Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Господин Балиэль и его спутница! — объявило зеленое прыщавое существо.
Его звонкий голос был слышен по всему залу. И это при отсутствии микрофона. Вокруг говорившего летало несколько пушистых серебристых комочков. Когда существо, явно не человек, скорее всего, орк, замолкло, комочки взлетели под потолок и продолжили замысловатый танец. Магия, да и только. Что в нашем мире достигалось посредством техники, в Ирриэле было известно веками и реализовывалось на магическом уровне.
— О, госпожа Илвия прекрасна! — раздавалось мне вслед.
Стоп! Какая еще Илвия? Вроде бы, Балиэль называл меня Алей.
Я обернулась и встретилась взглядом с пожилой эльфийкой. Впрочем, слово "пожилой" вряд ли могло вязаться с Перворожденными. О возрасте этой расы можно было судить, разве что, по взгляду. Чем он более усталый, тем дольше живет на свете его хозяин. Вот и женщина в светлом желтом платье, стоявшая у меня за спиной, насколько я могла судить, была несколько старше Балиэля. Кроме присущей всей расе гордости, в ее взгляде я нашла смирение и мудрость, учтивость и спокойствие. Что, надо отметить, не свойственно натурам юным и взбалмошным.
— О, простите, человеческое дитя, я обозналась, — встретившись со мной взглядом, тихо сказала женщина. — Но вы все равно прекрасны.
Интересно было б знать, кто есть эта Илвия. Судя по всему, эльфийская дева, чем-то похожая на меня. И тут мне вспомнилась она... стоявшая в дверях, когда мы с Балиэлем целовались в зале для аудиенций. Я еще было подумала, что встретилась со своим отражением. Однако ж при всей похожести, различий в нас было пруд пруди. Перепутать меня и эльфийку можно было только при беглом рассмотрении.
— Мама, — Балиэль приобнял меня за плечи, — познакомься, это та самая гостья, Аурэлиэль, о которой я тебе и рассказывал. — Аля, это моя дорогая матушка, Эрувэ-верная.
— Приятно познакомиться, — милая улыбка украсила мое лицо, и я поклонилась прелестной родительнице.
— Никогда не думала, что в иномирье живут столь прелестные существа, — во взгляде эльфийки я уловила чуть заметную нотку фальши, но решила не замечать этого, скорее всего, женщина просто боится пришельцев из-за гор. — В легендах говорилось о зеленых троллях, коварных летучих котах и боевых девах. Но, как погляжу, и там живут прелестные дворяне. Правда, не перворожденные.
Назвать меня дворянкой, конечно, уже слишком. Что-то я не припомню, чтобы мои предки принадлежали ко знати. Зато в школьные годы я прочитала столько книг о высших сословиях, что могла запросто сыграть роль благородной дамы, коли того требовала обстановка. Зря, что ли, за мной в школьном театре закрепили роли Анны Карениной, Мари Болконской и Татьяны Лариной? Только об этих фактах биографии, можно не распространяться эльфийскому обществу. Пусть дивятся и восторгаются иномирянской дворянкой, словно диковинкой какой. Женщина должна быть загадкой, наконец.
— Наверное, в Ирриэль никто, кроме тролле, жутких котов и воительниц не приходил. Потому и такое мнение. Скажу прямо, о моей родине некоторые представители соседних государств до сих пор судят по трем словам: "Водка, ушанка, медведь".
Ой! Совсем забыла, что в этом мире могут не знать ни одного из этих понятий. Но Эрувэ и не подала виду, она понимающе кивнула, мол, все ясно: кто не видел ничего, кроме вышеназванного, судит о неизвестном в узких рамках.
— А что это такое? — зато Балиэль готов был разузнать о каждой мелочи, присущей моей родине.
Возможно, я и рассказала бы и о водке, и о шапке-ушанке из овчины, и об огромном буром звере, косолапом медведе. Но вдруг передо мной нарисовалась моя "копия" Илвия. В ее синих больших глазах застыли слезы, нижняя губа прикушена, а плечи тряслись, выдавая плохо скрываемую истерику.
Она ни слова не сказала, просто одарила нас троих презрительным взглядом, бросила мне под ноги бокал красного вина и скрылась в толпе.
— Истеричка, — задрав нос к потолку, прокомментировал Балиэль.
— Капризная принцесса без места, — дополнила характеристику девушки мать. — Крестьянка невоспитанная. Полукровка! Тьфу!
Я с грустью смотрела на испорченное дорогое платье, которое мне принесли благодаря воле хозяина. Малиновые бесформенные пятна теперь навеки останутся на подоле. Илвия. Невоспитанная простолюдинка. Нет же! Тут дело не в воспитании. Девушкой, я полностью в этом уверена, руководила зависть чернее черного. Иначе бы она не стала устраивать немых сцен истерики. Крестьянка. Полукровка. Она наполовину эльф, это видно по ее ушам. И она бесится от зависти, когда видит обычного человека, так просто и легко вошедшего в общество перворожденных. Как бы она мне колеса не проткнула своими шпильками.
— Ничего страшного, — улыбнулась я, стараясь не обращать внимания на подол, — пять минут, и платье будет как новенькое.
Я хорошо запомнила дорогу к своей комнате. Поэтому про пять минут я не врала. Прибежав в уютную комнатушку, я сделала знак сопящей за вышивкой Хатии, что все в порядке и попросила ее не причитать по поводу испорченного платья. Я знала, что делаю. Я в командировке, и у меня с собой есть пятновыводитель. Все просто. Немного химии, стакан воды... и эльфийского вина на подоле как не бывало. А мокрые пятна высохнут через четверть часа. Было бы в замке электричество, прогладила бы дорожным утюжком.
Хатия, увидев, с какой легкостью я очистила платье от пятен, ахнула. И опять назвала меня великой колдуньей. Да какая я, нафиг, колдунья?
— Это просто волшебный эликсир, — раскрыла я тайну служанке, — у нас в Екатеринбурге такое можно купить в любой лавке. Но...
Тут во мне проснулось некое неведомое ранее чувство, и я прошептала заговорщическим тоном:
— Хатия, Балиэлю можешь сказать, что я заколдовала платье, наложила иллюзию, или... что там в Ирриэле по этому поводу принято делать, ладно?
— Угу, — кивнула мне в ответ коши.
А я уже бежала обратно в зал, где играла музыка, а эльфы обсуждали проблемы насущные.
Этот мир богат на сюрпризы еще больше, нежели наш. Выскочив в зал, я нос к носом столкнулась с еще одним непревзойденным созданием. То была полная противоположность бодрому зажигательному Балиэлю, мужчина-загадка в сером плаще, заколотом на плече серебряной фибулой с александритами.
Словно скала он стоял в дверях. Высокий, худой, с длинными белоснежными волосами до бедер. Он обернулся только когда я прилетела ему со всего разбегу в спину и резко отшатнулась. Смуглый зеленоглазый мужчина свысока посмотрел на меня, маленькую и неуклюжую.
— П...простите, — съежилась я, отступая, и поняла, что опять врезалась в кого-то.
Я ж говорю, в зале столько народу, что селедки в бочке находятся в более комфортном состоянии.
— Госпожа, осторожней, — мелодичный женский голос раздался сзади.
И я с опаской оглянулась на нее, вовсе не благородную девицу из высших кругов, а боевую эльфийскую деву в кожаном костюме с кучей ремней с массивными пряжками, стильных сапогах на толстой подошве и неизменном для всех перворожденных на этом приеме плаще. Но и эта деталь одежды сильно отличалась от кружевных блестящих материй прочих гостей. Боевая подруга предпочла однотонную малиновую накидку. В общем, очутись такое в центре Екатеринбурга, после нескольких штрихов туши в ресницах, ее можно было запросто привести на тусовку эмо, приняли б за свою. Да, еще анх на шею или сатанинскую звездочку не помешало б.
— Извините, — щеки налились румянцем, и я даже не знала, куда и деться.
Очень не хотелось плакать и звать на помощь Балиэля, который в этот момент стоял рядом с бородатыми музыкантами и рассказывал сородичам о делах в замке и его окрестностях, о политической обстановке в стране, наверняка, и об удоях и урожае сейчас начнет отчитываться. Политинформация — не женского ума дело. А женщине, собирающейся завтра отправиться домой, тем более, нечего слушать о какой-то старушке Нидаэнь и легендарном артефакте.
— Человек? — подозрительно сощурилась боевая дева, а эльф, до этого находящийся у меня за спиной, вдруг очутился перед ней.
Я бы назвала эту парочку странствующими наемниками. Девушка — боевой маг, а ее спутник, судя по бесформенной одежде с кучей карманов, то ли ее лекарь, то ли просто кошелек.
— О, ты, наверное, и есть Аурэлиэль, о которой только и говорит наш друг! — просиял мужчина.
— Наверное, я и есть она, — кокетливо посмотрела я в его сторону.
Мой взгляд не остался без внимания. Девушка недвусмысленно пихнула мужчину под бедро. А он сделал вид, что не заметил. И продолжил интересоваться моей скромной персоной. Как всегда в ключе: ты избранница, пришедшая спасти наш мир. Задолбали! Неужели мечты юных писательниц нашего мира, когда не распродаются в книжных, поступают для обязательного прочтения в Ирриэль и другие реальности? Не люблю, когда передо мной стоят и мыслят по шаблонам.
— Я обычная девушка, — попыталась разуверить я парочку, несмотря на их возгласы и причитания. — Просто заблудилась.
— В Ирриэле ничего не случается просто так! — отрезал эльф. — Если ты очутилась здесь, значит, миру от тебя что-то нужно!
Дадада! Я готова рассмеяться. Что у меня может взять этот мир? Чудо российского автопрома? Сумку с одеждой, на которую брюзгливо посмотрело бы не только общество перворожденных, но и болотные лягушки и уродливые орки? Бутыль с пятновыводителем? Да легче мне съездить в Екатеринбург и привезти им ящик этого добра! Ноутбук, которому тут работать от силы два часа? А моя жизнь тут точно, вряд ли бы кому пригодилась. Будто людей в этом мире не живет.
— Илгон, прекрати! — пихнула его спутница.
— Энэль! — насупился эльф. — Когда мы еще сможем поговорить с пришельцем из иномирья?
Во взгляде девушки читалось явное: "Да ты с ней заигрываешь, кобель!" Сказать по правде, этот невнятный персонаж в мятой одежде привлекал меня куда больше блистательного Балиэля. Однако я понимала, что не могу стать преградой в его отношениях с сексапильной спутницей, которая всем видом показывала: у нее есть право на собственность господином Илгоном.
Утонченный загорелый эльф — мечта многих фантазерш из нашего мира. Сейчас думаю, и моя. Может, ну его, этого вечно занятого хозяина? Подыскать себе другого? Видела б я себя со стороны! Мужиков начала выбирать, словно товар в магазине. А несколько дней назад сходила с ума по Пашке, и никого вокруг не замечала. Вот, что значит смена места пребывания. Еще немного, и я вернусь из тоннеля совсем другим человеком, в котором даже Лилька не узнает прежней Наташки-растеряшки. Растеряшкой я, конечно же, останусь. Потому что в Ирриэле потеряю окончательно совесть, мозги и кое-что еще.
— Вообще, откуда ты тут взялась? — бесцеремонно поинтересовалась Энэль.
— Позвольте, госпожа, пройти, не дело стоять в дверях. История долгая, присядем, я вам с Илгоном обо всем расскажу. А вы потом сами делайте выводы, избранница я или просто жертва обстоятельств.
Девушка согласилась. Мы прошли с ней и ее спутником вглубь зала и устроились за небольшим столом, сервированном четырьмя приборами. Там стояло пресловутое красное вино в изящном стеклянном графине и хрустальные фужеры. Их мы использовать не стали, и решили, вообще, не пробовать одного из лучших эльфийских вин тысячелетней выдержки. Я вежливо отказалась, вспомнив об истерике полукровки Илвии. А девушка, между прочим, тенью ходила вокруг и пыталась выслушать весь наш разговор. Только гости постоянно отвлекали ее, прислугу, просили принести то одно, то другое.
А я между тем живо рассказывала о своей командировке и о том, как тоннель впустил меня в Ирриэль, а выпускать отказался.
— Мир запер тебя, Аурэлиэль, — сделал тот же вывод, что и Балиэль, загорелый странник.
Не утешает. Ни меня. Ни его спутницу. Она, услышав эти слова, скривилась. Ревнивая. Ладно, и я могу показать, что мне нет совершенно никакого дела до ее ушастого загорелого красавчика-скромняшки.
— Это означает, что ты нужна Ирриэлю. Для чего — не знаю, — пожал плечами Илгон. — Может быть, ты жертва из иномирья.
Дальше он пустился в долгие многословные рассуждения. Жертвой, оказывается, я быть не могла, потому что обычно для таких целей горы присылали в Ирриэль либо уродливых тварей, которых убить не жалко, либо умирающих людей. В худшем случае жертвами выступали юные девы, тела которых погибли у себя на родине, а души привязались к умирающим созданиям Ирриэля. Судя по всем рассуждениям темного эльфа, в системе жертвоприношений мог произойти сбой. Это я так думала.
Но Илгон разуверил меня. В ближайшее время не предвиделось никаких серьезных ритуалов, в которых могла бы пригодиться жертва из иномирья.
— Еще один вариант, — встряла в разговор Энэль, — кто-то позвал тебя. Например, чтобы жениться.
Интересный поворот. Только кто это мог быть? Явно не Илгон или Балиэль. Первый вполне рад чувствовать себя подкаблучником у своей пассии, а второй... он не ожидал моего появления. Есть, конечно, и третий вариант: кто-то заказал эльфу невесту. Но зачем, спрашивается, перворожденным нужна девушка, которая лет через тридцать постареет, а лет через пятьдесят умрет? Благодаря местной магии, может удастся продлить жизнь еще на пару десятков лет. Но это предел для человеческого существования.
Еще один вариант — возвращение потерянной дочери, — я отмела сразу. Я родилась в Екатеринбурге и точка. Моя мать — это моя мать. Я ей три года назад кровь для переливания сдавала. Так что, окажись я эльфийской полукровкой, я не смогла бы донорствовать.
Вывод — я ошибка перемещений между мирами. Или моя родина решила отвергнуть меня.
— Тогда бы ты погибла! — возразила Энэль. — Нашему миру не нужны брошенные существа.
— Я смею предположить, — робко сказал Илгон, искоса поглядывая то на меня, то на спутницу, — что госпожа Аурэлиэль пришла в Ирриэль благодаря одному из древних пророчеств. Пока она не исполнит его, ей не суждено будет выбраться из тоннеля туда, куда ей просто необходимо попасть.
— Превосходно! — я развела руками, вскочив с мягкого стула. — Вместо трехдневной командировки, мне придется провести хрен знает сколько времени в обществе гламурных эльфов, исполняя их долбанные пророчества! В итоге я потеряю работу, любимого человека и кучу других благ! Я тронута вашей заботой, перворожденные!
— Истеричка! — заметила сквозь зубы проплывавшая мимо Илвия.
Она гордо задрала нос к потолку и прошествовала к столу, за которым до сих пор сидел Балиэль в окружении серебристых светлячков и вещал о сельскохозяйственных успехах.
— Кто это? — я прекрасно понимала, что Илгон с подругой сейчас хотели поинтересоваться некоторыми незнакомыми словами.
Но меня больше терзал вопрос, касающийся Илвии.
— Эта? — пренебрежительно махнула в сторону официантки Энэль.
Судя по ее жестам, складывалось впечатление, что к этой блондинистой натуре она относилась с превеликим презрением, будто Илвия считалась в кругах перворожденных то ли предательницей, то ли изгнанницей.
Оказывается, нет. С девушкой все было в порядке. Полукровка, как отозвалась о ней мать Балиэля, действительно, имело место висеть ярлыком на ее душе. Она дочь человеческой женщины и одного из эльфов из далеких северных земель. Возлюбленная остроухого, когда поняла, что не вытерпит вечно молодой физиономии своего благоверного, собрала вещи и сбежала из замка. Вместе с малолетней дочерью.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |