Александр. Продолжение похода 4

Стратег Фригии Антигон с нетерпением ждал гостей в своем загородном доме. Здесь было очень удобно принимать тех, кто не любил посторонних глаз. Он уже несколько раз подходил к окну, но всякий раз разочарованный уходил обратно. Те, кого он ждал, явно запаздывали, и это вносило нервозность в поведении хозяина дома.

Начав свою военную карьеру еще у царя Аминты, Антигон хоть и стал стратегом у царя Филиппа, но так не смог выдвинуться в число первых подобно Пармериону и Антипатру. Все что-то мешало ему свершить самый последний шаг на пути к заветной цели, хотя по таланту и одаренности он мало, чем уступал опередившим его счастливчикам. Сначала Филипп не простил ему неудачи при штурме Византия, а затем Александр отдалил от себя за то, что поддержал Пармериона в споре о тактике в битве на Гранике.

Теперь, сидя в провинциальном Гордии, Антигон как никогда прежде желал осуществить свою давнюю мечту стать первым стратегом и рассчитаться со всеми своими обидчиками в лице царя Александра. Как сейчас ему не хватало сына Деметрия, которого Александр забрал в свой новый поход. Будь он здесь, тяжкий груз ответственности разом упал бы с его старых плеч, и не так страшно бы было начинать задуманное. Но, увы, боги по-своему кидают кости судьбы, особо не заботясь о желаниях смертных.

Неожиданно потайная дверь легонько скрипнула и, в комнату проскользнули два человека, с чьих насквозь промокших хламид на пол сразу закапала вода.

— Хвала богам, что послали нам для прикрытия этот дождь. Своей пеленой он надежно скрыл нас от любопытных глаз, которые всегда бывают некстати — произнес один из прибывших гостей, сбросив свой плащ прямо на пол и превратившись в седобородого воина, на лице которого был небольшой шрам.

— Ты прав Эвдем, под таким ливнем мало кто, решиться прогуливаться в округе — произнес Антигон, внимательнейшим образом разглядывая своего второго гостя. Он, также сбросил с себя дорожную хламиду и оказался симпатичной девушкой, лет семнадцати от роду, с золотистой шевелюрой и внимательными зелеными глазами.

— Знакомься стратег, перед тобой высокородная Европа, дочь царя Филиппа и царицы Клеопатры. Ей чудом удалось спастись от рук ведьмы Олимпиады в тот черный для всех нас день, когда ее мать и родной дядя Аталл, были убиты по приказу эпиротки. Верной кормилице в самый последний момент удалось подменить ребенка в колыбели и чудесным образом спасти жизнь нашей царевны — торжественно представил девушку Эвдем.

— Рад видеть под своей крышей царевну из славного рода Аргидов, будущую супругу царя Македонии Филиппа — проговорил Антигон, откровенно любуясь красотой и чистыми линиями лица Европы.

— Я тоже рада видеть старого воина своего отца, который готов защитить правое дело его дочери. Можешь не сомневаться Антигон, что в случаи победы ты получишь верховного стратега всего македонского войска и высокое место у моего трона — важно объявила девушка, чем вызвала улыбку в душе у одноглазого стратега.

— Если мое дело победит, то место у моего трона ты вряд ли получишь. Разве только в постели — подумал про себя Антигон, рассыпаясь в любезностях перед новоявленной царевной.

— Однако вы, верно, дорогая царевна сильно устали и продрогли с дороги. Позвольте предоставить свой скромный дом в ваше полное распоряжение и показать вам вашу комнату.

Антигон дважды громко хлопнул в ладоши и тот час, буквально из ничего возле него возник старый ключник.

— Помоги моей дорогой гостьи умыться, разожги огонь в комнате и принеси достойные её красоты платья — коротко приказал хозяин, и ключник поспешил проводить девушку в её апартаменты.

— Послушай Эвдем, это действительно дочь царя Филиппа? — тихо спросил Антигон своего гостя, оставшись один на один.

— Какая тебе разница Антигон. Девочка сильно похожа на покойную царицу Клеопатру и истово верит в свое царское происхождение. Главное, что ее признали дочерью Филиппа многие вельможи из знати Верхней Македонии, а это весомая поддержка нашего великого дела, неспешно ответил стратегу Эвдем. — А как идут здесь твои дела? Царская кровь это хорошо, но для ее защиты еще нужны верные копья и мечи и в достаточном количестве.

В глазах посланника македонской знати, была видна сильная настороженность, и она откровенно позабавила Антигона.

— Куда же вы без них, господа аристократы. У вас вся надежда только на старого стратега, который широкой грудью закроет вас от всех проблем. Ну, ничего, вы мне будите, нужны только для начала, а там у каждого свой путь — подумал Антигон, мило улыбаясь своему собеседнику в ответ.

— Ты знаешь, дела обстоят гораздо лучше, чем я предполагал в начале. Кроме моего войска, за которое я полностью ручаюсь, во Фригии осело много ветеранов, награжденных царем земельными наделами. Многие недовольны поведением царя, что отрекся от родства с Филиппом и полностью перенял восточные обычаи. Ради восстановления справедливости и прежних порядков они с радостью возьмутся за оружие и выступят на нашей стороне.

— В самой Македонии тоже очень многие желают вернуть былые обычаи и традиции вместе с законными наследниками трона Аргидов. Сами боги помогают нам, убрав из Пеллы Олимпиаду, которая никому не давала свободно вздохнуть. Она все еще прислуживает своему божественному любовнику?

— Да бывшая царица не покидает оазис Амона. Исправно славит своего идола, от которого по её словам она и произвела Александра.

— Когда все закончиться, я обязательно поеду в Египет и лично вспорю живот этой потаскухе — мечтательно произнес Эвдем, сладостно потирая руки в предчувствии будущей мести.

Глядя на гостя, Антигон внутренне передернулся от отвращения. Он тоже не любил эпиротку, но все подобные вопросы решал более просто способом и без откровенных смакований.

— Идеи Эвдем, — стратег поспешил перевести разговор в иную плоскость, — обсудим наши планы за чашей доброго кипрского вина, что мой ключник уже приготовил в соседней комнате. Думаю, что царевна Европа уже переоделась, и присоединиться к нам. Надеюсь, она девственница? Извини за столь щекотливый вопрос, но наш Филипп очень капризен в этом вопросе.

— Она чиста и невинна! — гневно воскликнул Эвдем.

— Я еще раз прошу прощение, но если нам предстоит соединять их в царственную пару, то лучше сразу убрать все подводные камни дороги лодки этого венценосного союза. Молодой Филипп весь в отца и по женской части любит все свежее.

— Надеюсь, он не успел произвести на свет постороннего потомства из-за своих плотских желаний?

— Нет, что ты. За ним внимательно наблюдают по распоряжению царя, и каждый его шаг известен. Кстати о потомстве. Ты знаешь, что в Эфесе живет еще один отпрыск царских кровей. Я говорю о Геракле сыне Барсины. По желанию Статиры Александр выслал ее в Эфес, назначив приличное содержание и достойный уход. Они прекрасно живут и мальчик вскоре должен пройти посвящение в воины.

— Я не забуду навестить их в скором времени, — хмыкнул гость, — однако я ужасно проголодался и горю желанием отведать твоего вина. В ответ, Антигон радостно простер руки в направлении зала, где все было готово к поздней трапезе.

С прибытием Европы во Фригию, закончилась расстановка основных фигур в большой игре. Теперь, стратегу только оставалось ждать известий о том, что Александр покинул пределы своего царства, и можно было приниматься за дело.

Глава V. Интриги в святилище Зевса-Амона.

Славной и богатой жизнью зажило святилище бога Амона с того самого момента как в нем поселилась царица Олимпиада, ставшая по воле всесильного бога его земной женой. Деньги широкой рекой хлынули в сундуки храма, до этого с большим трудом сводившего концы с концами.

Царский казначей регулярно отпускал святилищу деньги на содержания матери великого царя, но больше всего поступало денег от паломников. Они непрерывным потоком шли в святилище, чтобы посмотреть на яйца, что снесла живая богиня, а если повезет то увидеть и её торжественный выход, а точнее сказать вынос. Эти торжества жрецы приурочивали к особым дням и тщательно к ним готовились.

По мере улучшения финансового положения оазиса, церемонии выхода живой богини к людям становилась все ярче и зрелищнее. Теперь уже не сорок, а сто двадцать воинов охраняли богиню Леду от людской толпы во время церемонии. Теперь её кресло не было установлено на переносном помосте, который несли на себе жрецы. Оно высоко стояло на огромной колеснице, в которую сначала впрягались жрецы, затем их заменили лошади и наконец большой слон, специально привезенный для этого из Нумедии.

Из-за того, что теперь они не могли коснуться ног богини, некоторые из паломников охваченные религиозным экстазом бросались под колеса колесницы, чья высота была больше роста человека. Стоит ли говорить, что колесница, упряжь, возница со слоном была богато украшена золотом, серебром, жемчугом и драгоценными камнями.

Огромный доход святилищу принесла продажа яиц живой богини. Одно из них за баснословные деньги купил родосский купец и подарил его Дельфийскому храму. Другое в складчину купили жители Великой Греции и отправили его в город Кумы, где обитала легендарная сивилла. На третье тоже были свои покупатели, но Херкорн не торопился расставаться с ним.

Все было хорошо и прекрасно. Верховный жрец строил большие планы, но за два месяца до очередного выхода живой богини и произошел случай, поставивший под удар все благополучие оазиса и всех живущих там людей.

Было утро, когда к Херкорну на доклад пришел Пинеджем, младший жрец, специально наблюдавший за состоянием здоровья богини Леды. Едва сдерживая охвативший его страх, жрец, доложил, что в поведении живой реликвии святилища он заметил опасные изменения.

— За последние месяцы ее потребности в интимной близости резко возросли и любви двух мужчин ей уже мало. Следуя вашему указанию, мы стараемся сдержать ее в этих рамках, но боюсь, что в недалеком времени у нее может произойти срыв и богиня станет неуправляема.

— Что еще? — холодно произнес Херкорн, вгоняя говорившего жреца в ледяную дрожь своим голосом тихим и проникновенным голосом.

— Сиделки богини заметили, что в ночные часы она самовозбуждается с помощью различных предметов. Мы, конечно, удаляем их за пределы покоев, но изобретательность её очень велика.

Херкорн с непроницаемым лицом слушал доклад жреца. Подобные проблемы с поведением Леды отмечались и ранее, вскоре, после того как она закончила нести свои яйца, и прекратились её свиданий с богом Амоном.

Тогда все обошлось малой кровью. Едва богиня начала выходить из повиновения и требовать новых свиданий с богом, как ей незамедлительно был преподан суровый урок вразумления. Без малейшего колебания Херкорн приказал подвергнуть её бичеванию, что больше подходило для её сана. Подобно богине Гере, её приковали к стене подземного храма святилища Амона и высекли в присутствии верховного жреца.

Исполнитель хорошо знал свое дело. Тело живой богини не сильно пострадало, но её удалось вразумить. От своих прежних требований эпиротка отказалась и стала носить траур по своему великому прошлому, в виде золотого ожерелья из черных ониксов, оставленных ей Амоном в день их последнего свидания. Каждый раз, выходя к народу, она неизменно одевала его на грудь и жрецы не препятствовали этому.

Десять месяцев женщина проявляла полную покорность жреческой власти над собой, но затем последовал новый всплеск непокорности и протеста. Херкорн ждал этого и тут же, последовало новое наказание в отношении Леды, но в куда более изощренной форме. На этот раз живую богиню привязали к деревянной скамье и нещадно высекли розгами как простую храмовую служанку или простолюдинку.

Удар был хорошо рассчитан и был полностью оправдан, но дал совершенно иной результат, чем ожидал Херкорн. После порки Леда впала сильную депрессию. Ничто её не радовало и не увлекало как прежде. Во время своего очередной выход к народу, она сидела с таким холодным и безучастным лицом, что Херкорн сильно опасался, чтобы в один прекрасный момент богиня сама кинется под колесо своей колесницы.

Видя, какие плоды принесло его вразумление, верховный жрец решил выбить клин клином. По его приказу в еду живой богине стали добавлять возбуждающие травы, дабы пробудить в ней интерес к жизни.

Поначалу с живым символом святилища ничего не произошло. Леда по-прежнему напоминало каменную статую, двойная доза, дала нужный результат. Боги ожила и по прошествию времени обратилась к Херкорну с просьбой предоставить ей любовного партнера из смертных.

Что бы ни уронить свой высокий сан, Леда пожелала, что бы во время близости, мужчина не должен был видеть ее лица. С этой целью была изготовлена золотая полумаска в виде хищной птицы, состоящая из мелких пластин, нашитых на кожу. Она надежно скрывала верхнюю часть лица, и совершенно не мешала во время любовных игр.

Леда сама лично проводила выбор из всех представленных ей Херкорном кандидатов на звание любовника живой богини, и ее выбор оказался удачен. Вскоре, часто наблюдавший за любовными сценами Леды через специальный глазок в стене верховный жрец заметил, как сильно она изменилась.

Женщина буквально переживала свою новую молодость, но только в совершенно иной ипостаси. То была особая красота зрелой женщины мало, чем уступавшей обаянию и нежности молодой девушки. Лицо и тело царицы, буквально лучились своим магическим обаянием, моментально порождая у мужчин восхищение и интерес. У нее появилась грациозная походка, от чего любое движение ее тела порождало дополнительный шарм и обаяние.

Далее события нарастали по восходящей спирали. Обладая столь высоким потенциалом любви, Леда вскоре потребовала второго партнера для своего развлечения, что было после некоторого колебания исполнено Херкорна. В какой-то момент он полагал, что его пленница достигнет золотой средины своих желаний и остановиться. За это многое говорило и вот доклад жреца, безжалостно выбивал из-под его ног всякую опору. Пока не грянул новый кризис в отношениях Леды и амонийский жрецов, следовало искать выход.

Определенные надежды на помощь в этом деле Херкорн возлагал на Нефтеха с его богатым арсеналом тайного зелья, но тот как на грех отправился в новый поход вместе с царем Александром. Конечно, можно было обратиться за помощью в составлении к жрецам других храмов, чтобы снизить аппетиты богини, но это означало вынесения сора, что было невозможным, поскольку немедленно подорвало бы репутацию оазиса. Нужно было что-то решать и Херкорн, понимал это.

— За два часа перед вечерней молитвой, будет собран совет жрецов святилища, на котором ты расскажешь то, что рассказал мне — властно произнес верховный жрец после короткого раздумья.

— Будет исполнено, господин — Пинеджем радостно склонил свою бритую голову и покинул комнату верховного жреца.

О чем думал Херкорн в эти часы, знали только бессмертные боги, но к назначенному сроку жрец принял решение по Леде. С холодным непроницаемым лицом он вошел в зал, где его уже ждали двенадцать жрецов святилища Амона. Сев в свое кресло и обведя всех присутствующих колючим властным взглядом, кивком головы он подал Пинеджему знак к докладу.