— Итак, Драко, каковы же твои планы на будущее?
— Для того, чтобы строить планы на будущее, мне нужно знать кое-что о прошлом и настоящем.
— Хорошо. Что бы ты хотел узнать?
— Как началась Первая война?
— Я пробую объяснить. Думаю, ты еще не обратил внимания, но в Министерстве и вообще во власти становится все меньше чистокровных волшебников. Нас вытесняют полукровки и грязно...
— Отец, пожалуйста, не употребляй этого слова при мне.
— Почему? Хотя, да... Эта Грейнджер...
— Вот именно. Ляпну по привычке, где не надо — и мои планы пойдут прахом.
— Все настолько серьезно?
— Предпочитаю не проверять.
— Ладно. Я постараюсь, но... у меня тоже есть привычки, и они взялись не на пустом месте.
— Я понимаю.
— Так о чем я... Аристократия постепенно теряет влияние. Нас просто вытесняют.
Интересная мысль приходит ко мне издалека, и я киваю скорее ей, чем словам отца.
— О чем ты сейчас задумался?
— О том, что в нашей семье я — единственный ребенок. И у Паркинсонов — только одна дочь... Да что там... семьи, в которых больше одного ребенка — можно пересчитать по пальцам. Правда одной руки не хватит, но все-таки...
— И как это связано с тем, что я начал тебе рассказывать?
— Если чистокровных становится все меньше — что удивительного в том, что опустевшие места занимают полукровки и Обретенные?
— Интересная мысль...
— Очень уж простая. И если вы к ней не пришли, то, скорее всего — потому, что вам не дали ее заметить.
— Возможно... — Отец на секунду останавливается — Но тем не менее, мы к ней так и не пришли. Но мы решили предпринять что-нибудь, чтобы остановить падение аристократии...Хотя... Многие — погибли, часть оставшихся — в Азкабане. Если ты прав — мы только ускорили его.
— Что произошло?
— В начале это была обычная политическая борьба. Мы собрались вокруг Тома Реддла...
— Полукровки?
— Он сумел убедить нас. И мы пошли за Великим магом и наследником Слизерина. — Опять пауза. — Как я уже говорил, вначале это было скорее политическим клубом. Мы старались поддерживать друг друга в карьере. Поскольку мы сосредоточили в своих руках серьезные ресурсы, то продвигалось у нас это дело вполне успешно.
— Это понятно.
— Да... Но продвижение столь... сплоченной группы не могло не встретить сопротивления. И вскоре политическая игра вошла в острую фазу. Опять-таки, поначалу и мы, и наши противники старались оставаться в некоторых рамках. Обвинения в коррупции, попытки подкупа, и разрушение репутации противника через прессу... В общем — нормальный политический процесс.
— И в этом нет ничего необычного.
— Да уж... Морсмордре уже тогда была нашим символом. Но тогда это было скорее политическим заявлением, чем серьезной угрозой. Но вот однажды, несколько человек из противостоящего лагеря нашли мертвыми. А над ними — возвышался змееязыкий череп.
— Кому-то не хватило терпения?
— Не знаю. Тогда — все открестились. Наши противники кинулись в атаку. Доказать ничего не удалось, но, как говорится, "осадочек остался". А потом... Постепенно отношения накалялись. И это уже не было политическим противостоянием. Изредка люди то с одной, то с другой стороны бесследно исчезали...
— И обе стороны не нашли ничего лучшего, чем обвинять в этом друг друга. — Озвучиваю я идею моего сюзерена.
— Да. Не нашли. Мне эта мысль пришла в голову через много лет, когда война была уже проиграна.
— Странно.
— Очень странно.
— Похоже, в вашем споре с последователями Дамблдора было больше чем две стороны.
— Скорее всего. И я не останавливался бы на числе три.
— Факты? — Поднимаю левую бровь, стараясь воспроизвести любимое движение крестного.
— Никаких. — Похоже, отец даже не заметил моей гримасы. — Только ощущения.
— Возможно, им стоит доверять. — Да уж, общаться с отцом, имея на своей стороне претендента на титул Темного лорда — намного легче. И, кажется, мне удалось произвести на папу хорошее впечатление.
— Но, хотя напряжение нарастало, в общем все было довольно мирно. Так что известие об объявлении организации "Пожиратели Смерти" вне закона и разрешении аврорам применять Непростительные застало нас врасплох. Одно из собраний подверглось нападению, и, если бы не Лорд, мы все были бы мертвы. Нас даже не пытались арестовать. Сразу начали с Авады.
— Вы выяснили, что послужило причиной столь... истеричных действий?
— Нет. Ни тогда, ни позже никто из нас, даже те, кто, как я, смогли выпутаться из переделок, сохранив деньги и влияние, так и не смогли узнать, что было поводом. Но... если причины так и остались во мраке, то вот следствия, напротив, были предельно очевидны: началась война.
— Похоже, вас капитально подставили.
— Да. Но...
— Ты не задумывался об этом?
— Да. А ведь это так очевидно...
— Похоже, что-то влияет на твое мышление.
— Возможно. Очень на то похоже. Ты еще что-нибудь хочешь узнать?
— Совсем немного. Что происходило с вашим Лордом?
— Хороший вопрос. Очень хороший. В разразившейся войне он стал все больше и больше обращаться к черной магии в поисках Силы. Он проводил над собой какие-то ритуалы. И, однажды, после очередного ритуала он вернулся уже тем Темным Лордом, о котором ты знаешь. Ловушка захлопнулась.
— А его внешность? Она как-нибудь менялась?
— Нет. Хотя... именно после того ритуала, о котором я только что говорил, он и стал носить плащ с глубоким капюшоном... Так что — не знаю. Может быть...
Мне очень захотелось спросить отца, не произносил ли Лорд такие имена как Повелитель Отчаяния, или Господин Обреченных? Или, может быть, он упоминал о Боге Крови или Троне Черепов? Но, в тот момент, когда я уже открыл было рот, мою голову пронзила резкая боль. Казалось, что меня разрывает пополам, и каждая из половинок недостаточна для самостоятельного существования... И внезапно все прошло.
— Драко! Что с тобой?
— Не знаю. Голова что-то разболелась.
— Иди, отдохни. Разговор, конечно, получился интересный, но не настолько, чтобы рисковать твоим здоровьем.
— Спасибо, папа. Тем более, что мне нужно кое-что серьезно обдумать.
— Подумай. Это полезно. — Папа уже улыбается. Потом он поворачивается и выходит из зала, а я остаюсь сидеть у камина.
— Прости, Драко.
— За что?
— Мне было очень уж интересно, так что...
— Это из-за тебя...
— Да. Ты чуть не стал моим аватаром.
— Мерлин!
— Здесь уместны более крепкие выражения.
— Да уж...
— Ты имеешь полное право разорвать договор. Ведь я пренебрег твоей безопасностью.
— Не дождетесь, мой Лорд. Мне все еще нужен Ваш щит.
— Хоть ты не издевайся. - До меня долетает тихий смех. Как ни странно, но мне кажется, что смеются двое.
— Гарри, кто там с тобой?
— Уловил?
— Да. Вас там явно двое.
— Это Кай. Моя сестренка. Вернешься в Хогвартс — я вас познакомлю.
— Сестренка? Но ведь у Поттеров...
— Есть многое на свете, друг Горацио...
— И не надейся меня подловить. Гамлета я читал.
— Ого! Поздравляю. А теперь — иди спать. Разрыв почти сформировавшегося аватара — процесс вредный для здоровья.
— Хорошо. Но мы еще поговорим.
— Обязательно. — И голос Гарри исчезает где-то вдалеке.
Глава 95. Дар и душа. (Драко).
Пламя играет в камине. Вишневый сок отдает миндальной горечью. Почему же так больно? Обращаю взгляд на собственную душу, и мне становится страшно. Вот, оказывается, что имел в виду Гарри, говоря, что "пришлось рвать по живому". Действительно: шрам пролег через несколько важных участков. Что-то, что раньше было моим — утрачено, но возле шрама застыли обрывки чужого.
На секунду осознание бросает меня в дрожь. Разве я раньше мог видеть душу? Тем более — собственную? Но ответ становится ясен даже раньше, чем я успеваю сформулировать вопрос: это умение — осколок чужого, оставшийся со мной. Интересно, что еще я приобрел? И что — потерял?
Обращаю взгляд на левую руку. Теперь я могу увидеть Метку, даже не зажигая ее. Вокруг рисунка, нанесенного Силой, клубятся тонкие нити. Но только три из них уходят куда-то далеко. Постепенно проявляется понимание — это связь с остальными носителями Метки и... и самим лордом. Несколько минут у меня ушло на то, чтобы разобраться: к кому какая связь ведет, но и это в конце концов у меня получилось. Первым делом у меня возникло желание вызвать Дафну и пообщаться с ней... Но воспоминание о том, как я "чуть не превратился в аватара" остановило меня. А вдруг я, не зная о связи ничего — могу как-то повредить Дафне? Так что, вместо этого, я позвал моего лорда.
— Гарри?
— Уже разобрался немного?
— Да. Но...
— Отлично. Хотя и немного жаль.
— Жаль? Или немного?
— И то и другое. С одной стороны — осознание Дара сделает тебя сильнее. А с другой... неосознанный Дар сам создает ситуации для своего применения. Так что развиваться ты теперь будешь чуть медленнее, чем раньше.
— Неосознанный Дар?
— Именно. Что, по-твоему, означают нити, которые ты увидел?
— Связь?
— Не только. Ты — прирожденный сканер.
— Сканер? — Что бы это значило?
— Легилемент, если хочешь. — Ох, как интересно.
— Как это?
— Ты не обращал внимания, что частенько чувствуешь, когда тебе пытаются солгать? Что иногда на уроке знаешь ответ, даже если ничего не учил? — А ведь, и правда...
— Иногда было, но как...
— Учитель-то точно ответ знает. И у тебя получалось вытащить этот ответ из его сознания. Ведь, скажем, на зельях — точно ничего такого ни разу не было.
— И правда...
— Твой крестный даже во сне держит очень мощный щит. Конечно, пройти можно — неуязвимых не существует. Но не на твоем уровне и не неосознанно.
— На моем уровне?
— Да. Ты, конечно, довольно силен, но в такого рода играх Сила — это не все... и даже не кое-что. Нужно еще и многому научится.
— Ты меня научишь?
— С тобой будет заниматься Герми.
— Почему? — Ответ вызывает некоторое разочарование. Неужели Лорд считает меня недостойным своего личного внимания?
— Знаешь анекдот про учителя? — Сначала я ничего не понимаю, но потом в памяти всплывает довольно забавная история. Причем я не сразу, но все же осознаю — она всплыла из чужой памяти.
— Это "третий раз объяснил, сам все понял...", да?
— Она.
— Значит, Гермиона будет учить меня, и учиться сама?
— Именно.
— А я?
— А ты — будет натаскивать Дафну, когда сам немного разберешься. И, конечно, я буду помогать вам, и контролировать вас всех.
— А как же Дафна?
— Для нее легилеменция — не профильный предмет.
— Это как?
— У Гермионы — неплохие способности, у тебя — подлинный Дар. А вот Дафне вполне достаточно будет выйти на средний уровень.
— Понятно. Но я, собственно, звал не для этого...
— Да. Ты можешь спокойно поговорить с Дафной.
— А... — Я стараюсь сформулировать вопрос... Но в голове всплывает только воспоминание о боли души, которую рвали "по живому". Я-то точно не смогу... так.
— Просто говори словами, как если бы вы с ней просто общались через Сквозное зеркало, а не швыряйся сырыми идеями. На последнем-то я и попался. Просто не хватило контроля, да еще и отвлекли меня. — В голосе Гарри звучит вина, пополам с раздражением.
— Отвлекли? И кто же это?
— Ну кто, кроме этого рыжего недоразумения? Близнецов на него уже явно не хватает.
— Сочувствую.
— Спасибо. — Вот это да. Он, похоже, даже не заметил сарказма. Видимо, Уизел сильно его достал. Пожалуй, стоит заканчивать разговор. А то мало ли что...
— До свидания.
— Подожди...
— Слушаю.
— Если будешь еще говорить с лордом Люциусом — постарайся выяснить у него хоть что-то о Беллатрисе Лестрейндж. И... естественно — тебе нужен доступ в библиотеку, к старинным рукописям и дневникам предков — официально для того, чтобы найти информацию о Пологе Отчаяния.
— Но ведь...
— Твой отец, конечно, сделает некоторые выводы из такой просьбы... Но, думаю — не совсем верные.
— Да... Он наверняка решит, что кто-то из приближенных нового Лорда попал под Полог...
— А вот на то, чтобы понять, что Полог был вовремя снят, а информация нужна разве что для правдоподобной маскировки — для такого вывода данных будет недостаточно.
— Согласен. А зачем тебе тетя Белла?
— Не столько она мне нужна, сколько хочу предотвратить кое-что...
— Но ведь она в Азкабане... пожизненно. Вряд ли можно ожидать каких-то неприятностей от нее.
— Она в Азкабане. Но — ненадолго. Стены тюрьмы не сдержат ее безумия. И я хочу знать, нет ли способа повернуть его в нужном мне направлении. Если такой способ есть... побег можно и поторопить. Если же нет...
— Я понимаю... — Мне действительно ясно, о чем Гарри предпочел промолчать. Столь сильного мага, как тетушка Белла лучше убрать из Игры заранее, не дожидаясь, пока она начнет действовать. Да и достать ее в Азкабане будет легче, чем на свободе. Ненамного, конечно, но...
— Ладно. Мне надо отвлечься, так что — прощаюсь. Рональд, чтоб его... — И у меня появляются несколько забавных картинок с шестым Уизли в главной роли.
— Пока.
После того, как Гарри отключился, я позвал Дафну. Она отозвалась сразу и ничуть не удивилась. После осознания изменений, произошедших после разрыва души, меня еще довольно сильно трясло. Впрочем, болтовня ни о чем с Дафной меня быстро успокоила.
А потом мама вернулась, и завершение вечера прогнало все тревоги.
Правда, утром они вернулись. И основные из них были связаны с рассказанной отцом историей. Темный лорд и его Метка. Реддл смог сделать своих сторонников практически рабами. Ведь мой отец смог как-то защитить от него свои мысли, иначе был бы уже давно мертв. А я не могу даже этого... Что же мне делать?
