2 - Гп и копьё Лонгина

— А где оно сейчас, известно? — с надеждой спросил Гарри.

— А как же, известно, — усмехнулась Гермиона, — но тут нас поджидает сюрприз: копий Лонгина три!

— Как это три? — удивился Гарри.

— А вот так. Одно хранится в соборе святого Петра в Ватикане, второе — в Вене, во дворце Хофбург, а третье — в Армении, в Эчмиадзине, — прочитала последнее название по складам Гермиона.

— Что такое Эчмиадзин?

— Маленький город, религиозная столица армянской церкви, — ответила Гермиона.

— И какое копьё настоящее?

— А я откуда знаю, как ты думаешь? — удивилась Гермиона. — Вообще-то есть и четвёртое, так называемое, Краковское копьё, но точно известно, что оно не настоящее, это всего лишь поздняя копия венского копья.

— Что же, три копья — лучше, чем ни одного, — задумчиво сказал Гарри. Он встал со своего места и принялся ходить взад-вперёд по библиотеке, — если надо, съездим во все три места, но как определить, какое копьё настоящее?

— Я тоже об этом подумала и нашла решение, — с некоторой гордостью сообщила Гермиона. — Копьё — это портал, так?

— Так...

— А раз это портал, то если произнести заклятие Портус, он начинает светиться! Конечно, если это настоящее копьё и настоящий портал.

— Гермиона, ты умница, дай я тебя поцелую!

— Уберите руки, мистер Поттер, — в притворном гневе оттолкнула его Гермиона, — неужели я не заслуживаю поцелуя и без этого?

— Ещё как заслуживаешь! — с надеждой сказал Гарри, раскрывая объятья.

— Верю-верю, — засмеялась Гермиона, — но давай поцелуи отложим на потом.

— Ну, хорошо, — нехотя согласился Гарри, снова усаживаясь в кресло, — а чем тогда мы займёмся сейчас?

— А разве ты не хочешь поговорить с Моргаузой и Мордредом? — удивилась Гермиона.

— Пожалуй, — согласился Гарри, — только я пойду один, хорошо? Ты мне только расскажи, какие заклятия наложила на их комнаты.

* * *

Гарри неторопливо шёл к лестнице, ведущей в подземелья факультета Слизерин. В замке было тихо, пусто и прохладно. Трудолюбивые эльфы давно убрали со стен и аудиторных столов посторонние надписи и картинки, сделанные волшебными фломастерами, перьями и обычными магловскими ручками, которые в последнее время стали популярными в школе. Рыцарские доспехи сияли, портреты в рамах выглядели здоровыми и вполне довольными своей портретной жизнью. Многие вежливо приветствовали директора школы, с ними Гарри раскланивался. Гарри обратил внимание, что некоторые картины остаются на своих постоянных местах многие годы, некоторые исчезают и заменяются другими, а некоторые перемещаются с этажа на этаж. Кто в Хогвартсе отвечает за картины, Гарри не знал, наверное, те же эльфы. "Надо будет спросить у Гермионы", — подумал он. На лето куда-то исчезали и школьные привидения, наверное, отправлялись на свои привиденческие каникулы. Не было видно даже Пивза, ему было неинтересно устраивать пакости без свидетелей, и полтергейст тоже исчез. Гарри нравилось гулять по замку. Наверное, так чувствует себя библиофил, в одиночестве бродящий меж стеллажами огромной библиотеки. Можно взять полистать вот эту книгу, а можно — вон ту, и никто не мешает, никто не торопит, время течёт медленно, спокойно и уютно, только тикают часы, отсчитывая минуты, и потрескивают от времени и от тяжести книг старинные дубовые полки...

В слизеринском подземелье Гарри зашёл к Дуэгару. Зельевар был дома и пребывал в отличном расположении духа. Гудя себе под нос весёленький мотив, он возился со сложным сооружением из штативов с химическими сосудами, горелок, пластиковых и резиновых трубок. Гарри поздоровался, Дуэгар, не поворачиваясь к нему лицом, сделал знак, показывающий, что он заметил приход директора, но не может оторваться ни на секунду и просит подождать.

Идти к Моргаузе Гарри не хотелось, поэтому он, радуясь неожиданной отсрочке, опустился в кресло и стал ждать. Кресло было массивным и основательным, как всё у Дуэгара. При Снегге мебель на факультете, насколько помнил Гарри, была другой.

Голубоватая жидкость в реторте кипела и булькала, исходя паром. Внезапно Дуэгар выключил горелку, кинул в реторту какие-то кристаллы и постучал по стеклу волшебной палочкой, произнося заклятие. Раздался хлопок, жидкость окрасилась в светло-коричневый цвет и сразу же успокоилась. Дуэгар удовлетворённо кивнул и повернулся к Гарри:

— Здравствуйте, господин директор!

— Добрый день, профессор, — ответил Гарри, — что это вы делаете?

— А-а-а, это так... Небольшой эксперимент... — смутился зельевар.

— А всё-таки? — улыбнулся Гарри, который ощутил знакомый запах, — может быть, угостите меня результатом ваших изысканий?

Дуэгар засмеялся, отвинтил реторту, перелил содержимое в хрустальный графин и разлил по рюмкам. Гарри попробовал и причмокнул губами:

— О, поздравляю вас, профессор, превосходное бренди!

Дуэгар выпил свою рюмку, удовлетворённо кивнул и сказал:

— Да, в этот раз неплохо вышло. Не люблю, знаете ли, покупные сорта...

— Только вот цвет промежуточного продукта немного смущает, — заметил Гарри, ставя на стол опустевшую рюмку, — из чего вы его гоните?

— Не скажу, а то пить не будете, — ухмыльнулся зельевар. — Может, ещё рюмочку?

— Я бы с удовольствием, но дела не позволяют, — с сожалением сказал Гарри, — надо с Моргаузой поговорить, неприлично к даме идти, благоухая бренди. Кстати, не хотите составить компанию? Она тут, рядом.

— Нет, спасибо, — отказался Дуэгар, — если в моем присутствии нет надобности, я бы предпочёл вернуться к своим э-э-э... опытам. Хочу отдохнуть от пятого века.

— Ну, нет так нет, — сказал Гарри, поднимаясь, — спасибо за бренди. Кстати, совсем забыл сказать: профессор Уизли и я считаем, что вам следует пройти обследование в больнице святого Мунго, всё-таки вы получили серьёзную рану, а заклятия Морганы...

— Никаких больниц! — неожиданно рявкнул Дуэгар, — передайте миссис Уизли мою благодарность за заботу, но я совершенно здоров и в лапы этих помощников смерти не дамся!

— Судя по тому, что вы заняты изготовлением бренди, а не укрепляющих отваров, я тоже считаю, что вы здоровы, — примирительно сказал Гарри. — Удачных вам опытов!

Гарри пожал руку Дуэгару и вышел из его кабинета. Пора было идти к Моргаузе.

* * *

Он снял охранное заклятие с двери и вошёл. В этой комнате Гарри никогда не был, он даже не подозревал о её существовании. Впрочем, территорию факультета Слизерин он вообще знал неважно, по старой привычке предпочитая бывать там как можно реже.

Просторная комната с высоким потолком, но без окон была обставлена довольно скромно: стол, несколько стульев, шкаф и пара кресел. В дальнем углу комнаты за ширмой стояла кровать Моргаузы, а с другой стороны виднелась дверь в смежную комнату, в которой жил Мордред. Комната была ярко освещена магическими светильниками, на столе стояла открытая бутылка вина и хрустальный бокал. Моргауза сидела в кресле и читала. Увидев, что кто-то вошёл в комнату, Моргауза отложила книгу. Гарри напряг зрение и с изумлением понял, что Моргауза читала школьный учебник английского языка. Моргауза была совершенно не похожа на сестру, по типу лица она напоминала испанку — чёрные глаза, крупный нос с горбинкой, рот с тонкими губами, густые брови вразлёт. Лет двадцать назад она была, вероятно, очень красива, но сейчас напоминала классическую злую ведьму, какими их обычно изображают в детских книжках маглы.

— Госпожа... — сказал Гарри с лёгким поклоном.

Моргауза осмотрела его с ног до головы и спросила на современном английском языке, с трудом подбирая слова и коверкая речь:

— Кто ти есть такой?

— Не трудись, госпожа, — на кельтском ответил Гарри, — я знаю твой язык, давай говорить на нём.

— Кто ты такой? — повторила Моргауза, перейдя на привычный для неё язык.

— Я — директор школы, которую вы пытались захватить, — ответил Гарри. Он не был уверен в том, что сумел найти на кельтском слово, адекватное понятию "директор", но Моргауза то ли поняла его, то ли не захотела уточнять незнакомое понятие.

— Откуда ты знаешь мой язык? — спросила она.

— Магия, — коротко ответил Гарри. — Ты позволишь мне присесть? — И, не дожидаясь разрешения, он занял один из стульев, стоящих у стола. Моргауза сидела неподвижно, следя за Гарри злым, почти змеиным взглядом.

— По какому праву меня и моего сына держат в заточении? — задала Моргауза следующий вопрос.

— Я мог бы ответить, что ты, госпожа, нарушила законы этого мира, применив к известному тебе молодому человеку заклятие повиновения, которое у нас называется непростительным; я мог бы напомнить про попытку захвата этой школы; но скажу просто: по праву сильного.

Гарри заметил, что выражение лица Моргаузы изменилось: глаза сузились, она побледнела и непроизвольно вцепилась пальцами в подлокотники. Он ощутил толчок магии.

— Бесполезно, госпожа, — спокойно сказал он, — ты не сможешь колдовать в этой комнате, она защищена от твоих заклятий, а вот я могу, смотри.

Гарри свёл ладони, потом резко развёл их, между ними проскочила длинная трескучая искра, запахло озоном.

— Не пытайся, госпожа, применить ко мне заклинания, во-первых, всё равно ничего не получится, а, во-вторых, для тебя это будет небезопасно.

Моргауза откинулась на спинку кресла, расслабилась и прикрыла глаза.

— Хорошо, — сказала она, — тогда ответь, как долго меня будут держать в подземной темнице без окон?

— А это зависит от тебя, госпожа, — сказал Гарри.

— От меня? Как это? — удивилась Моргауза.

— Очень просто. Как только ты пожелаешь вернуться в своё время, ваше заключение закончится.

— Это означает, что мне придётся провести в этой комнате остаток своих дней, — мрачно сказала Моргауза, — я что, так похожа на глупую курицу?

— Нет, госпожа, ты не похожа на глупую курицу... — начал Гарри.

— Тогда почему ты думаешь, что я буду ждать, когда мне, как этой курице, отрубит голову мой собственный сын?

Вопрос был направлен, что называется, не в бровь, а в глаз, поэтому Гарри уклонился от прямого ответа:

— Если ты и твой сын не вернётесь в своё время, ход истории может непоправимо измениться.

— Ну и что? — презрительно пожала плечами Моргауза, — если ценой за спасение, как ты говоришь, хода истории будет моя жизнь, то не всё ли мне равно, что станется с миром?

— Что же, твоя позиция мне понятна, — сказал Гарри, — значит, мы отправим вас в прошлое силой, а до этого момента вы будете находиться в заключении.

— Я готов вернуться в моё время хоть сейчас! — раздался за спиной Гарри мужской голос.

Гарри обернулся. В дверях своей комнаты стоял Мордред. Нередко дети наследуют худшие черты внешности своих родителей, особенно, если те красивы, а вот Мордред унаследовал лучшие. Это был высокий, широкоплечий мужчина с правильными чертами лица, с длинными чёрными волосами до плеч, он был одет в костюм для верховой езды, на котором были заметны потертости от кольчуги.

— Молчи, идиот! — прошипела Моргауза, — ты что, не знаешь свою судьбу? Вспомни, что читал нам мальчишка!

— Знаю, матушка, — почтительно ответил Мордред, — и теперь особенно жажду вернуться, ведь меня там ждёт Гвиневра, красивейшая женщина Британии!

— Что-о?!! — вскочила с кресла Моргауза, — что ты несёшь?

— Вспомни, матушка, из-за чего произошла битва на Каммланском поле, — спокойно возразил Мордред.

— Из-за того, что ты попытался узурпировать трон верховного короля! — выкрикнула Моргауза.

— Правильно, — согласился Мордред, — а ещё из-за чего?

— Безумец! Ты готов принять смерть из-за бабы?! — взвизгнула Моргауза.

— Матушка, прошу тебя быть сдержаннее, — ответил Мордред, сжимая кулаки. Гарри видел, что он в бешенстве. — Не смей говорить так о королеве!

— Ты умрешь!

— Умру. Но сначала я разделю ложе с Гвиневрой. Я готов заплатить судьбе такую цену.

Моргауза бессильно рухнула в кресло. Она схватила со стола бокал и одним глотком по-мужски осушила его.

— К счастью, — ядовито сказала она, — я успела уничтожить амулет, а другого такого, как я понимаю, нет. Так что тебе, сын мой, придётся ограничиться мыслями о королеве. В этом времени.

Мордред повернулся на каблуках и ушёл в свою комнату.

— Госпожа, прежде чем я уйду, я хотел бы задать ещё один вопрос, — сказал Гарри. — Ты наложила заклятие повиновения на моего крестника. Ты можешь снять его?

— Кто такой "крестник"? — недоумённо спросила Моргауза.

— Мой крёстный сын, Тедди, тот самый юноша, которого вы захватили в плен. Я был его восприемником при крещении.

— А-а-а, так вы из секты этих... блаженненьких? — ехидно протянула Моргауза, — то-то я почувствовала что-то знакомое! Должна тебя огорчить: нет, я не могу снять заклятие, потому что не знаю, как это делается.

— Как не знаешь? — удивился Гарри.

— А зачем мне знать? Человек повинуется — хорошо, это-то мне и надо, а если он мешает, от него всегда можно... избавиться, — пояснила Моргауза, сделав недвусмысленный жест у горла.

Гарри повернулся и, не прощаясь, вышел из комнаты Моргаузы. Закрыв дверь, он дважды проверил охранные заклятия и ушёл только после того, как убедился в их надёжности.

* * *

— Ну что, поговорил с мадам Моргаузой? — насмешливо спросила Гермиона, когда Гарри вернулся в кабинет директора.

— Только время потерял, — отмахнулся Гарри, — она та ещё штучка... Знаешь, кого она мне напоминает? Беллатрису Лестрейндж: обе — воплощение цинизма, только покойная Беллатриса была психованной, а эта спокойна, как надгробный памятник. По своей воле она в прошлое ни за что не вернётся, это ясно. Правда, хорошие новости для нас всё-таки есть: оказывается, Мордред жаждет вернуться в своё время.

— А ему-то это зачем? — удивилась Гермиона.

— Гвиневра, — пояснил Гарри.

— Что Гвиневра? — рассердилась Гермиона, — ты, Гарри, иногда говоришь так непонятно, что я...

— Мордред влюблён в Гвиневру, — пояснил Гарри, — а от Тедди он узнал, что ему суждено стать её любовником, вот он и рвётся обратно, чтобы, так сказать, не упустить свой случай. Только нам это не поможет. Пока не найдём копьё Лонгина, мы всё равно ничего сделать не сможем, а когда найдём, тем более их желания никакого значения иметь не будут.

— А, вот оно что... — протянула Гермиона, — теперь понятно... Может быть, желание Мордреда нам как-то и поможет. А вообще, какое впечатление они на тебя произвели, а Гарри?

— Ну, Моргауза — просто циничная стерва, — ответил Гарри, — кстати, она совершенно не похожа на Моргану, как будто и не родная сестра... А Мордред — этакий мачо из пятого века, с ним проблем не будет. Ты лучше скажи, где мы будем искать копьё?

— Начнём с Ватикана, — деловито ответила Гермиона. — Во-первых, от Лондона до Рима недалеко, а, во-вторых, больше шансов наткнуться с первого раза на подлинное копьё: всё-таки это собор святого Петра, а не какой-нибудь захолустный храм, монастырь или музей, вряд ли там будут хранить подделку. Если нам всё-таки не повезёт, переберёмся из Рима в Вену, и уж на крайний случай остаётся Эчмиадзин. Я думаю, ехать нам надо вдвоём, причём, чем раньше, тем лучше. Воспользуемся магловским транспортом. Ты, Гарри, свяжись с министерством магии и оформи документы, а я забронирую гостиницу и закажу билеты на самолёт.