Авантюристы и Аферисты..

Арсэн, облокотившись на заборчик и продолжая курить сигарету, с интересом рассматривал это дефиле, когда колона имени 'Блядской дружбы народов' поравнялась с ним. Девки умолкли и наглым образом стали строить ему глазки, ничуть не стесняясь присутствия своих 'кожаных мужчин'. Те же, в свою очередь, восприняли эти 'домогания' своих 'рабынь любви' к Арсэну, как прямое оскорбление в свой адрес.

Медленно остановившись напротив и так же медленно повернув головы в его сторону, при этом крутящийся момент чёток в их руках увеличился в раз пять, они стали пристально рассматривать объект внезапной конкуренции. Не сводя глаз с Арсэна, они перекинулись между собой несколькими фразами, причём интонация их языка выдавала не только не приязнь, но и оскорбительный смысл слов. А девки, тем временем, с ещё большим энтузиазмом, уже совсем не скрывая своих симпатий к парню, стали посылать воздушные поцелуи из-за спин своих спутников. Арсэн улыбнулся им простодушной улыбкой и спокойно, но с давлением в голосе, сказал:

-Шо, хлопчики, духу не хватает гадость сказать по-русски?

Глаза джигитов от злости вылезли из орбит, а их кепки сползли им на затылки. Тот, что стоял ближе к Арсэну, побагровел и шагнув вперёд, процедив сквозь зубы:

-Ти кому базаришь, иша... — Но он так и не успел договорить свою мерзкую фразу, как носок Арсеновой туфли влетел ему в нижнюю челюсть и так же молниеносно вернулся назад. Раздался хруст и тело, облачённое в кожаный плащ, теперь уже, словно в саван, беззвучно рухнуло к ногам, всё так же безмятежно стоящего и улыбающегося парня. Казалось, что на асфальте лежит большой, чёрный кокон шелкопряда и бабочка из него, скорее всего, не вылупится по той причине, что запах, который источал плащ, говорил о смерти его содержимого.

По лицу второго 'чурки' было видно, что он растерялся от быстроты происходящих событий. Но собрав в кучу все свои мозги и найдя там единственно правильный ответ, он заорал и кинулся в ноги Арсэна, пытаясь захватить их своими руками. И он уже почти успел это сделать, но за долю секунды до захвата, парень, мгновенно забрав правую ногу и одновременно развернувшись всем телом по кругу на левой ноге, ребром левой руки ударил в затылок нападающего.

Сила и точность удара вырубили в полёте джигита, а инерция и изменённая траектория кинула его в заборчик. Влипнув в каменную основу забора вверх ногами, второй обладатель кожаного плаща, словно ворона из мультика, сполз по ней на траву и распластался там, широко раскинув свои волосатые руки, которые вылезли из рукавов почти по локти.

Оглянув с высоты своего роста побоище, Арсэн голосом Сталина, многозначительно изрёк ошалевшим проституткам:

-Нога и рука трудового народа, товарищи, покарала этих пособников империализма! Ви теперь свободны, товарищ Клара 'Целкин' и Роза, я думаю, Люксембург. — И тут же добавил: — Длительные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.

Обалдевшие в конец проститутки, захлопали, как по команде, в ладоши.

-Ай, молодца! — Проговорил Арсэн и направился в сторону отеля. Но не успел он сделать и трёх шагов, как пришедший в себя один из джигитов, прохрипел ему в спину корчась на траве.

-Зарэжу, сабака!

Арсэн, удивлённый, не то преждевременностью вернувшейся речи к 'кожаному человеку', не то серьёзностью заявления 'носатого сутенера', медленно развернулся на сто восемьдесят градусов. Так же медленно, подойдя к лежащему на траве, словно сбитый дельтаплан, представителю горной национальности, он присел около него на корточки. Пристально смотря ему в лицо, Арсэн, как-то по-простому и очень обыденно спросил:

-Клюв сломать — 'птица горная'? — Глаза владельца носа округлились, и он в секунду понял, что шутки давно уже закончились, и что пора было уже давно следить за своими словами и поведением. И это надо было делать ему сразу же, как только он покинул свой кишлак и спустился с горы.

Собрав всю миролюбивость и уважение, он, продолжая лежать на аккуратно подстриженной травке, промолвил, широко улыбаясь во все прокуренные зубы:

— Нэт. Нэнадо, брат!

-Брат? — Всё так же серьёзно удивился Арсэн. — Кто мне брат? Ты? Купи себе зеркало — 'ариец'!... Слушай меня внимательно.

-Да, да конечно. — Заискивающе поддакнул 'человек-коврик'. Арсэн улыбнулся и продолжил.

-Так, вот. Я оставлю вас тут,... а ты, подползай к своему таки 'брату по разуму и по крови', тащи его в машину и езжай в соседний город.... Там найди ветеринарную больницу и пусть врачи соберут ему челюсть.... Заодно пусть выведут вам вши и глисты. Это процесс для вас особенно жизненно необходим!.. А потом, валите отсюда да побыстрей.... И не дай тебе Бог, даже подумать, чтобы собрать орду!

-Они всё равно мстить будут. — Вмешалась в разговор одна из проституток, которые теперь стояли прижавшись, друг к другу и с ужасом наблюдая, за всем происходящим.

-Злопамятность горцев уходит в то далёкое время, когда первой обезьяне надавали по заднице. Но!.. В жопу раненый джигит — далеко не убежит! — Многозначительно, не оборачиваясь, констатировал Арсэн. — Ты всё понял, 'дерзкий житель далёких гор'?! Не слышу! — Почти шепотом проговорил парень.

-Понял, понял. Я всё понял. — Шморгая своим кривым носом и судорожно хлопая ресницами, промямлил тот.

-Ай, маладэц!.. Будь здоров, езжайте лечиться. — И поднявшись с корточек, Арсэн спокойно зашагал в сторону отеля.

Тем временем, проститутки помогли подняться и загрузиться в джип, сначала одному, а потом другому кавказцу. Входя в отель, Арсэн увидел, как одна из проституток отказалась влезать в джип, и очень эмоционально, что-то объясняла сидевшим в нём. Топая своими красивыми и длинными ногами на высоких каблуках, и махая руками в разные стороны, она выкрикивала всякие гнусности, и при этом изгибая своё тело, как большая королевская кобра. 'О! У этой девочки не только рабочий язычок, но и яду за щеками в избытке. Хороша — гадюка!' — подумал Арсэн, поднимаясь к себе в номер.

Открыв дверь в апартаменты, он увидел, что Леонидович уже успел распаковать каменное изваяние собаки и теперь сидя в кресле, он держал её морду в своих руках, пристально заглядывая в каменные глаза лучшего друга человечества.

-Доктор Павлов, хочу вам сказать, что гипноз каменных животных с последующим их оживлением, запрещён Венской конвенцией! — Назидательно проговорил Арсэн, садясь в другое кресло напротив.

-Я хочу вам шо-то сказать Арсэн. — Проговорил Леонидович, развернув статую собаки мордой к парню, и сняв свои очки, он откинулся на спинку кресла.

-Так. Интересно. — Спокойно сказал Арсэн, в свою очередь, скрещивая руки на груди.

-Да, поверьте мне, вам будет сейчас очень интересно... — И сделав многозначительную паузу, он продолжил. — Я не всё вам рассказал Арсэн, про эту собаку.

-Хм, дело принимает интересный поворот. — Ухмыльнулся парень. — Смелее, Яков Леонидович, смелее. Давайте, кидайте в топку кривые дрова! Чую, сейчас будем поворачивать!

-Да, вы правы... — Как-то с заминкой, продолжил Леонидович. И в его голосе вдруг появились извиняющиеся нотки. — Вы понимаете, это не совсем то, что вы себе думаете.... В смысле, я про собачку. — В это время, Арсэн сам был похож на памятник — холодный, не моргающий и с загадочной улыбкой на устах.

-Ну, давай излагай конкретнее, загадочный ты наш. — Только и процедил он. Леонидович, опустив голову, подался вперёд и положил руки на свои колени.

-Дело в том, шо эта статуя — тайник.... В нём находиться сокровище, куда более ценное, чем сама собака. — После этих слов, он посмотрел на Арсэна. Но никакой реакции не последовало. В замешательстве Леонидович продолжил свой рассказ. — Я уже вам рассказывал, шо мой прапрадедушка служил ювелиром при дворе, но я вам не рассказал,... шо он спрятал в эту статую. — И достав раскладной нож из кармана брюк, он раскрыл его и стал аккуратно ковырять лезвием в районе медальона, который был на ошейнике каменной собаки. Ковыряя вокруг каменного медальона, Леонидович время от времени кидал взгляд из-под бровей на Арсэна. Не выдержав тишины и молчания парня, он вдруг спросил:

-А шо, вы все время молчите? Ну, скажите хоть шо ни будь.

-Я и не знал, что ты с собой нож таскаешь. — Спокойно проговорил Арсэн.

-Нож?.. А, нож,... так это, так, как это... — Удивлённо подняв глаза на Арсэна, промямлил, запинаясь Леонидович.

-Ну я так и думал. Ты ковыряй, ковыряй. — Последовало деловое предложение. — И рассказывай.

-Да, шо тут рассказывать... — Проговорил Леонидович, прильнув к ошейнику каменной собаки. Он вцепился пальцами правой руки в каменный медальон и напрягши все свои мускулы, потянул его на себя. Секунд пять не было ни какого эффекта, но вдруг он поддался и стал выходить наружу. Медальон оказался большой каменной затычкой, которая была искусно подогнана и закрывала вход в тайник. Вытянув эту каменную пробку, Леонидовичу показалось, что статуя собаки издала при этом вздох облегчения. Взглянув затуманенными глазами на Арсэна, Леонидович медленно, как сапёр запустил свои три пальца в чёрную дыру на груди у каменной собаки.

-Сейчас, сейчас. Я вам всё сейчас покажу. — Шептал он себе под нос, шаря пальцами по дну тайника. — Ну, где ты? Где?! — Это продолжалось минут десять. Стёрши пальцы и ногти, и так ничего не найдя, Леонидович сполз с кресла на пол, и сидел так на коленях перед собакой, у которой в груди зияла чёрная дыра. Она теперь была похожа на собаку, у которой вырвали сердце. — Всё.... Нет.... Нет ни чего... Ни чего нет. — Как во сне говорил он сам с собой. — Ведь у нас в семье, из поколения в поколение передавалась эта тайна... — Бормотал он. — И только я,... я нашёл нашу собаку. Только я всё сделал. Я верил, я искал. Ни кто не верил,... а я верил и нашёл! — Он погрузился в транс, и продолжал бормотать ещё что-то про семью, про прапрадедушку, и так со временем постепенно замолчал. Через несколько минут, придя в себя, Леонидович посмотрел на Арсэна. — А, может и не было ни какого ... — и он запнулся. — А?

-Вы, случайно, не это ли ищите, уважаемый 'хирург-монументалист третьего разряда'? — Проговорил Арсэн, протягивая руку в сторону Леонидовича, и медленно разжимая свой кулак.

На тёплой человеческой ладони лежал, искрясь и переливаясь своими гранями, холодный, но такой живой, величиной с дольку скорлупы грецкого ореха — бриллиант. Трудно описать, как выглядит совершенство — его можно только увидеть.

Камень заворожил Арсэна и Леонидовича своим величием, и казалось, что невидимый туман, исходящий от него, обволакивает и заполняет собой мозг, сердце, всё тело. Судорожно сглотнув слюню, Леонидович весь подался вперёд и протянул руку к камню. Улыбнувшись, Арсэн, как какую-то обыкновенную стекляшку, скинул бриллиант со своей ладони в ладонь Леонидовича.

-Это же, это...! — Стал заикаться Леонидович, держа камень обеими ладонями и таращась на него своими вылезшими из орбит глазами. Так продолжалось несколько минут, потом вдруг его брови начали собираться в злобную дугу, в глазах сверкнуло две молнии, и прижав камень двумя руками к груди, он зарычал сорвавшись на визг. — Как это понимать?! А?!.. Кинуть меня хотел?! Да?! Собака!!!

После последних изрыгнутых фраз, улыбка с лица Арсэна слетела в мгновение ока. Встав со своего места, заложив руки за спину и широко расставив ноги, он пристально посмотрел на сидящего, на полу Леонидовича, как на 'обгаженный унитаз'. Скрипнув зубами и прищурив глаза, Арсэн сказал хриплым голосом:

-'Собака', говоришь?! Слушай меня, 'сука-курносая'! Ты — 'дятел каменных памятников', за 'метлой' своей следи! А то, оторву вместе с башкой и прикопаю здесь за бугром! — После этих слов сознание и трезвый рассудок к Леонидовичу вернулись полностью и ужас, охвативший его, парализовал всё его тело. — Ты — 'ковыряка-очкастая', что потерялся в этой жизни? Тебе — 'дураку-чёрноротому', что мозги промыть, или может память восстановить насильственным путём?! А?! — И резко шагнув к Леонидовичу, он протянул свою ладонь и жестко скомандовал. — Камень сюда!!! — Не колеблясь ни секунды, Леонидович быстро, может даже, слишком быстро, положил в ладонь Арсэна, бриллиант.

Резко крутнувшись на пятках, Арсэн подошел к балконной двери, и открыв её он вышел на балкон. Спрятав бриллиант в карман брюк, он закурил сигарету и опершись руками на перила балкона, сильно затянулся горьким дымом.

В груди у Арсэна бушевала ядерная реакция. Злость, обида, ненависть — всё это он готов был целиком и полностью выплеснуть на этого старого дурака, но рассудок и внутренняя порядочность, как непробиваемый кожух, сдерживали эти разрушительные силы. Он стоял и курил, медленно выпуская дым.

Леонидович же, тем временем выйдя из шока, и поняв всю глубину своего дурацкого поведения, собирал теперь свои вещи, шаркая ногами по комнате. Ему было стыдно и страшно. Он не знал что и говорить Арсэну, как извиняться, как объяснить, что он не его имел ввиду, когда выкрикнул 'Собака!!!'. Одевшись, как одевается человек после длительной болезни, он подошёл к выходу на балкон, и тихо произнёс через тюль, не отодвигая её:

-Пойду в низ, в бар... Хочу напиться. — И не услышав ни слова в ответ, всё так же шоркая ногами, выполз из номера, аккуратно прикрыв за собой входную дверь.

Арсэн стоял и курил, ни чего не слыша и смотря куда-то вдаль, уйдя в свою нирвану. Так было всегда, когда он сталкивался с человеческой глупостью и тупостью и не хотел выпускать на волю всю свою силу и эмоции. События мелькали в мозгу, как кадры кинохроники. Вот вспомнилась ночь, когда он проснулся от дурного сна и сидя на кровати, смотрел в темноте комнаты, на белый силуэт каменной собаки. И как вдруг его озарила фантастическая мысль: 'А, что если эта собака контейнер для клада?'. Прошёл час и он нашёл бриллиант! Обалдевший, от такой красоты и от понимая ценности находки, Арсэн очень долго любовался камнем. Потом он замучил себя мыслями, пытаясь найти ответ на вопрос: 'Знал Леонидович о кладе и скрыл это от него, или ничего не знает?'. И как не найдя ответа, решил всё выяснить уже за границей. В этом была железная логика. Если Леонидович знает про бриллиант, то всё решит его поведение за бугром, а если не знает, то узнает всё равно про это за бугром, так как может выдать себя на таможне своими нервами. Придя к такому заключению, Арсэн спрятал у себя бриллиант, а следы проникновения искусно замаскировал. Потом всё шло по плану.... Но теперь эта ситуация выбила его из колеи. Он всё понимал, но горечь от услышанного, давила на сердце и на мозги. 'Эх, ты, Леонидович — старый ты дурак! Ты до сих пор так и не понял, что есть моральные принципы, которые не купить не одним бриллиантом в мире!!! Как тебе только в голову пришло, что я могу кинуть своего товарища?!' — с новой силой пронёсся тайфун негодования в голове у Арсэна.

Тяжело сказать, сколько прошло времени с того момента, когда Арсэн вышел на балкон, а Леонидович из номера, но на улице уже стало темнеть. Выкурив за это время полпачки сигарет, Арсэн зашёл из балкона в номер. Оглядевшись по сторонам, он попытался вспомнить, что же последнее сказал Леонидович.