Я с обречённым видом посмотрела на столбцы вычислений, танцующих в глазах лезгинку.
Meress-Tanna(3) не была садисткой или идиоткой. Она создавала новые заклинания и плетения, но не обосновывала их. Зачем Некоронованной(4) было напрягаться, если на всё её воля, и в её плетениях совершалось невозможное? Не-е-ет, этим занялись старые зануды и маразматики с форта Шайна. Они и формулы вывели, и обосновали их со ссылками на всякие леммы и аксиомы. И что? У кого-нибудь хоть топорная форма грубой материи из энергии получилась? Не говоря уж об изящных украшениях, тончайших тканях и изысканно-смертоносном оружии, коими славилась Некоронованная Джель. Нет, нет и ещё раз нет! А почему?.. Я недавно в одном архиве полувековой давности нашла запись мини-диалога Джель и какой-то ведьмочки. На вопрос собеседницы-оппонентки, как Некоронованной удается из потоков эфирной энергии, несуществующих в обычном понимании этого слова, творить материю, ничем не отличающуюся от человеческих вещей, Джезебел ответила: надо иметь больше фантазии, веру и незнание. Специфическая, в общем, была дамочка.
За дверью слышалось нечленораздельное бормотание. Потом дверь приоткрылась, и в щель просунулась взлохмаченная голова Хель.
— Лис, тут Энтар интересуется: когда за тобой заходить? Точнее не заходить, а ... ну ты поняла в общем, — весело сообщила близняшка, держа мобилку у уха.
Я покосилась на неё, демонстрируя своё явное недовольство.
— За час до экзамена, — наконец буркнула я, снова утыкаясь в тетрадь. Что-то с этой пентаграммой явно не так. То ли не та руна не на том месте, то ли пояснение относится не к этой пентаграмме, то ли это я чего недопонимаю.
Хель в это время добросовестно повторяла мою фразу кузену, висящему на другом конце провода. Я представила себе эту картину, где Энтар действительно повесился на телефонном шнуре и теперь болтал с моей сестрой еле ворочая посиневшим, вывалившимся языком, тараща остекленевшие глаза в пустоту. Картина вышла страшная и неприятная, но я захихикала. Наверное, всё дело было в моём извращённом чёрном юморе. Хельга возмущённо покосилась на меня, словно могла читать мои мысли. А может и могла. Магия жизни ещё достаточно не исследована. А может, подумала, что я наткнулась на одну из её записочек — комментариев к тексту. Водяной её знает.
Энтар что-то спросил. Хель не замедлила довести сие до моего сведения, добросовестно, аки попугай иль автоответчик, повторив задаваемый вопрос:
— А когда экзамен?
В этот момент я поняла, что до этого просто кипела на медленном огне, шипя в минуты злости. Теперь же я заорала, выплёскивая если не злость, то хотя бы раздражение на пустоголовую сестру.
— А я откуда знаю?! Это чей экзамен, твой или мой?!
Близняшка прикусила губу, её личико превратилось в мордочку несправедливо побитого котёнка. Я разъярённо зашипела. Только её нюней мне до полного счастья не хватало! Хельга втянула голову в плечи и зажмурила глаза, ожидая громов и молний. Потом, обманутая мнимым затишьем, приоткрыла один глаз. Другой. Облегчённо вздохнула... и напоролась на мой красноречивый взгляд. И всё-таки поняла, что от неё требуется. Слава Тиамат. Сестрёнка сообщила Энтару время экзамена. Я прислушалась. В три часа дня. Настенные часы в виде солнца с изогнутыми лучами показывали половину первого. Время не стоит на месте, и надо идти в ногу с ним. Чтоб потом не пришлось бежать за ним со всех ног. Я снова уткнулась в учебник, пробегая теорему глазами. Будь прокляты именем Эрешкегаль те, кто додумался до такого заковыристого решения элементарной задачи!
Хель закончила стратегически важный разговор и, вернувшись в комнату и бросив мобилку на диван, скромно притулилась рядом со мной. Я покосилась на неё без должного восторга и отодвинулась на другой конец дивана. Ну не люблю я, когда над душой стоят, сидят или прыгают!
— Хель, не будь мне врагом, — спокойно попросила я, листая учебник в поисках теоремы Детты, используемой в большинстве доказательств. Я же её только что где-то здесь видела?! — не сиди над моей душой, а приготовь картинки своих преподавателей. Покажешь мне, когда закончу с повторением. Заодно прихвати план твоего университета. Не хотелось бы промахнуться мимо аудитории.
— Не промахнёшься! Точнее, — усмехнулась сестрёнка, — не промахнётся Энтар.
Хель решила элегантно встать, подражая мне любимой. Плохгиатка, блин! Оперлась одной рукой о подлокотник, другой о подушку, перекинула ногу на ногу, и с изящным разворотом встала. Точнее, попыталась встать. Я с затаённым ехидством наблюдала за её потугами. Малышка Хель как-то забыла, что подобным образом встают в основном с кресел. Бросив выделываться, Хель сползла на пол и, ленясь подниматься, на четвереньках поползла к своему столу. Громыхая ящиками, она начала упоённо перерывать их содержимое. Я украдкой засекла время на её мобилке, отсчитывая момент, когда до неё наконец дойдёт, что голопроектор и "кубики" к нему лежат на самом видном месте.
На её подушке.
Я закрыла глаза ладонями и с нажимом помассировала веки. Даже перед закрытыми глазами всё ещё стояли столбцы формул. Чего я и добивалась. Теорема преобразования энергии задолблена насмерть.
Я знала, что буду отвечать теорему Морган. Моя интуиция меня никогда не подводила. Не думаю, что впервые она подведёт меня в этот раз. Я задумчиво потеребила золотые браслеты на запястье. Не мои браслеты. Я запоздало вспомнила, что единственное золотое изделие на моём теле — браслет-змейка с изумрудными глазами, обвивающий правое предплечье. Я нервно усмехнулась. Иллюзия безупречна.
Взглянула на таймер. Три минуты сорок три секунды. Хельга перерывала ящики по третьему кругу. Пока её носом не ткнёшь... Я встала и положила учебники на свой стол, стоящий рядом с хельгиным, по ходу не сильно пнула сестру в ногу острым кончиком туфельки. Вскинувшись, Хель возмущённо открыла рот, собираясь разразиться длинным монологом, достойным портового грузчика с десятилетним стажем о моём ну очень плохом поведении. Увы, познания моей близняшки в таком возвышенном искусстве как мат ограничивались относительно нейтральным и (о, ужас!) абсолютно цензурным словом "блин". Остальные словесные перлы более грубого содержания в очаровательной и практически пустой головке близняшки надолго не задерживались. Правда, я подозреваю, что это заслуга нашего папочки. Маг-менталист девятого уровня — это вам не какая-то там знахарка Груша из богом забытой деревушки.
Я взяла с кровати сестры голопроектор, подоспевшая Хель схватила стеклянные кубики с изображениями. Я уселась на пол в позе лотоса. Хель подумала и просто поджала под себя ноги.
— Ну-с, — я перекинула назад не мою косу, — приступим?
Хель вернула мне усмешку и запустила прокрутку голограмм.
(1 Инн — один из кланов элессов, барды или менестрели, выражаются исключительно стихами. )
(2 Дрема — вечерний и ночной дух. Любит детей, а со взрослыми не так нежен. Приходит в сумерки.)
(3 Meress-Tanna — (язык не известен) "Танцующая Смертью", одно из прозвищ Джель.)
(4 Некоронованная — магический титул.)
Хель
Простите ваших недругов, но запомните их имена.
Непризнанный мститель
Ой, леший!.. Печально. Сломала ноготь о первый же слайд. Что такое не везёт и как с этим бороться. Элис выжидательно наблюдала за мной, в тайне наслаждаясь происходящим. Наверное. У этой поганки всегда было какое-то не такое чувство юмора, обострённое на несчастья других. Справившись наконец с подозрительно упорным слайдом, я запустила изображение. Изображение не запустилось. Я нахмурилась, прикусила губу. Алиска тоже прикусила губу. Чтобы не расхохотаться.
Я быстренько проверила тех.исправность. Хм, всё в порядке, лишних болтиков не видно, лишние кнопочки не нажаты... Дура! Питание выключено! Я быстренько щёлкнула большой традиционно-зелёной кнопкой. Внутри голопроектора что-то завибрировало и заскрипело. Лис вздохнула и кончиками ногтей вытащила неправильно вставленный слайд и вставила его заново. Над проектором заколебалось печально знакомое лицо. Век бы его не видела!
Высокая сухопарая женщина со строгим и брезгливым лицом. Злые и суровые глаза смотрели мимо нас. Я поёжилась. Тот ещё взгляд. Эта как посмотрит! А потом как к доске вызовет! И ещё злится почему студенты только рты раскрывают, а ни слова сказать не могут. Мямлят в лучшем случае.
— Мэтресса Лехва, — печально пояснила я, вспоминая сколько неудов она мне понаставила. — Маг Времени. Сильный. Что ещё сказать? Внешность всё сама за себя говорит... Вредная, придирчивая, суровая. Железная леди. Уважаемый человек в университете. Голос противный, писклявый. Похож на комариное жужжание. Считает нас сборищем тупиц.
Я ещё раз вздохнула, вспоминая первое знакомство с этой дамой. Она на первом же занятии вызвала меня к доске и потребовала рассказать основные правила временных переходов. По её мнению, эти правила должен знать любой маг, а уж дочь таких уважаемых родителей... М-да, разочаровала я её...
— Погоди-ка, — нахмурилась Элис, разглядывая трёхмерное изображение. — Магия Времени не возможна! Современные маги не могут гулять сквозь время, как по коридору от спальни до сортира!
— Угу, — мрачно отозвалась я, — но это не мешает выспрашивать у бедных студиозусов правила невозможных переходов, которые нам ни фига не понадобятся. И вообще... Давно ходят слухи, что Лехва не может смириться с тем, что она теоретик, и завидует всем практикам...
— Уууу, как всё запущено...
Следующий слайд. Мужеподобная дама с родинкой на подбородке, короткой стрижкой и огромными очками, она казалась воплощённым ужасом всех мужчин и всех студентов обоего пола.
— Вообще-то, на экзамене присутствуют трое учителей — Лехва, Макс, Анетта — комиссия и директор — Архимаг Пяти Стихий. Но эту ты должна знать. Леди Ренева — бакалавр Воды и Воздуха. Мы её Штормом прозвали. Было за что. В общем так. Запомни. Встретилась в коридоре — пропускаешь, склонив голову и говоришь "Рада вас видеть, миледи". Обычным тоном! Не вздумай издеваться!!! Она очень щепетильна на этот счёт. Видишь же, сама физией не блещет, а на нас, молодых и красивых девушек, злость срывает. Да ещё и благородная, — презрительно сморщилась я. Лиса фыркнула. Весь её вид выражал нечто следующего содержания: "Видали мы таких благородных. В гробу, в белых тапочках и в полуразложившемся состоянии".
Я задумчиво побарабанила по полу пальцами. Небрежно поворошила горку кубиков, разыскивая нужный. По закону подлости он оказался в самом низу, поцарапанным и с отколотым уголком. Я повертела его перед глазами, размышляя будет ли он работать или нет, и если нет, то что мне скажет на этот счёт Элис. Чтобы зря не терзаться сомненьями, я вставила слайд. Изображение появилось, но какое-то нестабильное.
— И кто это? — флегматично поинтересовалась сестрёнка разглядывая дрожащую, аки осиновый лист на ветру, фигурку. Её сомнения я понимала. Магистр Макс и на мой взгляд не представлял ничего особенного. Высокая нескладная фигура, рыжие лохмы, вздёрнутый нос и искривлённые в вечной ухмылке тонкие губы.
— Магистр техномагии, Макс. Один из моих любимейших учителей. Довольно добрый и снисходительный, многого не требует, не выученные темы часто прощает, но язвит жутко. Некоторые наши утверждают, что нам преподаёт не техномагию (всё равно её никто, кроме самого магистра, не владеет), а мастеркласс по ехидству. Но он очень уважаемый маг.
— Хм?
Я довольно улыбнулась.
— Это любимый прикол Макса. Ты не смотри, что он выглядит даже моложе Энтара. На самом деле ему около восьмидесяти лет. Ты же знаешь, что маги стареют гораздо медленнее людей. К тому же он единственный техномаг в мире! — меня обуревала гордость за любимого учителя.
— Угу, — мрачно отозвалась Лиса. Ой, блин... Опять забыла, что в нашей Семье магов она единственный человек, соответственно и продолжительность жизни у неё человеческая...
Стараясь замять тему, я быстро поменяла слайды.
— А это магистр Огня, Анетта.
— Угу. Которая из них? — язвительно осведомилась Лиса. Я в недоумении взглянула на голограмму и, не удержавшись, захихикала. Зря я так быстро поменяла слайды... Даже не взглянув, что беру.
Перед нами светилось объёмное изображение идиллической семейной цены. На диване, по торжественному случаю застеленному золотисто-багровой накидкой, гордо восседала Элис, нежно держа на руках серебристого мопсика. На полу устроилась я, душа в объятьях его бежевого собрата. На лице моей сестрички застыла хищная улыбка, напомнившая мне сытый оскал львицы. На сплющенной мордочке её собачки застыло испуганно-обречённое выражение: уж больно "нежно" сжимали пальцы Элис шею собачки. Моя сестрёнка чудом сдерживала порыв придушить несчастное животное.
Ну не любим мы собак, что ж поделать!
— Ну так которая из этих тварей, — тварями Алиска всегда называла ни в чём неповинных собак, — твоя магистр Анетта?
— Никакая, — быстренько буркнула я, меняя слайд. Прежде чем вставить его в голопроектор, я убедилась, что это нужный кубик, а не непонятно как затесавшаяся голограмма с нашего восемнадцатилетия.
Довольно симпатичная женщина лет сорока, с холодным властным взглядом и мягкой улыбкой голодной змеи.
— Вообще-то, Магистр Анетта относительно добрая женщина, но у неё есть один маленький пунктик: она обожает валить студентов на экзамене, задавая каверзные вопросы, но особо не злобствует, — я заменила кубики. Последний слайд — наш директор, благообразный старец с длинной седой бородой и поразительно живыми тёмно-серыми глазами.
Элис закашлялась, пристально вглядываясь в морщинистое лицо Архимага.
— Ты его знаешь? — полюбопытствовала я. Сестрёнка взглянула на меня, как на полную кретинку, молча встала и вышла из комнаты. Я проводила её недоуменным взглядом. Что я такого сказала? Впрочем, мало ли что случилось. Ну, приспичило человеку...
Мне на колени бухнулся огромный потрёпанный том истории развития магии.
— Пятьсот вторая страница, — коротко бросила Элис. Я послушно зашелестела пожелтевшими страницами. Не дожидаясь, когда я найду нужную главу, она начала мне её пересказывать: — Этот ваш Архимаг — один из старейших магов нашего мира. Ему где-то одна — две тысячи лет, точные даты никому не известны. Один из сильнейших магов, много путешествовал по миру, собирая крупицы магии. В Европе во времена Инквизиции его чуть не сожгли, по-этому он перебрался в Российское государство. Во время Возрождения возобновил свои путешествия, побывал в Америке. Его родиной считают древнюю Русь, так как он обладает природным даром, похожим на волшбу древних волхвов.
Найдя нужную страницу я с интересом ознакомилась с предоставленными сведениями.
— А почему я об этом ничего не знала?
— А ты вообще хоть какие-нибудь книги, кроме любовных романов читаешь?
Я оскорблено фыркнула. Терпеть не могу эти слащавые романы! То ли дело детективы...
— Так, с преподавателями закончили, — преувеличенно бодро произнесла я, — перейдём к моим однокурсникам...
