Авантюристы и Аферисты..

Медленно вращая глазами за стёклами очков, надвинутыми до бровей, в разные стороны так чтобы себя не выдать, он вдруг был ошеломлен увиденным, заметив в каком состоянии находится посетитель за соседним столиком.

'Славный сын Карпатских гор' за соседним столом, походил теперь на огромного, циркового медведя, которого собирались выпустить на манеж и вместо обещанного велосипеда подсунули калькулятор. Так и стоял он за столом, с вытаращенными глазами, с половиной чебурека во рту и раскинутыми ушами по столу, как вражеские локаторы, которые должны были бы уловить даже шепот таможенников на ближайшей границе. Столбняк длился не долго. Жернова зубов во рту вдруг медленно заработали, набирая темп, и в секунду перемололи хрустящие остатки чебурека. Потом, быстрым, заглатывающим движением, 'Сын гор', легко закинул пищу себе в желудок да так, что она практически и не коснулась стенок пищевода, громко икнул и вытерев жирные губы тыльной частью кулака, похожего на гирю, произнёс:

-Я конечно, извыняюсь, шановни, но нам трэба поговорыть. — Его голос звучал откуда-то изнутри этого огромного тела. Скорее всего, он так звучал из-за того, что был придавлен чебуреками и пивом.

-Что значит 'поговорыть'? — Удивленно произнёс Арсэн, поворачиваясь к говорившему, с таким видом, будто только что его заметил.

-Я опять же, извыняюсь. — Говорил детина, сгребая в охапку свой недоеденный пикничок. Совершенно беспардонно, не давая опомнится Арсэну и Леонидовичу, он наглым образом перенёс всё это 'стадо мёртвых чебуреков' и свое пиво, на их столик. — Так, от, мужчины, я конечно извыняюсь, но я случайно, говорю вам, совершенно случайно, слышал весь ваш разговор.

-Какой разговор? — Вырвалось, как нельзя кстати, у Леонидовича.

-Ну, про те люкы! — Игриво проговорила сияющая рожа 'поедателя чебуреков'.

-И что? — Напустив на себя видимую раздражённость, тихо спросил Арсэн, буровя его глазами.

-Да, вы не злиться, мужчины! Я ж по-хорошему, я ж помочь хочу.... Да и самому заработать хочется. Ну, шо теперь делать?.. Ну, услышал, про люкы,.. так я ни кому, ни чего не скажу! Честно!.. Я ж могу вам столько люков наковырять, шо...

-Пропал город! — Перебил Леонидович 'кандидата в похитители чугунных крышек' и тяжело вздохнул.

-Та, шо там пропал! Это мы с вами, тут пропадаем! Ни украсть, ни заработать — честному селяныну!

-В действительности всё не так просто, как на самом деле. — Изрёк Леонидович, рассматривая эту 'двухметровую наглостью'. Так, наверно, рассматривают браконьеры в африканской саванне, препарированного ими же носорога в полевых условиях. — Родину не любишь? Да? — Голосом старого НКВДиста, снимая очки и щурясь на замершую в гримасе, потную рожу детины, процедил Яков Леонидович, он же Рубэн Варфоломеевич.

-Кому Родина, а кому и Батькивщина ... Ты мою Украину, не трож... — начало умничать 'мурло'.

-Ладно, — вмешался Арсэн, и пристально глядя в глаза новоиспечённого бизнесмена, хлопнул правой ладонью по столу, — уговорил! Кстати, как тебя зовут?

-Вася. — Радостно улыбаясь, ответила жертва розыгрыша.

-Я так и думал. Шломиэль! — Проговорил себе под нос Яков Леонидович, — Было бы очень странно, если бы тебя звали Борис, Казимир или Данила.

-Да, редкие имена в здешних краях. — Подтвердил Арсэн, скорчив при этом, гримасу философа. Рассматривая будущего 'выковыривателя канализационных люков', он продолжил. — Значит так, Вася. Через три дня, мы с Рубэном Варфоломеевичем выезжаем за кордон. И будем тебя ждать, каждую пятницу и субботу, в городе Кракове, у входа в центральный рынок с 12.00. до 12.30. Если по какой-то причине, мы не сможем с тобой встретиться, то люки сможешь продать сам. Правда, цену, в этом случае, дадут тебе меньшую.... Если будут спрашивать от кого ты, то скажешь, что от Рубэна. Понял?

-Понял, понял, как не понять. — Лихорадочно потирая руки, прошептал Вася.

-И не забудь, пятьдесят процентов, наши! — Подытожил, Яков Леонидович.

-Всё. Расходимся. — Повертев головой по сторонам, сказал Арсэн. И не прощаясь с Васей за руку, друзья, шагнув в толпу, растворились в ней.

Через час времени, Арсэн с Леонидовичем стали обладателями восьмилетнего автомобиля по фамилии 'Фольксваген Гольф 2', и оформив все документы тут же на авторынке, счастливо неслись теперь по направлению к городу.

Уже по дороге домой, Яков Леонидович, спросил:

-Арсэн, вы думаете, шо будет продолжение этого цирка?

-С таким клоуном, будет не только цирк, но и зарубежные гастроли.

-Шо будем делать дальше?

-Что, что. Завтра выезжаем за бугор! Как настроение Яков Леонидович?

-Как у 'диверсанта-лазутчика' перед выходом на пенсию. — Вздохнул он.

-Упаднические настроения или ностальгия по Родине замучила?

-Нет, просто, хочется скорее в дорогу.

-Что я слышу?! — Арсэн аж развернулся всем телом к Якову Леонидовичу. — Послушайте меня здесь, — заговорил он одесским акцентом — увидеть сегодня кочующего еврея — это, пожалуй, такая же редкость, как непьющий милиционер.

-Ша, юноша! И какие у вас всё-таки пошлые сравнения. Я шо-то понять не могу. Вас шо, всё время мучают больные амбиции с притязаниями на величие? Или это обида, шо вы не еврей? Ой, совсем забыл! Вы же у нас самурай!.. А шо в Японии нет евреев?

-Таак. — Засмеялся Арсэн. — Начались очередные зигзаги философии, папы нашей собачки. Давай тогда отвечу по порядку.... Нет. Притязаний на величие нет... Опять нет. Обиды на то, что я не еврей, ни какой нет... Да. Таки да — самурай.... И кстати, в городе Осака есть синагога.... А вот ты, действительно устал! Шутки уже не воспринимаешь!

-Возможно... Да, ну вас! — Махнул рукой Леонидович. — С вами говорить, шо харакири себе делать!

-Рано ещё, мой, уже порезанный в некоторых местах, 'скандальный друг'. Мы только в начале великого пути обогащения.... Правда, надо сказать, что и у нас завтра будет своя китайская стена.

-Граница, которая на замке?

-Нет. Таможня, как 'военизированный кооператив'. Смотри не выдай себя...

-Да, шо вы говорите? Не может быть! — Наигранно удивлённо воскликнул Леонидович.

-Вот — это другое дело! Но 'Оскара' за это, ты всё равно не получишь.

-Главное, шоб собаку у нас не отняли, гады. — Задумчиво изрёк 'кинолог каменных изваяний'.

Разговор плавно перешёл в медитацию. Каждый из соратников по борьбе за денежные знаки, ушёл в свои глубокие раздумья.

Добравшись к дому, друзья припарковали машину у подъезда и направились собирать вещи в завтрашнюю дорогу. Каменную собаку, так же надо было успеть упаковать к вечеру, так как за ней и за остальным 'антиквариатом', должны были сегодня заехать контрабандисты. Через два часа всё было готово к дороге 'ТУДА'.

Представители 'зазеркалья таможни', то есть группа 'товарищей-контрабандистов' под руководством Вовы 'Стихии', заехала поздно вечером и со всеми предосторожностями, свойственными их профессии, забрала с собой весь антиквариат. Особенно печален был момент расставания Якова Леонидовича с каменной собакой. Чтобы не выдать себя и настоящую ценность изваяния, Арсэн вытолкал прямого наследника статуи на кухню, и заперев его там, занялся передачей материальных ценностей в руки 'деловых людей'. Когда всё было кончено и он зашёл на кухню, то увидел Якова Леонидовича сидящего за столом, сжимающего руками свою голову. Ужасная гримаса отчаянья искажала его лицо до неузнаваемости.

-Арсэн, а если они нас кинут или таможенники конфискуют собачку, шо тогда делать? А?! Жизнь опять фарштинкинэ! Не дай Бог... Я их на куски порву! Я их... Да я... Чёрт бы всё это побрал! Ненавижу!!!

-Ну понятно! Ну, а как по-другому? — Спокойно согласился Арсэн, пристально глядя на товарища, находящегося на краю истерики. — Загоним, что мышей за синий лес! Да? — И он по-братски похлопал Леонидовича по плечу. И как ни в чём небывало спросил. — Ты чай с чем пить будешь? С вареньем или с сахаром?

-Чай? — Спросил Леонидович, медленно поворачивая голову на голос задавший вопрос. — С вареньем...

-Тоже правильно. — Стоя спиной к Леонидовичу и заваривая чай, поддакнул Арсэн. — Кстати, вспомнил анекдот... Просыпается мужик после грандиозной пьянки и подходит с 'будуна' к зеркалу. Глянул в него и обмер... Он стоит в женском парике, в колготках, в лифчике и с нарисованными губами, а изо рта торчит маленький шнурочек... Не открывая рта, берёт он дрожащими руками за шнурок и медленно начинает тянуть его наружу... Губы дрожат и тихо шепчут: 'Если это не чай 'Липтон', тогда пиздец!!!' — И Арсэн дико расхохотался. Леонидович, с десятью секундной задержкой косо улыбнулся, но через секунду лицо расплылось в сияющей улыбке, а ещё через секунду, он тоже хохотал на всю квартиру.

Друзья веселились добрых пять минут, то затихая, то вновь взрываясь, бурей смеха. И когда казалось, силы для веселья иссякли и они готовы были приступить к чаепитию, Арсэн, ставя на стол две кружки с чаем, очень серьёзно спросил:

-Леонидович, а ты против "Липтона" ни чего не имеешь?

И всё началось сначала. Насмеявшись вдоволь и напившись чаю с вареньем, они решили отойти ко сну. Уже засыпая, Леонидович негромко проговорил:

-Спасибо Арсэн.

-Да, пожалуйста. — Прозвучало в темноте со стороны дивана, где Арсэн устроился на ночлег.

-Я в смысле...

-Я понял, понял. Спи давай — 'турыст'. Завтра наш день!

И они заснули в ожидании светлого будущего.

Утром, позавтракав, закрыв квартиру и усевшись в свою машину, Арсэн и Яков Леонидович понеслись в сторону государственной границы. Всю дорогу, как и положено туристам, нашим туристам, они болтали о политике, о наших и 'ихних законах', о нравах буржуйского мира и о моральных достижениях нашей Родины. Время пролетело за разговором быстро и по происшествию определённого количества времени, 'эмигранты по финансовым мотивам', приблизились к месту реальных и законных возможностей по пересечению границы. ТАМОЖНЯ! Таможня — это не только красивый домик с навесом, куда заезжают машины на досмотр и паспортный контроль, это не только люди в синей и зелёной форме, и это не только пограничный столб и последний отечественный шлагбаум, а это и всё то, что происходит ещё за пять, десять километров до того самого последнего расписного пограничного столбика. Кстати, и все те люди, которые задействованы в процессе пересечения границы — это так же таможня.

'Анти-Вавилон' — вот пожалуй, более менее подходящее название этому общественному месту.

Близость сопредельного государства, так же накладывала определённый отпечаток и на язык общения между всеми участниками процесса присутствия и процесса пересечения. Так например, многие вещи назывались польскими словами или украинско-польским суржиком, причём все прекрасно друг друга понимали.

И первое, что увидели Арсэн и Яков Леонидович, при подъезде к границе — это длинную очередь километров пять-семь из автомобилей разных марок и тонажности. Здесь, в этом отстойнике по правую сторону дороги, томились в длительном ожидании водители и пассажиры, чтобы наконец, пересечь эту проклятую границу. Но не всё было так просто!

-Шо это такое? — Спросил Леонидович, увидев через лобовое стекло этого 'железного удава'.

-'Колейка'. — Ответил Арсэн, прикидывая в уме скорость своего автомобиля и манёвр, чтобы попытаться проскочить мимо этой жуткой очереди прямо к таможни.

-'Колейка'? Какая 'колейка'? Узкоколейка, что ли? — не успокаивался Леонидович.

-Да нет, судя по её размерам, дело тут поставлено на широкую колею.

-В смысле?

-Скоро сам всё увидишь. — Загадочно улыбаясь, ответил Арсэн.

-Слушайте Арсэн, а шо твориться на самой таможне, если перед ней такая очередь? А?

-На самой таможне, как раз всё нормально — она пуста.

-Как пуста? — Не успокаивался Леонидович.

-Ты понимаешь, мой 'допытливый юный пограничник', для меня это всегда было загадкой века — почему при пустой таможне такие очереди перед ней.... Хотя есть у меня одна версия и как кажется мне, наиболее приближенная к действительности... Скорее всего — это так надо.... Потому, что это специальная психологическая обработка граждан пересекающих границу.... А ты знаешь, Леонидович, что гражданин униженный ещё до таможни, готов к ещё большему унижению и к очень быстрому расставанию со своими деньгами? Вы можете конечно возмущаться, но всё что вы скажете там,... будет искажено и направлено против вас.

-Коррупция — это беда всех стран и народов.

-Я тебя умоляю. — Снисходительно хмыкнул Арсэн. — Ты запомни, что времена шпионов крадущихся через КСП под видом заблудившегося и мечтательного лося или дикого кабана, не имеющего карту, — закончились. И вообще, чтоб ты знал, что на смену злых овчарок, пришли кудрявые коккер-спаниэли. Ты можешь себе представить Леонидович, пограничника Карацупу сидящего в засаде с коккер-спаниелем по кличке, например 'Мальчик', с пачкой корма 'Педигрипал' и с калькулятором?

-Так получается, шо граница не на замке? Одна только коммерция, граничащая с изменой?

-О! Доктор, у нас тяжёлый случай! Имеем пациента, с явными признаками 'хронического коммунистического зомбирования'. — И Арсэн из-подо лба, словно старый профессор психиатр, посмотрел на Леонидовича. — Послушай меня сюда, 'тонкая прослойка интеллигенции'. Граница наша на замке, даже можно сказать, что на замке с кодовым набором. А наша таможня честно работает, только при смене руководства.

-Почему? — Не успокаивался Леонидович.

-Потому, что только в этот период, весь рабочий люд таможни, не знает кому и сколько 'отстёгивать' за свое процветание здесь. А в остальное время — есть на всё свои тарифы. А нам главное сейчас, максимально упростить и ускорить процесс перехода за бугор.

-А, как это сделать? — Спросили Леонидович, всматриваясь в приближающуюся 'колейку'.

-За всё хорошее приходится платить — за нехорошее переплачивать... Местные 'Сусанины' нас сами найдут, поверь мне! Всё идёт по плану — прём до тех пор пока нас кто-то не остановит.

-Каким образом нас могут остановить? — Прильнув к лобовому стеклу, с видом лётчика-стрелка, спросил Яков Леонидович.

-Только своим телом. На всех остальных не реагировать. Можно даже для острастки, особо надоедливых и ожидающих в очереди, крыть матом.

-Тут, что так положено?

-Да, здесь — это второй государственный язык.

-А первый?

-Деньги. Всё. Хорош попусту базарить. Въезжаем! — Произнёс Арсэн и надавил на педаль газа.

Друзьям показалось, что при их приближении к 'колейке', очередь из автомобилей, увидев их, весело завиляла хвостом.

Глава 10.

('Зелёный коридор'. — 'Рогатая контрабанда'. — 'Странствующие люки').

Автомобиль нёсся к границе мимо очереди. Удивлённые и злые взгляды людей, стоящих на обочине, сопровождали Арсэна и Леонидовича. Где-то на середине этой 'железной змеи', путь им преградила кучка возмущённых ожидающих.

-У нас проблемы. — Констатировал Яков Леонидович.

-Это у них проблемы. — Ухмыльнулся Арсэн. — Тоже мне — 'Профсоюз барыг и беженцев'. — И притормаживая около преградивших им дорогу, он открыл боковое окно и высунул в него свою голову. — Шо надо, родимые? Массовый суицид на дороге решили устроить, как колхозные курицы? А?