Меч описывал круги, восьмерки и кривые, мальчик плавно перемещался, практически неслышно скользя босыми ступнями по отполированным дубовым доскам, и воздух гудел, наполненный жаром.
Один долго стоял, наблюдая за тренировкой ребенка, отмечая четкость движений и завершенность этого прекрасного танца. Неподалеку Тор пытался под надзором одного из стражей овладеть воинскими премудростями, но в сравнении с братом его потуги выглядели откровенно жалкими. Детскими.
В прозрачных глазах мальчика, косящегося то и дело на Локи, набухали слезы и проглядывали первые искры ревности. Тор старался изо всех сил, все сильнее и отчаяннее, пока не остановился с резким криком. Один ожидал взрыва, но Локи неожиданно замер, повернулся к брату, изогнув бровь… Он неслышно подошел, поправил хватку Тора на рукояти меча и начал медленно показывать движения, следя за правильностью исполнения.
Тор заулыбался, вновь сосредоточился. Страж отступил, не вмешиваясь, и Один ясно видел жадный интерес в его глазах: не было сомнений, что воин старается максимально все запомнить, чтобы потом как следует поупражняться — настоящий мастер учится всю свою жизнь.
Ас отошел, раздумывая над подсмотренной сценой. Его сыновья явно ладили, и это наполняло сердце Одина гордостью. Однако… Кто учил Локи этому искусству?
Две трети связок выглядели незнакомыми.
Еще одна загадка из многих…
Вздрогнув, Один моргнул, выныривая из воспоминаний. Тор все так же атаковал призраков, но теперь, судя по бормотанию, побеждал, а Локи… Локи сидел возле огромного, выложенного тесаным камнем очага, в котором потрескивали настоящие бревна, и на протянутой к огню руке танцевали языки пламени.
* * *
Настоящее.
Улыбчивая седая женщина прокашлялась под внимательными взглядами агентов.
— Миссис Бригитт Олафсон является крупнейшим специалистом по Старшей и Младшей Эдде, Калевале и многим другим мифам и сказаниям, — представил гостью Фьюри. — А так как у нас тут, предположительно, побывал в гостях Тор…
— Да, это было чрезвычайно интересное заявление, — энергично повернулась женщина, ее резкий, слегка гортанный акцент немного царапал слух. — Чрезвычайно. Я не могла не откликнуться на просьбу о консультации!
— Хорошо, — скупо улыбнулся Фьюри, вот только темный глаз так и остался холодным. — Коулсон. Включите запись.
Зажегся огромный экран, на котором во всех подробностях демонстрировалась запись произошедшего в допросной. Олафсон подалась вперед, цепко следя за главным действующим лицом. На ее лице с каждым мгновением проступали восторг, благоговение и какая-то детская радость. Короткий диалог Тора с неведомым собеседником заставил нахмуриться, но потом облегченно выдохнуть, покивав каким-то своим мыслям. Наконец запись закончилась, экран погас. Фьюри и Коулсон требовательно уставились на что-то тщательно обдумывающую северянку.
— Миссис Олафсон? — Фьюри постучал ручкой по столу. Женщина очнулась, заморгав.
— Простите, — Олафсон слегка шевельнула рукой, — не каждый день слышишь… — женщина слегка запнулась, — и видишь своего бога.
Фьюри прищурился. Ему эта крошечная, почти незаметная заминка показалась подозрительной.
— Что вы можете нам сказать?
— Хорошо, — Олафсон справилась с волнением, приняв жесткий и деловой вид. — Итак. Как вы знаете, есть Старшая и Младшая Эдды — фундаментальные произведения, описывающие прошлое, настоящее и будущее Девяти миров, в которые входит и Мидгард, или Земля. Также существует множество канонических и неканонических историй, зачастую противоречащих друг другу, раскрывающих судьбы богов более детально. Для правильного понимания, — голос женщины приобрел лекторские нотки, — необходимо знать их все и разбираться, какие были созданы скальдами, а какие — написаны поэтами. Зачастую именно понимание этого имеет решающее значение.
— Что вы имеете в виду? — насторожился Фьюри. Северянка вздохнула.
— Как я уже упоминала, есть… м-м-м… скажем так, одобренные свыше произведения, а есть и просто поэзия, созданная гораздо позднее. Утомлять вас подробностями не буду, вам ведь требуется выжимка, так сказать? — вопросительно повернулась к Фьюри женщина.
— Именно.
— Хорошо. Итак. Выжимка, — Олафсон уставилась в потухший экран. — Первым, кого мы видим, является Тор. Тор-Громовержец, Тор Одинсон. Старший сын Одина, царя Асгарда. Громовержец, Трижды Рожденный, Гневливый… У Тора много прозвищ. Бог грома, бури и молний. Если провести современную аналогию, Тор управляет погодой. Считается защитником от чудовищ и великанов. Легко впадает в гнев, но быстро остывает; любимец Всеотца — ему многое сходило с рук. Очень силен. Оружие — Мьёльнир, боевой молот. К людям относится ровно, покровительственно. В Мидгард спускается редко, всегда только по делу — к примеру, истребить каких-нибудь чудовищ.
— Что-то я никаких страшил не видел, — хмыкнул Коулсон. Профессор пожала плечами:
— Насколько я могу понять, в планы Тора этот визит в Мидгард совершенно не входил.
— Хорошо, — постучал ручкой Фьюри, делая пометку в записях «силовик, к интригам не склонен». — Меня больше интересует наш невидимый гость.
— Локи, — благоговейно выдохнула профессор. — Лодур, Лофт, Логи. Второй сын Одина. Единственный из девяти, кто не носит его фамилию.
— Подождите, — нахмурился Колсон, листая бумаги. — Но… в Младшей Эдде говорится, что он Лафейсон. Сын Лафея. Ётун. И…
— Нет, — снисходительно покачала головой Олафсон. — Распространенное заблуждение. Игг никогда публично не называл Локи сыном Лафея. Но и Одинсоном он не является.
— Почему?
— Неизвестно, — развела руками женщина. — Но это факт: Локи считается сыном Одина, но его имени не носит. Единственный из девяти. Кроме того, по моему мнению сыном Лафея он быть не может.
— Откуда такой вывод? — Коулсон спешно листал бумаги в папке.
— Локи считается Повелителем Огня…
Коулсон тут же вспомнил иней, ползущий по стенам.
— А Лафей…
Фьюри слушал дифирамбы, расточаемые невидимому посетителю, и мрачнел все сильнее. Олафсон жонглировала цитатами, оперировала фактами и предположениями, расчленяла мифы и сказания в поисках истины и живописала такое чудо природы, что у Ника скручивало желудок.
Повелитель Огня. Бог хитрости. Известен своим коварством и умом. Великолепный воин… Мечник. Покровитель Мидгарда. Последнее вообще было полной неожиданностью.
— А это еще что означает? — недовольно спросил Фьюри.
— Что Локи покровительствует нашему миру, — спокойно пояснила профессор. — Здесь он живет, здесь он может откликнуться на призыв.
Коулсон и Фьюри переглянулись, агент уже открыл рот…
— А еще Локи известен своей жестокостью, — мило улыбнулась женщина. — И очень тяжелым характером.
Коулсон промолчал, Фьюри недовольно поджал губы.
Лекция и обсуждение продолжались еще несколько часов. Миссис Олафсон максимально полно раскрыла тему, в конце с сожалением отметив, что ее знания основаны на мифах и редких свидетельствах, дошедших из прошлого. Однако современность знакомством с асгардцами похвастаться не может, поэтому свежие данные отсутствуют.
Попрощавшись в конце концов с директором «Щ. И. Т.» и подписав несколько документов, Бригитт села в самолет, готовившийся доставить ее на место жизни и работы, встретившее профессора проливным дождем.
Женщина устало стянула с себя одежду, приняла душ, поела… Спать хотелось до невозможности, но бешено крутящиеся в голове мысли не давали сомкнуть глаз. Не выдержав, Бригитт подошла к горящему камину — роскоши, обошедшейся в кругленькую сумму, — и задумчиво уставилась на пляшущие языки огня.
Камин сочился теплом, женщина потихоньку допила чашку чая с «Аквавитой», налила алкоголь в бокал, и пододвинула к себе коробку с эксклюзивным шоколадом.
— Надо же… — прошептала Бригитт, закутываясь в толстый халат. — Вы действительно существуете! Я и не надеялась… Славься, Локи! Славься, Владыка!
Пребывающая в странном состоянии женщина встала, резким движением вылив из бокала «Аквавиту» и бросив шоколад в камин — Бригитт смутно помнилось, что Локи очень любит сладкое. Пламя взметнулось под фальшивое пение гимна, прославляющего любимого бога Олафсон — гимна, который сочинила она сама в далекой юности, впервые познакомившись с некоторыми скальдическими историями.
Тогда юная Бригитт отдала свою веру раз и навсегда.
Дрова затрещали, из пламени вылетела одна конфета, приземлившись точно в пустой бокал, так и зажатый в руке. В комнате резко потеплело. Профессор изумленно уставилась на неожиданный подарок: конфета была совершенно целой. И даже прохладной на ощупь.
Бригитт отхлебнула прямо из бутылки, допив остатки алкоголя, благоговейно достала конфету и съела. После чего еле добрела до кровати и провалилась в сон при одном виде подушки.
Когда на следующий день женщина взглянула на себя в зеркало, то едва сдержала вопль: пусть она хорошо выглядела для своих семидесяти, но возраст для женщины… Бригитт смотрела и не узнавала свое отражение. В полностью седой шевелюре вновь появились пшеничные пряди, морщины немного разгладились, а глаза снова приобрели блеск. И в целом она чувствовала себя гораздо моложе. Минимум лет на десять.
И что-то шептало в глубине души, что это не предел.
Бригитт Олафсон собралась, поела и зарылась в архивы, планируя поездки в библиотеки и места, которые молва связывает с Локи. Она хотела провести полноценную службу и как следует порадовать своего бога искренним почитанием и щедрыми подношениями.
— Думаю, — профессор уже третий час рассматривала каталоги мастеров, производящих шоколад, — мне удастся подобрать что-нибудь подходящее!
* * *
Прошлое
Люку было пять, когда он начал искать материал для изготовления ножа. Всю свою жизнь он носил с собой нож, изготовленный из куска металла, валявшегося в загашнике Оуэна Ларса.
Простой по дизайну, непритязательный. Первое изготовленное лично им оружие.
Он носил его на себе, практически не снимая. Пропитывал своей Силой. Учился на нем Силовой Ковке. Украшал.
С годами простенький ножик превратился в настоящий артефакт, настроенный только на Люка. Скайуокер ощущал его как часть самого себя, как кристалл сейбера. Он часто вертел его в руках, успокаивая нервы, нарезал им фрукты и потрошил врагов… Многофункциональная вещь получилась.
Под воздействием Силы сталь, или что оно там было — Люк никогда не интересовался, какой металл пошел на лезвие, — приобрела темно-серый, практически черный цвет и отменную прочность и гибкость. Скайуокер носил его на руке до почти самого своего ухода и спрятал в оружейной. Если честно, то он сомневался, что этот нож сможет кто-либо использовать, хотя его маленький праправнук с интересом тянул руки, не выказывая отвращения или страха.
Теперь Люк решил воссоздать любимую игрушку, которой ему так не хватало, а для этого требовались материалы.
Ну а пока он не найдет подходящие металлы, можно использовать стандартные изделия асов.
Заиметь пару кинжалов оказалось достаточно просто: Фригга расщедрилась на поход в оружейную. Не по доброте душевной, а из желания сберечь нервы. Один в очередной раз отбыл по дипломатическим делам, и несчастная женщина пыталась справиться с гиперактивным старшим сыном, который вдруг, совершенно неожиданно, решил, что в семь лет он достаточно взрослый и вообще настоящий мужчина и воин.
А мужчинам и воинам требуется оружие.
Канючить Тор умел мастерски, как ни странно, доканывая окружающих своим нытьем. Терпение Фригги лопнуло, и она потащила мальчика в оружейную, дать пощупать боевое оружие, а не тренировочное, что Тор воспринял с энтузиазмом.
Ну а Люк… Так, следом увязался.
Пока Тор отвлекал все внимание матери и ее свиты на себя, Люк осторожно отошел в сторонку, где стоял стеллаж с кинжалами и ножами. Повертел пару приглянувшихся в руках, несколько спрятал. После чего с самым невинным видом вернулся к нахмуренной Фригге, беспокойно оглядывающей помещение.
Заметив младшего сына, улыбающегося солнечной улыбкой, которого тут же окружили умиленно воркующие служанки, царица облегченно выдохнула и перевела все свое внимание на Тора, который как раз потянул жадные руки к начищенному до зеркального блеска щиту, на котором запросто мог лечь и выспаться, и еще место осталось бы.
Походя вернув на место боевой топор, нежная и прекрасная царица, которую сравнивали с лебедями и жемчугом, одним движением утрамбовала закачавшийся тяжеленный щит на место, положила на полку шлем с крыльями, который пять минут назад болтался у Тора на голове, и легко сдвинула стойку с мечами, по которой уже начал взбираться мальчик.
Оторвав сына от стойки, Фригга укоризненно покачала головой и вручила Тору длинный кинжал, в его руках выглядящий мечом. Еще раз покосилась на Люка в окружении служанок, усмехнувшись при виде довольной мордашки ребенка, и твердой походкой направилась прочь из оружейной, одним взглядом пресекая все поползновения сына остаться там жить.
Следующие дни Люк посвятил изучению кинжалов.
Металл был очень неплох, но Скайуокер все равно морщил нос. Можно и получше найти… И он найдет.
И повторит свой шедевр.
И не только его.
Учитывая, что спешить ему некуда. Асы отличались поразительным долголетием. Не бессмертием — их вполне возможно было убить, — но жили они очень долго, старели крайне медленно, здоровье имели железное… В общем, мечта. Воплощенная в реальность.
Люка такое положение дел устраивало, хотя он и раньше не жаловался, тем более что для него понятие смерти имело совсем не тот смысл, который в него обычно вкладывают.
Вообще Люк, слегка обжившись, решил не спешить и не делать пока каких-либо выводов о происходящем.
Этот мир был слегка похож на прошлый, но имелись радикальные отличия… Одним из самых интересных была магия.
У Люка отношения с магией были… специфические. Он был ребенком Силы, она пела в его крови, она всегда была рядом, послушная и покорная его воле.
Применять ее было так же естественно, как и дышать, но Люк никогда не позволял себе впасть в самодовольство, помня, что гордыня — самый страшный грех, который является бичом всех ситхов, а бейнитов — в особенности.
И пусть последним представителем этой линии стал Шив Палпатин — ведь на нем она и закончилась, — это не значило, что Люцифер забыл о своем недостатке. Всю свою жизнь он носил на большом пальце правой руки кольцо из черного железа, на котором тонкой золотой вязью было выгравировано: «Как упал ты с неба, денница, сын зари!».
