Эльф в конце тоннеля. Общий файл

Но любовь к эльфам у Илвии не прошла. И однажды ее повстречал во время охоты Балиэль. Илгон в красках живописал, что они с Балиэлем — лучшие друзья со времен учебы в академии, и каждый год отправляются на охоту в северные земли. Для этого темнокожий и приехал в таком виде, а не в начищенном дворянском камзоле и при погонах да гербе. Балиэль, Илгон и Энэль уже более пятидесяти лет стреляли в лесах длинношестных уургхи на шубы. Уургхи — это такие коты размером с наших медведей. А когда у Илгона заканчивались стрелы, все трое развлекались в погоне на жичко. Оказывается, так назывались те зеленые зайчики, скакавшие следом за моей машиной. Слава богам, что это оказался не трансформированный Матиз, ехавший за мной по тоннелю.

Несколько лет назад Балиэль и повстречал на опушке одного из северных лесов Илвию, собиравшую ягоды для варенья. То была любовь с первого взгляда. Она отправилась с эльфами, не забежав домой и не попросив благословения от матери. Просто сбежала, получается. Отношения с полукровкой развивались очень быстро, и однажды Балиэль объявил, что собирается жениться на девушке. Две вещи препятствовали их свадьбе: Илвия — полукровка, поэтому необходимо было согласие на брак от представителей ее расы, в частности, матери; второе — дурной характер девушки не пришелся по душе Эрувэ-верной. Мать постоянно пилила свою будущую невестку за излишнюю самоуверенность и не терпела ее капризов, из-за которых Балиэль готов был лечь костьми, но выполнить все просьбы возлюбленной. В итоге сын прислушался к ее постоянным причитаниям. А, может, просто понял, что Илвия ему не пара.

Девушка перенесла разлуку весьма легко. Улыбнулась и ушла. Правда, не далеко. Она боялась пересекать дремучие чащи, чтобы возвращаться в северную деревню к матери. К тому же она думала, что люди из деревни уже давно похоронила ее, и не примет в свое племя. Мотивируя всем этим, она нанялась на кухню в эльфийском замке. Где и работала по сей день в компании коши.

— Не понимаю, — шептала я, — если чувства прошли, почему она психует? Какое ей дело до хозяина?

— Думаю, — протянула Энэль, — угасли чувства нашего друга, если он, вообще, когда-либо любил эту девушку, но, отнюдь, не ее чувства. Госпожа Сомнительная Удача, так переводится имя этой особы, вряд ли смогла бы стать матерью для эльфийских детей. Сбежала бы точно так же, как и ее родительница.

— Ходят слухи, что Бали просил ее, — добавил Илгон, — именно после того, как мать мотивировала этим доводом.

Да, никому не нужна жена на побегушках. Это верно и для нашего мира. Ну, ничего, наслушавшись об ошибках, совершенных полукровкой, я найду способ очаровать эльфийского дворянина. Я никогда не брошу его. Мне не станет тошно, когда я буду смотреть в его вечно молодые глаза, а мое лицо станет покрытым морщинками. Я пришла в этот мир для выполнения важной миссии, выйти за Балиэля. И я выполню ее. Никакие истеричные Илвии мне не помеха!

Я выложила все как на духу лучшим друзьям хозяина. Илгон скептически вздохнул, а суровая до недавнего времени Энэль словно загорелась. В ее фиолетовых глазах играл огонь.

— Ты справишься! — прошипела она, схватив меня за руки. — Ты подходишь Балиэлю больше, чем любая из эльфийских зазнаек. Особенно эта придурошная Илвия! Нищебродка! Только учти, Аурэлиэль, твой избранник пользуется немалым успехом у противоположного пола! Женщины с восторгом смотрят ему вслед. А сколько из них делили с ним ложе... я считать собьюсь. Скажу одно, у меня за две с половиной сотни лет было меньше ухажеров.

— Две с половиной? — заинтересованно вытянулся Илгон. — Ты ж мне говорила, что тебе восемнадцать, когда мы познакомились.

— Для тебя, — стиснув зубы, прошипела черноволосая воительница, — мне уже полсотни лет, как восемнадцать. Заруби это себе на носу!

— Угу. Зарубил. — Кивнул спутник эльфийки.

И та, гордая укрощением возлюбленного, замолкла.

Значит, мне попался звездун и бабник. Это если говорить в нашей с Лилькой терминологии. У него есть сотни лет жизни, чтобы насладиться абсолютно всем. И я — лишь мимолетная радость в его жизни, которую кто-то прислал эльфу из иномирья. Что ж. Сделаем эту радость незабываемой. Главное, не стать одной из его любовей, а стать единственной и неповторимой.

— Аурэлиэль, — когда довольная ухмылка спряталась в глубины подсознания, обратился ко мне Илгон, — мы с подругой поможем тебе завоевать его сердце. И у нас, поверь, есть отличный шанс. После бала мы отправимся в столичную библиотеку изучать манускрипты. Надо найти пророчество, которое привело тебя в Ирриэль. Бали обожает странствия и охоту. Уверен, он пойдет с нами. С тобой.

Только я в этом не уверена. Пока мне живописали обо всех достоинствах эльфа, он закончил отчитываться о хозяйственных делах, сидел, словно сыч, рядом с матушкой. Илвия приносила ему один бокал вина за другим, а он весьма часто отлучался. Какой-то он нелогичный. Я в нем, вообще, не увидела ни поклонника дальних странствий, ни любителя охоты, о чем так увлеченно рассказывали друзья Балиэля. Сегодня он предстал передо мной в совершенно другой ипостаси: тошнотворного мамочкиного сыночка, который во всем слушал свою родительницу, сидел дома, занимался хозяйством и своими кошами. Многогранна, оказывается, эльфийская душа.

Глава 4

Средневековая музыка в исполнении гномоподобных маэстро радовала слух. Напевные мотивы древних баллад убаюкивали. Доселе танцевавшие чуть ли без отдыха эльфы, медленно расходились к столам, вкушали преподнесенное им вино и лакомства. За время заводных танцев я успела наесться чуть ли не на неделю вперед. И теперь откровенно скучала. Под медленную музыку даже не позовешь никого на белый танец, настолько она оказалась нудна и затянута. Зато гости замка Балиэля за передышку обсуждали жизненно-важные вопросы бытия.

Не знаю точно, что относится к этим вопросам у эльфов. Скорее всего, погода, светские сплетни, секреты виноделия и что-нибудь в этом духе. Илгон со своей спутницей выведывали у меня все о моей загадочной родине, находящейся по ту сторону тоннеля, а я и рада стараться работать путеводителем по самым замечательным местам Земли.

Я живописала о стареньком Екатеринбурге, с его двухэтажными трехсотлетними постройками, узенькими улочками и гигантами-великанами из пластика, башнями, иглами вонзающимися в самые облака. Триста лет... для эльфа это не возраст. Та же Энэль была ровесницей моему родному городу. Зато вряд ли какой эльф смог бы дожить до наших дней и сказать, что видел египетские пирамиды или величавый Александрийский маяк. Чудеса древности куда больше заинтересовали собеседников, нежели современные архитектурные изыски.

Но, увы, мои энциклопедические познания вскоре оказались исчерпаны, нудная музыка все еще не прекратила играть, а Балиэль так и не подошел к нашей компании. Его мать сидела во главе стола, по правую руку от сына. На этом месте в нашем мире обычно правитель садит супругу, но отнюдь не родительницу. Сам же эльф весьма эпизодически появлялся в зале и тут же куда-то убегал.

— Как мне надоела эта тягомотина! — потянулась я, зевая.

— Время для обсуждения дел насущных, — пояснил Илгон, — нужно обсудить все произошедшее за последние сто лет.

— Учебник истории б написали, — буркнула я себе под нос, что собеседники не слышали моего язвительного замечания.

На самом деле, подобные обсуждения заходили глубоко за полночь, и эльфы засыпали там, где сидят. В нелегкие времена случалось, что разговор такой длился несколько суток.

— Мне скучно! — насупилась я. — К тому же, я хочу домой, а не слушать эльфийский флуд и трёп! Илгон, Энэль...

— А что мы-то можем поделать? — пожала плечами смуглая брюнетка. — Только ждать.

— Отлично! Тогда я отправляюсь на поиски своего счастья одна!

Это эльфы не расторопны, у них целая вечность впереди. За свои несколько тысяч лет жизни они успевают взять от жизни абсолютно все, что только можно. Я себе такой роскоши позволить никак не могу.

Я резко поднялась с места и решительно, не обращая внимания на встрепенувшихся коши, отправилась к машине. Пока это высшее общество обсуждает проблемы ящура и чумы у их скота, раздумывает, каким образом уничтожить тлю в священном лесу, и каким шампунем мыть длинные косы, я успею разгадать все тайны Ирриэля вместе взятые.

Приора отозвалась приветливым писком, стоило мне подойти с брелком к дверце водителя. Ну что, боевая подруга, поехали! Я уселась поудобнее, отрегулировала зеркала и сунула в магнитолу диск с последним альбомом "Короля и шута". Очень хотелось чего-то бодрого и зажигательного. Под такую музыку так и хочется разогнаться под полторы сотни и гнать, пока дорога не закончится.

— Госпожа Аурэлиэль! — Энэль оторвала меня от подготовки машины к дальней дороги. — Какая чудная музыка! И орки, которые поют, такие забавные.

Слышали бы солисты группы, кем их обозвали в фэнтези-мире. Может, ребятам бы и понравилось. Рожи на концертах они корчат, мама, не горюй. Но лично я бы обиделась, если б меня назвали орком. У меня об этой расе сложилось отнюдь не самое лестное представление, спасибо профессору Джону Толкиену.

— Почему орки-то? — поинтересовалась я.

— Так только орки и гномы поют. У гномов более богатый бас. Значит, орки, — обосновала свое умозаключение подруга Илгона, что стоял несколько поодаль.

Я прибавила громкости, чтобы мои недавние знакомые смогли бы насладиться пением, пускай, орков. Это для меня они рок-исполнители.

— А орки тоже под крышкой, как и лошади? — когда закончилась песня, Илгон заглянул ко мне в салон.

— Не совсем, — хитро улыбнулась я и показала коробочку с кнопками, куда я и сунула недавно записанный для дальней дороги диск.

Не объяснишь жителям магического мира, что такое техника и электроника. Довольствуются одной магией и дивятся, как это можно целый орочий ансамбль запрятать в маленькую коробочку с разноцветными лампочками.

Наше прослушивание иномирянской музыки, к которому присоединилось еще немало вышедших погулять после нудных обсуждений эльфов, прервал Балиэль.

Блистательный хозяин появился на пороге и решительно спустился ко мне. Все рты пооткрывали, увидев, как он обходится с гостьей-человечкой из иномирья.

— Прелестная музыка! — похвалил Балиэль. — Не думал, что кроме кучи лошадей твой транспорт снабжен еще и оркестром.

— Далеко не одним оркестром, господин.

Я прикрыла глаза, пытаясь подсчитать, сколько дисков у меня припрятано в папке. Да там не только орки из "КиШа", "Арии" или "Кипелова" исполняют. Найдутся у меня и дриадские песнопения, и русалочьи страдания, и вопли гламурных сиренов. Ассортимента на всех хватит. И чудеса надолго обеспечены.

— Занятно, Аурэлиэль, но сперва я бы хотел познакомить тебя с одним человеком, — почтительным тоном сказал эльф. — Пройдемте в тайную комнату.

Сердце ёкнуло и спряталось в пятках. В тайной-то комнате от "одного человека" можно было ожидать сколь угодно больших неприятностей.

Я шла по замку, словно в первый раз. Все представало совсем иначе, не так, как в тот день, когда я попросилась на ночлег. Где-то в дальних комнатах слышались веселые голоса и звуки музыки, немного похожие на мотивы фолк-вокалистов. Но меня вели совсем в другое место. В самую высокую башню. Поднимаясь по крутой винтовой лестнице я даже закрыла глаза, чтобы не закружилась голова. Один раз я чуть не споткнулась, но успела ухватиться за перилла.

И по глупости посмотрела вниз. Дрожь проняла меня до кончиков волос. Извиваясь спиралью, лестница уходила далеко вниз, в темноту подвалов. Ноги отказались держать меня, и я сидела, прикусив губу.

— Что случилось? — Балиэль подбежал ко мне резво.

Оно и понятно. Сколько лет он поднимался в башню на своем веку. Уже научился не смотреть вниз, а если и устремлял свой взгляд туда, то совершенно не боялся упасть. Перилла ему не представлялись хрупкими, сделанными из картона. Он протянул руку и предложил встать.

— Не могу, — слабым голосом промямлила я. — Я свалюсь туда.

— Не дури, вставай.

Его горячие пальцы коснулись запястья, в следующий момент сжав его словно в тисках. Меня дернули, и я не поняла, когда успела подняться на ноги. Но я стояла, готовая идти дальше.

— Высоко, упаду, — зажмурившись, заорала я, и голос отозвался эхом от стен башни.

— Не ори, напугаешь духов, — шикнул на меня эльф.

А плевать мне на всех духов вместе взятых! Лилька, конечно, рассказывала, что она чуть в обморок не грохнулась, когда поднималась на смотровую площадку Исаакиевского собора. И что ей помог только счет ступенек. Позаботились в Питере, для туристов ступени пронумеровали и сказали, до скольки считать, когда поднимаешься, зажмурившись.

Помянутые Балиэлем духи отозвались весьма скоро, поприветствовав меня заунывными воплями и криками. Неприятно. Дрожь снова вырвалась наружу, охватив все тело. Я, наверное, полетела бы кубарем вниз, не успей ухватиться одной рукой за деревянные перилла, а другой — за выступавший из стены камень.

— Трусиха? — сощурившись, посмотрел в мою сторону эльф.

И тут у меня прошел абсолютно весь страх. Фыркнув, я перестала держаться за все выступающее, из стен, и бодро пошла следом.

— Так, нашло, бывает, — буркнула я в ответ.

В самой высокой башне, если верить сказкам и фильмам, должна находиться либо темница, либо обсерватория. Но наши земные авторы не учли и еще одного очевидного варианта — жилище пресветлого мага.

Взобравшись с горем пополам по винтовой лестнице, мы с Балиэлем очутились в залитой солнечным светом зале. Хрустальный купол словно порхал над площадкой, которая по идее должна была обдуваться всеми ветрами. Естественно, поддерживали его колонны, изящные белые, украшенные драгоценными камнями и сверкающие в свете солнца.

Посреди круглой комнаты на полу была выложена сверкающая ослепительно белым цветом пентаграмма, в центре которой располагалась золотая чаша. Назвать это жертвенным залом я бы побоялась, скорее то была некая комната для проведения ритуалов.

Это в нашем мире принято проводить тайные ритуалы в темной комнате, увешанной не пропускающими свет шторами, при свечах, рисовать символику кровью и размахивать серебряными амулетами.

В мире эльфов ритуалы проводились совершенно иначе.

— Господа Аурэлиэль? — раздался шуршащий пожилой голос.

Подняв глаза, я увидела перед собой сгорбленную старушку-эльфийку в кружевном белом наряде, играющем на солнце милыми для глаза блестками. Ясные голубые глаза эльфийки, полные многовековой мудрости, уставились на меня. И от этого стало не по себе. Сглотнув, я поздоровалась. Хотела было шагнуть назад в надежде укрыться за широкой спиной Балиэля. Но, оглянувшись, не обнаружила эльфа рядом.

— Не бойся, моя девочка, — ласково сказала пожилая эльфийка, протягивая ко мне руки.

Мне почему-то подумалось, что это сама смерть в другом воплощении желает заполучить меня во что бы то ни стало.

Съежившись, я стояла на месте, словно комок нервов, готовый в любой момент взорваться и улететь прочь. Одного я не знала — где это "прочь" находится. Всюду эльфы: одни считают меня избранной, другие — приятной собеседницей, третьим нет до меня дела, а прорицательнице нужно... интересно, что ей нужно. Ее тысячелетний опыт явно позволял искусно скрывать эмоции от жалких короткоживущих людишек вроде меня.