Авантюристы и Аферисты..

-Откуда вы это все знаете?

-Опыт, жизненный опыт, Леонидович.

-Может быть, все может быть. Но, все равно, хороша чертовка, ух хороша!

-Да, ты прав — девочка что надо. Дай Бог ей здоровья и сил. Ну, а теперь о главном — о дороге.... Давай быстренько смывай с себя чешую 'надруганной тобой русалки', приводи себя в порядок, потом идём завтракать и в путь... Кстати, собачка уже в машине и нам осталось только кинуть наши сумки в багажник.

-Арсэн, я это... касательно вчерашнего.... — начал заикаться Леонидович. Но Арсэн быстро и весело перебил его.

-Я всё понял. Хорош, не начинай. Кто старое помянет — тому по очкам. Давай, давай, иди в ванную. Извинения приняты! Замяли 'базар'! — И взяв свою сумку, он направился к выходу. — Я тебя жду внизу в ресторане. Слышишь меня, Ихтиандр?.. И вымой тщательно свои 'жабры'! — Крикнул Арсэн, находясь уже в дверях. И было слышно, как он хохочет, идя по коридору.

Быстро и вкусно позавтракав в мотельном ресторане, друзья вышли на залитый утренним солнцем паркинг. Крепко потянувшись, Арсэн вдруг замер, а Леонидович быстро схватился руками за дужки своих очков, удерживая их, чтобы вылезшие от удивления из орбит глаза не сорвали их с носа. Картина, которую они увидели, потрясла их.

-Это ещё что такое? — Проговорил Арсэн, быстрым шагом направляясь в сторону их машины.

-А, я шо знаю? — Пробубнил Леонидович, увеличивая длину своего шага и, словно агроном меряющий колхозное поле деревянным метром, он поспешил за Арсэном.

На автомобильной стоянке около отеля, стояло шесть машин, последним в ряду стоял и их 'Гольфик'. То, что они увидели, походило больше на картину из кинофильма про фантастику, где разные столетия смешались и жители этих эпох вдруг встретились.

От машины к машине, передвигался странный человек в странном одеянии. Перед очередным автомобилем он становился на колени, складывал руки у себя перед грудью и быстро произносил, по-видимому, какую-то молитву, затем рисовал пальцем на автомобильных фарах и капоте кресты и тут же, быстренько встав, передвигался к другой машине, а там снова плюхался на колени. И весь последующий ритуал повторялся в точной последовательности.

На вид ему было лет шестьдесят, сухощавого телосложения с коротким седым ежиком волос на голове. Лицо и руки его были загоревшими, но загар его был таким, словно он был жителем тихоокеанских островов. Но самым странным — было его одеяние. Страстно молящийся, был одет в черную монашескую рясу, поверх которой был накинут черный плащ имеющий белую изнанку с капюшоном и с вышитыми на нём красно-голубыми крестами. Причём, голубая полоса была нашита вдоль, а красная полоса поперек сверху вниз. Ряса была затянута широким чёрным кожаным поясом, которому на вид было лет триста, а к поясу был привязан небольшой кожаный мешочек. На ногах у странного монаха были кожаные сандалии, и складывалось такое впечатление, что они так же пошиты, ну минимум, триста лет тому назад. Одежда и он сам были очень чисты и опрятны, но в этом всем чувствовался какой-то отпечаток тысячи пройденных дорог.

Когда монах направился к машине наших друзей, Арсэн, который был уже в нескольких метрах, властно крикнул:

-Стоп! А ну, монах, 'СТОП', я говорю!

Монах остановился и удивлённо посмотрел на парня. То ли его удивило внезапное появление Арсэна, то ли слово 'стоп', которое на большинстве языков мира звучит практически одинаково, но он действительно замер и стал ждать подходящих Арсэна и Якова Леонидовича.

-Кто таков? Какого прихода будете, святой отец? — Улыбаясь, спросил Арсэн у монаха.

-А! Русские? — Проговорил обладатель белого плаща с крестами и тоже улыбнулся во весь рот, ослепив присутствующих белоснежностью своих зубов.

-Ну во-первых, далеко не русские. А во-вторых..., а вы, шо — русский? — Вмешался в разговор Леонидович.

-Нет, ну что вы. — Проговорил монах, продолжая улыбаться. — Я отец Джордано — монах тринитарий. Просто я говорю на шестнадцати языках. А кто вы, если говорите на русском языке, но не русские?

-Меня зовут Арсэн, а его — Яков Леонидович. По национальности, я поляк, а мой товарищ — еврей, и мы с Украины.... А поляку и еврею, чтобы легче понимать друг друга, иногда проще объясняться между собой на русском языке. — Проговорил Арсэн, осматривая монаха, который словно на машине времени перенесся с XVII.

-Да — это логично. — Подтвердил монах. — Я просто хотел благословить ваш транспорт для дальней дороги. Вот и всё.... Но если господа не хотят, я не буду этого делать. Господа иудеи? — снова задал он вопрос.

-Я, таки да, а мой товарищ — язычник. — Сказал Леонидович, покосившись на Арсэна.

-Язычник? А какой именно веры вы придерживаетесь юноша? — Опять спросил монах, с любопытством уставившись на Арсэна.

Пока шёл этот диалог в голове у Арсэна, как молния сверкнула мысль. 'А ведь этот монах, если он странствует и если нам по пути, может пригодиться нам в дороге. Да и ехать с ним до Варшавы, будет интереснее'. И он тут же выдал фразу, которой ошарашил ни чего не подозревавшего Леонидовича:

-Даос я — даос. А, что отец Джордано,... мы могли бы вас взять с собой до Варшавы, если вам конечно по пути. Что скажите?

-О! Я был бы вам очень признателен друзья. — Снова заулыбался отец Джордано. — Только возьму свою сумку. — И с этими слова он поспешил в сторону газона, на котором стояла большая, старая, кожана сумка. Схватив её, он через секунду стоял уже около машины. — Я готов. — Резюмировал отец Джордано.

-Здрасти! Он, таки, уже готовый! — Пробурчал себе под нос Леонидович и забрался на сидение около водителя.

Отец Джордано, так же очень шустро, юркнул на заднее сиденье. Арсэн ухмыльнувшись, сел за руль и вывел автомобиль на шоссе.

Первым нарушил молчание Леонидович.

-Вы сказали, шо вы, таки, — монах тринитарий. Шо это за орден такой? Я никогда о нём не слышал.... И загар у вас такой, словно вы только шо вернулись с курорта где-то в Атлантике.

Отец Джордано оживился на заднем сидении, зашуршал своим плащом и подался вперед так, что его голова оказалась между передними сиденьями автомобиля.

-Тринитарии — это 'Орден Пресвятой Троицы'. Католический, нищенствующий, монашеский орден, основан в 1198 году французским богословом Жаном де Мата и пустынником Феликсом де Валуа, для выкупа пленных христиан из мусульманского плена. Девизом ордена стала фраза: 'Gloria Tibi Trinitas et captivis libertas', что переводится с латыни, как 'Слава Тебе Троица, а пленным — свобода'... А загар у меня такой потому, что я долгие годы живу на острове Мадагаскар. Там действует одна из наших миссионерских организаций тринитариев. А сейчас я был по делам Ордена, в России и в Украине...

-Судя по тому, что вы возвращаетесь с нашей страны один и без выкупленных пленных, то напрашиваются только один вывод...

-Какой? — Весело поинтересовался монах.

-Пленных слишком много — и это практически всё нормальное население. А выкупить всё население этих стран из плена — таких денег у Ордена нет. — Проговорил со вздохом Леонидович.

-Во-первых, господин Яков Леонидович, мы выкупаем только пленных христиан из мусульманского плена, а во-вторых, ваших граждан не взяли в плен, а поработили ваши же граждане. Это две большие разницы. — Щёлкая четками, спокойно и назидательно, проговорил отец Джордано.

-Я вас умоляю, можно просто Яков. — Махнул тот рукой.

Когда Леонидович нервничал, у него всегда отчетливо проявлялся диалект, который в народе звался 'одесским'. Это был живой и очень колоритный язык, который вобрал в себя всю мудрость и сарказм жизни. И сделав полуоборот в сторону монаха, Леонидович выдал целую речь.

-Очень жаль, дорогой вы мой, шо нет таки таких денег у вашего Ордена. Да и Ордена такого, шо мог бы всех объединить, тоже, к сожалению, пока нет. Остается людям только одно — или массовый побег с этих территорий, или брать в плен своих поработителей, которые, мало того, шо они еще те воры, так и страну свою уже на продажу выставили, шо в арабской сувенирной лавке... Вы только посмотрите. Ведь судя по количеству лиц арабской национальности на наших улицах — мы давно уже таки живём в оккупации. Эти славянские девки, взяли-таки себе за моду, рожать 'арабчонков'. И шо я вам скажу, это же не то шо у нас — когда по маме, а совсем наоборот... Они же потом вырастут, и шо будут делать? Будут ждать. Я вам говорю. Они будут ждать удобного времени. И пока они сегодня — это еле-еле 'поцы-террористы', то завтра — они таки уже пятая колона. И все сидят и молчат, шоб не дай Бог не обидеть незваных 'гостей', которые уже на шею сели! И это было бы не так печально, как смешно. И знаете почему? Потому, шо я смеюсь, когда украинцы и русские грызутся между собой и со своими националистами... Прошу не путать с 'фашистами' и со 'скинхедами'!... Ведь кто выигрывает? Выиграет, в конце концов, не китаец, сидящий на дереве, как в той поговорке про двух тигров, а араб, приковылявший из-за барханов в качестве 'чумазого осеменителя'. Это я вам точно говорю!.. И в один прекрасный день мы проснёмся и поймём, шо мы чужие, чужие у себя дома... Его просто нет — его просто у нас украли!... Вы на Европу посмотрите! Там, шо сейчас 'арийцы-белокурые'? Таки нет. И не дай Бог, вы скажите там хоть половину того, шо я вам сейчас сказал. Вас же в момент и таки сразу обвинят в фашизме и расизме. Шо я не прав? Таки прав. И сказать мне вы ничего не имеете. Бо я таки прав! — И скрестив руки на груди, Леонидович уставился в лобовое стекло, с чувством выполнившего долг оракула.

-Вы очень весёлый философ, господин Яков. — Продолжая улыбаться, проговорил отец Джордано. — Но нам всем надо быть более лояльными друг другу.

-Ага. Вот прямо вот таки сейчас, я и стану к ним лояльным. — Не меняя позы, пробурчал Леонидович. — Я вам так скажу. Шоб не было пленных — мы не будем к ним ездить. Оно нам надо? Но и они — хай сидят себе у себя дома и не лазят тут у нас. А если по какой надобности и приперлись, то хай ведут себя, как гости!

Чтобы успокоить Леонидовича и снять нервозность обстановки, отец Джордано решил увести разговор в историю Ордена.

-А вы знаете, что мы, выполняя свою основную задачу, за 437 лет, а это с 1258 до 1696, выкупили из мусульманского плена 30732 невольника. Средства для выкупа тринитарии, главным образом, добывали и добывают сбором милостыни. И нередки были случаи, когда тринитарии отдавали себя самих в рабство за освобождение пленников.... Вот, к примеру, в 1580 году мы выкупили из алжирского плена Сервантеса, после чего он вернулся в Испанию и написал 'Дон Кихота'. Кроме выкупа пленных орден занимается и попечением больных и бедных и евангелизацией. — Всё таким же мягким голосом проговорил монах.

-Ого! Вот это да! — Проговорил Арсэн, до этого молчавший и слушающий разговор.

-Да — это правда. — Констатировал отец Джордано. — Сейчас нас немного осталось, всего 569 монахов, в том числе 385 священников. И тринитариям сегодня принадлежат всего 98 монастырей.... Кстати, современные тринитарии продолжают выполнять свою миссию, например, поддерживают программу помощи беженцам.

-Ага, вот как. — Оживился Арсэн. — И беженцев тоже?

-Держитесь, отец Джордано, сейчас вы столкнётесь с сарказмом этого язычника. — Довольно ухмыляясь, проговорил Леонидович. — Вы сейчас сотрёте все свои четки шобы находиться в спокойствии. И я бы вам ещё рекомендовал, покапать на него из своей бутылочки со 'святой водой'... У вас есть с собой бутылочка со 'святой водой'? Шо нет?

-Святая вода у меня есть. — Выхватив откуда-то из рясы пузырёк с жидкостью, скороговоркой проговорил монах. — Вот! Смотрите!

-Тогда шо то делайте, а то он сделает вас так, шо вы с этой машины выйдете не в рясе, а в лучшем случае, в кимоно и с раскосыми глазами.

-О! Господин Арсэн так силен в своей вере и в слове? — Уважительно спросил монах, поворачивая своё улыбающееся лицо в сторону Арсэна.

-Quot hominess, tot sententiae. — Изрёк Арсэн, с трудом оставаясь серьезным.

-О! Вы знаете латынь! — Аж заерзал на своём сиденье монах.

-А я вам шо говорил!.. А шо он сказал? — Выпалил Леонидович, пялясь на Арсэна.

-Он сказал: 'Сколько людей — столько и мнений'. — Перевел отец Джордано фразу, и более пристальней, стал смотреть на Арсэна.

-А что вы так на меня смотрите, отец Джордано? Кстати, если у вас есть 'святая вода', то желательно чтобы её было у нас, сейчас хотя бы литров сто. — Проговорил Арсэн, не отрывая взгляда от дороги.

-Зачем же столько много? Вы думаете, что по пути у нас будет много проблем? — Как-то наивно спросил монах.

-Думаю, шо таки да. — Спародировав Леонидовича, ответил Арсэн. — Вон впереди демоны стоят. — И указал пальцем по направлению движения автомобиля. — Их проще утопить, чем взывать к их совести.

-Вы про кого? — Подавшись вперёд и вглядываясь в дорогу, спросил отец Джордано.

В метрах ста, на обочине трассы, стояла полицейская машина и два 'импортных ГАИшника', которые явно собирались их останавливать.

-Мы ни чего не нарушали, и претензий у них к нам, не может быть. — Откинувшись на сиденье, спокойно сказал монах.

-Ага, это тот самый случай. — Возразил ему, ухмыльнувшись, Арсэн.

-Если будет бесчинство с их стороны, то они познают всю силу слова Божьего. — Очень серьёзно возразил отец Джордано.

Друзья медленно и одновременно, с удивлением посмотрели на сидящего сзади, монах. Это уже был не тот монах, который улыбался минуту назад. Теперь от этого человека физически повеяло такой силой, что друзьям показалось, что они увидели даже какое-то свечение вокруг него.

-Ну, сейчас мы и посмотрим. Ух, и хочется мне иногда, и местами стать Гулливером...— Проговорил Арсэн, останавливая машину у обочины по требованию одного из 'демонов дорог'.

Машина друзей остановилась за пять метров до полицейской машины, и они стали ждать пока полицейский подойдёт к ним.

Но не успели друзья и глазом моргнуть, как отец Джордано уже был снаружи, и, говоря какие-то слова на латыни, направился на встречу к стражу дорог. Арсэн и Леонидович удивлённо переглянулись.

-Шо будем делать? — Почему-то прошептал Леонидович. Не отрывая глаз от происходящего, Арсэн задумчиво проговорил:

-Очень интересно... Этот отец Джордано, сдается мне, не так прост. Сидим и наблюдаем.

А в это время, полицейский, который шёл навстречу, остановился и указывая рукой в сторону машины, с угрозой в голосе и очень грубо, приказал отцу Джордано вернутся назад. Второй полицейский схватился за пистолетную кобуру и стал нервно расстегивать её.

Не останавливаясь и продолжая спокойно двигаться вперед, отец Джордано поднял вверх вперед правую ладонь с двумя пальцами и его голос вдруг зазвучал так, что задрожала и завибрировала машина. Это не был громкий звук, скорее он был каким-то тихим, но исходил отовсюду, и казалось, что его можно было увидеть и пощупать — он был материален. Звук голоса пронизывал и заполнял все вокруг — воздух, тело и заполнив все, начинал вибрировать изнутри. И ты становился единым целым со всем мирозданием и ощущал это всей своей клеточкой. Дискомфорта никакого не было, а даже наоборот. Тела друзей стали лёгкими и наполнились непонятной жизненной силой. Казалось, что сейчас они могут все. И если только захотеть, то оттолкнувшись ногами от земли, можно взлететь в небо, как птица. Когда голос отца Джордано умолк, было такое ощущение, что только что прошла гроза, и воздух был чист и полон озона.