Авантюристы и Аферисты..

-По родственным делам. — Парировал Арсэн и повернув голову к Леонидовичу, хмыкнул. — Направление, значит, правильное выбрал, да, Яков 'Моисеевич'?

-Вы представитель не того народа, с которым можно заблудиться. — Огрызнулся Леонидович.

-А кто вас направил в эту сторону? — Вмешался в разговор 'мент'.

-Женщина одна, у которой муж, здоровый, как горилла. Вон с того дома. — И Леонидович показал пальцем на ворота, в которые они уже заходили. — Мы её наверное неправильно поняли.

Поравнявшись с зелёными воротами, всё троё остановились, как вкопанные. На поверхности приоткрытой, металлической калитки, чётко виднелся кровавый отпечаток человеческой ладони. Всем стало, как то жутковато, особенно Арсэну и Яковичу Леонидовичу. Ведь они были последними, кто был во дворе и кто слышал угрозы мужа своей жене.

-Что стоишь, как статуя в фуражке? Иди и смотри что там. Ты страж закона, или как? — Тихо сказал Арсэн.

-А если там 'мертвяк' и не один?.. Слушайте, пошли вместе, а? — Скорчив, в просящей гримасе, красную и мгновенно вспотевшую физиономию, попросил участковый.

-Ну да! 'Мой дядя самых честных, только, грабил', а как заниматься непосредственно своей работой, так это сразу, 'не моё'! Сами идите! Мы тут постоим, а вы нам потом всё расскажите. — Скороговоркой выпалил обалдевший Яков Леонидович.

-Вы свидетели! — Нашёлся 'мент'. — Отказываться не имеете права. — И снова, начал упрашивать. — Ну, пойдёмте вместе, пожалуйста! Бо, одно дело, если она его, а если он её, то я с ним один не справлюсь! Вы меня понимаете, да?

-Поняли, поняли. — Буркнул Арсэн. — Ладно, Леонидович, пошли. Может, там человеку помощь нужна.

-Я не знаю, шо там кому нужно, но лично мне, нужен бронежилет, или хотя бы, каска. — Бубня себе под нос, шёл Леонидович позади всех. — Оно мне надо!

Зайдя во двор, все трое, ощутили гнетущую тишину тяжелого преступления. На первый взгляд, казалось, что ни чего особенного здесь не произошло, но это только на первый взгляд. Куры и другая живность, и даже собака, вели себя как всегда, однако во всех их движениях, участковый почувствовал, какое-то напряжение от увиденного и пережитого. Видно в нём, наконец, заговорил голос династии потомственных 'ментов'. Вытянув шею вперёд, как охотничья собака, участковый короткими пружинистыми шагами, направился к крыльцу дома. 'Друзья-свидетели' последовали за ним.

На нижних ступеньках крыльца, все трое увидели большие капли крови, которые ещё не успели засохнуть, которые постепенно переходили в достаточно большие лужицы крови. Само крыльцо и особенно входная дверь, были в кровавых отпечатках человеческих рук и ступней. Все в недоумении переглянулись.

-У вас, шо? В селе людоед завёлся? — Икая, спросил Леонидович, выглядывая из-за плеч идущих впереди.

Ни кто ему не ответил. Участковый, втянув голову в плечи, тихонько толкнул входную дверь пальцами руки. Тройка криминалистов поневоле, проследовала по кровавой дорожке капель на полу, в большую комнату. То, что они увидели, повергло всех в шок.

Вся комната, от пола до потолка, была забрызгана кровью. Повсюду на полу, стенах, столе, стульях, были кровавые отпечатки человеческих рук. Но самое страшное зрелище находилось у противоположной стены. Там стоял огромный, старинный комод без ножек, с большими дверками нижнего отделения, где обычно сельские хозяйки хранят большое количество посуды для особо торжественных случаев. Так вот. У одной из приоткрытых дверок комода, лежала отрубленная, окровавленная голова хозяина дома, с выпученными глазами и высунутым языком, как у собаки, изнывающей от жары. Массивный топор, по-видимому, орудие расчленения, так же весь в крови, лежал в двух метрах от головы. Тела нигде не было видно.

Участковый нервно сглатывал слюну, стоя и обливаясь собственным потом, который струился по его лицу множеством маленьких ручейков. Арсэн обведя комнату взглядом, почувствовал, как стадо мурашек носиться у него по спине, словно ища выход, и в конце концов метнулось к макушке его головы. От этого нервного потрясения, 'ёжик' его волос встал ещё больше на дыбы и вот-вот готовился поменять свой цвет на безупречно седой.

Покосившись в сторону Якова Леонидовича, он увидел, как тот превратился в 'человека-хамелиона'. Леонидович был белый, как стены комнаты, а его нос почему-то выпрямился, и от этого он походил на старого Буратино сделанного из мрамора.

В это время, в прихожей послышалось какое-то движение, и голоса приближающихся двух женщин.

-Ты, смотри Галка, — говорила, по-видимому хозяйка дома, — поналяпано краской повсюду, шо за зараза это наделала! — И увидев мужские спины в проёме дверей, зло выкрикнула, продолжая продвигаться в комнату: — Так! Я за двери, а он уже собутыльников собрал! Сделает он себе что-то, как же! Я сразу поняла, шо он опять напьется до 'поросячьего визга'! Но чтобы в нашем доме все сельские алкоголики собирались, не бывать этому...

И протиснувшись через нестройную шеренгу непрошеных гостей, она застыла, онемев на полуслове. Сзади, по инерции, в неё врезалась её подруга, но увидев картину случившегося, ойкнув, попыталась закрыть обеими ладошками свой рот, который распахнулся словно на пружине и никак не хотел захлопываться.

Вдова, обведя всех дикими глазами, рухнула на колени и, заголосив, пошла на них к голове мужа.

-Убили! Убили! — Кричала она заламывая руки и обливаясь потоками слёз. — Такого хорошего, доброго мого чоловика, замордовали нелюди!!! — И уже обессилив, в метре от замызганного кровью лица отрубленной головы, она упала на четвереньки и взглянула в глаза покойника.

То, что произошло потом, описать очень сложно. Вдруг, моргнув и убрав свой посиневший язык за зубы, отрезанная голова рявкнула:

-Шо вытаращилась?! Деньги на водку давай!!!

В ту же секунду, раздался громкий, но тупой удар. Нервная система жены, которая не выдержала и дала сбой, отправила её в кому, а голова со всего размаха воткнулась в дощатый пол комнаты.

Бац! Следующий удар — это тело подруги жены так же на полу, ничком вперёд, с разбросанными руками и выпученными от страха глазами.

Практически через секунду был и третий — Бац! Это Леонидович, так же уйдя в коматозное состояние, спикировал своим клювом в округлые прелести, лежащей перед ним, подруги жены.

Оставшиеся пока ещё при полном сознании Арсэн и участковый, в ужасе, машинально, подались назад.

-Ё... тво... ма...! Ни хре... се... !!! — Заговорил, в судорогах глотая слова, 'мент'. Но поскольку он только выдыхал, а вдохнуть не мог, то речь его, могла бы показаться бессвязной, но скрытый смысл её, Арсэн и отрезанная голова поняли.

-Для тебя, морда, 'я' — 'Вы'! Понял, 'Назарка-мент' недоделаный! — Гаркнула опять, говорящая голова.

Нервы сдали, и Арсэн лихорадочно начал шарить у себя по карман, ища хоть что-нибудь, чем можно было бы кинуть в этот 'говорящий мясокомбинат'. Участковому было проще, он имел на поясе кобуру, в которой лежал пистолет системы 'Макарова', а в нём было три патрона, совершенно достаточное количество боеприпасов для этого села. Выхватив ствол, Назарка, мокрый уже во всех местах, с криком,

-Аааа! — выпулял все патроны в сторону комода, причём последний был выпущен в свободном падении и с закатившимися глазами. И местная 'Силовая структура' рухнула сверху на тело Леонидовича, которое в своё время, пригвоздило одной своей частью тело подруги жены к полу. Этот курган из людских тел был очень символичен — эта была композиция, отражающая всю нашу жизнь в нашем обществе.

'Самое замечательное, что я не вписываюсь ни каким местом в эту скульптурную группу' — подумал Арсэн, который успел заметить, что когда пистолет только появился в руках милиционера, отрезанная голова шустро спряталась в комод, как чёртик выскакивает из табакерки, только совсем на оборот.

Когда развеялся пороховой дым, Арсэн присев на корточки и упершись пальцами левой руки в пол, перевёл дух. Он всё понял, перед ним был, талантливый мистификатор. Можно сказать, 'самородок-вымогатель' и 'иллюзионист-алкоголик' в одном лице.

-Вылазь, падла! — Крикнул он комоду. — Всё кончено!

-Не вылезу. — Прозвучало из внутренностей деревянного антиквариата. — Я пошутил, а меня, этот 'хрен в форме', чуть не пристрелил. Нэ маетэ такого права, в живого человека 'шмалять'! — И из дверок комода высунулась уже не только сама голова, а уже и голова вместе с половиной тела. — Я просто сховался в комод, а голову положил на пол около чуть открытой дверцы, так шобы выглядело буд-то она отрезанная... Курочку, правда, зарезал... А где бы я кровь взял?.. Так она, недорезанной оказалась. Вырвалася, холера... Бач, як кровью все заляпала. Я сам, аж испугался... Выглядит, действительно, словно после какой-то резаныны... Я ж хотел, трошкы напугать жену, шоб денег дала... Хто знал, шо вас так много припрётся, да и ещё с этим ментом?... Они живы?... Послушай парень, или они дышат.... А?

-Сам вылезай и сам слушай, 'чаркодей-комодный'! — И переворачивая тело участкового, чтобы добраться до Леонидовича, он говорил уже сам с собой. — Как ты там, дружище? Не задохнулся бы только в этой большой сельской трещине, мой любознательный, носатый друг! А? — Ответа не последовало.

Наконец оторвав лицо Леонидовича от ситцевого платья, и удивившись, насколько оно глубоко провалилось в женское тело, судя по отпечатку и глубине засунутой материи, Арсэн легонько похлопал ладошкой ему по щекам.

-Ну, если сейчас стоит вопрос, искусственное дыхание рот в рот или смерть, то скажу тебе Леонидович откровенно — ты умрёшь!.. А ну приходи в себя, 'жук-довгоносик'! — И Арсэн отвесил сильную пощёчину.

Тело напарника дёрнулось, как от тока, и Леонидович жадно вдохнув ртом воздух, приоткрыл затуманенные глаза.

-Где я? — Заплетающимся языком спросил он.

-Это неважно где ты сейчас, я расскажу тебе потом, где ты был! — Подхватывая под руки Леонидовича, сказал Арсэн. — Пора уходить. — И повернувшись к комоду, крикнул. — Ну, что, 'фокусник-мокрушник', выйдешь, или нет?

-Пока не решил, что лучше. — Последовал ответ.

-Ну и сиди тогда в своем 'кухонном-гробу'! — И подхватив Леонидовича под руки, Арсэн направился с ним на улицу.

Глава 8.

( Вова 'Стихия'. — 'Сходняк' среди 'жмуров'.)

Юркнув в соседний проулок и таща за собой Якова Леонидовича на дрожащих ногах, Арсэн, двигаясь наугад, увеличил скорость.

-О зохн вэй! — Простонал Леонидович, висящий на руке своего товарища, приходя в себя.

-И не говори! — Откликнулся, запыхавшийся от быстрой ходьбы Арсэн. — Идти сам можешь, 'жертва удушья'? — Спросил он останавливаясь.

-Шо то было?! Куда мы так летим? — Продолжал спрашивать Яков Леонидович, держась одной рукой за сердце, а другой рукой за плечо Арсэна.

-Ты побывал в самом тёмном и интимном месте, мой любознательный, вездесущий друг. — Захохотал вдруг Арсэн, вспомнив курган из человеческих тел.

-Я всё равно ничего не помню. — Вяло огрызнулся Леонидович, — И прекратите ржать, как 'сивый мерин'... Лучше, найдите дорогу к дому мельника, а то мы опять куда-то вляпаемся.... Это село — это, какой-то 'ферзец'!

-Ладно! — Отмахнулся, успокоившийся Арсэн, — Давай будем искать дом нашего контрабандиста. Кстати, чего его искать. Смотри, Леонидович. — И он ткнул пальцем в самодельный знак, который стоял на очередном перекрёстке сельских улиц. — Читай, что написано на стрелке. 'Мельница'. Значит и дом мельника рядом. Логично?

-Логично, логично. — Проворчал Леонидович. — Хотя, в этом гиблом месте ничего логичного пока, я не наблюдал.

И друзья резво зашагали в ту сторону, куда указывала стрелка. Пройдя метров сто, они увидели в конце улицы белый дом, который своим видом, явно выделялся от всех остальных домов.

-Я думаю, что эта домина и есть скромная хижина нашего мельника. — Заметил Арсэн.

-Скорее всего, шо таки да. — Шагая, ответил Леонидович. — Мне всегда было странно, Арсэн. Почему в наших 'западэнских' сёлах, тот, кто становиться чуть побогаче, сразу ваяет этакие вот кирпичные монолиты в три или четыре этажа, которые скорее похожи на общежития, чем на дом для жилья?

-А зачем нужны были пирамиды? Уж вам то, должно быть легко провести аналогию.

-Шо? Вы хотите мне сказать, что здесь присутствует синдром 'фараона'?

-А, что. Вполне может быть. — Продолжал философствовать Арсэн. — Я вот недавно читал одну книженцию, где автор, кстати, уважаемый человек в науке, на полном серьёзе писал, что ваш Иисус Христос по происхождению — украинец и гуцул.

-Во-первых — бред какой-то! — Фыркнул Леонидович. — А во-вторых, не наш, а ваш!

-Ваш, ваш. И хватит болтать. Мы уже пришли.

И действительно, за этой 'крамольной' дискуссией, сотоварищи подошли к трёхэтажной, белой глыбе с множеством маленьких балкончиков. Вход во двор преграждали добротные ворота с нержавеющей стали. По всей их площади была наварена всевозможная аппликация витиеватых узоров, из той же нержавеющей стали. Всю усадьбу местного 'фараона' охватывал аккуратный, двухметровый забор, хитроумно соединивший в себе кирпич под расшивку, железные профили и деревянную, гуцульскую черепицу, называемую в народе 'гонта'.

-Наверное, всех соседей 'жаба давит' от такой 'красоты'. — Ехидно сказал Арсэн, задрав голову вверх и пытаясь рассмотреть флюгер на крыше этого дома.

-Идёмте во двор, а то вы сейчас опрокинетесь, и мозгам будет не хорошо. А это самое слабое место и его надо беречь — Проговорил Яков Леонидович, аккуратно нажимая на ручку калитки и входя во двор.

-Смело. Очень смело. — Изрёк Арсэн. — История нас, так ни чему и не научила, 'экстремальный вы наш'.

-Будете спокойно жить, ... и дай Бог, состаритесь. — Рассеянно сказал Леонидович, остановившись у самой калитки и рассматривая двор.

По забетонированному двору, к ним приближался улыбающийся, крепкий мужчина лет сорока, одетый в чёрные джинсы, чёрную футболку, с надписью 'FBI' на левой груди и в чёрных кроссовках 'Адидас'.

-Если он сейчас заговорит по-английски и потребует у нас паспорт с американской визой — я не удивлюсь. — Тихо проговорил Леонидович.

-Дааа. В этой деревне, можно ожидать чего угодно. Но я думаю, что нас отсюда не депортируют. Я его знаю — это 'Вова — стихия'. — Так же тихо ответил Арсэн.

-Привет горожане! — Весело поздоровался хозяин дома. И прищурив глаза, продолжая улыбаться, уставился на Арсэна.

-Здорова, Вован! — Ответил Арсэн, и его лицо так же расплылось в улыбке.

Оба парня поздоровались за руку и обнялись, как старые знакомые. Продолжая улыбаться, они осматривали друг друга, как два боксёра-соперника встретившиеся в раздевалке после поединка.

-Шалом! — Почему-то вырвалось у Леонидовича. — Здравствуйте! — Поправился он.

-Ну, здравствуйте, так здравствуйте, э ...

-Яков Леонидович. — Представился он. — Ваша мама, замечательная женщина, дала нам ваш адрес, а мы ...

-О делах потом и не стоя у ворот. Идёмте в сад, за дом. Там у меня стол накрыт, я собирался почревоугодничать маленько. Так, что втроём — это будет уже банкет. Люблю покушать, а если ещё и в хорошей компании, тогда вообще красота. Пошли! — Сказал 'Стихия', голосом не предполагающим возражений.