И вот мы вошли в Главный зал Хогвартса. Все выглядело так же, как и было описано в моей путеводной книге: высокий потолок, заклинанием превращенный в имитацию неба, четыре стола четырех факультетов и стол преподавателей. Отличалось только одно: в том, что другим представлялось знаменитой Распределяющей шляпой, я практически сразу разглядел боевой шлем с кольчужной бармицей. Правда иллюзия была наложена достаточно качественная, чтобы тот, кто брал ее в руки, ощущал мягкий фетр, а не холодную сталь.
Пока распределяли первых в списке, я обратил внимание, что волнение Гермионы уже отчетливо переходит в страх.
— Спокойнее, Герми. Это всего лишь старая шляпа.
— А если меня не направят на Гриффиндор?
— Ну и что?
— А ты?
— Я постараюсь договориться со шляпой, чтобы меня отправили на тот же факультет, что и тебя.
— Грейнджер, Гермиона. — Голос профессора МакГонагалл заставил Гермиону вздрогнуть.
— Иди. Ты — сильнее страха. Вперед.
Такой малости оказалось достаточно, чтобы Гермиона прошла к табурету, на котором лежала Шляпа уверенной твердой походкой. Как я и ожидал, как только артефакт оказался на ее голове, на весь зал прогремел вердикт: "Гриффиндор!"
— Григрасс, Дафна.
Видящая шла к шляпе откровенно пошатываясь.
— Что это с ней? — В голосе Драко звучало искреннее беспокойство.
— Когда это представление закончится — отведешь ее в вашу гостиную, посадишь лицом к стене и проследи, чтобы к ней никто не обращался, по крайней мере, полчаса.
— А что происходит-то?
— Сенсорный шок.
— Что?
— В положении Видящей есть не только преимущества, но и недостатки. В частности, сейчас она просто слишком много видит. Сознание не успевает обработать поступающий поток информации, и от этого ей плохо. Ей надо отдохнуть.
Дафна просидела под Шляпой с закрытыми глазами довольно долго, прежде чем артефакт принял решение направить ее на Слизерин. Когда же она встала с табурета, ей явно было лучше. По крайней мере, настолько, чтобы без проблем дотянуть до конца церемонии.
Распределение Драко прошло вообще без проблем: Шляпа выкрикнула "Слизерин" едва ли не прежде, чем оказалась на светлой голове.
И вот, дело дошло до фразы МакГонагалл, ожидаемо вызвавшей оживление во всем зале. Даже профессора за столом утратили скучающий вид.
— Поттер, Гарри.
Твердым шагом я прошел к табурету и надел на голову шлем Годрика Гриффиндора.
— Приветствую тебя, боевой шлем Гриффиндора, и благодарю за то, что помог Дафне.
— Такие, как ты — способны благодарить?
— А что ты знаешь о таких, как я?
— Ты прав. Почти ничего.
— Теперь ты знаешь немного больше: такие, как я, способны благодарить, и беспокоится не только за себя.
— Теперь знаю. И куда же тебя распределить?
— Гриффиндор.
— Почему? Слизерин предоставил бы тебе путь к величию.
— А нафига мне оно?
— Что же тебе нужно?
В ответ я сбросил шлему воспоминание о теплой ауре Гермионы.
— Что ж. Теперь я знаю о демонах немного больше, чем раньше. Гриффиндор!
— Надеюсь, ты не расскажешь обо мне?
— Я никому не говорю о том, что вижу в учениках... Да никто и не спрашивает.
— Спасибо.
— Не за что.
Вернув шлем на табурет, я, под приветственные крики гриффиндорцев "Поттер с нами!" прошел к столу своего факультета и устроился рядом с Гермионой. Для этого пришлось попросить распределенного несколько ранее Невилла Лонгботтома передвинуться на одно место левее. К счастью, Невилл не стал ударяться в амбицию, и спокойно уступил мне свое место. Теперь возле нас не было свободных мест, и, когда Рон Уизли получил направление за наш стол — ему пришлось сесть довольно далеко от меня и Гермионы.
Вскоре Распределение закончилось, и МакГонагалл унесла шляпу и табурет, а из-за стола преподавателей поднялся седой старик с длинной бородой — директор Дамблдор.
Глава 17. Новый дом.
Поднявшись, директор произнес краткую речь, которую многие сочли проявлением старческого маразма. У некоторых даже хватило ума сказать об этом вслух. Я же посчитал, что эффект этой речи был специально просчитан: она продолжала ту стратегию, которая была начата с плаванья по озеру: оторвать детей от обыденного восприятия (даже того, которое так называется в чистокровных семьях) и подготовить к принятию нового волшебного мира. Так что речь профессора я принял спокойно.
А вот к другой его выходке спокойно отнестись не получилось. Дамблдор попытался пошарить у меня в мозгах, и прочесть память. Причем само по себе это не могло меня расстроить: в конце концов, он — директор и отвечает за безопасность всех учеников. Но вот то, КАК это было сделано... Доблестный профессор не потрудился даже замаскировать свое вторжение, не говоря уже о какой-либо защите собственного разума. Псайкер средней руки из числа служащих Архитектору Судеб выжег бы ему все мозги за такое оскорбление. Мое положение не предполагало таких действий, поэтому, вместе с "добытым" у меня воспоминанием о посещении лавки Олливандера профессору отправился слабенький телепатический посыл, основной задачей которого было оставаться незамеченным, а побочной — помочь профессору чуть-чуть больше доверять одному из его учеников.
От телепатических игр и созерцания бороды директора меня отвлекла резкая боль в правом виске. Так... Помнится, в книгах шрам, вместе с пойманным в него куском чужой души, служил неплохим "детектором Реддла". Вот. Точно. Квирелл заговорил со Снейпом и повернулся затылком ко мне.
— Гарри, что с тобой? — Беспокойство Гермионы окатывает меня теплой волной, снимая боль.
— Ничего. Устал, наверное. Голова разболелась. Все уже прошло.
— Может быть, тебе надо зайти к врачу?
— Пока, наверное, не стоит. Если высплюсь, и снова разболится — тогда пойду. Спасибо, что беспокоишься обо мне. — Накрыв ее ладошку своей, я постарался передать ей восхищение ее теплом. Вряд ли она сейчас сможет понять мой посыл, но все равно — он должен быть приятен. Гермиона слегка покраснела, но руку не забрала.
— Я же говорила, что она — хорошая девочка.
— Спасибо, Кай, что поддержала меня.
— Всегда пожалуйста. — В моем сознании всплывает образ девушки в серебристом платье, делающей изящный реверанс.
После хорового пения гимна "кто в лес, кто по дрова" и строго директорского предупреждения о недопустимости посещения Запретного леса и коридора на третьем этаже, новичков отправили осваиваться в помещениях факультетов. Староста факультета, представившийся как Персиваль Уизли, провел нас ко входу в башню Гриффиндора. По дороге он предупредил нас о том, что лестницы "иногда меняют направления". Если при этом у Вас появилась картинка прямых пролетов, с грохотом поворачивающихся на шарнирах — забудьте это. Лестницы в Хогвартсе — не механические, а волшебные. Они совершенно неподвижны, и, частенько, только дойдя до конца лестницы, понимаешь, что пришел совсем не туда, куда собирался. Впрочем, как правило, это означает, что туда, куда ты собирался — тебе на самом деле не надо. Зато, если куда-то очень торопишься — лестница может привести тебя прямо к дверям нужного кабинета, минуя долгие блуждания по коридорам.
Перси привел нас к картине, изображавшей пухленькую женщину на фоне какой-то античной постройки.
— Чтобы войти, надо сказать пароль. Сейчас это "Капут драконис".
Портрет отодвинулся, пропуская нас в гостиную. "Капут драконис"... Это кто же тут такой оптимист? Нет, я не особенно боюсь встречи с драконом... Главным образом потому, что даже в нынешнем своем состоянии я в любой момент могу свалить в Хаос, и фиг кто меня оттуда выкопает. Но вот если встать и сражаться, чтобы обеспечить этот самый "капут"... Да истинный дракон меня в три движения размажет по половине мироздания. Хотя... Если здесь обитают эти крылатые ящерицы, называемые драконами по чистому недоразумению, из-за весьма отдаленного внешнего сходства... Тогда выпендрежный пароль еще как-то можно понять. Но все равно, я бы поостерегся: а вдруг сюда занесет истинного? Они же в людей перекидываются на счет "раз"...
Глава 18. Новый дом. (Драко).
После Распределения и торжественного обеда, чтоб его гарпии ели, я вихрем подлетел к Дафне. Кажется, она уже готова была упасть прямо на месте. Пришлось предложить ей руку, за которую она уцепилась, как утопающий за спасательный круг.
— Смотри только в пол перед собой. Глаз не поднимай. Я проведу тебя.
— Спасибо. Так — действительно легче. Сам додумался?
— Нашлись добрые люди, подсказали.
— Понятно. — Дафна улыбнулась, похоже, что ей действительно понятно, кто мог быть источником столь нераспространенной информации.
Поднявшись по нескольким лестницам*, мы подошли к портрету, закрывающему вход в помещения факультета Слизерин. Паролем были слова "чистая кровь", что вызвало у меня усмешку: сравнивая "грязнокровку" Грейнджер и "благородную" Паркинсон я без сомнений сделаю выбор в пользу Грейнджер, а уж если вспомнить Кребба и Гойла...
/*Прим. автора: В этом тексте я предполагаю, что факультеты располагаются симметрично в одинаковых башнях-донжонах./
Общая гостиная факультета была очень уютной. Мягкие переливы зелени уютно сочетались с серебром. Несколько каминов обеспечивали возможность образовать несколько групп, не мешающих друг другу. Я уже собирался повернуть одно из кресел к стене и усадить в него Дафну, когда в помещение влетел крестный.
— Приветствую новичков в семье. Я не оговорился: я считаю наш факультет семьей, со всеми вытекающими последствиями. Одним из них является то, что никакие проблемы семьи не могут быть вынесены на суд третьих лиц. Из этого следует, что я всегда поддержу своих учеников перед любыми преподавателями, и постараюсь избавить вас от наказаний, назначаемых другими преподавателями. Но, не стоит радоваться безнаказанности: нарушителям я назначу наказание САМ. О нем никто с других факультетов не узнает, но, поверьте мне, оно будет не менее действенным. Если же я решу, что ваше поведение задевает интересы Дома...
Крестный не договорил, но его все поняли. Я же, зная крестного как весьма жесткого, чтобы не сказать — жестокого человека, сделал вывод "попадаться крайне не рекомендуется".
— А теперь, все подняли глаза, раскрыли уши. Смотрим на меня и внимательно слушаем... — Дафна дернулась, но я сжал ее руку, и шепнул "глаза в пол", а сам внимательно посмотрел в глаза Северусу.
— Крестный, не заставляйте Дафну смотреть на вас. У нее сенсорный шок. — Я точно знал, что Северус легко прочтет направленную ему мысль, и не ошибся.
— Мисс Гринграсс, сядьте и закройте глаза. Мистер Малфой, проследите, чтобы мисс Гринграсс была осведомлена обо всех правилах. Я проверю, и если она не справится — спрошу с Вас.
— Спасибо, крестный. — Ответ Северуса меня порадовал, так как давал легальные основания быть рядом с Дафной, не вызывая подозрений.
Десятиминутную лекцию профессора Снейпа я постарался запомнить дословно. А по ее окончании — задал несколько вопросов, чтобы уточнить места, показавшиеся мне непонятными, чем вызвал удивленно-уважительный взгляд крестного на меня, и одобрительный — на Дафну.
Когда черная мантия крестного скрылась за дверью, я присел возле кресла Дафны.
— Ты как?
— Уже лучше. — Девочка отвечала, не открывая глаз, из чего я сделал вывод, что она храбрится, не желая показать свое истинное состояние.
— Сиди здесь. Ни с кем не разговаривай. Будут доставать — посылай ко мне, а уж я найду им следующее... место назначения.
— Наверное, мне лучше пройти в спальню и лечь... — Голос выдавал нежелание этого делать. Я оглянулся и сразу понял причину этого.
— Пожалуйста, дождись моего возвращения, хорошо?
— Хорошо. Я подожду.
Оставив Дафну, я подошел к обладательнице черных глаз, в которых, впервые за все время нашего знакомства светилась мысль.
— Мисс Паркинсон, злость Вас несказанно красит. Если Вам понадобится кого-нибудь обаять — не стесняйтесь обратиться ко мне: я найду, чем Вас разозлить.
— Если мне понадобится кого-нибудь обаять, я обойдусь и без Вашей помощи, Малфой.
— Замечательно. Но прошу запомнить: наше недопонимание — только наша проблема. Затронув же мисс Гринграсс, Вы переведете проблему в область отношения семей. Надеюсь, мы поняли друг друга?
Глава 19. Интересы семьи. (Драко).
Надеюсь, Панси поняла меня правильно... Так что, проводив Дафну, насколько смог (то есть до подножия лестницы, ведущей в спальни девочек), я отправился к себе. Говорят, что на других факультетах спальни сделаны на четверых, "для привития командного духа". Логика и философия Слизерина такого подхода категорически не приемлют. Каждому из нас нужно личное пространство. Хотя бы — для плетения интриг. Так что, заложив в заранее созданные кем-то из преподавателей охранные чары свои параметры, я постарался усилить охрану своей комнаты артефактом, которым мне подарил отец в честь поступления в Хогвартс. Следующий разговор не предполагал наличия свидетелей.
Так что, только успокоившись относительно возможностей сверстников подслушать его, я достал зеркало, и отправил вызов. Теперь аналогичное зеркало в Малфой-Меноре завибрировало и стало издавать красивую мелодию. Через некоторое время мое отражение, кажется, резко повзрослело.
— Здравствуй, отец.
— Здравствуй, сын. Как доехал?
— Неплохо.
— Говорят, ты сильно поссорился с Панси? — Уже знает. Интересно, кто постарался? Неужели крестный? Нет, вряд ли.
— Знаешь, отец, я сейчас работаю над альтернативным вариантом. Когда вся аргументация будет подготовлена — я представлю его на твое рассмотрение.
— Ты считаешь, что можешь найти вариант, который будет более выгоден, чем предложенный мной?
— Отец, ты же сам учил, что учитывать надо не только выгоды, но и потери. И, да, я считаю, что по суммарной полезности в долгосрочной перспективе мой вариант будет более выгоден.
— В долгосрочной?
— При моей жизни если и скажется, то слабо, и вряд ли сможет перекрыть выгоды от союза с Паркинсонами, но вот если брать в расчет еще хотя бы два поколения — выгоды моего решения будут несомненны. Впрочем, мне надо еще проверить некоторые побочные ветви, чтобы аргументировать свой вариант на семейном совете.
— Хорошо. Я рассмотрю твое предложение. Но если оно окажется неудовлетворительно...
— Я думал представить свои соображения на следующей неделе, но если Вы ставите вопрос настолько жестко — мне понадобится несколько больше времени.
— У тебя есть время. Но не затягивай сверх необходимого.
