Авантюристы и Аферисты..

Арсэн и Леонидович одновременно глубоко на полную грудь вздохнули и улыбнулись. В тоже время, полицейский, который был ближе к ним, рухнул, как подкошенный на колени, да так, что его фуражка покатилась по асфальту. Не обращая на нее ни какого внимания, он прижал ладони рук друг к другу и, опустив голову на грудь, казалось, впал в транс. Второй полицейский, бледный и перепуганный, неистово крестился левой рукой, потому что правую руку, он так и не смог оторвать от пистолетной кобуры и продолжал лихорадочно ей дёргать словно в конвульсиях.

Отец Джордано плавно, словно плывя по воздуху, подошел к стоящему на коленях, и, положив свою руку ему на голову, тихо сказал:

-Gloria Tibi Trinitas et captivis libertas. Amen!

Перекрестив обоих полицейских и потом, перекрестившись сам, отец Джордано, как ни в чём небывало, спокойно вернулся в машину к друзьям. Усевшись поудобнее на заднее сиденье, он перекрестил Арсэна и Леонидовича, и проговорил уставшим голосом, обалдевшим друзьям:

-С Богом, господа! Едемте, пожалуйста,... Нам ещё столько много надо проехать.— И посмотрев снисходительно на Арсэна и Леонидовича, которые таращились на него, спросил: — А можно я, тут сзади, немного посплю? Устал, знаете ли.

-Да ради Бога, отец Джордано! — Скороговоркой выпалил Леонидович. — А, шо с этими будет? — Кивнул он головой в сторону полицейских.

-С ними теперь будут всё хорошо. — Улыбнулся отец Джордано. — На них сошла Божья благодать.

-Не на всех. — Заметил Леонидович. — Второго... как-то плющит. А?

-Да, да вы правы. — Зевнув, сказал отец Джордано, закрывая глаза. — Просто у второго — грехов поболее. Ничего страшного — через час и на него снизойдёт Божья благодать. Аминь!

-Я думаю, шо таки да. — Проговорил Леонидович, всматриваясь в бьющегося в конвульсиях полицейского, поверх своих очков.

-Понятно. — Коротко резюмировал Арсэн. — 'Кто не работает — тот поломался'.

На эту реплику, отец Джордано, который уже стал засыпать, только улыбнулся, и снова перекрестив сидящих впереди, мгновенно заснул.

Машина тихо тронулась с места. Проезжая мимо полицейских, находящихся в процессе очищения от грехов мирских, Арсэн повернул голову в их сторону и язвительно изрек в открытое окно:

-Ну, что!? Взяли нас в плен, 'сарацины хреновы'?

После этих слов он надавив ногой на газ, заставил машину рвануть во весь табун своих лошадиных сил.

Всю дорогу до Варшавы ехали молча. Леонидович и отец Джордано проспали всю дорогу, а Арсэн вёл машину механично, любуясь местными красотами, сёлами и городами. Пару раз он останавливался попить кофе и вернувшись в машину, находил пассажиров в таком же состоянии. 'Хорошо хоть не храпят. — Думал Арсэн. — А то, если бы Леонидович включили бы свою носоглотку, то в таком малом пространстве у меня заложило бы уши. А этот, отец Джордано, и того похлеще. И если он своим голосом, полицейских в бараний рог скрутил, то я могу себе только представить, что было бы с нами и как нас 'покорчило' бы, от его храпа. Вот так, открыл бы он потом свои глазки, а в салоне вместо меня и Леонидовича, две восковые фигуры сидят. И как он стал бы нас потом раскодировать?' И бурная фантазия Арсэна, начала рисовать всевозможные жизненные варианты и комбинации, связанные с паронормальными способностями отца Джордано. Вдоволь нафантазировавшись, Арсэн сделал для себя короткий вывод — 'Ему то и загранпаспорт не нужен. Этот монах — страшный тип! И какой я молодец, что взял с нами этого святого человека!' И Арсэн тихо засмеялся, чтобы не разбудить спящих.

Уже только при въезде в Варшаву, Леонидович и отец Джордано одновременно зевнули, потянулись и открыли глаза. Было очень странно, но они спросили Арсэна так же одновременно:

-Мы уже приехали?

-Опппа! Пробуждение 'атлантов'! Как спалось, братья? — Улыбнувшись, спросил Арсэн.

-Спасибо! Очень хорошо спалось. — Перекрестившись и пробубнив какую-то молитву себе под нос, ответил отец Джордано. Улыбаясь и озираясь в разные стороны, он, по-видимому, пытался сориентироваться на местности. — А вы, куда сейчас едете Арсэн?

-По знакам, едем в центр города, а там поглядим.

-Очень хорошо. В центре мы и расстанемся друзья мои. — Сказал отец Джордано.

-А, шо вы тут в Варшаве будете делать, отец Джордано? — Спросил Леонидович. — Тут есть ваш орден?

-Тут есть наша церковь, друг мой, и мне нужно зайти к братьям. — Уклончиво ответил отец Джордано.

-Понятно. — Сказал Арсэн.

-Отец Джордано, а ... — начал было свой вопрос Леонидович, но монах не дослушав до конца и оборвав его на полуслове тут же ответил.

-Я не знаю откуда у меня эти способности, господи Яков. Это всё от Бога и во славу его. А проявились они у меня во времена, когда я был ещё послушником. А потом они мне часто помогали в совершении миссии нашего ордена.... У всех у нас есть способности и у всех у нас есть своя миссия в жизни. Беда в том, что люди часто путают главенство желаний и миссий. Вот и получается, что материальное очень часто тормозит духовное. Хотя по идеи, материальное богатство должно помогать развивать духовного богатства. Вы меня понимаете?

-Конечно. — Сказал Арсэн, петляя в потоке машин. — 'В гробу карманов нет'.

-Хм. Коротко и практически емко. Но я бы добавил ещё — 'Чем больше человек богатеет только ради денег, тем больше он беднеет умом и душой'. Деньги — это очень большое испытание, друзья мои. Я бы сказал — самое большое испытание. — И ткнув вдруг пальцем вперед, он попросил. — Арсэн, будьте так любезны, остановитесь пожалуйста у того универмага под названием 'У Смыка'.

Арсэн кивнул головой и включив поворот, мягко припарковал машину к бордюру тротуара. Друзья развернулись к отцу Джордано, который все так же, сидел и улыбался на заднем сидении их автомобиля.

-Прощаться не будем. — Сказал отец Джордано. — Пути Господни неисповедимы, и вы это знаете. И что я вам еще хотел сказать. Путь у вас будет легкий, но выбор будет тяжелый. Распорядитесь вашей манной небесной по уму, а собачку я бы на вашем месте не продавал. Она не памятник, а память. Память — не продают — ею живут и берут из нее силы. Помните, что по делам нас судят и по делам нам воздастся. Да хранит вас Господь! Аминь! — И не успели Арсэн и Леонидович, что-либо сказать, как отец Джордано словно телепортировался из машины на тротуар, и перекрестив их, растворился в толпе прохожих. Только минуты через две, друзья пришли в себя. Первым нарушил молчание Арсэн:

-Praestat otiosum esse quam male agree — 'Лучше не делать, чем делать плохо'. Вот что он хотел нам сказать.

-Но откуда...? Как он узнал? — Выпалил вдруг Леонидович. — 'Шпион-ватиканский'! Сто процентов — шпион!

-Если это так, Леонидович, то Джеймс Бонд, по сравнению с ним, — 'мальчишка для мелких поручений'. Да и не шпион он, а настоящий монах. — Уже очень серьезно сказал Арсэн. — Настоящих людей осталось мало, очень мало. В мире, в основном, все кругом, это так себе — 'заготовки' и 'болванки'. И очень редко что-либо достойное из этих 'болванок' получается.... Знаешь, как гласит второе правило термодинамики? 'Фарш невозможно провернуть назад'... Так и с нашими людьми получается... Понимаешь?

-Все это я понимаю,... я только не понимаю,... имея такой талант, шо он делает в монахах? Хотя, наверное, он таки прав — с таким даром надо служить людям. — Задумчиво сказал Леонидович. — Дааа, жаль, шо я проспал всю дорогу. Я бы многое, шо хотел у него спросить.

-Потому, наверное, ты и проспал всю дорогу, что он знал, что мы будем его мучить вопросами.... Но может, мы ещё не готовы, услышать ответы? Как ты думаешь? — Сказав это, Арсэн подмигнул, растерявшемуся Леонидовичу. — Почему-то мне кажется, что это не последняя наша с ним встреча. Может тебе все-таки надо покреститься? А? Леонидович? — Съязвил Арсэн.

-И, шо? При этом у меня отрастет то, шо мене отрезали, и я от этого стану не евреем? А вэйхэр балкон дир ин коп! — Выругался Леонидович.

-Чтоб мне свалился на голову мягкий балкон? Очень интересно. — Улыбнувшись, мотнул головой Арсэн.

-О! Мы уже таки понимаем идиш?! — Засиял Леонидович улыбкой во все уцелевшие за годы жизни зубы, включая пломбированные и с золотыми коронками.

-Ладно! Ладно! Всё! — Проговорил Арсэн, петляя машиной по улочкам. — Едем, пока не стемнело, искать какой-то отель поблизости. Селимся, кушаем и пойдём искать одного человека.

-Какого человека? — Заерзал на своем месте Леонидович.

-Немного странного, но очень хорошего человека.... Всему свое время. Увидишь.

И шустро нырнув на улицу с односторонним движением, их машина остановилась около старого, красивого, четырёхэтажного здания, над входом которого висела вывеска 'Отель'.

-Все. Приехали.... Жить будем здесь.

Поселившись в отеле и покушав 'по-походному' в ресторане, друзья словили такси и отправились на поиски таинственного знакомого Арсэна. Заехав в самое сердце города, Арсэн попросил водителя остановиться у пешеходной зоны. И расплатившись за проезд, дальше они пошли пешком.

-Пройдемся, Леонидович. Зачем нам лишние свидетели. Да и машины тут не ездят, только кареты, как экзотика для туристов. — И свернув в одну из старых улиц, Арсэн не спеша зашагал по мостовой.

-Арсэн, ну все-таки, а как зовут вашего друга. — Спросил Леонидович.

-Его зовут — Эзра Лейбович.

-Да!? Слушайте, а шо я еще хотел вас спросить. — Шагая по старой мостовой с руками за спиной и рассматривая старинные дома, поинтересовался Леонидович. — А, шо этот Эзра Лейбович — он шо, еврей?

-Нет, дорогой мой Иван Иванович, он — еврей. Люблю я эту часть города. — Обронил Арсэн. — Ты посмотри только какая красота! Красота!

-Да, очень красиво... — Не унимаясь, Леонидович продолжал попытки побольше расспросить у Арсэна об этом человеке. — А, этот Эзра Лейбович, вы его давно знаете?

-Слушай, Леонидович, а почему ты мне все время 'выкаешь'?

-Это потому, Арсэн, шо мой внутренний культурный мир, не позволяет мне с вами в общении вести себя словно какой-то 'босяк'... Воспитание не позволяет.

-Та ты шо! А, я значит — 'босяк'?

-Нет, вы — 'кишкимот'! Вот вы кто!.. И слушайте меня сюда. Вы мне эти халеймесы для киндероу не рассказывайте! Не хотите говорить, так и скажите, а то нервы он мне только расстраивает. — Начал заводиться Леонидович.

-Ладно, не злись. — Улыбаясь и продолжая ровным шагом двигаться вперед, сказал парень. — У Эзра Лейбовича тут свой маленький антикварный магазинчик, и он еврей, или как вы там говорите: 'таки да — а ид'.

-Слушайте, вы не перестаете меня поражать Арсэн.... Теперь оказывается, шо вы еще и идиш знаете. Может вы тоже еврей, но почему-то это скрываете? — И повернув к Арсэну свой мясистый нос, Леонидович стал очень пристально вглядываться в него, словно видит его в первый раз.

-Нет, я не еврей. — Улыбнувшись, сказал Арсэн. — В прошлой жизни, я скорее всего был японцем.

-Да, да... Скорее всего — 'японским евреем', судя по вашим повадкам... И поймите, только меня правильно. Само собой, шо тот, кто не а ид, тот — а гой. Надо сказать, шо в этом слове нет ничего ни обидного, ни оскорбительного.... Не виноват же, в конце концов, человек, что он не еврей!

Арсэн громко засмеялся, а Леонидович только ехидно ухмыльнулся. Друзья, все дальше и дальше уходили вглубь старинных улочек, а на город вместе с сумраком лег туман. Он становился все гуще, и зажегшиеся уличные фонари казались маленькими маячками в этом сказочном мире теней и полутонов. Было тихо и спокойно, и только где-то впереди в тумане, слышно было звуки шагов одиноких прохожих и монотонный цокот копыт лошади, везущей карету. Потом и эти звуки затихли, и друзья продолжали двигаться в тумане, в абсолютной завораживающей тишине.

-А этот Эзра Лейбович,... — снова начал Леонидович, — вы давно его знаете?

-Кого? Зихертухиса?

-Кого!!!? Какого Зихертухиса!!!? — Опешив, остановился Леонидович.

-Эзра Лейбович, он же — Зихертухис... Мы идем в гости к Зихертухису. — Не останавливаясь, тихо проговорил Арсэн.

-К кому!!!?

-К Зихертухису, к Зихертухису. — Улыбаясь и щурясь, как кот на лампу, изрёк парень.

В это время впереди, в густом тумане посреди улицы, вырисовался большой темный силуэт. Заинтересовавшись этим темным пятном, Арсэн двинулся в его сторону. Леонидович же, не замечая этого, забегая вперед и пытаясь заглянуть в лицо товарища, выпалил:

-А вы знаете, как переводиться фамилия Зихертухис? — Заржал Леонидович. — Вы даже не представляете, что это значит!

-Ну и как по-твоему переводиться его фамилия? — Иронично спросил Арсэн, практически вплотную подойдя к чему-то большому, что было спрятано от человеческих глаз, туманом и сумраком.

С нескрываемым любопытством, он смотрел мимо Леонидовича, пытаясь определить, что это за огромный предмет, который вдруг вырос посреди улицы. Леонидович же, стоя спиной к этому неподдающемуся визуальному определению объекту и практически дотрагиваясь до него, продолжал тараторить.

-Ну, если перевести на русский, то его фамилия будет звучать приблизительно, как — 'Хитрожопый'! — И сказав это, Леонидович снял свои очки и протирая их своим носовым платком, громко заржал.

В туже секунду, из тумана, практически из-под левой руки Леонидовича появилась огромная голова черной лошади. Судя по глазам и прижатым ушам животного, оно было полностью во власти оцепенения вызванного страхом. От неожиданности, Арсэн громко втянул своими ноздрями воздух и как-то медленно подался назад. Леонидович, увидев такую реакцию товарища, медленно опустил свою голову вниз и тут же натолкнулся своим мясистым носом, в такой же мясистый, но мокрый нос лошади. Какую-то долю секунду они так и стояли, уткнувшись носами, друг в друга. Застывшие и расширенные до невозможности в диком испуге, глаза благородного существа, с дрожащими ресницами и близорукие прищуренные глаза Леонидовича, встретились. Леонидович, молниеносно надел на свой нос очки, голова его провалилась в поднятый воротник и он еще раз, но уже оттуда, дико и страшно заржал.

Арсэну показалось, что в этот момент, глаза лошади просто вылетели из орбит и она от страха заорав нечеловеческим голосом, рванула в кромешную мглу тумана и ночи. В следующую долю секунду, как вихорь, мимо друзей пронеслась черная карета, в которую и была запряжена эта лошадь. Извозчик, который видимо до этого дремал на козлах, теперь же висел на карете, неистово цеплялся за нее руками и орал матерщинные слова на своем родном языке.

-Твою мать!!! — Только, что и смог сказать Арсэн.

В это время, где-то далеко в тумане, последний раз прозвучал отчаянный крик извозчика, ржание лошади и все разом стихло. Тишина просто стала давить на уши.

-Слушай, 'гипнотизер парнокопытных', ты ржешь, как мерин буденовской породы. Это уже не смех — это какой-то 'рингтон сумасшедшего дома'. Лучше хихикай, я тебя прошу! Да, скорее всего, теперь эта кобылка не черной масти, а белой. Будь на ее месте, я тоже поседел бы от страха. — Покосившись на Леонидовича, сказал Арсэн.

-Мы — шо те 'ежики в тумане'. — С втянутой головой в поднятый воротник, прошептал Леонидович. Но покосившись на Арсэна, добавил. — Нет, похоже, шо это только я 'старый ежик в тумане'... Вы скорее похожи на какого-то хищника, а не на ежика.