— Вот и мне интересно, — Люк невозмутимо прошел в палату, не обращая внимания на недружелюбные взгляды друзей избитого. Отогнав легким движением пальцев суетящуюся пожилую асинью-целительницу, ситх повел ладонью, сканируя Силой тело Вольштагга. Переломы, размозженные мышцы, лопнувшая кожа, сотрясение внутренних органов, трещины. Ничего опасного и смертельного.
Вольштагг замер, настороженно наблюдая. Сиф шагнула вперед, сжимая кулаки.
— Локи! — прошипела девушка. — Если ты думаешь…
— В отличие от вас, я как раз думаю, — оборвал ее Люк, поставив диагноз и прикинув очередность лечения. — Итак, — голубые глаза впились в замершего парня, — по-хорошему или по-плохому?
— По-хорошему! — едва не свалился с койки Вольштагг. Люк согласно кивнул, его руки засветились белоснежным светом, под действием которого раны начали затягиваться, а сломанные кости соединяться, срастаясь.
Все подались ближе, зачарованно наблюдая за процессом, целительница благоговейно прижала руки к груди.
— Ну вот, — Люк удовлетворенно кивнул. Исцелять Вольштагга полностью он не стал, срастив переломы и закрыв раны. — Поваляешься здесь седмицу, подумаешь над своим поведением. А теперь рассказывай, почему ты такую глупость спорол.
Вольштагг бросил на смутившихся друзей быстрый взгляд, отмеченный и Тором, и Люком.
— Так-так… Мы чего-то не знаем?
Тор недовольно сложил руки на груди.
— Вольштагг?
Парень тяжело вздохнул, навострившая уши целительница, которую никто и не подумал выгонять, невозмутимо шагнула ближе, делая вид, что занята здоровьем пациента.
— Ну… Э-э-э… — промямлил Вольштагг, пряча взгляд. Целительница мимоходом ткнула пальцем в больное место, намазывая мазь. Парень скривился, Огун с Фандралом, видя, что дело приобретает нехороший оборот, попытались слинять. Локи демонстративно щелкнул пальцами, устанавливая Барьер Силы. По губам целительницы пробежала ехидная улыбка. Раздраженный всеми этими телодвижениями Тор, которого тайны манили, как песнь сирен, угрожающе наклонился, нависая над не имеющим возможности удрать другом.
— Мне долго ждать?
Вольштагг осмотрелся, понял, что помогать ему никто не будет, и принялся облегчать душу.
Поведанное им многое расставило на свои места, заставив Люка покачать головой.
Как выяснилось, Тор не постоянно сиднем сидел во дворце, пару раз его забирал Один, и отлучки длились не меньше месяца каждая. Естественно, оставшиеся без присмотра раздолбаи не придумали ничего лучше, чем поискать на свои задницы приключений, предвкушая, как будут воспевать собственные подвиги, подкрепляя их трофеями.
В принципе, привычное для многих времяпровождение, вот только получилось не очень.
Шляющиеся где попало друзья напоролись на самого натурального колдуна-сейдмана.
Получилось все очень забавно: погнавшись за какими-то цвергами, явно спершими где-то чужое добро, парни не учли, что мчались карлики очень уж целенаправленно, не отвлекаясь на оказание сопротивления. Предвкушавшие бой и собирание трофеев друзья совершенно внезапно очутились возле словно выросшего из-под земли дома, к которому радостно рванули цверги, а потом из него выскочил хозяин, и Трио вместе с Сиф пришлось бежать в обратную сторону так же быстро, как они мчались за добычей.
Груды земли полетели, словно атакующие осы, карлики злобно скалились, хихикая и тыкая пальцами, а сейдман — страшный облезлый старик, скрюченный и немощный, только презрительно плюнул им вслед.
О своем позоре товарищи умолчали, решив вернуться и отомстить, вот только у них ничего не вышло. Старик с легкостью скрутил малолеток, сопровождая комментариями их жалкие потуги, переломал мечи каким-то заклинанием, отпинал, попутно вытерев о них грязные сапоги, и исчез.
Мстители остались ни с чем.
Да, им удалось вырваться и не получить сильных повреждений, но…
Глубина позора усугублялась тем, что воины потерпели сокрушительное поражение от старика, не удосужившегося хоть что-то сделать физически. Их скрутил не воин-маг, которому и проиграть не зазорно, а противный колдун, в жизни не поднимавший ничего тяжелее ложки.
Пережитое все не давало покоя, Сиф бубнила не переставая, Вольштагг мучился осознанием провала, и когда Локи на их глазах с легкостью сотворил нечто колдовское, воспоминания хлынули лавиной.
Вольштагг все говорил и говорил, а Люк автоматически вылавливал из его слов нужное, наконец сообразив, что же его смущало.
Асы и ваны не любили сейдманов, тех, кто занимался чистым колдовством. Такие колдуны обычно не имели физических данных, чтобы владеть оружием, и компенсировали немощь магией. Зачастую крайне недоброй…
Таких боялись, потому что в погоне за властью они частенько устраивали настоящие местные Концы Света, и бороться с ними было крайне затруднительно. И когда какого-нибудь героя, выходившего — не жалея жизни и здоровья! — против чудовищ, скручивал в бараний рог сопливый сморчок…
Асы и ваны уважали воинов-магов. Тех, кто мог и мечом нашинковать, и соратников защитить от какой-нибудь волшебной напасти, проявляя свою мощь во всей красе. Сейдманы же зачастую пользовались заемными силами, используя жертвы.
Настоящий маг же является стихийником. Он был частью Магии, раскрывая ее дары, а не воруя их исподтишка, расплачиваясь чужими жизнями.
Люк улыбался, слушая рассказ, попутно размышляя над тем, что и ему довелось узнать на собственной шкуре, как вредит зашоренность сознания. Он ожидал коварных интриг, а получил детские обиды.
Да… Это тебе не тайны Корусантского двора! А обида, которая долго кипела, кипела да и полилась через край, снеся остатки здравого смысла. Видимо, действительно парней поражение зацепило, раз вот так вот ляпнули.
Но хамства это все равно не оправдывало.
— Итак, — Локи огляделся, придвинул стул и элегантно на нем развалился. — Я правильно понял? Вас слишком сильно напинали в задницы, и детская обида выдавила остатки мозгов через уши.
Сиф побагровела, сжав кулаки. Юная воительница набрала воздуху в грудь, но сказать ничего не успела.
— А вы, Леди Сиф, — сарказм так и капал с языка блондина, — вообще молчите. Вас что, не воспитывали? Если я дал разрешение обращаться ко мне по имени, то это не значит, что я потерплю откровенное хамство. И вообще. Я понимаю, в отличие от этого Великолепного Трио, вы, Леди Сиф, более обделены природой. В смысле, физической силой… Все-таки женщина… Вроде бы. Поэтому, раз уж не можете покрошить супостата мечом, будьте так любезны, составьте план, пригласите союзников. Проявите женские хитрость и смекалку. Надеюсь, такие отыщутся в закромах вашей души. Про разум я и вовсе молчу.
Тор что-то приглушенно хрюкнул, но под взглядом брата принял невинный вид. Сиф молчала, предпринимая для этого поистине героические усилия.
— Теперь что касается вас… Надежда родителей своих на достойное будущее… Если решили идти в поход за шерстью, а вернулись стрижеными, то это повод задуматься. И что-то предпринять. Не выплескивать свои страхи и обиды, а развиваться! Не знаете как — найдите учителей. Не имеете талантов — позовите того, кто имеет. Да, придется поделиться славой. Зато приобретете опыт, а возможно, и сумеете вынести из него мудрость.
Парни мрачно зыркали на разглагольствующего Локи.
— Вольштагг… Хочу спросить еще раз. Зачем ты вот этакое ляпнул? Если хотел меня разозлить, то у тебя получилось. Если хотел огрести тумаков — так мог и не стараться. Подойди, попроси… Скажи: «Я хочу тумаков». Мигом исполню твою просьбу! И даже бесплатно!
— Да потому что ты язва!!! — не выдержал забинтованный парень. — Язва язвительная! И злоязыкая! Тебя не знаешь, чем пронять! Как тебя Тор терпит?!
— Молча, — невозмутимо ответил Люк, мысленно отмечая, что вся эта ситуация ужасно забавляет. Прямо душой отдыхаешь… Но это в нем говорит профессиональная деформация. И дедушкино воспитание… Что поделать, все ситхи обожают мотать окружающим нервы. И решать проблемы насилием. Даже Палпатин таким страдал, хотя уж кто-кто, а он держал себя в руках годами. Что не мешало отрываться при случае на полную катушку. — А вообще… Выздоровеешь, покажете мне, где там этот кошмар во плоти живет. Давно пора развеяться.
— А…
— Нет. Лечить дальше не буду, — отрезал Люк, вставая. — Полежишь… Подумаешь. Тебе полезно!
— Великий Иггдрасиль! — проворчал Огун. — Локи. Вот в кого ты такой?
— В дедушку, — лаконично ответил Люк. Все дружно недоуменно нахмурились.
— В царя Бёра? — уточнила Сиф. — Он же умер до твоего рождения!
— И что? — пожал плечами Люк. — Одно другому не мешает! Мой дедушка оказал на меня поистине благотворное влияние!
Люк вышел, целительница, чьего имени никто так и не успел узнать, ловко затянула повязку на лбу Вольштагга, завязав кокетливый бантик. Огун фыркнул, Тор вздохнул и тоже ушел вслед за братом. Трио молча переглянулось.
— Ну ты и… — с чувством выдохнул Огун. Сиф только решила что-то сказать, как Фандрал замахал на нее руками:
— Молчи! Ради всего святого, молчи!
Девушка, обиженно насупившись, вылетела из помещения. Целительница покачала головой:
— Дети…
Седмица пролетела быстро. За ней вторая… Потом третья пошла. Никто не звал Люка с собой совершать подвиги во имя добра, справедливости и личного обогащения, и к исходу четвертой седмицы стало понятно почему.
Стеснялись.
Тор смущенно почесывал покрытые волдырями руки и грудь, а Великолепное Трио мрачно зыркало опухшими глазами. За спинами парней злобно сопела Сиф — золотые волосы юной воительницы, которыми та вполне обоснованно гордилась, заплетая в толстенную косу, превратились в подобие пакли, нечесаной и свалявшейся. Девушка то и дело теребила с трудом заплетенные волосы, чуть не плача от их жуткого вида.
Люк хмыкнул:
— Опять?
Тор пожал плечами с самым философским видом:
— Было любопытно.
— Вижу, — одобрительно кивнул Люк, с интересом рассматривая багровые, словно от ожога, волдыри. — И? Помочь?
— Мы сами! — нахмурился Тор. Люк пожал плечами, вновь погружаясь в размышления. Сигилы на спине в последнее время иногда буквально леденели, и ситх вполне закономерно предполагал, что это свидетельствует о том, что пора бы ему и провести пару ритуалов во славу Великой.
— Сами так сами… — рассеянно протянул Люк, пытаясь определиться с жертвой. Следующие два дня о Торе с компанией ничего слышно не было, ситх заперся в своих покоях, погрузившись в глубокую медитацию, пытаясь разобраться, какой именно ритуал, где и, самое главное, над кем ему необходимо совершить.
Результаты ситху понравились: ритуал «Великий аркан», или, как его еще называли, «Чистый сабакк», жертва — сильный Одаренный. Темный.
— И где ж такое взять? — Люк задумчиво повертел в пальцах нож — точную копию своего любимца, оставшегося в другой вселенной. Изящное черно-серое лезвие хищно блеснуло «глазками» узора. — Надо искать.
Искать не пришлось… Перед ужином в гостиную ввалился Тор в совершенно непотребном состоянии.
Ас рухнул в кресло, морщась и шипя сквозь зубы от боли: волдыри полопались и присохли, начав заживать, но теперь к ним добавились язвы и мелкие, но крайне болезненные ранки, сочащиеся гноем. Ситх автоматически просканировал брата Силой и злобно раздул ноздри: вокруг тела Тора словно плавала полупрозрачная черная сеть с крючками, впивающимися в энергетику парня.
— Локи, — вздохнул Тор, с надеждой уставившись на брата.
— А я ведь предлагал… — произнес куда-то в пространство ситх. — Намекал… Даже прямо говорил. Говорил ведь?
— Говорил, — сморщился ас, неудачно повернувшись в кресле.
— Вы отказались?
— Отказались, — буркнул Тор, пытаясь сесть так, чтобы было хотя бы терпимо. Язвы на заднице этому процессу не способствовали.
— А раз вы отказались от моего в высшей степени доброго предложения, — голубые глаза Локи лучились теплом, — я решил перейти к меркантильным отношениям.
Тор попытался гневно выпрямится, но у него ничего не получилось. Он вздохнул, признавая поражение.
— Что хочешь?
— Все живое и неживое, принадлежащее сотворившему это, — Люк указал на открывшуюся рану на руке Тора, — будет только моим. И он — тоже.
Тор наклонил голову, разглядывая брата, улыбающегося тонкой, жуткой улыбкой.
— Хорошо, — тяжело уронил Тор.
— Замечательно, — проурчал Люк, едва не потирая руки от удовольствия. — Но перед тем как я пойду веселиться, надо сделать кое-что неприятное. Итак… Сядь прямо. Сейчас будем лечиться! И учти… Это будет больно.
Тор неловко повернулся в кресле, скрипнув зубами.
* * *
Свен, кряхтя, разогнул скрюченную спину, морщась от ясно слышимого треска. В пояснице хрустнуло, старик отдышался и бодро заковылял в кухню. В животе урчало, напоминая о том, что пора бы позавтракать. Плотно.
Порадовавшись хорошему аппетиту, Свен настрогал окорок, достал лепешки и даже поставил на огонь котелок с отваром трав. Вкус получится так себе, но с медом — самое оно, кроме того, горячий отвар поможет проснуться, придаст бодрости и немного снимет боли в спине.
Даст возможность провести очередной маленький ритуал, добавляющий еще пару лет к его жизни. Тяжелой, полной неустанных трудов, но жизни. Конечно, требуется позаботиться еще и о том, чтобы эта жизнь была здоровой, а не полной болей в спине, суставах и вообще везде, но это уже завтра. У него осталось только две жертвы, а этого явно маловато для задуманного.
Сейдман вздохнул, размешивая здоровенную ложку меда в пахнущем мятой отваре. Для полного омоложения, которое продлится ровно девять лет, девять месяцев и девять дней, требуется девять раз по девять жертв. Не животных, одно из которых дожидается его в подвале, чтобы своей жизнью, а потом и смертью придать капельку сил усталому старику, а сильных, здоровых мужчин, желательно воинов, а не презренных трелей-рабов, возящихся со скотиной и замешивающих хлеб.
Что они могут дать, эти двуногие скоты? Самую малость магии и жизненной силы, такой же тупой и вялой, покорной, как и они сами. Нет уж, он не хочет отупеть и мычать, даже если это означает получение долгожданных девяти лет жизни.
Свен со стуком поставил кубок на стол, презрительно фыркнув. Спина снова хрустнула, колени щелкали и скрипели, когда старик, шаркая сапогами, спускался в подвал.
