Через час после этого, мы с сестрой сидели в комнате мамы и рассказывали ей нашу историю. Отредактированную, конечно. Где нет ни слова про экзамен. Слушала она нас (если слушала вообще) с потрясающим равнодушием, удивительным для родителя к проблемам своего отпрыска.
Я замолчала, выдохнувшись. Мама закончила завивать волосы и принялась точить ногти.
— Поможешь нам? Надо только наложить заклинание.
Она бросила взгляд на зеркало, ахнула и щелчком пальцев поменяла цвет волос. Завертелась головой перед зеркалом.
— МАМА!!!!!!!!! — так громко рявкнула Элис, что подскочили даже чашки на столе.
— А?! — мама решила, что с причёской покончено и занялась макияжем, забыв про маникюр. — Чем я-то могу помочь?
— Я же говорила... — с грустью протянула я, размышляя, что с родителями нам капитально не повезло. — Я не могу. Не моя стихия. К тому же я, как образец, должна стоять неподвижно. Заклинание женское. Не бабушку же нам беспокоить?
— Вам что, заняться нечем? — лениво спросила она, так не вовремя вспомнив о своих родительских обязанностях.
Алиса предупреждающе покосилась на меня и вытащила из кармана маленький пузырёк с перламутровой жидкостью — лаком для ногтей. И когда только достала?
— Ма-а-ам, смотри: новый лак "LITENA pearl" жемчужно-перламутровый по спецзаказу. Способствует росту ногтей, улучшает их структуру, стойкий и быстро сохнущий.
Хитро! Мамины глаза алчно загорелись, и она автоматически протянула ладонь к флакону. Однако Лис быстро спрятала руку с вожделенным предметом за спину.
— Халявный лак бывает только пробником в "Орифлейме"! — быстро добавила сестрёнка. — Услуга за услугу. Я тебе лак, ты на меня иллюзию Хель.
— Ну... — задумалась мама. Её глаза всё ещё были прикованы к маленькому флакончику, который Алиса снова достала на её обозрение. Мама оторвалась от созерцания лака и посмотрела на близняшку с большим интересом. Вот чем оказывается можно было купить нашу мамочку. Что ж, к каждому сердцу свою отмычку. — Ладно. Что конкретно я должна сделать?
— Наложить вот это заклинание по вот этим инструкциям. Ничего запредельного, — процитировала кузена Алиса.
Мама улыбнулась. Встала, подошла к книжному шкафу, выдвинула одну из книг непримечательного серого цвета. Начертила на ней какой-то знак, поставила её на место и ... шкаф отъехал в сторону! Ну мама даёт...
— Пошли? — улыбнулась она. — Я вижу, мои девочки опешили. Запомните, малышки, у каждой женщины должны быть маленькие секретики. Заходите. Давайте сюда книгу.
Элис ухмыльнулась. Ну, у неё секретики есть и отнюдь не маленькие.
Я отдала маме книгу и прошла в её тайник. М-да... Небольшая комната уставленная полками с эликсирами, зельями и их ингредиентами. Широкий антикварный шкаф с разными колбами. Посередине котёл, в углу кучей свалены книги. И прочая дребедень практикующейся ведьмы.
Мама положила книгу на пюпитр.
— Ну-с, приступим... — откинув волосы назад, мама открыла тетрадь Энтара.
(1 Существуют три способа перемещения — портализация, телепортация и трансгрессия. Последние два способа признаны опасными. На данный период являются запрещёнными.)
(2 Лилит — первая жена Адама, уничтожена за дурной нрав. У древних народов считалась демоном, пожирающим младенцев. Олицетворение Смерти, наместница Бездны, царства мёртвых. То, что она приходит за умирающими — глупая сплетня. У неё для этого есть около сотни подчинённых.)
Элис
Экзамены: единственная возможность знать хоть что-то хотя бы несколько дней.
Жорж Элгози
Нет, наша мама не исправима! Идя вдоль полок, я заметила там такие ингредиенты, как: шкурки жаб, высохшие насекомые, когти мышей, шерсть крыс, ядовитые зубы гадюки, крылья бабочек, хребет акул, жала пауков... Несмотря на жуткие названия и не менее жуткий вид, всё это использовалось, в основном, в ярицах, зельях придающих красоту.
Все книги были сложены Пизанской башней в углу и держались только на магии и честном слове. Не знаю, что держало лучше, но уж точно не магия. Пирамиду книг венчала полупустая коробка заплесневевших конфет. Под шкафами я обнаружила батарею пузырьков, полупустых и опрокинутых. На полу растекались радостные радужные лужи. Ручейки, их создающие, вытекали порой из самых неожиданных мест, выдавая этим спрятанные зелья. На полу был аршинный слой пыли, на котором мы оставляли отчётливые следы. В котле бурлила какая-то бурая жидкость, на поверхности которой крутились какие-то жёлтые травинки... Помешав "зелье" деревянной лопаточкой в грязных разводах, я обнаружила, что это борщ полугодичной давности... Нет, наша мама не исправима, утвердилась я в диагнозе.
Мы с Хель встали перед мамой лицом к лицу, на расстоянии около полуметра друг от друга. Ещё бы и за руки взялись, мелькнула издевательская мысль. Тогда было бы совсем старинное, не менее традиционное венчание. Я проверила кольцо и туже свернула пустоту внутри себя. Теперь тугой комочек моего дара пульсировал в районе солнечного сплетения. На несколько часов хватит, а потом превращусь в ходячую чёрную дыру.
Мама похрустела суставами, разминая пальцы. Прокашлялась. Достала зеркальце, поправила причёску, проверила макияж. Убрала зеркальце. Взмахнула руками, создавая первичную матрицу заклинания, заполнила её составляющими и начала читать вербальную часть. Её голос, обычно рассеянно-ленивый, стал звонким и повелительным. Вокруг её рук потрескивали голубоватые молнии-искры. М-да, недооценили мы нашу мамочку-то...
В светящемся проёме двери, которую мы, три клуши, забыли закрыть, нарисовался высокий силуэт отца. Вот попали... Теперь точно полный ...!
— Арина! — грозно вопросил он, — Сколько можно тебя ждать? Нам выходить через три часа, а ты ещё даже не оделась! — Тут папочка наконец-то заметил нас и недовольно сдвинул брови. — Хельга! Алисия! Почему вы отвлекаете мать?! Хельга! Это к тебе всё в первую очередь относится! У тебя экзамен через три часа!
— Я уже всё повторила! — робко пискнула Хель. Я спокойно посмотрела на отца. Высокий человек, с медно-красными волосами, которые унаследовали мы с сестрой, острыми, но не запоминающимися чертами лица, серо-голубоватыми водянистыми глазами, проникающими в душу. Маг-менталист девятого уровня из двенадцати возможных, магистр Школы Разума третьей ступени, офицер (а может и майор. Не разбираюсь я в этих чинах) секретной магической службы, о которой даже я, потомственный хакер, понятия не имею!
— Милый, ничего страшного не случилось, не зачем так сердится! — защебетала мамочка, — Девочки попросили меня наложить на Элис иллюзию Хель по новому заклинанию Энтара! Сейчас закончим и разойдёмся по своим делам!
Отец удивлённо вскинул брови, подошёл к маме и заглянул на обложку тетрадки.
— "Энтар И.Н."? Разве у нашего племянника такие инициалы?— Сурово спросил он, разглядывая нас троих так, словно мы государственные преступники, которых притащили к нему на дознание.
Я спокойно выдержала его взгляд и ответила. Довольно достойно, для меня во всяком случае.
— Наш кузен считает, что это поэтичнее звучит. Но, по-моему, он слишком уподобляется Иннам(1).
Папа вежливо хмыкнул.
— А позвольте узнать, — излишне вежливо начал он, — зачем на Элис надо накладывать образ Хель, да ещё и перед экзаменом, а?
Блин! Влипли! Теперь надо аккуратненько выкрутится, "объяснить" спокойным обычным голосом... Если только Хель, зараза, в мыслях не запаниковала, тогда нам точно полный ... ! Иногда в пустоте бывают и плюсы. Я незаметно повернула кольцо, освобождая свой дар. Или своё проклятие, это с какой стороны посмотреть. Вся магия по соседству со мной бодренько каюкнулась.
— Я поспорила с Энтаром, что даже его новое заклинание-иллюзия не сможет на меня подействовать. Даже с моим запертым даром, — я пожала плечами, спокойно глядя в лицо папочке. Дар пустоты "затягивает" мой взгляд, и никто не может определить, куда именно я смотрю.
— А почему именно образ Хель? — вкрадчиво осведомился папочка, чуть прищуриваясь. Значит, не верит. Хорошо, продолжим игру. Как говорится: против лома нет приёма. Если нет другого лома — с мрачным удовольствием докончила я известную поговорку.
— А это уже вторая часть спора. Если первую я проиграю, и иллюзию удастся наложить, то потом Энтар должен будет угадать, где — кто.
Отец пристально взглянул в мои кристально-честные и наивные глаза, стремясь отыскать хоть крупинку лжи. Святая простота! Я, честность и наивность — понятия абсолютно несовместимые. А мою ложь, какой бы топорной она не была, найти тяжелее, чем в океане почувствовать каплю вина.
— На что хоть спорили? — его голос потеплел на одну сотую доля градуса. Если подобная величина что-то значит в бескрайних просторах Арктики.
— На щелбаны! — влезла Хель, решив поддержать наш разговор. ...! Ну, ..., точно потом, ..., щелбанов ... нащелкаю, ...!!!! Почти выкрутились, и такой, блин, облом!
Отец снова насторожился. Пришлось срочно брать инициативу в свои руки.
— Ах-ха, — я изобразила с трудом подавляемый зевок. — На щелбаны. Проигравший должен будет дать семь щелбанов домашнему дрему(2).
— А у Энтара есть дрема? — отец озадаченно нахмурился, сцепив подбородок пальцами.
— Не-а, — я отрицательно мотнула головой, — его ещё найти надо будет.
Мама между тем вспомнив, что ей надо ещё и платье подобрать, и макияж подправить, и лак заслужить, вскинула руки, шепча заклинание. Нахмурилась, повторила процедуру. Недоуменно хмыкнула, прочитала несколько раз Энтаровы инструкции. Закусила губу и громко прочла заклинание, делая пассы руками. Вздохнула. Опустила руки и жалобно-извиняющееся взглянула на отца.
— Дорогой, пожалуйста, подожди меня в спальне, — защебетала она. — Заклинание женское, при тебе срывается.
Папа фыркнул и вышел из комнаты. Я облегчённо вздохнула и незаметно повернула кольцо. Никто ничего не заподозрил.
Спустя пять минут в комнате стояли две Хель и мама. М-да... Я посмотрела в наспех созданное зеркало. Близняшки собственной персоной.
— Спасибо, мама, — вздохнула я. Лак свой заслужила-таки. На её протянутую изящную ладошку опустился перламутровый флакончик. Мама отвинтила колпачок и полюбовалась блестящей капелькой, стекающей по кисточке. Она бы её ещё на язык попробовала! Но мама не оправдала издевательских мыслей одной из своих дочурок и быстро усвистела совершенствовать свою ангельскую внешность. Мы (то есть я и Хель) дружно вздохнули и вышли из заколдованного кабинета. Дверь — книжный шкаф захлопнулась за нашими спинами. Мама на нас даже не оглянулась. Отца в комнате не было.
— Слышь, Лис, — спросила Хель, когда мы отошли достаточно далеко от комнаты родителей (читай: заперлись в своей). — А откуда ты лак взяла?
У меня было довольно паршивое предэкзаменационное настроение, чтоб огрызаться на сокращения моего имени. Но на вопрос я ответила.
— А-а-а..., — я отмахнулась, — Ниоткуда. Мне его неделю назад Владимир притащил... или Александр? — я остановилась, озабоченно роясь в памяти. Для склероза у меня ещё слишком ранний возраст. Просто предпочитаю не засорять ценные мегабайты моей драгоценной памяти всякой чепухой. — Нет, Александр только конфеты мне таскает... Гадость редкостнейшая! — Я презрительно скривилась, выражая своё отношение ко всему шоколаду в общем и отдельно взятому (тому, что мне Саша носит) в частности. Я продолжила ковыряться в своей памяти, выискивая интересующий меня ответ. — Или Владислав? Да нет, я его уже давно не видела... Тьфу, пропасть! — я бросила гиблое дело и продолжила объяснение. — В общем лак мне неделю назад подарили, и всё это время он у меня в кармане благополучно провалялся. Пока сегодня не пригодился. А эту рекламную компанию... Что в современном Интернете не найдёшь?!.. Да и вообще... Я недавно такой же лак в дешёвом магазинчике видела, за десять рублей продавался...
Хель тоненько захихикала.
— Элис, а серьёзно? У тебя шуточки такие правдоподобные!
— Я тоже совершенно серьёзна! — радостно осклабилась я, — Лак мне действительно подарили!
— Что ж, поверю тебе на слово, — пробормотала Хель.
Подойдя к моему столу, я достала из ящиков нужные конспекты и учебники и принялась раскладывать их перед собой на полу. Перед глазами запрыгали даты, формулы, руны. Почерк у Хель ещё тот. А уж у меня...
... Вообще, образование маги получали довольно специфическое. Странненькое такое. Обычные одиннадцать классов обычной человеческой общеобразовательной школы, затем Высший Государственный Университет Теоретической и Практической Магии (обязательно!) и дальше можно учится по желанию. Добиваться высших магических званий бакалавра, магистра, мэтра. Поступать в человеческий университет и учиться человеческим профессиям. Я — пустышка в семье магов. После общеобразовательной (магов не отдавали учиться в высшие школы с каким-либо уклоном. Какой смысл?) школы меня в магические не возьмут: магия — не моя стезя. Родители не могли допустить, чтобы я училась чему-нибудь не магическому. В итоге, с десяти лет я зубрила теорию магии, её виды, плетения, заклинания. Теоретик из меня получился довольно хороший. Настолько хороший, что я могла создавать плетения для других магов. Одно из таких плетений как раз и висит на мне образом Хельги...
Сейчас мне следовало освежить все мои знания. Искренне надеюсь, что практики мне не достанется. Впрочем, отбрешусь как-нибудь.
— Кгхм, — это Хель.
— Что?! — не отрывая взгляда от пляшущих строчек конспекта очень недовольно спросила я. Ну кто ж так пишет, кто так пишет?!.. В одном слове из пяти букв я насчитала семь ошибок, а слова располагались относительно строк как угодно, но только не на них. Ну кто ж та... Упс... Я вспомнила, кто... Я...
— Надо показать тебе экзаменаторов. Ты просила, — робко напомнила сестричка. — А то перепутаешь Магистра Жизни с Мэтром Воды
Это заявление заставило меня пристально посмотреть на близняшку, вынырнув из груды писанины. Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего. Я была поражена, ошарашена! Хель помнит, о чём я её просила! Трубы Апокалипсиса! Почаще бы ей такие экзамены устраивали бы...
— Позвони Энтару, — решила я, — Пусть он вместе со мной телепортируется в твой университет, а то ты опять промажешь... Да и не должны нас с тобой видеть. Вопросы ненужные могут возникнуть... И пусть наш дражайший кузен дождётся меня там. Посмотрит на успехи своего заклинания. Ну и тетрадь заберёт, — я задумалась. — Я пока повторю материал и напишу шпоры.
Хель кивнула и достала доисторическую мобилку-кирпич. Я неодобрительно поджала губы — мой сотовый-браслет гораздо удобней и энергии меньше жрёт, но мою пустоголовую сестричку привлекают идиотские игры, сохранившееся только в агргате времён бабушкиной молодости. Словно услышав мои мыли, сестра посмотрела на меня, хмуро уткнувшуюся в конспект, и от греха подальше вышла из комнаты. Умная девочка, мне сейчас мешать просто опасно для жизни. Покосившись на закрывшуюся дверь, я лениво зашелестела страницами конспекта. Сверила гексаграмму с рисунком учебника. Если честно, всю теорию я знала на зубок и могла хоть сейчас отправляться на экзамен. Но теорему Джель Морган следовало затвердить как молитву. Я криво ухмыльнулась. Атеизм в наше время общедоступной и общеизвестной магии редкостью не был, но более ярой атеистки с примесью язычницы, чем я, мир ещё не видывал. Никто не спорит, что именами древних, всеми забытых (пардон не всеми... я же не забыла) богов очень удобно ругаться.
