/Мы все сделаем,/ — в один голос заявили юноши, в ужасе глядя на женщину. Ту ночь они до сих вспоминали, заливаясь краской стыда, и отказывались говорить о ней даже друг с другом, и в первую очередь друг с другом.
/Вот и хорошо,/ — кивнула женщина. — /А сейчас мы хотели бы вам кое-что показать,/ — Амани и Анвар встали, юноши поднялись с подушек вслед за ними. Махнув мальчикам следовать за ними, женщины прошли к одной из задрапированных тканью стен. За слоем ткани оказалась неприметная дверь, они прошли по узкому проходу и вышли в небольшое помещение. Амани и Анвар направили юношей к дальней стене.
/Смотрите и учитесь,/ — усмехнулась Амани. Мы вернемся за вами позже. — /Ах да, это ваш Ремус./
Данаб и Фиддах в шоке посмотрели на женщин, а затем кинулись к отверстиям в стене, через которые можно было наблюдать за комнатой по ту сторону стены. Они сначала не придали значения звукам, которые раздавались, слишком те были приглушенными. Но взглянув в отверстия, оба отпрянули. Данаб резко развернулся, но женщин уже не было, а дверь, через которую они вошли, кстати, единственная в комнате, оказалась запертой.
— Это Люпин? — наконец, озвучил свой вопрос Фиддах.
— Они так сказали, — Данаб мотнул головой в сторону закрытой двери.
— Если это он, то почему так выглядит? — снова задал вопрос Фиддах.
— Драко, ты меня спрашиваешь? — Данаб устало посмотрел на блондина.
— Да, нет, это был риторический вопрос, — Фиддах сел у стены, Данаб подошел к нему и пристроился рядом.
— Что будем делать? — спросил Данаб. Фиддах прислушался к характерным звукам за стеной, потом повернулся к брюнету, несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, после чего Фиддах нежно накрыл губы Данаба своими. Поцелуй был нежным и легким, губы невесомо прикасались к губам.
— Драко? — брюнет недоуменно посмотрел на сидящего напротив юношу.
— Завтра мы начнем играть роль покорных и готовых на все гаремных мальчиков, которые при каждом удобном случае насаживаются на члены своих хозяев и выставляют свои развратные попки, чтобы их оттрахали, — блондин снова посмотрел в глаза брюнета. — Я хочу запомнить что-нибудь светлое, чтобы потом было ради чего жить.
Данаб молча встал и скинул с себя одежду. Фиддах смотрел на него с улыбкой, а затем протянул руку и провел по обнаженному бедру до щиколотки, и потом вверх, но уже по внутренней стороне бедра. Данаб развел ноги, давая блондину больше пространства для действий. Тот не заставил себя долго ждать, буквально через несколько секунд плоть брюнета была захвачена в плен искусным ртом, дарящим наслаждение. Уроки пресловутой ночи были усвоены на высший бал. Юноши занимались любовью медленно и чувственно, так, словно это был их последний раз, они старались заполнить друг другом каждую клеточку своего тела. Они, конечно, старались не шуметь, но получалось плохо, и откуда им было знать, что звук проходить в эту потайную комнатку, но вот совсем из нее не выходит. Амани и Анвар застали самый пик, когда Драко извивался в оргазме под Гарри, который буквально через секунду последовал вслед за ним. Увидев двух женщин, юноши смутились, но те лишь улыбнулись им, сказав, как они прекрасны.
А за стеной в это время уже в который раз бился в оргазме шатен, которому приходилось удовлетворять двух арабов с немаленьким сексуальным аппетитом. Все дни он проводил в раздумьях о том, как узнать, где держать Гарри и Драко, а также в составлении плана побега. Его не выпускали из комнаты, все время держа на цепи, единственно что он делал эти пять дней, так это исправно раздвигал ноги для своих хозяев.
Два с половиной месяца спустя.
— Как же мне все это надоело, — озвучил свои мысли блондин, крутя в руках жемчужный браслет.
— А я как будто радуюсь безмерно, — раздался саркастичный ответ лежащего на тахте брюнета. Блондин повернул голову и посмотрел на друга, брата, любовника и возлюбленного, потом поднялся и плавным движением скользнул к распростертому обнаженному телу.
— Хочешь поиграть? — насмешливо поинтересовался брюнет.
— Нет, хочу просто взять, — заявил блондин
— Бери, — раскинул руки в сторону брюнет. Блондин скользнул вдоль тела, подмял под себя смеющегося любовника и страстным поцелуем впился в его губы.
/ Какая прекрасная сцена/ — голос принца нисколько не помешал двум юношам продолжить целоваться. За два месяца они привыкли к тому, что принц и маг с радостью ив одушевлением наблюдают за их сексуальными играми, правда, вот сами они от этого радости не испытывали. Первый месяц они постоянно занимались любовью, что стереть из памяти прикосновения обоих мужчин. Сначала их брали по одному, а второй в это время дожидался в комнате, а на исходе первого месяца они оба одновременно оказались в постели с мужчинами. Подобную ситуацию они спровоцировали сами, так им было легче справляться. С тех пор их официально поселили вместе, хотя и Шакур, и Махкал были в курсе, что юноши находятся в одной комнате. Просто теперь им выделили большую комнату с выходом на террасу и в сад, где они получили разрешение гулять. Махкал и Шакур с каждым разом придумывали все более изощренные игры, в которых приходилось участвовать юношам, но те превосходно играли свою роль, хотя то один, то второй начинали плакать. Они оказались способными все это вынести только потому, что надеялись в скором времени исчезнуть отсюда. Еще одним минусом было то, что за все время они так и не смогли встретиться с Ремусом, хотя знали, что тот во дворце. Двум дамам постоянно приходилось успокаивать молодых людей, чтобы они не натворили чего-нибудь этакого и не запороли весь план. Амани заверила их, что Ремус сбежит вместе с ними. Женщинам юноши верили, хотя те и заставили их проходить через ад. Эти два с половиной месяца стали жуткой школой на выживание. Драко часто смеялся, что теперь они смогут если что, зарабатывать себе на жизнь собственным телом, это они умеют на славу. Смех в большинстве случаев был больше похож на истерику.
/Мой принц не желает присоединиться?/ — блондин соблазнительно потянулся на брюнете, призывно глядя на Шакура. Тот улыбнулся в ответ.
/Не сейчас, серебряный котенок, я посмотрю вас, продолжайте./
Фиддах повернулся к Данабу, их взгляды встретились, там смешалось все: брезгливость и отвращение к наблюдателю, а также нежность, доверие и любовь друг к другу. Они научились настолько отрешаться от действительности и забывать, что за ними наблюдают, но не настолько, чтобы сказать что-нибудь лишнее. И сейчас они не отели, чтобы принц стал свидетелем их нежности, поэтому началась просто игра на зрителя, красивая, волнующая и возбуждающая. Да, они оба получали удовольствие, но все это было четко выверенной игрой для принца. Через час оба уставшие растянулись на тахте, сквозь полу прикрытые веки наблюдая за принцем. Тот поднялся с кресла, запахнул халат, он так и не присоединился к юношам, удовлетворяя себя сам, затем подошел к юношам и подарил каждому поцелуй в губы, прежде чем выйти. Он не увидел, как одновременно юноши вытерли губ, и соблазнительные улыбки превратились в гримасы отвращения.
/Вы стали допускать ошибки,/ — произнес Азрар, изучая лица юношей, те подскочили на тахте, а затем облегченно вздохнули.
/Мы не знали, что ты здесь/ — сказал Данаб.
/Вас сегодня ждет еще одно испытание/ — Азрар сочувственно посмотрел на юношей.
/Что еще они придумали? Кто-то выпустил еще какие-нибудь секс-игрушки, и он решили их опробовать на нас?/ — ядовито поинтересовался блондин.
/Фиддах/ — Азрар укоризненно посмотрел на него.
/Что, Азрар?/ — брюнет вздохнул и притянул блондина к себе, явно успокаивая того.
/Вам придется присутствовать на званом ужине/ — Азрар посмотрел юношам в глаза. — /Обнаженными/
/Что?/ — Данаб произнес вопрос таким тоном, что евнух судорожно сглотнул.
/На ужине вы будете без одежды, более того, к вам позволено прикасаться любому гостю, но только прикасаться, если принц не позволит больше/ — Азрар говорил покойно, следя за юношами, те резко побледнели, затем Данаб рванулся в ванную, его начало рвать. Фиддах двинулся следом.
— И за что нам это?
— Осталось совсем чуть-чуть, — тихо ответил Азрар. Фиддах посмотрел в глаза евнуху.
— Если мы доживем до этого часа икс.
— Вы оба сильные, — покачал головой Азрар.
— Да? И что же тогда Данаба сейчас выворачивает наизнанку? — яд просто сочился с уст Фиддаха.
— Там будет и Оташ, — произнес евнух.
— Что? — в дверях ванной появился Данаб.
— Там будет и Оташ, — повторил Азрар. Данаб и Фиддах почти минуту смотрели друг на друга.
— Ради этой встречи я пересплю со всеми гостями принца, если понадобится, — процедил сквозь зубы Фиддах.
— Этого делать не придется, — уверенно произнес Азрар. — Принц не делиться своей собственностью. Ради вас двоих он распустил весь гарем. Он в постоянном восторге от ваших тел.
— Ага, и как сказала госпожа Амани. Через пару лет захудалый бордель и смерть под забором, — пробурчал Данаб. Евнух посмотрел на обоих юношей. За два с половиной месяц они изменились. Игра заставила их жить в постоянном напряжении, но не показывать его. Только он знал, как тяжело им дается эта игра, а еще он видел, как Фиддах старательно выводит Данаб из его депрессии, как красавец-брюнет начинает проявлять свои чувства, и только ему суждено было видеть истинные чувства юношей, которые они питали друг к другу, все ту нежность и любовь.
— Я надеюсь только, что через две недели нас здесь не будет, — прошептал Данаб. Фиддах нежно провел по его щеке и улыбнулся.
— Я тоже, Гарри, я тоже. Мы стерпим и это, обязательно стерпим.
— Да, и сегодня мы увидим Ремуса, — брюнет вздохнул.
— Да, сегодня.
Еще до начала ужина юноши сидели около тех мест, куда должны были сесть Махкал и Шакур, они уже были обнажены, хотя на голове были полупрозрачные вуали, за которыми четко рассмотреть их лиц было нельзя. Шакур действительно не любил делиться всем, а показывать своим гостям, насколько действительно хороши его котята, он не собирался. Азрар накормил мальчиков раньше, за ужином они не должны были есть просто потому, чтобы не открывать своих лиц.
В восемь вечера в зал вошли принц, Махкал и гости. Данаб и Махкал сидели на своих местах на коленях, головы опущены, они даже не шелохнулись.
/О, я никогда не видел у тебя этих двоих, Махкал/ — раздался довольно неприятный голос.
/Не стоит, Амир. Они не продаются и даются в аренду/ — в голосе принца явственно прозвучала угроза. Махкал сел на положенное ему место рядом с принцем и сразу же притянул к себе Фиддаха. Юноша прильнул к магу, и тот с удивлением обнаружил, что юноша сотрясается мелкой дрожью. Махкал протянул руку и положил ее на плечо Данаба, который дернулся, но остался стоять в той позе, которую ему наказали показывать. Принц подошел к своему месту.
/Они напуганы/ — прошептал Махкал, указывая глазами на мальчиков. Принц, не долго думая, усадил Данаба себе на колени, поглаживая его по бедру. Гости одобрительно загудели. Данаб чуть поднял голову и замер, глядя прямо на прекрасного, одетого в кожаные обтягивающие брюки Ремуса. Хотя тот и выглядел намного красивее и лучше того, каким его запомнил Гарри Поттер, но узнать его все же было возможно, если знать на что смотреть, а Данаб смотрел в глаза.
Ремуса привели Алишер и Аббас, которые оставили его у стены. Ему сказали, что, скорее всего, ему придется сегодня развлекать кого-нибудь из гостей принца. За два с половиной месяца ему ничего не удалось узнать о мальчиков, ни единого слова. Он несколько раз участвовал в операциях принца, используя свои новые навыки. Удачно проведенные дела привели к тому, что его перестали сажать на цепь, но особой свободы он так и не получил.
Войдя в зал, Ремус чуть не получил удар, увидев две склоненные головки — белую и черную. Как он не закричал в тот момент, он даже себе сказать не мог. Ремус не понял, в какой момент его глаза встретились со скрытыми за вуалью глазами юноши, он просто почувствовал. Ремус с трудом сохранял лицо, смотря как двое мужчин ласкают Гарри и Драко, но он понимал, что нельзя позволять своим чувствам вырваться наружу. Именно сейчас Ремус поблагодарил Алишера и Аббаса, да и того же принца за преподанные ему уроки. Ремус сглотнул, когда понял, что принц собирается взять юношу перед всей этой толпой прямо сейчас, кулаки непроизвольно сжались.
/За твоей спиной дверь, не торопись, даже когда мальчики окажутся рядом с тобой. Никто не должен понять, что вы сбежали/ — шепот за спиной заставил Ремуса напрячься, но он не отрываясь смотрел на то, как принц насаживает дорогого ему мальчика на свой член, противно было вдвойне, потому что тоже самое происходило и с Драко. Ремус как-то отстраненно подумал, что его эта картина нисколько не возбуждает, в отличие от других. Боль в ладонях привела оборотня в чувство. Глаза потемнели от гнева, когда он заметил, с какой похотью гости наблюдают за принцем, магом и двумя юношами, при этом развлекаясь с мальчиками и девушками, которых им предоставили на этот вечер. Сейчас его радовало только то, что никому из них он сам не приглянулся, или его просто никто еще не заметил.
Шакур был в каком-то непонятном угаре, ему хотелось брать и брать, ласкать такое прекрасно тело, которое отвечало на любое прикосновение. Он протянул руку и погладил по спине Фиддаха, который стонал под натиском Махкала. Принц не мог понять, в чем дело, почему разум туманиться. Взглянув на Махкала, он понял, что тот находится в таком же состоянии, как впрочем и все остальные.
/Думаю, мы можем сейчас заклеймить наших котят,/ — вдруг предложил он, обращаясь к своему любовнику. Губы Махкала раздвинулись в улыбке, после чего он одобрительно кивнул.
/Друзья мой,/ — принц сияющими глазами посмотрел на гостей. — /Вам сегодня предоставляется уникальная возможность посмотреть, как во дворце клеймят рабов./
Принц успел выпустить из своих рук и не почувствовал сотрясшей юное тело дрожи и паники, а вот Махкал ощутил панику Фиддаха сразу. Он наклонился вперед и прошептал на ужо блондину.
/Вы всегда знали, что это случится, мой серебряный котенок./
/Это честь для наш,/ — раздались выкрики. Шакур щелкнул пальцами, за его спиной появился кто-то из слуг.
/Не вмешивайся!/ — Ремус замер от прямого приказа, прозвучавшего за спиной шепотом. — /Пусть все идет так, как идет. Еще не время/
/Я не могу так/ — прошептал Ремус, еле удерживая себя на месте.
/Ты будешь делать так, как будет лучше. Если не хочешь, что все закончилось смертью мальчиков, не вмешивайся/ — голос прозвучал чуть громче, и Ремус определил, что принадлежит он женщине.
/Все закончится сегодня/ — шепот принадлежал другому человеку. — /Главное, не вмешивайся. Мы скажем, когда ты сможешь начать действовать/.
Ремус замер. Ему пришлось наблюдать за всей процедурой клеймения. Он содрогнулся, когда увидел жаровню и два железных прута в ней, воткнутых в горящие угли. Алишер и Аббас схватили юношей, связали им руки за спиной и прижали к полу. Ремус закрыл глаза и судорожно сжал кулаки, прорывая кожу ладоней ногтями. Крик обоих юношей был душераздирающим, в воздухе запахло паленой кожей. Юноши потеряли сознание. На левой предплечье обоих стояло клеймо — герб Бель-Раида — круг, в который были заключены два перекрещенных ятагана. Шакур поднял голову от созерцания меток на своих котятах и посмотрел прямо на Ремуса. Тому стало нехорошо от предчувствия. В следующее мгновение он стоял на коленях перед принцем, с обеих сторон его держали телохранители. Боль и темнота.
