— Ты безумен... — прошептала Лилли, поднимая на Волана-де-Морта прозрачные глаза. — Ты просто ненормальный...
— Грязнокровки! Как вы однообразны в своих суждениях! Мне это начинает надоедать. Не вам меня судить, грязным ублюдкам, отбросам волшебного мира, ошибкам природы. Ни грамма волшебной крови, а всё туда же, выражать своё мнение... Где девчонка?! Говори, или я убью твоего щенка! Дай его сюда! Его рано или поздно всё равно придётся убить. Приспичило же этой дуре, возомнившей себя Кассандрой, сделать очередное пророчество, когда я ещё с предыдущим не разобрался...
— Нет! Нет! Только не Гарри, нет!!!
— Говори, где Маргарет, я её всё равно найду!
Но Лилли уже ничего не соображала от ужаса за жизнь сына. Они сидела на краешке дивана и раскачивалась из стороны в сторону, невидяще глядя в окно, по лицу её потоком хлынули слёзы.
— Ты убил его, убил Джейми... А теперь хочешь убить ещё и Гарри... Убей лучше меня... — она умоляюще посмотрела на Волана-де-Морта.
— Зачем мне твоя никчёмная жизнь? Только руки пачкать о твою грязную кровь. К тому же я поклялся, что оставлю тебя в живых. Говори, где Маргарет! Больше мне от тебя пока ничего не нужно!
— Не знаю... Я ничего не знаю! — выкрикнула она истерично.
— Считаю до трёх и убиваю твоего ублюдка! Раз, два...
— Не-е-ет!!!
— Три!!!
Зелёной молнией взвизгнула Авада Кедавра, но Лилли успела повернуться боком и закрыть собой Гарри. Она осела у дивана, разжав руки. Ребёнок мягко соскользнул на пол. Он не плакал, не кричал, просто молча и не мигая смотрел прямо в лицо убийце своих родителей. Волан-де-Морт вздрогнул:
— Вот дура! Из-за неё я нарушил свою же клятву... Мерлин знает, к чему это теперь приведёт... Что ты уставился на меня, отродье?! Сейчас отправишься к папочке с мамочкой... Хотелось бы мне знать поточнее, что там предсказала эта Трелони... А то вот убью тебя сейчас, а потом окажется, что ты должен был бы стать моей правой рукой и самым преданным соратником... Вот и держи после этого шпионов, — размышлял он вслух. — Ладно, прощай, Гарри Поттер. Мало ты пожил, скажи спасибо своим глупым гордым родителям. — Он уже занёс палочку над головой, как вдруг произошло что-то ещё.
В раскрытую дверь влетела сорока и, пролетев над головой Волана-де-Морта, опустилась рядом с диваном, став девушкой в клубах голубого дыма.
— Маргарет?.. — прошептал чуть слышно Гарри.
— Это я?.. — не веря своим глазам, пробормотала Маргарет. Они приклеились к окну, жадно ловя каждое слово и совершенно забыв об опасности и о боли.
— А вот и наша принцесса! — глумливо воскликнул Волан-де-Морт. — Где же ты пряталась, крошка? Ты столько всего интересного пропустила!
— Я не пряталась! Руди запер меня в подвале. Я смогла выломать только одну доску, кото-рой было забито окно, и пришлось стать сорокой, чтобы выбра... — она прервала себя на полуслове, только сейчас увидев тела невестки и брата. Глаза её расширились от ужаса. Маргарет в упор посмотрела на Волана-де-Морта.
— Что ты сделал, Том?.. — она будто удивилась. — Ты же убил Руди и Лилли... За-зачем, Том...
— Они мне мешали. Нам мешали. Мешали нашему счастью, стояли поперёк дороги. Джеймса я давно поклялся убить, а Лилли погибла по собственной глупости. Сказала бы, где ты прячешься, и осталась бы жива. Я придумал сделать её твоей служанкой. Было бы забавно, маггла-эльфиха! Её никчёмная маленькая жизнь мне была совершенно не нужна, — пояснил он совершенно спокойно, будто говорил о погоде.
Тут маленький Гарри, про которого они временно забыли, попытался встать, держась за ногу Маргарет. Девушка наклонилась и одним движением подхватила малыша на руки, прижимая его к себе.
— Что ты наделал?! Ты ненормальный, чокнутый... тебя же не вылечат ни в одной клинике... Ты же просто маньяк, тебя даже дементоры в Азкабане откажутся целовать... Но это ничего... Я сама тебя убью... Если не сейчас, то потом... Я НИКОГДА НЕ ПРОЩУ ТЕБЕ СМЕРТИ МОИХ БЛИЗКИХ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! ВЫРАСТУ, НАЙДУ И УБЬЮ... — тихо, но очень внятно говорила Маргарет побелевшими от ужаса губами. Она смотрела на бывшего друга исподлобья, не мигая.
— Что ты... Что ты, девочка! Мы предназначены друг другу самой судьбой и Великим Про-рочеством. И мы поженимся. Ты уже достаточно взрослая... Всё, что я делаю, я делаю лишь для твоего счастья... Нашего счастья!
— Великим Пророчеством... Значит... Значит я — наследница Слизерина и твоя неродная сестра... ВОЛАН-ДЕ-МОРТ — ЭТО ТЫ?!?! НЕТ! НЕТ! НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ... ЭТО НЕПРАВДА... Я же знаю тебя всю жизнь, ты же добрый и хороший... И ты всё время обманывал меня, ты всё это время был Воланом-де-Мортом... Ты знал, что я — твоя сестра, и скрывал это от меня... Ты и твои приспешники каждый день убивают людей из-за меня?.. Ты чудовище, Том! Ты только что убил двух самых дорогих мне людей и утверждаешь, что сделал это ради моего же блага?! — Маргарет взвизгнула так, что стёкла зазвенели. — И ты воображаешь, что я это забуду? Что я вот так просто выйду за тебя ЗАМУЖ? Да ни за что!!! Я же ещё летом сказала, что этому не бывать, даже когда не знала, кто ты такой на самом деле! Как ты мог? Ты столько лет притворялся моим другом, а сам... Ненавижу тебя!!! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!!! Что ты натворил! Не подходи ко мне, урод! Не смей до меня дотрагиваться...
От её визга ребёнок испугался и расплакался.
— Не плач, мой маленький! Я тебя никому не отдам. Я сама выращу и воспитаю тебя, расскажу, как погибли твои родители. А когда ты вырастешь, мы вместе отомстим за них, да, солнышко? — полубезумно приговаривала Маргарет, прижимая к себе Гарри и вытирая покраснев-шее от слёз лицо.
Волан-де-Морт невозмутимо достал из кармана мантии кольцо-змейку и протянул его девушке, не обращая никакого внимания на её горячечный бред.
Он поймал её взгляд и мгновенно зафиксировал его, зловеще улыбаясь и говоря:
— Вот и состоялась наша помолвка, Маргарет. И вовсе я не чудовище. Я лишь исполняю то, что назначено самой судьбой...
Под заклятием Империус Маргарет медленно протянула свободную руку и взяла кольцо. Волан-де-Морт же начал говорить:
— Брось мальчишку, он нам не нужен! Он ведь не твой, зачем он тебе? Надо отправить его вслед за родителями, чтобы они там не скучали. Будем милосердными... Я дам тебе всё, что ты пожелаешь, положу к твоим ногам весь мир, и этот, и тот, в котором ты родилась. Мы предназначены друг другу судьбой — последние в роду. Наши потомки будут править этим миром, находящимся в нашей власти. Я так долго тебя ждал, я один верил в то, что ты появишься на свет... Я нашёл тебя и вырастил тебя такой, какой хотел бы тебя видеть. Наш великий предок гордился бы нами, если бы видел нас. Мы станем достойными продолжателями его дела... Я прощу тебе того, другого, что нравился тебе с детства, ведь ты не знала, что ты предназначена мне Великим Пророчеством. Отдай мне мальчишку, я его убью. Обещаю тебе, он не будет мучаться. Всего лишь одно маленькое заклинание, и он встретится со своими мамой и папой, ему там будет хорошо...
Ты станешь моей королевой, мы подчиним себе весь мир... Всё сущее... Безграничная власть... Иди ко мне... Отдай мне маленького ублюдка... Сейчас... Давай...
Гарри узнал те самые слова, что произнесла Мелисса, вернее — Маргарет — в трансе, взяв зимой в руки кольцо Драко.
Так вот значит, откуда эти страшные слова. А мальчишка — это я...
Сквозь новый приступ боли он не успел додумать свою мысль до конца, с ужасом глядя на Маргарет. Она двигалась как неживая, явно собираясь передать ребёнка Волану-де-Морту под действием заклинания.
Повинуясь безотчётному импульсу и совсем забыв, что в прошлом ни в коем случае НИЧЕГО нельзя менять, Гарри достал палочку, думая лишь о том, что Маргарет во что бы то ни стало надо заставить очнуться. Через приоткрытое окно он с трудом нацелился на большущую вазу, стоящую на каминной полке, и шёпотом произнёс Взрывное заклинание.
Ваза мгновенно разлетелась на тысячи осколков, обдав дождём Маргарет и Волана-де-Морта. Тот оглянулся, но Гарри вовремя отпрянул от окна. Его надёжно скрыл цветок-на-любой-вкус, покачивающий на сквозняке головками белоснежных хризантем, которых сменили кроваво-красные розы.
— Ох, как не вовремя этот сквозняк... — пробормотал Волан-де-Морт, решив, что ваза разби-лась сама.
От звона стекла Маргарет очнулась, вздрогнув. Она глянула на Волана-де-Морта, встрепенувшись, и со всего размаха швырнула в него кольцо.
— Гарри я тебе не отдам, так и знай! Чтобы забрать его, тебе сначала надо будет убить меня! Ты его не тронешь, пока я жива!
— Дался же вам всем этот щенок! — засмеялся Волан-де-Морт. — Что ты его тискаешь? Мож-но подумать, у тебя на руках я не смогу его убить! Он — помеха нашему счастью, единственная оставшаяся помеха...
В глазах девушки отразился ужас.
— Что? Ты подумала о том кудрявом красавчике, дружке твоего брата, который не обращал на тебя ровным счётом никакого внимания? О, не бойся. Я его не убивал. Ты ведь этого боишься, да? Я придумал месть куда более изощрённую... Все будут думать, что это он выдал мне ваше убежище! Его все будут считать моей правой рукой! Этого глупого, сверхпорядочного Блэка! Ха-ха-ха! Когда в Азкабане его поцелует дементор, я буду отомщён. Я и моя безответная любовь к тебе... О, Мэгги, ты его забудешь... Пара заклинаний, и ты обо всех забудешь... Тебе буду нужен только я — твоя половина, твой неродной брат, твой муж и твой повелитель... Как долго я ждал этого момента, целую жизнь, вечность, бесконечность... И сейчас всё свершится... Это поистине великий момент, я запомню его навсегда за нас двоих. Попрощайся с зеленоглазым щенком, ему уже пора. Ничто не должно напоминать тебе о том, что когда-то ты любила кого-то кроме меня. Отправляйся к папочке с мамочкой, Гарри Поттер! Авада Кедавра!
Раздался счастливый, совершенно безумный смех Волана-де-Морта, зелёная молния брызнула фонтаном из его палочки, словно разрезая воздух лезвием...
— Мирарус! — прозвучало одновременно с ужасным заклинанием ещё одно, произнесённое дрожащим от напряжения, ненависти и ужаса голоском. Мелькнула серебристая палочка, создавая из воздуха невидимую преграду неотразимому заклинанию...
И произошло чудо. Слегка коснувшись лба ребёнка и обнажённых по локоть рук девушки, зелёная молния срикошетила, вернувшись обратно к тому, кто её послал. Раздался жуткий леденящий душу вопль, переходящий в хриплый стон:
— Ты убила меня... убила...
Тело Волан-де-Морта с размаха откинулось в угол дома. От мощного заклинания стены содрогнулись и начали рушиться. Та стена, в которую срикошетила Авада Кедавра, просто осыпалась вниз. То место, куда упало тело Волана-де-Морта, зияло глубокой воронкой в земле. С телом стало происходить что-то странное. От него отделилась какая-то тёмная субстанция и поднялась в воздух. Тело же таяло на глазах, превращаясь в кучу тряпья.
— Ты ещё пожалеешь, Гарри Поттер, что невольно встал на моём пути, — прошелестела тень довольно внятно и унеслась прочь. — Клянусь Великим Пророчеством.
— Вот и всё... — проговорила Маргарет и осела на диван, крепко прижимая к себе ребёнка. Она закрыла глаза и скользнула в благословенную темноту, откинувшись на спинку дивана.
* * *
— Гарри, — вывел его из оцепенения чей-то голос. — Гарри, у нас всего минута! — Он очнулся и вздрогнул, вернувшись к реальности.
— Бежим, — крикнул он, хватая за руку охнувшую от боли Маргарет и перепрыгивая через грядки с капустой.
На самом повороте к сараю они в кого-то влетели. Гарри показалось, что это был рябой Руквуд. Не мешкая, Гарри вырубил его заклинанием прямо сквозь мантию, отчего вместо кармана образовалась дырка. Сжав палочку пальцами, чтобы не потерять её, Гарри помчался к сараю не снижая скорости. Маргарет едва поспевала за ним.
Они вбежали внутрь, сшибая на своём пути какие-то бочки и коробки, путаясь в длинных полах мантий и наступая друг другу на ноги. Трясущимися руками Маргарет набросила им на шеи цепочку маховика чуть ли не в последнюю секунду.
— Успели... — подумал Гарри, и их опять понесло, закружило, завертело и куда-то вышвырнуло... Но Гарри этого уже не почувствовал.
...Очнулся он оттого, что кто-то настойчиво и пребольно бил его по щекам.
— Поттер! Поттер, очнись! Приди в себя, кому говорю!
Гарри с неохотой открыл глаза и увидел склонённое над ним лицо Снегга, вернее, он узнал его крючковатый нос.
— О! Очнулся! Профессор Дамблдор, Поттер очнулся! Уж извини, пришлось привести тебя в чувство твоим же способом.
— А где Маргарет? — первым делом спросил Гарри, потирая горящие щёки.
— Она там, на диване. Ещё не пришла в себя.
Гарри вскочил с кушетки, покачнувшись, и пошёл к дивану, не обращая внимания на головокружение и тошноту.
— Тётя Мэгги... — позвал он слабым голосом.
Маргарет держал за руку бледный как мел Сириус, не решающийся её встряхнуть.
— Тётя Мэгги... — Гарри погладил её по голове. Ресницы у девушки дрогнули, и она мед-ленно открыла глаза.
— Гарри... Мы вернулись?..
— Да! Да, всё хорошо, мы дома, в смысле — в Хогвартсе. Мы успели, у нас всё получилось... — Он крепко обхватил её руками за шею, бесцеремонно отпихнув Сириуса. — Главное — мы выжили!
Маргарет села, глядя на Гарри в упор:
— Ваза... Ты разбил вазу...
— Подумаешь, ваза! Если бы не она, меня никогда бы не отправили к Миссис Фигг, и я с тобой бы не познакомился и не подружился раньше всех остальных...
— Нет, я про ту вазу на каминной полке, в прошлом...
Все сгрудились вокруг них, внимательно слушая.
— ...вот, почему мы остались живы...
— Какая ваза? Маргарет, ты и правда была в доме в ту ночь? — засуетились все.
Гарри и Маргарет рассказали всё, что они видели и слышали, перебивая и дополняя друг друга. Маргарет плакала:
— Это из-за меня он убил Джеймса и Лилли... Ему была нужна я... Ну зачем Руди запер ме-ня в подвале? Если бы я вовремя появилась, они были бы живы сейчас...
— Нет, тётя Мэгги, — тихо проговорил Гарри. — Тебе не за что себя винить. Он всё равно убил бы и их, и меня. Ты же помнишь, что он сказал. Тебя ничто не должно связывать с близкими тебе людьми. Он убил бы нас в любом случае, чтобы у тебя никого больше не осталось. Он же знал, как сильно ты нас любишь, он не потерпел бы этого. Он же ненормальный, помешанный на своём Великом Пророчестве и крови Слизерина. Он убил бы всех, кто тебе мало-мальски нравился, всех, кого ты хоть сколько-нибудь любила. Не удивлюсь, если узнаю, что на очереди был Люпин или Чарли. А Сириусу он уже подготовил пожизненное пребывание в Азкабане, всё рассчитав.
— Зачем я только родилась... Я доставляю окружающим только проблемы, горе и боль ...
— Не надо так говорить, девочка, — мягко увещевал её Дамблдор. — Все мы рождаемся с определённой целью. Разве мало хорошего ты сделала в жизни? А сколько ещё предстоит сделать... Ты молодец. Ты рисковала собственной жизнью, чтобы спасти ребёнка. Тебя не привлекла идея господства над всем миром. Не каждый вышел бы с честью из такой переделки. Твой поступок многого стоит. Возможно, ты спасла жизни тысяч людей, да и других волшебных существ тоже, всем тем, кого убил бы Волан-де-Морт, придя к власти. Ты поступила самоотверженно и очень мужественно. Ты молодец, девочка, и я тобой горжусь! — Дамблдор всегда умел найти добрые, простые и мудрые слова. Он обнял плачущую Маргарет как дочку, или, вернее, как внучку. Она, вроде бы, успокоилась, но теперь её глаза горели мрачной решимостью.
