В голове мутилось, сознание то возвращалось, то уплывало. Он никак не мог открыть глаза. Краем сознания он понимал, что рядом находятся люди, он слышал их разговоры, но не мог ухватиться а них, чтобы понять, о чем они говорят. Периодически он чувствовал укол то в руку, то в бедро. Постепенно сознание стало проясняться, но открыть глаза не получалось, казалось вся тяжесть, какая только возможна в мире, свалилась ему на плечи. Он снова попытался открыть глаза и тут же почувствовал укол в бедро. "Где я? В Святого Мунго? Почему?" — пронеслось в голове, прежде чем он провалился в темноту.
Несколько мужчин восточной наружности рассматривали лежащего перед ними обнаженного человека. Один из мужчин подошел к тахте и, взяв руку лежащего, завел ее вверх и защелкнул браслет от наручника на столбе, затем такую же операцию провел со второй рукой и ногами, распластав пленника и делая его еще более уязвимым. На шее и руках пленника красовались браслеты и ошейник из светлого металла с вставленными в него рубинами. Один из мужчин, более спортивного и накаченного телосложения подошел к тахте, положил руку на щиколотку пленника и медленно повел ладонью по телу бессознательного пленника, от щиколотки до шеи.
/Как ты думаешь, Махкал прав и все будет именно так, как он сказал?/ Алишер обернулся к Аббасу.
/Надеюсь. Мне он нравится и не хочется его терять/ — Аббас еще раз погладил лежащее на тахте тело.
/Он тяжело все это переносит/ — нахмурился Алишер.
/Да, но он все еще жив и борется/ — Аббас повернулся к своему напарнику.
/Другой бы уже сдох/ — мрачно произнес один из мужчин, все еще остававшихся в комнате.
/Сколько еще?/ — Алишер посмотрел на джезказгана.
/Это была последняя инъекция/ — маг взглянул на двух телохранителей принца.
/И что теперь?/ — Аббас пристально посмотрел на мага.
/А теперь ваша работа/ — хмуро произнес джезказган.
/Хмм. И ты считаешь, что это будет легко?/ — насмешливо поинтересовался Алишер.
/Ну, нашли же вы способ добиться его согласия на этот эксперимент/ — парировал маг.
/Мда/ — протянул Аббас, погружаясь в воспоминания месячной давности.
"Ретроспектива"
Аббас стоял над бессознательным мужчиной, довольно красивым, но жизнь не была к нему добра: преждевременные морщины и седина, темные круги под глазами, слишком худой, явно от недоедания, потрепанная одежда. Жизнь заставила его состариться быстрее, чем это было нужно. Из досье было ясно, что Ремус Люпин был младше Алишера и Аббаса на 3 года.
Махкал встретился со своими джезказганами где-то в Англии и сразу же надел на пленника ошейник и браслеты, ограничив магию. Случаи, когда оборотень является еще и магом, обученным магом, очень редки. Им улыбнулась удача. К моменту поимки Ремуса принц, Махкал и два юных пленника уже десять дней жили во дворце Шакура в пустыне, в оазисе Бель-Раид.
Фиддах так и не смирился со своей участью, и его наказание с Алишером и Аббасом повторялось раз в два-три дня. Любой другой уже бы сломался пять раз, а мальчишка, казалось, становился все более упрямым и повторял свои попытки неповиновения все ожесточеннее. Ни Алишеру, ни Аббасу не хотелось слишком сильно ломать Фиддаха, но тот сам напрашивался на наказание: порка стала постоянным атрибутом дня. Принц со спокойным сердцем отдавал Фиддаха своим телохранителям для утех, разрешив даже использовать юношу по полной. Каждая такая встреча заканчивалась истерикой со стороны серебряного мальчика, но на следующее утро он снова с решимостью какого-то камикадзе шел на противостояние.
Данаб был покорен, так считали все, но и это было показным. Аббас не раз видел, каким взглядом зеленоглазое чудо провожает Махкала или принца. Они с Алишером решили последить за Данабом внимательнее. Через несколько дней стало ясно, что покорность только видимая. В глазах юноши то и дело проскальзывали эмоции, и не о какой покорности даже речи не было. Рано или поздно должен был произойти взрыв, который показал бы истинное положение вещей. Алишер тогда предупредил Махкала о состоянии юноши.
Каждую ночь Данаб проводил в постели принца, который с изрядным постоянством делил юношу с Махкалом. Они оба были нежны с юношей, он не страдал от грубости, как Фиддах, но, возможно, для Данаба такое отношение было не меньшим унижением, чем для Фиддаха то, что делали с ним. Ни тот, ни другой не желали быть ничьей игрушкой, и уж тем более рабами. Алишер видел, как после возвращения от принца Данаб сворачивался на своей тахте и через некоторое время начинал молча глотать слезы.
Аббас смотрел на мужчину и вспоминал разговор с Махкалом несколько дней назад. Маг тогда рассказал им о задумке, которую они с принцем теперь мечтали воплотить в жизнь. Среди джезказганов было немало ученых, которых вели различные разработки, и одна такая касалась оборотней. Смысл сводился к тому, что им удалось найти какое-то решение для того, чтобы оборотень мог не зависеть от луны, а перекидываться в свою форму в любое время, а также в полуформу, и самое важное, трансформация была более быстрой, раз в десять. Предыдущие опыты закончились смертью подопытных, но те не были обученными магами, а сейчас у них есть шанс получить первый экземпляр нового оборотня. Алишер и Аббас долго размышляли над этим разговором, но дали свое согласие на проведение опытов. Но сейчас, глядя на лежащего у его ног мужчины, он пожалел о своем решении. Он ему, Аббасу, нравился, очень нравился. Когда его приведут в порядок, то он будет более чем красив.
Ремус застонал и с трудом открыл глаза. Взгляд сфокусировался на стоящем около него мужчине. Ремус медленно поднял глаза и столкнулся с пристальным взглядом черных глаз. "Араб?" — недоуменно подумал Ремус.
— Добро пожаловать в Бель-Раид, — насмешливо, с легким акцентом произнес Аббас.
"Бель-Раид? Я что, на востоке? Но как?" — пронеслось в голове.
— Не советую что-либо предпринимать, ты теперь раб и этим все сказано, — насмешливый тон не изменился.
В глазах Ремуса сначала появилось недоумение, которое тут же сменилось яростью. Он рванулся вперед, на стоящего перед ним человека, но согнулся от резкой боли, которая заставила его, в конце концов, свалиться на пол.
— Я же предупредил, — спокойно произнес Аббас. — Будь хорошим мальчиком.
— Я не собираюсь быть вашей собачкой, — прошипел Ремус.
— Нет, мой дорогой, ты будешь не собачкой, — усмехнулся Аббас и присел перед оборотнем, схватил за волосы и оттянул голову назад. — Ты будешь кое-кем другим, — Ремуса передернуло от похоти, проскользнувшей в глазах мужчины.
— Никогда, — с трудом сглотнув, прошипел Ремус.
— Ты так думаешь? — ехидно спросил Аббас. — Блажен, кто верует.
Откинув назад Ремуса, который полным ярости взглядом смотрел на него, Аббас выпрямился.
— Запомни, Оташ, ошейник и браслеты не позволят тебе воспользоваться магией и нанести себе или кому-то другому вред. Их действие ты уже испытал на себе. И, кстати, тебя теперь зовут Оташ. Смирись, ничего уже нельзя изменить, — Аббас пошел к двери.
— Я никогда не смирюсь, и подчиняться вам тоже не собираюсь, — голосом, полным ярости, произнес Ремус.
— Не зарекайся, — бросил через плечо Аббас и вышел из комнаты.
Три дня они по очереди приходили к Ремусу, но тот был непреклонен, не помогли даже избиения. Оборотень с завидным постоянством делал попытки напасть, пришлось посадить его на цепь. И какова же была их удача, когда Данаб, наконец, проявил свой характер и начал перечить принцу. Алишер и Аббас доказали, что наказание Данаба надо провести по всей форме, а заодно и кое-кому все это показать. А тут еще и Фиддах выкинул очередной финт, попытавшись выбраться из своей комнаты.
Данаба отвели в ту же комнату, которую Фиддах посещал теперь уже чуть ли каждый день. Аббас привязал его в середине комнаты к свисающим с потолка цепям, ноги были закреплены специальными приспособлениями в полу, одежду содрали. Юноша оказался обнаженным и распятым. Алишер выволок тогда Ремуса из того помещения, где его держали, и ввел в комнату рядом с той, где сейчас был Данаб. На стене висело зеркало, через которое можно было наблюдать за экзекуцией. Ремус дернулся как от удара, когда понял, кто висит на цепях посреди комнаты за зеркалом. Можно было не только смотреть, но и слушать через установленные динамики.
— Я считал, что ты усвоил все, Данаб, но ты решил забыть о наших уроках, — произнес холодным голосом Аббас. — Это будет тебе уроком, никогда не повышать голос на своего господина. Ты только раб, у тебя нет права голоса.
Свист рассекаемого кнутом воздуха ударил по ушам. Удар, вскрик, всхлип. Свист, удар, крик, слезы.
— Гарри, — прошептал Ремус, до боли сжав кулаки. Свист, удар, крик. — Мерлин, помоги.
— Это навряд ли, — произнес за его спиной Алишер. — Но выбирать тебе.
Ремус повернулся к Алишеру и секунду смотрел на него в замешательстве. Свист, удар, крик.
— Думаю, тебе надо еще кое-что увидеть, — усмехнулся Алишер и потянул за цепь, прикрепленную к ошейнику Ремуса. Они вышли из комнаты и прошли дальше по коридору. Минут через десять они достигли цели. Алишер втянул Ремуса в нишу и показал на небольшое отверстие для глаз.
— Смотри, — приказал он. Ремус подошел и посмотрел в отверстие. На рот легла ладонь, не позволившая закричать. Его припечатали к стене, не позволяя отодвинуться. — Смотри и не закрывай глаза.
Ремус еле подавил спазм к рвоте. Прямо напротив того места, где стояли он и его мучитель, на коленях стоял Драко Малфой и делал минет одному из мужчин, а второй пристроился сзади, вгоняя в юношу свой член, не особенно-то и заботясь о мальчике. Было видно, как по щекам юноши бегут слезы унижения. Ремус все-таки не выдержал и закрыл глаза. Рывок и Ремус рухнул на пол.
— Я сказал не закрывать глаза, — прошипел Алишер. — Вставай. Это еще не все на сегодня.
Они вернулись по коридору туда, где он видел Гарри, но прошли дальше.
— Если издашь хоть слово, хоть звук, будешь смотреть, как его забивают на смерть, — прошипел на ухо Ремусу Алишер, затем приоткрыл двери. Ремус стиснул руки и сжал губы, чтобы не кричать, не издать ни звука, но смотреть, как сына твоего лучшего друга, как мальчика, который тебе дорог больше всех, трахает какой-то мужчина, было выше его сил. Ремус дернулся. Дверь тут же закрылась, а сам Ремус оказался прижат к стене.
— Если хочешь, чтобы оба мальчика больше такого не испытывали, подчинись, — прошипел Алишер. Ремус с трудом кивнул. Он был на все согласен, лишь бы Гарри больше не трогали, ни Гарри, ни Драко.
Он не помнил, как оказался в комнате с большой кроватью, не помнил, как раздевался, сам раздевался, перед Алишером и Аббасом, как его насиловали, а он не сопротивлялся. В памяти ничего не осталось, кроме того, что он нашел Гарри, нашел и Гарри, и Драко, но совсем не там, где он хотел бы их найти, только не в этом аду.
На следующий день его притащили в это странное помещение, и пришла боль, которая сводила с ума, выворачивала мышцы. Голос сел от постоянных криков, постепенно сознание отключилось, перестав воспринимать боль, ему казалось, что он сошел с ума. Бороться помогала только одна мысль: "Гарри".
Сколько длилось это издевательство, он не знал, но сейчас впервые за все время, Ремус почувствовал легкость в теле. Боль отступила. Ремус вздохнул и открыл глаза.
— Добро пожаловать, Оташ, — произнес Аббас так и не убрал свою руку, лежащую на обнаженном бедре Ремуса. Тот поежился. Джезказган усмехнулся и вышел из комнаты, оставляя Ремуса, Аббаса и Алишера одних. Ремус настороженно следил за двумя арабами. Аббас погладил Ремуса по бедру, затем продвинул руку дальше и провел по внутренней стороне бедра. То, что он распростерт на кровати, было ясно с первой секунды, но видеть, как загорается огонь в глазах обоих мужчин, ему не нравилось.
— Ты принадлежишь нам, — произнес чуть охрипшим голосом Алишер, садясь на кровать. — Надеюсь, ты помнишь, чем чревато твое не подчинение?
Ремус кивнул, такое забыть невозможно, он не сможет пережить, если из-за его глупости погибнет Гарри или Драко.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Аббас, обхватываю рукой член Ремуса. Тот прикусил нижнюю губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. "Надо терпеть", — мысленно настраивал он себя. Алишер и Аббас были искусными любовниками, тело предало Ремуса и отозвалось на изощренные ласки двух арабов. Путы на руках и ногах не позволяли слишком двигаться, уйти от обжигающих прикосновений. Возбуждение накатывало волна за волной. Ноги уже свободны, вот Алишер закидывает их себе на плечи и вводит в уже растянутый пальцами Аббаса анус свой член. "Я вытерплю, дождусь подходящего момента, заберу мальчиков и сбегу", — поклялся себе Ремус, насаживаясь на член Алишера. Как бы ему не хотелось, чтобы тело не реагировало, этому не суждено было сбыться. Оргазм захватил его как девятый вал, выбивая дух из тела, но это был не конец, место Алишера занял Аббас.
Ремус открыл глаза и пошевелился, тело отозвалось болью, особенно пониже спины, он не успел подавить стон, когда воспоминания затопили его.
— С добрым утром, Оташ! — насмешливо поздоровался Алишер. Ремус повернул голову и посмотрел на своего мучителя. Что-то такое промелькнуло в его глазах, что Алишер рассмеялся.
— Не думаю, что ты вчера считал нас мучителями, — Алишер провел рукой по телу Ремуса. — Ты очень даже был отзывчив, а как стонал.
Ремус исподлобья сердито глянул на араба. Тот же только рассмеялся и встал с тахты, потом с усмешкой посмотрел на Ремуса.
— Вставай, — приказал он. Ремус вздохнул и, загнав смущение куда подальше, и чего теперь смущаться, встал с тахты. Алишер довольным взглядом окинул стоящего перед ним мужчину, затем дернул его за руку на себя и впился жестким поцелуем в губы. Разорвав поцелуй, ставший полной неожиданностью для Ремуса, Алишер чуть развернул его и подтолкнул к зеркалу. Ремус в шоке уставился на свое отражение. Алишер, наблюдая за сменой эмоций на лице этого красавца, довольно улыбнулся. Ремус не мог поверить в то, что видел. До него не сразу дошло, что в зеркале отражается он сам. Волнистые каштановые, без седины, волосы спадали до лопаток, глаза горели расплавленным золотом, тело стройное и спортивно сложенное, никакой худобы, оливковая кожа светится и кажется дорогим бархатом, он помолодел и выглядел не старше тридцати лет. "Это не могу быть я", — пришло на ум.
— Как видишь, эксперимент прошел очень даже удачно, — усмехнулся за его спиной Алишер. — Теперь ты понимаешь, наше вчерашнее желание.
— Что со мной? — с трудом спросил Ремус.
— Я же сказал, небольшой эксперимент, на который согласился месяц назад, — насмешливо произнес Алишер. — Сейчас можешь отдохнуть, вечером тебя покажут Саиду. Часа через два придет Аббас, он объяснит тебе, как нужно вести себя у Саида. А сейчас Азрар тебе поможет справиться с последствиями этой ночи, — Алишер усмехнулся и оставил оборотня одного. Ремус прислонился к стене и съехал по ней на пол, закрыв голову руками. До него только сейчас дошло, что он совершенно не помнит последний месяц. Даже если его поили какими-то зельями для улучшения внешнего вида, то накаченные мускулы никак не могли появится из-за их потребления. Ремус застонал и не слышал, как вошел Азрар, который лишь покачал головой. Ремус находился в прострации и позволял делать с собой все, что угодно. Он как кукла поворачивался туда, куда его поворачивали.
