| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В тридцатых табуляторы научили умножать и делить — насколько я понял, последовательными сложениями и вычитаниями — хоть и медленно, но все-равно впечатляет. В 1931 появился термин Super Computing Machine — так назвали табулятор общими размерами метр на два на 60 сантиметров, установленный в статистическом бюро округа Колумбия, США — машина могла не только считать-складывать простые числа, она могла вычислять и складывать квадратные корни, возводить числа в степень до десяти. В тридцатых IBM создает коллатор — устройство для сортировки карт в цифровом или алфавитном порядке — а это по сути база данных, только электро-механическая, хотя уже и с электронными компонентами — фотосчитывателями. К 1937 году с помощью таких устройств IBM ежедневно обрабатывала в своих центрах по 10 миллионов перфокарт. И чуть раньше — с 1934 года — появились электрические бухгалтерские машины — Electric Accounting Machine — которые могли использоваться для подсчетов, учета, печати выставленных счетов, чеков, этикеток — через десять лет только IBM самостоятельно обслуживала более десяти тысяч таких устройств, а в середине тридцатых ее продукцию использовали более трех тысяч пользователей правительственного, промышленного и государственного секторов, годовая арендная плата 17 тысяч табуляторов и прочей техники составляла 13 миллионов долларов. На табуляторах IBM обрабатывалось в год 3 миллиарда перфокарт (80% рынка), и если в 1930 году платежи от госорганов составляли 1,5% доходов фирмы, то в 1940 — уже 10%, а вообще аренда табуляторов приносила 75% выручки (еще 15% — продажа перфокарт и 10% — пишущих машинок), и в аренду фирма сдавала 10 тысяч табуляторов, 2 тысячи умножителей, 25 тысяч перфораторов и 10 тысяч сортировок. Мощь. Понятное дело, что IBM'овская Dehomag предоставляла всю эту технику нацистам, чтобы тем легче было вести учет уничтоженных людей.
Так что с техникой автоматизации учета тут было все довольно неплохо — она могла подсчитывать, суммировать, подбивать итоги, сортировать и печатать — то есть выполнять практически все, что нужно для бухгалтерского, складского и кадрового учета.
Этим занимались и в Советском Союзе. Еще в 1926 году Евсей Либерман, работавший в Харьковском институте труда (насколько я понимаю, именно он потом был автором косыгинской реформы в середине 60х годов), создал для завода "Серп и Молот" автоматизированную систему учета, которая могла составлять калькуляционные и зарплатные ведомости, таблицы расхода товаров, статистические таблицы — только на первом этапе расходы на учет сокращались в два раза, и машиносчетная станция завода стала первой в СССР станцией механизированного учета на производстве. Как писал сам Либерман — "Эти электрические машины означают дешевую энергию для просвечивания хозяйственных процессов на той глубине, на которой становятся видимыми их корни и причины" — я почитал и его статью "Машины аналитического учета", опубликованной в 1927 году в журнале "Техника управления", и статью Дунаевского "Предпосылки механизации учетного дела" там же, да и вообще таких статей было немало.
Как и дел — так-то первые табуляторы использовались в России еще до Первой Мировой — в Москве они печатали чеки за использование электроэнергией, а во второй половине двадцатых все больше счетных машин появляется на транспорте, в ЦСУ, банках — к 1932 году в СССР действует уже 20 машиносчетных станций и 3 фабрики механизированного учета — это не считая более мелких машиносчетных бюро и отделов на заводах. Всего же в стране были уже десятки комплектов счетно-аналитических машин. Конечно, это на порядки меньше чем в США, так как до начала тридцатых техника была в основном либо самодельная либо заграничная. Но уже с 1929 года трест Точмех начал выпуск самого простейшего, но и самого массового устройства — перфоратора — по тысяче штук в год. В 1931 году организуется САМ — завод Счетно-Аналитических Машин, и с этого времени нарастающим валом пошла техника собственного производства — к 1939 году выпущено 200 комплектов, что позволило организовать 40 машиносчетных станций в промышленности и еще 8 — в Госбанке, что позволило окончательно отказаться от аренды табуляторов IBM.
Первый табулятор САМ позволял суммировать числа и печатать их на бумаге, в 1938 году появилась модель с возможностью вычитания, с середины тридцатых выпускались и перфораторы, и сортировщики производительностью 36 тысяч карт в час — я полистал и книгу "Машинизация учета" от 1940 года, другие книги и справочники по этой теме что попались на глаза. Хотя когда под статьей "Руководство по работе на счетно-аналитических машинах" от 1931 года я увидел фамилию Винер, то моя челюсть с глухим железным грохотом упала на пол. Правда, потом я взял себя в руки — это был не тот Винер, который "Норберт", считавшийся в моем времени основателем кибернетики и прочего — нет, это был из наших — "Я.Е." — расшифровки инициалов я не нашел. Но статья была грамотная и интересная. Как и другие — например статья Кессельмана "Механизация счетоводства в американских учреждениях" в номере 9 от 1926 года журнала "Американская техника" — хотя тут меня больше поразила не столько статья, сколько вообще наличие такого журнала — советское руководство принимало большие усилия чтобы просвещать наших инженеров и техников. Как и журнал "Техника управления" — он и сам по себе был интересным, и статья "Учет отгруженного топлива с помощью машин "Пауэрс"" вышедшая в 1928 году тоже доставляла — и возможностями вычислительной техники, и задачами, которые на ней можно было решать уже в то время — это почти что современные мне компьютеры, только из металла, а не кремния, и лишь поэтому на них не было главных программ бухгалтера — "Косынки" и "Сапера". В 1940 вышел справочник "Оргатехника" (именно через "а"), где было представлено много моделей различных устройств для автоматизации учета, а в 1941 году вышла книга "Механизируем управленческий труд — создадим промышленность по оргатехнике" — то есть уже были готовы к глобальным изменениям.
Поэтому и наши новые системы были как бы продолжением довоенных разработок советских инженеров и экономистов, только на более высоком уровне. Ведь само по себе широко развернувшееся у нас сначала товарно-кредитное, а затем пришедшее ему на смену вексельное обращение требовало все большего количества ручного труда по учету и контролю. А я в свое время съел немало собак на всех этих учетах — и бухгалтерских, и складских — так что представлял и их возможности, и как надо делать. Поэтому, как-то насытив лаборатории и опытные производства вычислительной техникой, пусть по большей части и аналоговой, основную часть "цифры" я и пустил на автоматизацию учета, и так получалось даже лучше, так как наши "ученые" пока не умели работать на "цифре" — для них мир уравнений был непрерывным, а не дискретным, к тому же у нас еще не было достаточного набора библиотек, чтобы перевести расчеты на дискретные вычисления, тогда как АВМ как раз позволяли работать еще "по старинке" — в аналоговом аду.
ЦЭВМ тоже понемногу подтягивались, но на некоторое время их "природная" дискретность стала главным доводом для их применения именно в автоматизации учета — скажем, если в системе хранить только остаток средств на счету, да под каждый счет выделять отдельную ячейку памяти без хранения номера самого счета, да иметь алгоритм вычисления адреса ячейки на основе номера счета, то в каждом килобайте можно хранить аж 250 счетов — их остатков. Ну пусть даже сто — тоже немало. То есть — пришел счет — и предприятие автоматически выдвигает в его оплату вексель с обязательством об оплате, счет уходит в минус. Точнее — даже не само предприятие, а ЭВМ, одновременно распечатывая сам вексель с нужными суммами и названиями векселедателя и векселедержателя — тут, конечно, килобайтом не обойтись — названия-то тоже надо откуда-то брать, но и предприятий у нас не бесконечное количество. А когда этому предприятию оплатят какой-то вексель, выданный уже ему — часть минуса на его счете погашается, тоже автоматически. И в конце дня, если на счете все еще остается минус — тогда происходит кредитование уже за счет векселя местных советов или республиканского векселя — в зависимости от того, кому было подчинено данное предприятие. Хотя вскоре мы окончательно перешли со схемы работы через расчетные счета на работу через контокоррентные, которые допускали отрицательные остатки на конец дня, поэтому все эти векселя уже не требовались в таком количестве и вместе с тем законность была соблюдена.
То есть приходящие средства не лежали на счетах, они сразу шли на оплату задолженностей, даже не дожидаясь что руководители предприятий и их бухгалтера подпишут нужные первичные документы — "все ж свои". Конечно, случались и проколы — либо выставят неправильный счет, либо просто кто-то смухлюет, попробует захапать себе с чужого счета больше положенного — не без этого. Но такие ситуации все-равно выявлялись и исправлялись в течение двух-трех дней, в процессе сверки первичных документов — заодно, в качестве дополнительного бонуса, выявляли и нечистых на руку работников и руководителей, естественно, с понижением в должности и запретом на дальнейшую работу руководителем или материально ответственным лицом. Навсегда. Крыс ведь тоже надо выявлять, а для этого нужна приманка, мимо которой они никак не смогут пройти. А если просто накосячил — то с ограничениями по доступным суммам. Основным же профитом было то, что количество средств, необходимых для обеспечения платежей, стало гораздо меньше, а значит больше можно было увести на накопления. Мне вообще порой казалось, что нам для поддержки оборота достаточно одной "неразменной" ((ц) Стругацкие) копейки, которой мы сможем оплатить и погасить все счета. Если бы, конечно, сделать более ритмичным и отзывчивым само производство — сейчас-то оно работало с использованием складов, то есть часть средств все-равно подвисала. Но все-равно — с развитием этой схемы автоматизированных расчетов выходило, что потребность в оборотных средствах снизится раз в сто — до нескольких десятков миллионов рублей. Все за счет ускорения оборота из-за этой самой автоматизации, когда человек участвует только в качестве задающего указания по платежам и затем последконтроля, но из самого процесса оплат исключен. Красота и идеал.
Тем более что и свои расчетные конторы мы вскоре ввели в русло принятой в СССР деловой практики. Так, с 1931 года при госбанке начали создаваться отдельные конторы — Бюро Взаимных Расчетов — БВР, через которые предприятия могли расплачиваться друг с другом через систему взаимозачетов — как раз наша схема. То есть счета приходили-уходили, и раз в несколько дней подбивалось сальдо требований и обязательств по каждому счету в БВР и на основе этого на него заносились или списывались суммы, и на расчетный счет в Госбанке шла уже итоговая сумма — сколько зачислить или списать. Но эта довоенная система хорошо работала, когда все рассчитывающиеся предприятия были расположены рядом — ведь для проведения платежа в банк было необходимо предоставить первичные документы — накладные, акты получения или передачи товара и тому подобное. Когда платеж идет контрагенту в том же городе, то есть когда все находятся рядом — да, отлично — сбегал-отдал-учли, но когда контрагент находится в другом городе — снова проблема — либо открывать счет в БВР того города (если там вообще есть БВР) и возить туда документы (а без них платеж не проведут), либо пользоваться обычной системой переводов непосредственно через Госбанк — тогда документы можно отнести в его контору и там все переведут без необходимости ехать в тот город (но это будет на круг не слишком быстрее из-за медленной работы самого Госбанка).
Вот мы и открыли кучу БВРов, которые стали работать в параллель, а по сути вместо расчетной сети Госбанка. Да, совсем без Госбанка обойтись не удавалось — требовались и его ответственные сотрудники чтобы учредить БВР, требовалось отражать по расчетным счетам итоговые суммы. Первую проблему решили просто — нашлось несколько человек, которые могли по своим полномочиям учреждать конторы БВР и согласные пойти на риск сотрудничества с непонятно откуда взявшимися людьми исходя из разных соображений, но как правило — просто исходя из текущего расклада — на территории, на которой было объявленное положение, все ведомства должны были подчиняться военному командованию, а им здесь были мы. Мы и оформили приказ открыть эти БВР и назначить ответственных лиц, которых мы вскоре заменили на фиктивные личности — сами-то физические лица никуда не делись, и так и продолжали работать в системе Госбанка или в БВР, так как грамотно поставить и поддерживать учет — тут нужен человек, проработавший в системе не один год, но все документы подписывались именно от лица этих фиктивных руководителей. Правда, по этой линии ко мне тянулся жирный след махинаций — этих фиктивных лиц назначили моим непосредственным приказом, а реальные руководители — они ведь видели что происходит, просто не могли ничего поделать, так как военное положение, обязаны подчиняться. Стремно, ну да ладно — семь бед — один ответ — мне все-равно нужна была полностью подконтрольная расчетная система, чтобы наладить более быстрый обмен первичкой, а протолкнуть это через Госбанк быстро не получится — быстро люди не поймут что им предлагают, а когда поймут — пройдет много времени. А надо сейчас.
ГЛАВА 8.
И для ускорения обмена первичкой мы установили между БВР систему шифрованных расчетов — данные по платежам передавались в виде шифров, то есть все что ими передавалось считалось надежным. Соответственно, предприятию не требовалось везти документы в БВР города, в котором находились поставщики — предприятие передавало документы в свой БВР, где их проверяли и отправляли шифровку, а уж документы затем развозили централизованно, силами БВР — согласно инструкциям это требовалось для архивов, но теперь передача бумаги не тормозила сами расчеты и снижала трудовые затраты предприятий, причем существенно. Профит всем кроме меня, подписавшего приказы на введение такой системы без одобрения центральных органов.
И "ввиду военного положения" такой упрощенный порядок расчетов работал. И работал быстро — средства оказывались на счету получателя менее чем через полчаса после поступления документов в БВР плательщика, даже несмотря на то, что счета могли находиться в БВР разных городов. А в БВР получателя предприятие уже могло выставить очередь своих платежей, которые автоматически исполнялись после поступления очередных порций средств, так что бухгалтеру предприятия не требовалось ежечасно звонить в БВР и проверять поступления чтобы сразу же сайгаком мчаться туда и проводить свои платежки, более того — и операционному работнику тоже не требовалось проверять эту очередь — только ввести ее в ЦЭВМ — и дальше все работало автоматом.
Впрочем, летом 1943 многие бухгалтера уже просто сидели под одной крышей с БВР и работали не на предприятиях, а в обслуживающих их бухгалтерско-юридических конторах, на предприятия же шли лишь отчеты о проводках, а оттуда — распоряжения о новых платежах, точнее — заключенных договорах на поставки и продажи — с сумами, сроками — а платежки составлялись на основе этих договоров — практически вся бухгалтерия велась внутри этих централизованных контор. И тут тоже получалась приличная экономия — все-таки платежи на конкретном предприятии — штука неравномерная, бывают и вал платежек, которые необходимо провести и учесть, а бывают и периоды затишья. Поэтому с централизацией можно было посадить одного бухгалтера на ведение нескольких предприятий.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
