— И в чём он неправ? Ты же сам показывал нам и пару зубов, и челюсть, и даже фрагмент костяка хвоста, и всё это найдено исключительно при прокладке этой трассы — получается, что не такие уж они на самом деле и редкие, — меньше всего меня в данный момент интересовал молодняк доисторических морских ящериц, потому как своя рубашка ближе к телу — в смысле, тут свой молодняк как бы чего не отчебучил с пылу, с жару.
Но кажись, обошлось — снова сцепились в общий хоровод, а значит, обжиманцы закончились, самый напряжённый момент позади, и поскольку никто не пьян, таких сразу же пару-тройку удалили, теперь уже едва ли схлестнутся. Ну и хвала богам. Млять, хрен расслышал, чего Серёга вещает про своих ящериц, а ведь если уж он так ими загорелся, то хрен успокоится. Сам меня не одолеет, так Юльку натравит, а та хоть и не по этой части, но тоже раскопкам не чужда, и тогда вдвоём они мне точно мозги вынесут. Я-то, конечно, это как-нибудь переживу, хрень это всё по сравнению с нашим молодняком, но всё-же...
— Так что ты там говорил про залегание? — краем уха я всё-таки уловил часть его пропущенной в целом фразы, — Точно датский ярус?
— Ну да, отчётливо выше уровня К/Т. Таких находок в мире известно всего три — мозазавр Хоффмана у нас под Саратовом и ещё два каких-то мозазавра где-то в Америке. Наш, получается, четвёртый во всём мире и единственный в Западной Европе.
— И это точно не переотложение из маастрихтского яруса?
— Ну Макс, ну сохранность же скелета практически идеальная — хоть убей, но не бывает такого при переотложении. Там такие фрагменты переоткладываются, что и я бы их хрен распознал, а уж работяги — тем более. Точно тебе говорю, кайнозойский он!
— Понял! Пошли, — я не стал уже дослушивать его рассуждения о важности этой находки для палеозоологии с палеоэкологией и о наглядности экспоната для преподавания этих архинужных и архиважных наук нашему молодняку — всё это самоочевидно и так. Не самое важное, но для общего развития и расширения кругозора, как говорится.
Фабриций, конечно, ни хрена в палеонтологические тонкости не въехал, кроме разве что самого факта уникальности этой находки, для текущих античных времён вообще первой и единственной в мире, но именно этот довод и оказался решающим. Предупредив нас, что Большому Совету мы сами будем всё это объяснять и обосновывать, и он нам не завидует, поскольку едва ли и там кто-то окажется понятливее его, босс всё-же направил гонца с приказом о приостановке работ вблизи находки вплоть до полного окончания её полноценных раскопок. В общем, спасли ящерицу, что называется — ага, подохшую эдак с шестьдесят пять миллионов лет назад...
Выпускники тем временем закончили свои танцульки, Волний с Миликонышем куда-то исчезли, но не вдвоём, а с компанией, так что явно не морды друг другу бить. Ага, так и знал — с шипением взлетела ракета, рассыпавшись в небе шикарным фейерверком под восторженный визг сверстниц и мелюзги — млять, нам бы их заботы!
16. Пустыня посреди океана.
Беспрецедентный наплыв переселенцев из Бетики во многом повлиял на наши планы. Как я уже упоминал, Тарквинии начали колонизацию Мадейры, о которой лет пять назад даже и не помышляли, оставляя её на потом — людей не хватало катастрофически, и буквально из-за каждой сотни переселенческих семей клану приходилось собачиться и с Большим Советом, и с Миликоном. Теперь понабежавших даже после всей отфильтровки заведомо ненужных некуда девать — вот, даже дорожным строительством занялись, хоть и планировали его исходно уж всяко не на ближайшие годы. По своей важности для самого главного трансатлантического маршрута Мадейра и сейчас для Тарквиниев, если честно, то так, сбоку припёку, а гораздо важнее было бы ускорить развитие Азор и Кубы, и туда побольше переселенцев сплавить было бы предпочтительнее, но логистика, млять! Без ни хрена людей через океан не отправишь, им там обустраиваться, а значит, и скот нужен, и инвентарь, а путь неблизкий, и это требует немалых запасов воды, жратвы и фуража. Две флотилии уже ходят в Вест-Индию, и их трюмы не резиновые, а используются и без того по максимуму. Несколько проще с Азорами, туда и путь ближе, и с водой проблем нет, и остров Сан-Мигел достаточно велик, чтобы помимо Нетониса и ещё парочку небольших городков там основать с десятком дополнительных деревень, а неподалёку от него ещё и Санта-Мария, где известняк добывается, и там тоже напрашивается колония посолиднее имеющейся. И Горгады для транзита важны, но там климат засушливый, и их развитие обусловлено темпами мелиорации. Сант-Антан, самый увлажнённый из них, тоже ведь не резиновый, и нельзя допускать его перенаселения со сведением лесов — можно городок немного расширить, можно ещё пару-тройку деревень добавить, но не более того. А куда ещё прорву народу деть? Вот и приходится раньше намеченных сроков нацеливаться на не особо-то и нужную по большому счёту, но зато легкодоступную Мадейру, а помимо неё — исходя из той же самой логики — всё пристальнее приглядываться с нехорошим кое для кого прищуром и к Островам Блаженных, то бишь к Канарам.
Я уже не раз упоминал, что если бы не гуанчи, так мы бы и не заморачивались этими пустынными Горгадами. На Канарах и климат влажнее, что означает на порядок меньшие проблемы с водой, и растительности больше, и сами они вдвое ближе к Испании, чем Горгады, а расти на них будет прекрасно всё то же самое, что и там, да плюс ко всем этим тропическим ништякам ещё и пшеница с ячменем, эти нормальные и привычные для Средиземноморья основные хлебные злаки. При внедрении там грамотно организованного сельского хозяйства с продвинутым многопольным севооборотом Канары можно было бы превратить в первоклассную дополнительную житницу, кормящую и себя, и соседей. Если бы только не эти дикари! Живут в каменном веке примитивным укладом, многие вообще в пещерах, земледелие мотыжное, скотоводство — архаичное, развить и интенсифицировать своё хозяйство сами они не в состоянии, а других не пускают, потому как и самим своей земли при таком землепользовании мало. И когда они размножатся в очередной раз сверх меры, идут войной племя на племя точь в точь как заокеанские чингачгуки, прореживая друг друга до соответствия имеющейся кормовой базе. Вот ни себе, млять, ни людям!
Да только судя по известному нам историческому реалу, как и по опыту самих Тарквиниев тоже, воевать с гуанчами — не фунт изюма. Я ведь упоминал уже, кажется, и о попытке Мастарны, с которым пиратствовал и предок гадесских Тарквиниев, вскоре после экспедиции Ганнона Мореплавателя завоевать себе один из ближайших к африканскому берегу островов, то ли Фуэртевентуру, то ли Лансароте? И подготовлена та авантюра была через пень-колоду, и была она настолько давно, что успела стать неправдой, и с царскими амбициями его потомки давно уж расстались, но Тарквинии ничего не забывают, и сама по себе идея реванша им не так уж и чужда. До сих пор им это было как-то и не по силам, и недосуг, но вот втянулись с нашей подачи в колониальную экспансию, а аппетит — он во время еды приходит, и вспомнили они до кучи и о той старинной неудаче предка. И уже не важно, что не его это была затея, и не он в ней был главным, а важно то, что участвовал он в ней и был в числе основняков, и теперь у них, его потомков, появляется возможность сделать то, чего не осилил предок. Не сей секунд и не в ущерб бизнесу, естественно, люди взрослые и деловые, но при случае и в рамках развития и расширения бизнеса — почему бы и нет? Рамки эти мы им расширили как самой идеей обзаведения опорными базами для основного бизнеса, так и дополнительным бизнесом на тропических деликатесах, так что Канары, оказавшиеся как раз в самой гуще намеченного под те базы региона, не могли не включиться в очередь на экспансию. Не в первую и даже не во вторую, потому как война — дело серьёзное и шапкозакидательского раззвиздяйства не терпящее, и реально операция "Реванш" намечалась не ранее, чем лет через десять, а то и пятнадцать, если вообще не все двадцать — типа, мы помним, и мы это обязательно сделаем, но не сейчас, а когда дела поважнее и понасущнее разгребём. Так бы и продолжали они планировать это дело чисто теоретически, если бы не эти неурожаи и не эта прорва неприкаянного народу из Бетики.
Но, само собой разумеется, спешить сломя голову и повторять прежние ошибки никто не собирался. Во-первых, не было ни малейшего смысла ставить на уши фиников, вторгаясь на частично колонизованные ими ближайшие к материку острова. Это Мастарне нужно было хоть какое-то культурное население на месте, у нас же были наши колонисты, и в готовых колониях фиников необходимости не было. А во-вторых, у всех тропических архипелагов на востоке Атлантики есть общая характерная особенность — чем западнее остров, чем дальше он от африканского берега, тем влажнее его климат, и тем ценнее он за счёт этого в качестве сельскохозяйственных угодий. Фуэртевентура и Лансароте ближе к материку, но и засушливее остальных, а самые шикарные по климату — это Тенерифе и Пальма. Ну, есть ещё осторова Гомера и Иерро, которые поменьше и помалолюднее, так что завоевать их было бы легче. Но Гомера совсем рядом с Тенерифе, от которого не так уж далека и Гран-Канария, и между этими тремя островами у дикарей налажено морское сообщение на плотах, а Иерро хоть и удалён от них, но его почвы почти не задерживают влагу от дождей, и воды на нём не хватает даже самим туземцам.
Самым плодородным на архипелаге является остров Тенерифе, но он же — как за счёт величины, так и за счёт соседства с Гран-Канарией и Гомерой — наиболее труден для завоевания. Поэтому наиболее пристального внимания Тарквиниев в качестве первого на очереди удостоился остров Пальма. Он примерно так же удалён от Гомеры, как Иерро, но гораздо лучше его обеспечен водой, да и побольше его, хоть и поменьше Тенерифе, так что для самодостаточной в плане прокорма колонии он вполне пригоден. Правда, неплохо пригоден он и для партизанщины благодаря той же обильной "зелёнке" и пересечённому рельефу, но ведь и принцип "разделяй и властвуй" придуман давно и не нами. Торговые фактории, основанные на острове тарквиниевскими купцами одновременно с последним нашим плаванием в Америку, прояснили тамошнюю политическую обстановку, вполне типичную для Канар. Остров делят между собой четыре племени, одно из которых засело в его центральной кальдере, представляющей из себя естественную природную крепость, а три других занимают плодородные долины вдоль побережья, из-за которых и грызутся меж собой время от времени. Одно удерживает юго-запад с выходом из кальдеры, второе север, настолько пересечённый, что там и в наше время так и не построили полноценного шоссе, а третье — юго-восток, включая район современного порта Санта-Крус, который так и напрашивается под колонию. И поскольку добровольно хозяева его, конечно, хрен уступят, для его отвоевания у них явно напрашивается военный союз либо с северным племенем, либо с западным — тут надо глубже в обстановку вникать, чтобы определиться, который из этих двух вариантов предпочтительнее, а пока-что, собирая нужные для этого сведения, наши купцы исподволь подбивают клинья и к тем, и к другим.
Суть тут в последствиях сделанного выбора на перспективу. Ведь с выбранным союзником придётся поделиться захваченными угодьями и тем самым усилить его. Если мы выбираем северян, то взяв себе окрестности Санта-Круса, мы отдаём им все долины севернее, сопредельные с ними, и они становятся нашим северным соседом. После этого нам делиться с ними больше нечем, и какой им резон продолжать помогать нам в случае возобновления войны с восточным племенем, граничащим только с нами? А вот в случае последующего конфликта с северянами, их и так-то загребёшься выковыривать изо всех ихних ущелий, и усиливать их с учётом такой перспективы, пожалуй, не самый разумный ход. С другой стороны, выбрав в союзники западное племя, мы ввергаем его в изрядный соблазн решить восточный вопрос окончательно, ликвидировав восточное племя вообще — ну, не физически, конечно, а как самостоятельный социум. В этом случае нам достаётся больше, но больше достаётся и западному племени, которое становится нашим соседом с юга, да ещё и усилившимся куда серьёзнее, чем северяне в первом варианте. Тоже не есть хорошо, если вдуматься. Идеальнее на перспективу было бы сохранить самостоятельность остатка восточного племени в качестве буфера и вынужденного союзника, нуждающегося в нашей защите от западного племени, что обеспечило бы нам заодно и лояльность тех их соплеменников, что оказались бы под нашей властью. Но вот удастся ли умерить аппетит западного племени, который оно неизбежно нагуляет в процессе экспансии? Тут всё не в последнюю очередь зависит от раскладов и расстановки сил внутри этих племён, какое из них окажется управляемее по тому же самому принципу "разделяй и властвуй". Так что на ближайшее время тарквиниевским купцам-шпиенам за глаза хватит животрепещущих вопросов для досконального изучения политической обстановки на острове Пальма...
— Вряд ли я смогу тут чем-то помочь, — развёл руками генерал-гауляйтер Горгад, — У меня толкового ополчения не больше сотни, и если я их отправлю — кто здесь работать будет? А работ у нас много...
— Нет, войск от тебя не нужно, — успокоил я его, — Да и не будет туда вторжения в ближайшую пару лет — и не готовы ещё, и с этим моровым поветрием забот хватает. От тебя нужно другое — расширить банановые плантации. Ещё лучше будет, если ты сумеешь развести за ближайшие два года и те ананасы, которые тебе привезли — они получше тех, прежних. Уменьшать поставки в Рим очень не хочется, там спрос только растёт, и хорошо бы наоборот, увеличить их. Но эти вкусности, а в дальнейшем и их рассада, нужны будут и на Канарах — и плантации дополнительные для дальнейшего увеличения поставок, и для дикарей, дабы и глазами увидели, и желудком ощутили, что под нашей властью им стало и сытнее, и слаще. А люди — ты с пополнением определись, сколько ещё сможешь принять и разместить, и нормально разместить, а не лишь бы как. И что нужно для этого, чтобы в пустыню остров не обратить, тоже определись.
— Да всё почти нужно, будто сами не знаете. У нас ведь тут только тростник этот твёрдый и успел хорошо разрастись, а на всё остальное — многие годы ещё нужны, — это он имел в виду сенегальский бамбук, завезённый на Горгады ранее — ну, сойдёт пока и это за бамбук за неимением лучшего.
— Вот и составь полный перечень всего необходимого на то количество людей, которое ты сможешь принять, и прибавь к этому ещё четверть на всякий случай, чтобы уж точно обошлось без накладок. У нас такой наплыв переселенцев, что мы распихиваем их, куда только можно, и Фабрицию нужно знать, сколько ещё можно к тебе. Понятно, что ты много не примешь, но ты конкретное число в Оссонобу сообщи, чтобы Фабриций знал и не рассчитывал на большее — есть ещё куда распихать, найдём...
Собственно, если он хотя бы сотню семей сможет в этом году принять — и это уже немалая помощь. Ясно же и ежу, что Сант-Антан ни разу не резиновый, а соседний Сан-Висенти сам себя не кормит и долго ещё кормить не будет. Он, конечно, успел уже стать гораздо зеленее, чем мы видели ранее — сказались проведённые ещё в самом начале работы по задержанию и сбережению воды из обильных осадков дождливого сезона, так что и травы на острове стало гораздо больше, и заросли бамбука появились — благо, уж на топливо-то его никто не сводит, поскольку хватает за глаза и накопанного в открытом карьере угля, а на морском берегу неплохо прижилась галофитная растительность, вообще в пресной воде не нуждающаяся, но пока это и весь эффект от озеленения. Ни кустарники сенегальских мангров, ни кубинский "морской виноград" не успели ещё разрастись как следует, да и баобабы едва только наметились и ничем пока ещё не напоминают будущих гигантов. Хвала богам, воды теперь рыбакам и углекопам хватает и своей, но вся жратва кроме добываемых рыбаками морепродуктов — привозная с Сант-Антана, так что реально можно рассчитывать только на его пищевые ресурсы. Сколько народу он прокормит без ущерба для своей экологии, который для нас неприемлем, столько и может пока-что жить на Горгадах. До превращения в его уменьшенную копию Сан-Висенти — даже не годы ещё нужны, а десятилетия. Только на Сант-Антане пока-что подходящий климат и для этих банановых плантаций, урожаи с которых тоже целиком не вывезешь, поскольку бананы составляют существенную часть рациона и самих горгадцев. Выше головы не прыгнешь.
