После возвращения с "экскурсии" мы уже чисто из вежливости ознакомились с предложенным нам дополнительным ассортиментом. Он был весьма убог и абсолютно нас не интересовал, но красножопым настолько хотелось впарить нам хоть что-то, а точнее — выторговать у нас побольше ножиков и крючков, что мы пошли им навстречу, выдвинув другое предложение — образцы их оружия. Луки со стрелами, палицы, копья и их боевые вёсла, которыми они и на долбдёнках своих гребут, и в стычках их применяют в качестве эдакого двуручного меча или бердыша. Это, конечно, вывалило их в осадок, и нам стоило немалого труда растолковать им, что нам нужно только несколько комплектов, продажа которых едва ли заметно ослабит селение. Подобная сделка всё-же выглядела в их глазах беспрецедентно, и главнюк колебался, но нам было чем его додавить. Ещё одно бронзовое зеркальце и ещё пара колокольчиков — вот, собственно, и вся цена вопроса.
Закончив торговлю, мы начали свёртываться. Главнюк прозрачно намекал, что неплохо бы задержаться у них дней эдак на несколько, но в наши планы это не входило, и мы включили непонятливых. Во-первых, как я уже говорил, не стоило давать им время для входа в соблазн, обоснования для масс, сговора между ними и планирования операции "Раскуркуливание чужаков", а во-вторых, как тоже уже говорил — мы и так сделали крюк, которого не планировали исходно. Сделали не зря, даже одни только тутошние сладкие и не горчащие ананасы уже его оправдывают, а всё, что сверху — дополнительный бонус, но чем больше времени мы теряем по дороге в Тарквинею, тем меньше его у нас остаётся для наших кубинских дел, которые всё-таки поприоритетнее. Поэтомы мы не мешкали, а все свои приобретения тутошние погрузили на лодки, погрузились сами, да и отплыли на свои суда, на палубе которых ощущали себя если и не ловчее, то уж всяко увереннее. Впрочем, не стоило затягивать якорную стоянку и на них...
Земля уже скрылась за горизонтом, когда наши мореманы вдруг спохватились, что воды на борту мало, и надо бы пополнить. Навигатор развёл руками, и мы вместе с ним рассмеялись, давая отмашку на заполнение всех пустых амфор забортной водой. По делу воды у нас было достаточно, но разве в этом суть? Самой главной из всех здешних достопримечательностей является само Пресное море, но кто же в Тарквинее поверит в это невиданное чудо, если не предъявить неопровержимых вещественных доказательств?
8. Тринидад без Тобаго.
В нашем современном мире нефть не зря называли кровью экономики. Выжить без неё кое-как и, пожалуй, не всем, ещё можно, а вот жить всем и полноценно — никак не получается. Если без воды совсем уж и не туды, и не сюды, то без нефти можно и туды, и сюды, но недалеко. Не поедет машина без бензина или солярки, а паровозную топку углём или дровами кочегарить много ли желающих? Полноценная жизнь в нашем современном понимании — это прежде всего удобства, а удобнее жидкого топлива никто ещё пока-что ничего не придумал. А в качестве сырья для его получения никто ещё не нашёл лучшего природного ресурса, чем нефть. Вот кончится она в таких местах и на таких глубинах, где её энергетически рентабельно добывать на топливо, и вместе с ней кончится счастливая жизнь нашей современной цивилизации. В смысле, жить-то будем, вот только не все, и даже будем жить лучше, вот только тем более не все. Бензиновый движок будет работать и на спирту, а дизель — и на растительном масле. Доводилось мне читать упоминания и об экспериментах с сельскохозяйственными культурами, генной инженерией доведёнными до способности вырабатывать аналогичные нефтяным углеводороды, которые можно уже переработать на привычные бензин и солярку. Но это ведь что значит? Что теперь топливо будет не на халяву из-под земли качаться, а честно выращиваться, занимая часть посевных площадей. То бишь, чтобы цивилизация в целом продолжала ездить и обеспечивать себя энергией, кому-то придётся меньше жрать. Чёрной Африке, например, размножившейся до полной неспособности себя прокормить и давненько уже подсевшей на европейскую и американскую жратву. Пока в цилиндрах движков сгорает дешёвая нефть, Западу как-то хватает ещё жратвы и на себя, и на Африку, но когда горючее придётся выращивать, то станет уже не до благотворительности. Сильно ли это отразится на питании самого Запада или не очень, вопрос дискуссиооный, а вот Африке точно придётся класть зубы на полку, пока не приведёт число едоков в соответствие со своей кормовой базой, и это — в лучшем для неё случае. Вот к такой в общих чертах ситуёвине медленно, но неуклонно двигался наш современный мир в последние годы нашего пребывания в нём...
Античный мир до такой степени ещё не перенаселён, и мы, например, можем позволить себе выращивание масличных культур на топливо для движков, что в наших условиях проще, чем бурить скважины, строить качалки и гонять через моря с океанами нефтеналивные танкеры. Но нефть — это не только горючее. Это и химическое сырьё, и битум, и высококачественные смазочные масла, не всегда легкозаменимые растительными или животными жирами. То бишь, хоть и в на порядки меньшем количестве, чем нашему прежнему миру, но нужна всё-же нефть и нам. Хвала богам, для этого нужного нам весьма умеренного количества нам не нужно бурить глубоких скважин — есть выходы нефти и на поверхность, где достаточно расковырять колодец, чтобы черпать её вёдрами. Есть такое небольшой местечко в Мавритании, закрывающее наши испанские потребности в битуме. Но основные наши нефтяные потребности — к западу от Атлантики, и хвала богам, есть и здесь поверхностные выходы нефти. По словам Серёги пара-тройка небольших, то бишь "не имеющих промышленного значения" есть и на самой Кубе, но не в нашей, а где-то в средней её части, где её надо ещё искать, а найдя — налаживать её доставку в Тарквинею. Есть гораздо более существенные выходы на Ямайке и на Пуэрто-Рико, и уж ямайское-то, можно сказать, напрашивается, но и там надо ещё искать с помощью тамошних туземцев и договариваться с ними о добыче и доставке к морскому берегу. Хвала богам, там такие же сибонеи, как и на Кубе, так что объясниться с ними нам труда не составит и уж всяко найдётся, чем их заинтересовать и замотивировать. Но для начала надо объяснить им, что нам, собственно, от них нужно, а для этого — предоставить им образец.
Вот за образцом-то мы, и вообще за небольшой партией сырья на первое время, и заявились туда, где оно уж точно есть и находится в точно известном Серёге месте. Ну, учитывая отсутствие современных ориентиров, то с точностью плюс-минус лапоть, но за этот лапоть мы его бить не будем. Тем более, что место большое и видок оно имеет очень характерный, так что хрен с чем его спутаешь.
Я говорю. если кто не въехал, о природном асфальтовом озере Пич-Лейк, что на Тринидаде. Тринидад — это Троица, которая святая, название весьма распространённое, и сколько было в реале испанских и португальских колоний, столько же, наверное, имеется в них и своих Тринидадов. Не знаю точно, но не удивлюсь, если окажется, что и островов с таким названием на карте мира найдётся несколько. Но нас интересует только один из них — тот, который "и Тобаго", хотя соседний с ним Тобаго нам как раз на хрен не нужен, а нужен только сам Тринидад. Тринидад без Тобаго, короче. И нужен, собственно, как раз из-за вот этого асфальтового озера, в нашем современном мире — крупнейшего. Асфальт же, если природный рассматривать — это битум, перемешанный с грунтом, песчаным или глинистым, а битум — это смола, оставшаяся после испарения всех лёгких фракций нефти в месте её выхода на поверхность. И если расковырять в этом засранном грунтом битуме колодец, то можно и до нормальной нефти под тем битумом добраться, которую, как уже сказал, и черпать вёдрами по мере надобности.
— Ну так и куда ты завёл нас, Сусанин-герой? — поинтересовался Володя.
— Идите вы на хрен, ясновельможные, я сам здесь впервой, — отшутился геолог.
На самом деле ведёт нас, конечно, не он, а тутошние чингачгуки, которые здесь, конечно, не впервой. И судя по их осмолённым битумом каноэ, которые мы уже видели на берегу, озеро они знают хорошо, а имя Иван, как и фамилия Сусанин, в их племени как-то не в ходу. Да и причин нет. Я ведь упоминал уже об уступленном нам Акобалом матросе, кое-как и с дикарями Доминики объясняться способном? На Тринидаде, как и следовало ожидать, родственное племя обитает, которое на этом языке тоже 'моя твоя понимай'. Ну и связи между Малыми Антилами, конечно, поддерживаются, и новости разносятся, так что наслышаны и здесь о больших крылатых лодках Акабали-касика и о тех диковинках, что выменивает у него счастливчик Раисули-касик. Наслышаны они тут оказались и кое о каких подробностях. Мы в осадок выпали, когда тутошнее главное чудо в перьях, тыкая пальцем в наши бронзовые кольчуги, поинтересовалось — через нашего переводчика, само собой, кто из нас Мак-Сим-касик, если таковой среди нас есть. Это меня так на Доминике окрестили в наш последний заход туда, если кто запамятовал. Млять, знаменитость я уже, оказывается, у малоантильских дикарей! Мы даже и сообразили как-то не сходу, в чём тут дело, зато и посмеялись, когда въехали в связь догадки обо мне с кольчугами. Собственно, в логике красножопым не откажешь. В тот-то раз на Доминике в бронзовой кольчуге был один только я, вот и запомнилась она тамошним гойкомитичам в качестве конкретно моей 'особой приметы', и похоже, что вот как раз в таком виде слухи обо мне до Тринидада и дошли, а тут вдруг непонятки какие-то — вместо того, чтобы как честный и порядочный человек в одном экземпляре прибыть, я тут прямо в нескольких экземплярах неожиданно клонировался, гы-гы! Нет, ну если бы меня, скажем, в паланкине несли и ещё опахалами обмахивали, когда все остальные на своих двоих, непоняток бы не вышло, но мы же не дикари догосударственной эпохи, а люди вполне государственно-эксплуататорской, так что у нас по делу эксплуатировать принято, а не величие своё на каждом шагу для особо тупых и непонятливых выпячивать. В общем, пришлось разъяснять тутошнему главному чуду в перьях, что запрашиваемый им Мак-Сим-касик среди нас имеется, в единственном экземпляре, и этот единственный экземпляр — я, но и те из моих спутников, кто в таких же кольчугах — тоже большие и уважаемые люди нашего племени, если и не великие вожди, то и не сильно ниже их, даже сам вот с их достоинством считаюсь и великого из себя на их фоне не корчу. Касик здешний обрадовался и тут же поторговать с нами захотел — судя по единственной и неполной ниточке стеклянных бус на его шее, да ещё по отдельным бусинам на обычных ожерельях его свиты, наши товары с Доминики проникают сюда в мизерном количестве и по весьма спекулятивным ценам. Впрочем, вряд ли справедливо винить в бессовестной спекуляции одного только Раисули, потому как не напрямую же он с Тринидадом торгует, а сколько есть островов между Доминикой и Тринидадом, столько же наверняка и перекупщиков, и кто ж из них откажется от собственного гешефта? Раза в три, думаю, дороже запросим, чем на Доминике, и один хрен они в выигрыше будут...
Но с этой сулящей весьма нехилую выгоду торговлей мы решили повременить до конца своего пребывания на Тринидаде — по тем же соображениям, что и там, в устье Амазонки. Нехрен вводить дикарей в соблазн нашими сокровищами, он стычкой чреват, а она — летальными исходами, которые дальнейшие контакты уж точно не облегчат. Так что позже с ними поторгуем, перед отплытием, а пока поважнее у нас дела на этом острове — ага, прямо как и в нашем современном мире, вот эта самая тринидадская нефть в виде вот этого самого асфальтового озера, которое мы и хотим повидать.
Очередной поворот тропы наконец огибает последние заросли, и мы выходим к месторождению. Ну, что о нём можно сказать? Битум — он и в Африке битум. Растопить его, допустим, да залить им ровную площадку, дать застыть и пылью покрыться, так тогда примерно такой вид она и будет иметь. Только тут площадка уж больно велика, и битум не сверху на неё вылит, а снизу сам из земли вылез. Ну, лужи воды ещё не высохли на нём после недавнего дождя. Где уже сухо, там он асфальтово-серый, где ещё мокро, там почти чёрный. К югу от экватора дождливый сезон заканчивается, но мы-то ведь снова к северу от него, и здесь он — наоборот, только начинается, так что ценить надо время, выпавшее, между дождями...
Это — ещё одна причина, по которой мы решили отложить на потом торговлю с местными гойкомитичами. Разве что подарки вождю, ясный хрен, вручили сразу же, это ж дипломатия, без которой никуда, и это лучше в ясную солнечную погоду делать — ага, для полноты произведённого впечатления. А поторговать можно уже и в дождь под навесом, что мы и объяснили вождю через толмача. Его люди практически голышом ходят, так что им дождь вообще по барабану, а нам — не во всём, дело же близится к полудню — дождя ещё нет, но тучи уже нарисовались и видок имеют внушительный. В общем, базарный день мы ему предложили перенести на послеобеденное время, а пока попросили дать нам проводников к их главной достопримечательности. Нам же не просто её поглядеть, нам и заценить её надо на далёкое светлое будущее, а для этого образцы ценного ресурса взять — и битума, и самой нефти. Но если битум можно прямо из-под ног топорами нарубить, то до нефти ещё доковыряться сквозь него надо, а как тут до неё доковыряться под дождём? И колодец водой заливать будет, и сама нефть водой будет загрязнена, а нам разве такая нужна? Нам бы почище, да покачественнее.
Битум на поверхности, хоть и доведён примесями здешнего окрестного грунта до состояния асфальта, под тропическим солнцем размягчён, и наши подошвы оставляют на нём заметные вмятины даже у самого берега. Судя по многочисленным следам и босых ног, мы далеко не первые, кто убеждается в этом. Но как к этому относятся красножопые, это их дело, а нас такие расклады, естественно, не устраивают. Возвращаемся к берегу и нарубаем в зарослях жердей и веток для настила под ноги, а у чингачгуков глаза лезут на лоб при виде того, как легко рубится дерево нашими стальными топорами. Замечаем это дело, переглядываемся и мелкие ветки обрубаем с жердей уже большими ножами вроде тех, что на обмен дикарям планируем толкнуть — ага, заодно и рекламная акция.
Нарубив жердей и веток достаточно, несём их к замеченному ранее месту, где и следы от ног поглубже, а значит, сам битум помягче, и характерные пузурчатые круги на периодическое выделение паров лёгких нефтяных фракций указывают. Короче, на выход в озёрную котловину сочащегося из глубины земли свежего нефтяного ручейка.
На самой поверхности битум легко рубится топорами, и будь нам нужен только он, спокойно и нарубили бы его прямо с поверхности, сколько нужно. Но нам не нужно с поверхности, нам нужен колодец, чтобы добраться до нормальной нефти. В яме топорами махать уже неудобно, и приходится работать рудничными кайлами, но дело продвигается — и битум из ямы поступает уже мягкий как пластилин, и кумар из неё доносится весьма характерный. Нюхать его, конечно, удовольствие ещё то, так что людей в яме приходится всё время менять, чтобы не надышались этой дрянью, но сам факт не может не радовать, потому как пахнет-то ведь чем? Правильно, лёгкими нефтяными фракциями, до которых, стало быть, уже близко. Судя по просьбе подать побольше веток, дело в колодце идёт к завершающей фазе — углубдять его весь уже невозможно по причине вязкости дна, из-за чего и нужны ветки под ноги, и теперь там долбят в его середине узенькую лунку — только чтобы черпать из неё можно было жидкость, когда потечёт. Ещё раз меняем там людей, и вскоре просят подавать ведро — потекла. Спускаем ведро на верёвке, там его наполняют, вытаскиваем наверх, переливаем нефть в амфору, спускаем снова. После второго ведра снова меняем людей, потому как и кумар нефтяной теперь оттуда прёт густой, и подолгу в нём торчать дружески не рекомендуется. Заполняем нефтью пять амфор, запечатываем — хватит, у нас один хрен не танкер нефтеналивной, да и не сидит античная экономика, в отличие от современной, на нефтяной игле. Я это не к тому говорю, что античный мир — круто, а современный — отстой, не зря ведь народная мудрость гласит, что пусть работает трактор, он железный, а к тому, что сидеть на нефти хорошо, если ты сидишь на ней в буквальном смысле, то бишь плещется она у тебя практически под ногами и не собирается кончаться в обозримом будущем, а вот если у тебя её нет, и ты зависишь от её поставок извне, а она и там, сволочь, кончиться норовит, так тогда лучше уж ну её на хрен, такую зависимость. И поскольку у нас она под ногами не плещется, нашей цивилизации садиться на нефтяную иглу противопоказано. Только в таких масштабах, в которых мы будем в состоянии сами себя обеспечить — на пластмассы там, допустим, на масла какие-нибудь, ничем другим не заменяющиеся, а на топливо — на хрен, на хрен, на растительных маслах лучше поездим. Не в холодильнике, чай, живём, чтоб урожайности нам и на жратву, и на топливо не хватило, да и не китайцы мы ни разу, чтоб размножаться до стоянии друг у друга на головах. Прогресс прогрессом, но с ума-то при этом зачем сходить?
