Хранитель обхватил мое лицо ладонями, не давая возможности пошевелиться, и, глядя в глаза, произнес:
— У тебя все получится. Просто знай это, — и тут же отпустил.
Кивок с моей стороны, как мне показалось, вполне мог бы сойти за нервный тик.
— И еще, все, что я буду говорить тебе дальше, ты делаешь без лишних вопросов и главное — промедления. Договорились?!
