Дальнейший путь к собору можно было назвать вполне спокойным, несмотря на то, что передвигаться пришлось короткими перебежками от укрытия к укрытию, иногда рискуя как следует поджариться. Кроме бесцельно бродящих в руинах скампов, я увидел нескольких кланфиров, а в развалинах одного из домов заметил закованную в доспехи высокую человеческую фигуру. Вот только вряд ли человек мог бы так спокойно и неторопливо, если не сказать вальяжно, шагать через пламя. Да и красновато отблёскивающие доспехи показались неприятно знакомыми... Я знал только один вид дэйдра, похожих на человека. Одного из них я однажды видел. Но мельком и в далёком детстве — в храме в Маар Гане. И тогда мне хватило одного короткого взгляда горящих жутким огнём глаз на жуткой татуированной роже, чтобы желание разглядывать рогоносца исчезло без следа, а сам я спрятался за отца, который меня туда и привёл. Точнее, я с ним сам напросился. А потом несколько дней будил родных своими воплями, когда мне снились кошмары.
Дремора.
Впрочем, нет. Есть же ещё золотые святоши и соблазнители, но им тут нечего делать — первые служат Шеогорату, а вторые... забыл(1). По большому счёту это и неважно, дело в другом — ни те, ни другие не подчиняются Мехруну Дагону. В отличие от дремора.
Встречаться с прислужником Дагона я не имел ни малейшего желания, потому как всерьёз опасался, что он меня просто размажет. Поэтому я немедленно затаился, даже дыша через раз, пока неизвестный не скрылся из вида. Только после этого я рискнул продолжить свой путь.
В собор я и вовсе попал не по-людски. В последний момент меня все-таки заметили. Это я понял, когда в створку двери, совсем рядом с моей головой врезался огненный шар. От неожиданности я подпрыгнул и выдал такой загиб, что услышь меня сейчас отец, сидеть я не смог бы месяц — такое не то, что в приличном, а и в не совсем приличном обществе в полный голос не произносят. Только шёпотом. В комплект входили шумная торговая площадь, десять мёртвых зверолюдей-мужеложцев, охваченных неутолённой страстью и мои пожелания адресату испытать с ними извращенные формы плотской любви.
Мой прыжок спас мне если не жизнь, то внешность точно — следующий шар попал не в голову, а в спину. В этот момент я в первый раз за все время пожалел об отсутствии шлема — жить обгорелым уродом до конца дней не хотелось, это не те шрамы, которые украшают мужчину. Да, будучи наполовину темным эльфом, я защищён от действия огня намного лучше, чем большинство людей и меров, но прямое попадание сгустка магического пламени доконало бы и чистокровного данмера. Волосы я просто стягивал шнурком на затылке и прятал под кольчугу — это оказалось намного практичнее, чем коротко обрезать и регулярно стричься, чтобы отрастающие пряди не лезли в глаза — а единожды надев шлем, тут же его снял: мало того, что обзора никакого, так я ещё и наполовину оглох. И это не говоря уже о том, что в нем попросту жарко. А в морозы от настывшего металла наверняка будет холодно. Да, глупо, и я теперь в этом убедился, но тогда, сначала в Имперском городе, а потом и по дороге сначала в Вейнон, затем сюда, в Кватч, при виде мокрых и красных физиономий легионеров, изнывающих от жары в своих глухих шлемах, следовать их примеру совершенно не хотелось.
Искренне веря, что прячущиеся внутри люди надёжно забаррикадировались от вторжения извне и на открывание дверей уйдёт довольно много времени, я развернулся к входу в собор спиной и прижался к тёплым доскам. Доставать лук не было времени, к тому же им, в отличие от щита, от пламени не больно-то прикроешься. Я не настолько тщеславен, чтобы жить, тратя на свою внешность большую часть времени и денег, но и пугать своим видом детей в мои планы на будущее тоже не входит.
Скамп, к моей радости, был только один. Если мне снова повезёт и на звуки драки не явятся другие дэйдра (тут я с лёгкой дрожью вспомнил замеченного дремора и мысленно пожелал ему провалиться обратно в Обливион), я могу отделаться довольно легко.
Яростно верещащий уродец выпустил в меня ещё два огненных заряда, прежде чем броситься врукопашную. Я прижался к двери плотнее, держа перед собой затлевший, наконец, от магического огня щит и готовясь атаковать.
Все случилось почти одновременно. В момент прыжка я с силой ударил скампа по приглашающе вывернутой жилистой шее — эту особенность открывать шею я заметил у того, который меня помял по пути сюда, и решил, что грех не воспользоваться столь щедрым предложением — и тут у меня за спиной громыхнул засов, и двери стали медленно открываться. Уже, по сути, мёртвая тварь по инерции врезалась в меня, заливая с головы до ног горячей кровью из разрубленной вены... и под мой раздосадованный вопль "Залюби тебя дремора!!" нас, попутно прибив кого-то резко распахнувшейся от удара створкой, внесло в собор.
Наверное, я все-таки проклят...
Моё эффектное появление спиной вперёд и в обнимку со скампом немного разрядило обстановку тревожного выжидания. Когда я пришёл в себя после жёсткого приземления и, вполголоса костеря оказавшуюся неожиданно тяжёлой тварь на чем Нирн стоит, завозился, кто-то из подошедших помочь хихикнул:
— Нельзя ли помедленнее? Я не успеваю записывать, — как раз в тот момент, когда я приподнял вонючую тушу, чтобы спихнуть её на пол.
От неожиданности я хрюкнул и уронил скампа обратно на себя. Разрываясь между желанием заржать от комизма ситуации и сблевать от распространяемого тварью удушающего смрада, я пропыхтел:
— Если ты снимешь с меня эту падаль, то самое интересное я тебе, так и быть, продиктую.
— Даже то, что сказал за дверью? — поинтересовался женский голос, в то время как четыре руки подхватили скампа и сбросили рядом.
— Аа-э-э... — меня, оказывается, слышали.
Хуже того, я ведь додумался высказаться на тамриэлисе. Языке, который является общим для всех народов Империи, и который понимают даже северные разбойники, чтоб им закоченеть в своём Скайриме...
— Ух ты, — весело хмыкнул тот же голос, — ты только посмотри на это — он смутился! Фиолетовый эльфёнок, надо же. Какая прелесть!
Меня, под беззлобное поддразнивание веселящихся стражников, быстро и аккуратно поставили на ноги. Вот только смотреть на свою собеседницу я не спешил, чувствуя, как от стыда горят уши. Фиолетовым. Позорище...
Мартин обнаружился в глубине собора. Сумрак размыл его черты и в первую минуту мне показалось, что перед алтарём Девяти, задумчиво постукивая пальцами по белому мрамору, стоит Уриэль. Живой.
Сердце болезненно стукнуло в ребра. Охнув "Не может быть!", я невольно шагнул в неф, не зная, радоваться ли мне чуду или опасаться его. Но стоило мне всмотреться внимательнее, наваждение пропало. Человек, стоящий перед алтарём, оказался, как я и предполагал, довольно молодым. Я родился за три года до того, как свершился переворот, инициированный Джагаром Тарном, Мартин же, очевидно, уже после того, как он был раскрыт, а Уриэль освобождён из заточения в Обливионе. Вот только я, будучи наполовину босмером, едва достиг порога совершеннолетия, а про него уже можно было сказать — "среднего возраста". Удивительно, что никто до сей поры не обратил внимания на их поразительное сходство. Хотя много ли жителей Тамриэля видели своего правителя вживую? А изображения на монетах, как я убедился, заметно отличаются от оригинала. И ещё — на лице Уриэля за то короткое время, что мне случилось быть рядом, я ни разу не видел такого угрюмого выражения, какое сейчас было у его последнего сына.
Коротко рассказав изнывающим от тревоги и любопытства стражникам о происходящем снаружи, я спросил о Мартине, и, получив подтверждение своим наблюдениям, направился к алтарю.
Подойдя, я молча встал рядом. Молча, потому что передо мной возникла нешуточная проблема — как рассказать Мартину, кто он такой? Незнакомому человеку, абсолютно неготовому к ещё одному потрясению за сегодняшний день. Зарядить в лоб, мол, ты — сын Императора, человече, пойдём к Джоффри, он умно все тебе расскажет? Про папу, ага. Ещё решит, что я над ним издеваюсь. Хотя вряд ли — только безумец попрётся в кишащие дэйдра руины, чтобы... Нет. Он не подумает, что я издеваюсь, он просто примет меня за сумасшедшего, потому что не сможет поверить. Или все-таки сможет? Ведь для того, чтобы в одиночку пробраться к убежищу немногих уцелевших горожан, не обязательно сходить с ума. Нужно всего лишь иметь вескую на то причину. Причина у меня есть, стоит рядом и угрюмо косится на меня, явно пытаясь сообразить, какого... чего мне тут понадобилось.
Решение возникло неожиданно. Я просто понял, как все рассказать и, при необходимости, убедить в своей вменяемости, ведь я уже думал об этом, когда поднимался к развалинам Кватча от лагеря беженцев ...
Рассказал. Убедил. Дал подумать. Дождался признаков осознания глубины жо... всей сложности сложившейся ситуации в его взгляде. Но когда разговор зашёл о необходимости выбраться из города и немедленно отправляться в Вейнон, этот... этот... упёрся, как баран. Людей он, видите ли, бросать не хочет. Я чуть не взвыл с досады. Ведь вроде не дурак, должен понимать, что его жизнь намного важнее, чем жизни всех остальных, здесь присутствующих, вместе взятых. Включая мою собственную, для меня особенно ценную. Как?! Ну как, во имя шестнадцати властителей дэйдра, я в одиночку обеспечу безопасный выход из города? И за шиворот его не утащишь — мало того, что он выше меня больше чем на полголовы, так ещё и силой явно не обделен. К тому же, готов спорить, при попытке применить силу к священнику, меня мгновенно скрутят стражники, которые сейчас, тревожно косясь на нас, старательно прикидываются мебелью.
Устав спорить, я плюхнулся на пол и прислонился спиной к алтарю. Слонявшаяся поблизости пожилая сиродиилка что-то прошипела себе под нос, демонстративно переступая через мои вытянутые ноги, но я проигнорировал её. Священник тоже неодобрительно нахмурился. Ничего, потерпит. Не развалится его алтарь. А мне подумать надо, как с наименьшими потерями решить проблему, которую он создал своей твердолобой принципиальностью. И нашёл же время...
— Это, что — демонстрация упрямства? — поинтересовался он, сразу напомнив мне отца и его интонации в воспитательных беседах после моих особо идиотских выходок.
Мимо. Это мне бы сейчас стоило говорить таким тоном. И ещё кто-то будет мне говорить, что люди взрослеют быстрее...
— Нет. Я думаю. И, предупреждая твой вопрос, сэра, думаю, что я могу сделать для того, чтобы эти люди смогли отсюда выйти, раз уж ты готов ради безопасности нескольких рисковать всем Тамриэлем.
Зря я это сказал. Он вспыхнул и отшатнулся, словно я его ударил. А уж сколько эмоций на лице! Хотя его тоже можно понять...
— Извини, — вздохнул я, поняв, что перегнул палку. — Но мы оказались по шею в дерьме, а ты совсем не облегчаешь мне задачу.
С минуту он смотрел на меня так, словно раздумывал, не дать ли мне в морду. Потом резко кивнул и произнёс:
— Если ты найдёшь способ вывести людей из города, я поеду с тобой.
— Принято. А если я в процессе сдохну, обещай, что поедешь туда сам. Найдёшь человека по имени Джоффри... он знает, что делать,— я криво усмехнулся, поймав себя на том, что цитирую последние слова покойного Императора.
Вот только он произносил их, точно зная, что умрёт, а я надеюсь выжить.
Савлиан Матиус был немало удивлён.
— Ты? Живой? Неужели даже не ранен?
— Почти, — я на крохах упрямства забежал за баррикаду и тряпичной куклой осел на землю, пытаясь отдышаться — отбитые скампами ребра немилосердно болели после пробежки, а подлечиться раньше я как-то не догадался. — Немного помятый, но живой и, в общем-то, почти целый.
Подняв трясущуюся руку со сложенными в жесте активации малого исцеления пальцами, я пробормотал заклинание. Стало легче. После второго раза я смог сесть, а после четвёртого — подняться на ноги.
— Ого, — присвистнул кто-то из стражников, — впечатляет. А других лечить можешь?
— Да я и себя-то с трудом, — хмыкнул я. — Магии не хватает. Да и заклинаний знаю всего два. Но научить могу — это не тайна. Другое дело, что может не получиться.
Научиться, естественно, захотели все.
Пока стражники с различным успехом опробовали новое умение, я подошёл к следящему за вратами Савлиану.
— Что скажешь? Нашёл, что искал? — не отрывая взгляда от пылающей арки врат, поинтересовался он.
— Нашёл, — вздохнул я. — Теперь не знаю, что делать.
— Все совсем плохо?
Я встал рядом и тоже уставился на врата.
— Как сказать. С одной стороны, все очень даже хорошо. Просто замечательно, я бы сказал. А с другой... Подскажите, как безопасно вывести людей из города?
— Закрыть врата Обливиона, — немедленно ответил капитан.
— Я вообще-то совета просил, — раздражённо буркнул я.
— А это он и есть, — ещё более зло рыкнул он.
— Разве это возможно?
— Возможно. Взгляни вон туда, — Савлиан указал рукой. — Видишь? А теперь посмотри туда и туда, — ещё два взмаха. — На этих местах тоже были врата Обливиона. А в центре площади, — он для наглядности опять ткнул пальцем. — Были самые большие, Великие Врата.
Я посмотрел. Теперь, после его объяснений, то, что казалось мне невнятными обломками городских стен и частями одних ныне стоящих врат, оказалось следами от нескольких.
— Увидел? — уже вполне миролюбиво поинтересовался Савлиан. — Это значит, что их можно закрыть.
— Угу, — кивнул я, — только вот, насколько я понимаю, сделать это можно только оттуда.
— Верно, — Матиус снова помрачнел. — Все эти врата закрыли не мы. Враг сам закрыл их с той стороны. А потом оттуда же открыл эти, перед воротами. Я отправил туда отряд своих парней. Они не вернулись. — Он тяжело вздохнул. — Конечно, мне бы хотелось верить, что они пока не вернулись... но на это надежды мало.
Деваться было некуда. Оставалось только помянуть недобрым словом — хотя не столько недобрым, сколько неприличным — Императора с его речами о судьбе, Джоффри с его тайными заданиями, Мартина с его дурацкими принципами... и себя самого, с моими принципами, слишком прочно когда-то вколоченными в меня наставниками в Альд'Руне. Потому что любой другой давно наплевал бы и на честь, и на долг, и на гордость, и на все остальное, сделав ноги куда-нибудь подальше, если бы узнал, что ему придётся отправиться в Обливион. Хуже того — в Мёртвые Земли, владения Мехруна Дагона, Принца Разрушения.
____________________________________________________________________________________________________
1 — соблазнители (мазкен) — дэйдра, служащие Ноктюрнал. Во время вторжения войск Дагона в царство Ноктюрнал, некоторые из мазкен переметнулись на сторону Дагона и стали составлять часть его войска, однако их принятие вызвало недовольство среди армии Дагона, в частности, среди высших офицеров дремора. Что произошло с этими мазкен потом — неизвестно, в Кризисе Обливиона они участия не принимали. Однако они были замечены в плане Шеогората.
Обливион.
Притаившись за оплавленным камнем, я внимательно осматривал пространство впереди. Два обгорелых до неузнаваемости тела перед самым порталом изрядно подорвали мой и без того невысокий боевой настрой. Немного успокаивало лишь то, что продав то, что мне удалось добыть по пути в Вейнон и из него, по грабительски низкой цене на редкость уродливой орке в лагере беженцев из Кватча, я набил газыри пояса слабыми целительными зельями, благо городской алхимик не только сумел спастись, но и исхитрился вынести сундучок с дорожным набором инструментов. Как только наберу немного денег, обязательно куплю себе такой. С каменным лицом вытерпев долгое сердитое ворчание о некоторых красноглазых провинциалах и их грубых манерах, я, в обмен на желчь покушавшихся на Прорву бесенят, получил свои фиалы свежесваренного лекарства. Большая часть, как я уже говорил, была закреплена в специальных кармашках на поясе, но несколько штук отправились в заплечную сумку. Мои гремящие на каждом шагу разномастные доспехи я заменил бригантиной из толстой, густо проклёпанной кожи с вшитыми между кожаными слоями металлическими пластинами на груди и спине вместе с остальным снаряжением из того же материала — лишний шум мне ни к чему, а лязгающая броня неизбежно привлечёт ко мне дэйдра со всех окрестностей. А так есть шанс проскочить, не вступая в схватку. Правда, если до неё дойдет, мне придется худо... Меч я оставил свой, если так пойдёт и дальше, придётся искать себе учителя и заказывать у кузнеца оружие под свою руку. А пока обойдусь этим, я к нему уже немного приноровился. Где только деньги взять на всё это? Мотаться по дорогам в расчете на разбойников, вроде встреченного возле Пепельной крепости каджита? Лезть в развалины айлейдских городов? Жаль, что более сильные снадобья мне не по карману, но надо радоваться тому, что у меня есть хоть что-то, кроме единственного доступного мне заклинания. Правда, я ещё могу бросить в противника шар огня, такой же, какими сейчас швыряются скампы внизу возле моста через лаву...
