— А как же ты отзеркалила Авада Кедавра? — спросил Сириус немногим позднее. — Это же просто невозможно.
— Не знаю, наверное, очень захотела. Когда смотришь в лицо смерти, и между вами уже ничего нет, плохо соображаешь, что ты можно делать, а чего нельзя.
— Я думаю, всё дело в палочке, — пояснил Дамблдор. — Она ведь уникальна. Это палочка самого Салазара Слизерина. Она обладает исключительными способностями и мощью. Волан-де-Морт сам многое отдал бы за эту палочку, ведь у Мистера Олливандера она была резервной, то есть подходила любому волшебнику. Долгие годы он хранил её, никому не отдавая, и дал её тебе, Маргарет. Тебе-то она и пригодилась гораздо сильнее, чем могла бы пригодиться другим.
А ещё отзеркалить проклятие тебе помогла та защита, которую Гарри дала его мать, умерев за него. Волан-де-Морт ведь преступил свою собственную клятву, убив Лилли против своего желания, а вы уже знаете, что значит волшебная клятва. Так защита Лилли и палочка с пером белого ворона соединили свои усилия, создав преграду, которую не смогло преодолеть страшное заклинание Волана-де-Морта.
— А почему тогда сам Волан-де-Морт не умер? — спросил Рон.
— Наверное, палочкой Салазара Слизерина нельзя убить его наследника, — выдвинул свою версию Люпин. — К тому же Маргарет отзеркалила Авада Кедавра, а не применила заклинание сама. Насколько я знаю, непростительным заклинанием нельзя убить самого себя. Так как Авада Кедавра применил сам Волан-де-Морт, он не мог умереть от своего же заклинания.
Такое объяснение показалось всем вполне логичным и удовлетворительным.
— Гарри, ты говорил про какую-то вазу... — напомнила ему Гермиона. Гарри смутился, ведь в прошлом ничего менять было нельзя. Он объяснил, как и почему он разбил вазу на каминной полке.
— Гарри, а если бы Тёмный Лорд тебя увидел? — разъярился Снегг. — Ты представляешь, что произошло бы? А если бы он убил тебя в прошлом?
— А если бы он убил меня ребёнком? — возразил Гарри. — Это было бы ещё хуже. Пришлось рисковать. Ничего же не произошло, ведь так? Волан-де-Морт решил, что это был сквозняк из приоткрытого окна. Всё же обошлось!
— Значит, судьбе было угодно, чтобы мы появились в прошлом из будущего и спасли свои же жизни... — задумчиво проговорила Маргарет. — Странно. Получается, что так и должно было быть... Нам было заранее предначертано проникнуть в своё же прошлое и изменить из этого прошлого будущее... Как всё запутано...
— Вот вам и легенда о великом Гарри Поттере, в глубоком детстве победившем самого Того-Кого-Нельзя-Называть! — горько улыбнулся Гарри. — И ни какой я, оказывается, не особенный, и вовсе не великий...
— Я всегда говорил вам это, Поттер, — сухо заметил Снегг.
— Но всё равно, Гарри, если бы не ты, разбивший вазу, ты бы погиб, а я навсегда оказалась бы под властью этого ненормального! — возразила Маргарет. — И он уже пятнадцать лет правил бы миром...
— Да нет же, тётя! Если бы не твоя необычная палочка, где бы я был со своей вазой? Кому бы она помогла?
— Если бы не защита, данная тебе матерью, моя палочка была бы бесполезна!
— А если бы не ты, мы не вернулись бы из прошлого, ведь я совсем забыл счёт времени.
— А если бы ты не оглушил вовремя того, кого мы встретили, Руквуда, или кого там, он бы точно прикончил нас, отомстив за своего Тёмного Лорда!
— Всё-всё-всё! Вы оба молодцы, — заключил Дамблдор. — Подумать только, как сложна и непредсказуема жизнь, когда не только прошлое влияет на будущее, но и будущее — на прошлое. Если бы не вы, ребятки, я до сих пор заблуждался бы насчёт того пророчества, сделанного Сивиллой Трелони пятнадцать лет назад относительно Гарри и Волана-де-Морта. Я-то думал, что узнав о нём, Волан-де-Морт решил подстраховаться и убить Гарри, пока он ещё младенец, предпочтя его Невиллу. По доносу нашего уважаемого шпиона Северуса Снегга я посчитал, что Волан-де-Морт просто не знал конца пророчества и, соответственно, не знал, что эта попытка убить Гарри приведёт его к краху. Но зачем тогда это пророчество, хранящееся в Отделе Тайн в Министерстве так понадобилось ему лишь в прошлом году? Что нового он хотел узнать? А оказалось, что он вообще едва слышал о нём до этого. Пятнадцать же лет назад в своих действиях он руководствовался совсем другим пророчеством, гораздо более древним, но от этого не утратившим предсказательной силы. Я рад, что мы наконец всё выяснили и во всём разобрались.
— Лично я рад, что всё закончилось... — пробормотал Сириус.
— А ничего ещё не закончилось, — вдруг встрепенулась Гермиона. — Разве у Великого Про-рочества есть срок действия?
— Это как? — не понял Люпин.
— Ну, если В-Волан-де-Морт не женится на Маргарет до определённого срока, то оно уже никогда не сбудется?
— Что-то я не улавливаю вашей мысли, Грейнджер... — нахмурился Снегг.
Начавшая было успокаиваться и приходить в себя Маргарет вдруг резко села на диване:
— Гермиона абсолютно права! Он же в любой момент может оказаться здесь, в замке и... Ничего ещё не закончилось!!!
— Но Тёмный Лорд не может появиться здесь. На всех входах здесь стоят очень мощные охранные заклинания, — вставил Снегг.
— Не сам появится, так подошлёт кого-нибудь, найдёт способ меня выманить... Не всё ли равно, как он это сделает? Если у него появится такая возможность, он её использует! Он же ещё может жениться на мне и исполнить свою дикую мечту, придя к власти. Вот, почему он весь год ничего не предпринимал! Вот, зачем ему надо было, чтобы меня выставили из замка!
— Милая Маргарет, у вас есть лишь одна возможность избежать преследования Волана-де-Морта, — мягко улыбнулся Дамблдор в бороду.
— Какая? — с готовностью повернулась к нему Маргарет.
— Выйти замуж как можно скорее! — догадалась Гермиона.
Маргарет потеряла дар речи.
— Я... э-э-э... никогда об этом не думала... и не собиралась вовсе выходить замуж...
— А кто, с тех самых пор, как научился ходить и говорить, утверждал, что выйдет замуж за Сириуса? — ехидно спросил Люпин.
— Умеешь ты, друг, поддержать, спасибо большое, — недовольно отозвалась Маргарет. — Мало ли, кто какие глупости в детстве говорит! Ты, Римус, сколько я себя помню, обещал на спор провести целую ночь на кладбище на могиле Одноногой Ведуньи! Что-то ты до сих пор этого не сделал?! И вообще, неплохо было бы поинтересоваться мнением самого Сириуса, — сказала она себе под нос.
— Вижу, память к тебе и правда полностью вернулась, — улыбнулся Люпин, теперь уже добродушно. — А не сделал я этого, потому что со мной так никто ни разу и не поспорил.
— А я не думала о замужестве, потому что никто никогда мне этого не предлагал! — огрызнулась Мэг.
Что тут началось...
— Вы бы ещё лет двадцать проспали, а потом удивлялись бы, что женихи к вам в очередь не выстраиваются! — возмутилась вслух обычно сдержанная Гермиона, которая никогда не позволяла себе критиковать учителей. — Ещё скажите, что вам выбрать не из кого! — съязвила она.
Все невольно рассмеялись, а Маргарет окончательно растерялась.
— Я буду составлять официальные списки претендентов на вашу руку и сердце! — издевательски воскликнул Снегг. — Блэк, вас записываю первым, потому что у вас фамилия по алфавиту раньше всех. Люпин, вы в этом участвуете? Ну конечно, конечно, куда же без оборотней... А как быть с Малфоем? Он же женат. Но он не простит мне, если я его пропущу! Следом идёт ваш покорный слуга, а потом целых четверо Уизли — два старших, и два средних! Рон, вас записывать пятым? Я никого не пропустил? Оглянитесь же по сторонам! Будет обидно, если кто-то упустит своё шанс! Надо бы клич по Большому залу кинуть, а то что-то не густо претендентов. Желаете тянуть фанты с фамилиями, Мисс Поттер?
— Перестаньте паясничать, Северус! — тихо но твёрдо сказал Люпин. — Девочке и без ваше-го больного чувства юмора худо. Вымещайте свою досаду и плохое настроение на ком-нибудь другом! Представьте себя на её месте: сначала чудом выжить, потом уснуть на пятнадцать лет, затем проснуться и обнаружить себя другим человеком с чужой памятью... После этого с трудом выяснить правду и прийти к выводу, что нужно срочно связать с кем-то свою судьбу. Вы бы это выдержали?
Снегг неожиданно смутился от правоты этих слов.
— Простите меня, Маргарет. Все мы на взводе в последнее время.
— Ничего... Ничего страшного. Кроме того, что мне действительно нужно срочно выйти за кого-то замуж... Профессор Дамблдор прав — не стоит рисковать и тянуть с этим.
— Профессор Снегг тоже прав — вам нужно лишь выбрать, — Гарри не ожидал от Сириуса такой серьёзности. У него был, что называется, бубновый интерес.
В глазах Маргарет заплескалось смятение.
— Тётя Мэгги, вспомни наш разговор, — взглянул на неё Гарри просительно. Ему очень хотелось, чтобы она вышла замуж за Сириуса. Если уж он ради неё вернулся из небытия... Это должно было как-то компенсироваться.
— Да, детка, вспомни, о чём мы с тобой говорили, — попросил её Дамблдор.
— Тогда уж заодно и наш разговор вспомни, до кучи! — самым что ни на есть серьёзным голосом сказал Блэк и незаметно подмигнул Гарри, улыбнувшись. Тот сразу воспрял духом.
Тётя Мэгги должна выбрать Сириуса. Она же его любит! И всегда любила. И он её тоже. Только, наверное, он раньше этого не понимал, не осознавал... — думал Гарри по дороге в Большой зал на обед.
Чжоу с метлой в руках помахала ему издали, направляясь в сарай для мётел после тре-нировки. И тут до Гарри дошло: завтра же финал по квиддичу! У него совершенно вылетело из головы со всеми этими тревогами и треволнениями последних дней! Он и команду совсем не тренировал последнее время...
Вот незадача... Что же мы завтра будем делать... как играть?.. — подумал Гарри с внезапным ужасом. — Надо будет всех после обеда собрать на тренировку. Перед смертью не надышишься, но всё же... Иначе от нас завтра одни рожки да ножки останутся.
Вечером после изнурительной тренировки Гарри не спалось. Он пошёл как обычно по-бродить по школе, чтобы утихомирить волнение, завернул было в Нужную комнату к Сириусу, но в последний момент понял, что Маргарет его опередила. Он услышал, что они о чём-то разговаривают. Подслушивать, конечно, нехорошо, но Гарри не смог удержаться. Ему было важно узнать, за кого же тётя Мэгги собиралась замуж. Гарри и сам был лицом самым что ни на есть заинтересованным. Он подсунул под дверь кончик ушек-подслушек и попал на середину очень интересного разговора.
— ...штраф за применение чар вейл? — удивился Сириус. — Я не знал, что за это штрафуют.
— Штрафуют, и ещё как! Мой первый штраф я никогда не забуду. Из-за него я и поняла, что я — полувейла. Мне тогда было почти пятнадцать, и помог мне в этом профессор Снегг. Получилось так, что к теоретическому экзамену по Зельеварению на четвёртом курсе я была совсем не готова. У тебя, Сириус, завелась очередная девушка, кажется, Айви Диэли, и я пребывала во внеочередной депрессии по этому поводу. Подготовиться к экзамену я так и не успела, вернее — настроения не было. Отвечать я пошла самая последняя, не хотела позориться перед всеми. Профессор Снегг как всегда ожидал от меня самого лучшего ответа, он уже почти поставил мне высший балл в ведомость. Я открыла рот, чтобы сказать, что ничего не выучила, и посмотрела на него, прямо ему в глаза и... И тут что-то произошло. Я даже не поняла, что я случилось, но уже мгновение спустя Снегг блаженно улыбался и выводил мне отличную отметку, говоря, что это был лучший ответ на его памяти. Я ломала голову, пытаясь понять, что же это такое я с ним сделала. До меня всё же дошло, что это не случайность, что это сотворила я. Грешным делом я даже подумала, что можно этим способом пользоваться всё время! Ничего не учить, потом смотреть учителям в глаза, щёлкать пальцами перед их носом и получать высший балл! Вот здорово!
Моя радость померкла, когда на следующий день я получила пергамент со штрафом на сто галлеонов! Сто галлеонов!!! Да у меня столько отродясь не было. От расстройства я только с третьей попытки поняла, за что меня вообще штрафуют. Применение чар вейл. Там так и было написано. Ядовито зелёным по жёлтому: Неосознанное применение чар вейл несовершеннолетней полувейлой... Я была просто в шоке... Узнать о себе такое в неполных пятнадцать лет... До этого быть как все, нормальной, а потом понять, что ты — какая-то помесь человека не поймёшь с кем! Даже не просто вейла, а полувейла... Просто урод! Отродье! Ошибка природы! Грязный гибрид! Нелюдь! Получеловек! Недочеловек! Я вспомнила, как твоя мамаша обозвала меня ещё в глубоком детстве. У неё на нечистокровных, наверное, нюх был. Да мне жить не хотелось... Хорошо ещё, что мы через пару дней разъезжались по домам. Я помню, как я жутко разругалась с родителями из-за того, что они скрыли это от меня. Правда, мама смогла меня успокоить. Она вообще была очень понимающей. Сказала, что я должна собой гордиться. Что я — единственная в своём роде. Первая и последняя полувейла, родившаяся от вейлы и маггла за последние сто лет. Четвертьвейл больше, а я такая одна. И мне пришлось этим гордиться.
Но это только со стороны некоторым кажется, что вейлой быть хорошо, просто здорово... Все тебя любят, прямо обожают, все к тебе тянутся, включая детей и животных... А на деле же все хотят урвать кусочек твоего душевного тепла... Ходят хвостом, с надеждой заглядывают в глаза и пристают, пристают, пристают! Даже если они и не хотят этого делать, чарам вейл противостоять практически невозможно. Это просто ужасно. И никто не понимает, что эти способности на самом деле вовсе не дар свыше, что они в тягость. По большому счёту полувейлам ими даже пользоваться нельзя.
Теперь то я понимаю, почему Римус всегда так трепетно ко мне относился. Он же с само-го начала знал, что я — не-совсем-человек, как и он. Он думал, что я тоже страдаю от сознания того, что я немного... неполноценная. Оказывается, у нас с ним было гораздо больше общего, чем я полагала.
...Мы с ним были странно близки по духу. Если с тобой было хорошо хулиганить, то с ним было просто хорошо. Он всегда мог понять меня и дать дельный совет, у него неизменно находилось для меня время, как бы он ни был занят... И почему я, скажи на милость, влюбилась в тебя, а не в него?
— Хм. Хороший вопрос. Ты искренне жалеешь об этом?
— Нет, что ты... Просто... Даже не знаю, как объяснить. Ты был всегда такой яркий, ты сра-зу бросался в глаза, как сверкающая и переливающаяся всеми цветами радуги реклама в витрине магазина. Ты как блесна, на которую клюют глупые и наивные девушки-рыбки. Как только ты появлялся, так сразу же всех очаровал и влюблял в себя. Ты всегда работал на публику, был каким-то ненастоящим, что ли. Но когда ты был действительно нужен, когда требовалась твоя помощь, тебя никогда не было рядом. А где Сириус? Знать бы! Опять на каком-нибудь очередном свидании... Как ты ещё умудрялся незнакомых девушек-то находить, при том, что ты ещё встречался с двумя-тремя одновременно? — она грустно рассмеялась. — А Римус совсем другой. Он скромный и незаметный, но при этом совершенно незаменимый. Он спокойный и рассудительный, может найти выход из любой ситуации, и у него есть голова на плечах... И он всегда именно там, где он больше всего нужен...
