— Гарри, ты должен.,. — начал инициатор процесса, Джастин Трэверс, но был перебит мной.
— Гарольд Джемс Поттер, с Вашего позволения.
— Твоя принадлежность к роду — не доказана, — гордо возгласил брат осужденного Пожирателя.
— Когда она будет доказана — Вы получите картель. Думаю, что регент моего рода не откажет мне в такой мелочи, — я надавил взглядом. Запугивание этой марионетки не имело особенного практического смысла... но было непередаваемо приятно.
— "Если" она будет доказана, молодой человек. "Если", — Джастин попытался покровительственно улыбнуться, но дрожащий уголок губ выдавал его с головой.
— Надейтесь, — кивком разрешил я ему. Надежда — это лживый дар коварного бога... но прибегать к нему не запрещено никому из смертных... кроме тех, кто встал под сень Гниющего сада.
Пока мы таким образом перебранивались, темно-багровая масса Хранителя Справедливости поднялась над полом. Я положил на него руку и заявил:
— Я имею право представлять перед Визенгамотом Древнейший и Благороднейший род.
Камень на весь зал полыхнул алым, подтверждая мои слова. Ведь какой именно род я представляю — названо не было. А для пришедших с Вильгельмом младших сыновей, не имевших в этой стране ничего своего, которые собственно и заклинали Камень — слова "по праву победы и завоевания" значили гораздо больше, чем "по праву наследования". Так что Хранитель Справедливости увидел перед собой главу рода Слизерин, и просто не мог не подтвердить моего права представлять его на данном собрании.
— Но род Поттер не является "древнейшим и благороднейшим"... — пролепетал Джастин, почти упав в кресло.
— Вы желаете оспорить вердикт Хранителя Справедливости? — спросил я его. — Вперед.
Честно говоря, шанс у Джастина был. Выйди он со своим заявлением на сцену — Хранитель подтвердил бы и его слова, свидетельствуя о том, что каждый из нас по-своему прав. Такое создателями Камня и Кодекса признавалось возможным, и в таком случае противоречие предлагалось разрешить "по воле Силы и Магии"... Вот только для того, кто попытался бы солгать, даже неумышленно, положив руку на Хранителя Справедливости последствия бывали... Нда. Бывали. И рабский ошейник отнюдь не был пределом. Так что внезапно усомнившийся в своей позиции Джастин выйти не решился. Я порадовался этому факту. Ведь моей целью на этом заседании было отнюдь не "угробить назойливую марионетку". А потому я продолжил:
— А вот Вы, мистер Джастин, представлять кого бы то ни было перед Визенгамотом — права не имеете, так как являетесь Предателем Крови, — и камень, к ужасу многих и многих в этом зале — снова полыхнул алым, подтверждая мои слова. — Глава рода Трэверс не может управлять имуществом рода должным образом, — нанес я следующий удар, — а его ближайший родственник, занимавшийся этим до сих пор — должен быть отстранен от этого вследствие доказанного клятвопреступления. А потому над имуществом рода должна быть учреждена опека, — очередная алая вспышка окатила замерший в ужасе зал. Уж собравшиеся здесь — хорошо понимали, какую свинью я только что им подложил. И только Альбус Дамблдор и Августа Лонгботтом сдержанно улыбались. Впрочем, подозреваю, что эта одинаковая реакция была вызвана разными причинами. Малфой же переводил взгляд с меня на камень с какой-то хищной надеждой. — В качестве опекуна я предлагаю Министерство магии.
Это было уже за пределами возможностей Хранителя Справедливости, а потому он никак не отреагировал на мои слова. Я некоторое время постоял, ожидая вопросов или дополнений, но не дождался. Так что я поклонился почтеннейшему собранию, и покинул зал.
Сделав пару шагов в коридор, я чуть было не оказался на полу, сбитый с ног небольшим, но очень радостно визжавшим вихрем. Для того, чтобы устоять и удержать девочку — мне пришлось прибегнуть к частичному обороту.
— Гарри, — Великий Белый был уже тут как тут. Кажется, он покинул свое место одновременно со мной. — ...объясни мне, пожалуйста: почему ты назвал Джастина Предателем Крови?
Я пожал плечами.
— Тот, кто хочет лишить меня больше, чем жизни — должен быть готов расплатиться больше, чем душой.
— Сила любви... — Дамблдор вздрогнул. — "Сила, неизвестная Темному лорду"... Будь осторожен, Гарри. Касание Хаоса уже начало превращать даже это светлое чувство в оружие. Но почему ты был уверен, что Хранитель Справедливости подтвердит твои слова, а не накажет тебя за ложь?
— Когда Вы сообщили мне о предстоящем суде, я, хотя и доверял Вам, но решил подстраховаться на случай всяких случайностей. В конце концов, тот, кого Вы назвали "соратником" и "товарищем", пусть даже и "бывшим" — не может быть просто ничтожеством. А значит — возможны сюрпризы. Так что я, при помощи Асси обратился к Драко, — Дамблдор поморщился, но смолчал. — И он в архивах рода нашел историю о том, как некто Рассел, пришедший в Британию с Вильгельмом Завоевателем, из-за своего коварства рассорился практически со всеми шотландскими кланами. Преследуемый сильными и многочисленными врагами, он бежал, и просил убежища в только что построенном Хогвартсе. И основатели предоставили ему таковое... потребовав клятву на крови за себя и своих потомков, что они не будут вредить самим Основателям, их потомкам и наследникам... кроме как в случае самозащиты. И клятва была дана. Ну а сам Рассел, в честь спасительного для него пересечения Черного Озера сменил фамилию на Трэверс, которая происходит от староанглийского глагола "пересекать"...
— А Поттеры происходят от Перевеллов, которые, в свою очередь, наследовали Гриффиндору... — задумчиво произнес Дамблдор.
На самом деле я совершенно не был уверен в том, что этой связи оказалось бы достаточно для Хранителя Справедливости... Но, к счастью, достойный предок Драко постарался записать клятву первого Трэверса дословно, потому как понимал важность таких вещей. И упоминание в формулировке клятвы не только "потомков", ног и "наследников" открывало некие возможности для манипулирования истиной. Ведь Слизерину я, как и было признано Хранителем, наследовал по праву. Зато теперь многие маги, кичащиеся древностью рода, внимательно перероют родовые архивы в поисках подобного рода клятв и обязательств, поскольку жизнь они могли осложнить просто неимоверно. Ведь всем известно, что незнание закона — не освобождает от ответственности, в то время как знание — частенько помогает выкрутиться.
— И еще, Гарри, — продолжил директор, — объясни, пожалуйста: почему ты предложил в качестве опекуна состояния Трэверсов именно Министерство?
— Ну... — "наивный ребенок" опустил глаза в пол, — Я подумал, что будет неправильно, если я назову конкретную фамилию... А организаций тут было только две — Министерство, и, собственно, сам Визенгамот... Но Визенгамот... после сегодняшнего голосования он не вызывает у меня доверия. А министр Фадж — воздержался при голосовании, да и Хагрид говорил, что он часто советуется с Вами... Вот я и подумал, что правильнее будет предложить опеку именно ему. Я ошибся?
— Нет-нет, Гарри. Ты все сделал правильно. Просто ты сам не понял, каких размеров проблему обеспечил мастеру Дароу...
— А кто это? — поинтересовался я.
— Это тот самый "бывший товарищ", который, в своем стремлении сделать мир лучше, сбился с истинного пути служения Свету, — ответил Дамблдор.
— А это не тот, которого приглашали для обследования Джинни в конце прошлого учебного года? — полюбопытствовала Миа.
— Именно он, — кивнул Дамблдор. — Он считался среди нас лучшим в познании Древнего Врага... но, увы... похоже — верна поговорка о том, что "проникая в мысли темных — проникаешься Тьмой". Вот и мастер Дароу... Какой светлый и проницательный ум — пал... — директор сокрушенно покачал головой, и мы скорбно помолчали. — Так вот, — продолжил Великий Белый, — похоже, ты Гарри, сам не понимаешь, какую бурю начал. Когда с падением Волдеморта закончилась прошлая война, министерство Магии попыталось конфисковать имущество заключенных в Азкабан. Это не получилось: гоблины воспрепятствовали, опираясь на давние договоры. А Кодексы Крови пребывали в забвении, и никому не пришло в голову воспользоваться Хранителем Справедливости для того, чтобы учредить опеку. Это, конечно, не конфискация, но для многих родов, чьи главы либо наследники оказались в Азкабане, формулировка "до появления достойного наследника" — означает "навсегда". И теперь будет большая схватка за право опекать имущество заключенных. И в этой схватке мастер Дароу либо поддержит меня, либо не поддержит. Если он поддержит мои претензии — о возможности повторить сегодняшний трюк он сможет смело забыть. Каждый представитель темных родов, выслушивая его предложения, подумает "а не пытается ли он подставить меня, чтобы добраться до денег рода?" Ну, а если не поддержит... Для него лучше будет поддержать — некоторое ограничение возможностей во Тьме — не стоит того, во что я превращу его перед Светлым кругом в таком случае, — тут Дамблдор спохватился, сообразив, что рассказывает о высокой политике детям, да еще тем, которых сам считает обреченными на смерть. — Впрочем, вам еще рано задумываться о таком.
Дамблдор доставил нас с Миа домой и удалился.
— Мори, — поинтересовалась девочка, убедившись, что директор действительно ушел, — а гоблины не обидятся на тебя? Ведь, насколько я поняла, они не собирались выпускать из рук те счета, за которые сейчас будут сражаться в Визенгамоте и министерстве?
— Со Свартальвхеймом все договорено. Темные альвы за оформление опеки сдерут с жаждущих наживы больше, чем получают за управления этими счетами за год. А все операции по этим счетам — по-прежнему пойдут через Гринготтс. Грипхук сообщил мне, что в свое время они пытались подсказать это решение Министерству. Но прямо сказать они не могли — запрещали заключенные договора и клятвы. А намеки... Кто же будет слушать каких-то там гоблинов?
Глава 2
9. Не совсем тайные пружины. (Гермиона).
После столь неожиданного для многих завершения этой истории, мы с родителями, ожидавшими нас неподалеку от входа в Министерство, отправились праздновать в небольшой паб в центре Лондона, давно знакомы папе и маме. Мама даже рассказала, что с папой они познакомились именно здесь.
Родители заказали себе пиво, а мы с Гарри наслаждались имбирным лимонадом, надо признать — очень вкусным. Так же некий важный победный штрих вносил сливочный пудинг.
— Гарри, — заинтересовалась моя мама, — я понимаю, почему вы молчали раньше. Мы бы все равно ничем не помогли: только бы зря волновались. Но теперь-то, когда все позади, ты можешь рассказать, чем вся эта история грозила нашей дочери? Зачем вообще была эта попытка отнять у тебя право Покровительства? — Гарри вздохнул.
— Удар был в большей степени нацелен на меня. Признаюсь честно: утрата права покровительствовать Гермионе была бы для меня... неприятна. Очень.
— А для... — попытался вклиниться папа, но мама ткнула его локтем под ребра. Впрочем, Гарри его все равно понял.
— Формально Гермионе ничего не грозило. Она не обязана выполнять распоряжения покровителя.
— А неформально? — мама говорила внешне спокойно, но я-то чувствовала ее напряждение.
— Неформально... Поймите меня правильно: то, что я скажу дальше — не более, чем мои предположения, — начал Гарри. — Я не знаю, что собирался делать Джастин на самом деле, и собирался ли он делать что бы то ни было вообще. Может быть, ему хватило бы моего публичного унижения, и он почивал бы на лаврах, пожиная благодарность Люциуса Малфоя?
— Ну а все-таки?
— Все-таки... — протянул Гарри. — Если бы я хотел серьезно навредить, то начал бы с нескольких неприятных и унизительных рекомендаций. Например — "порвать с этим ублюдком Поттеров" и "постараться войти в свиту Забини", причем в последнем случае — ни в коем случае не сказал бы прямо, но намекнул бы, что "с перспективой стать его любовницей". Возможностей заставить выполнять эти "рекомендации" у меня все равно не было бы, но нервы бы потрепал. А потом, дождавшись, когда мне распишут, куда с такими рекомендациями идти и что с ними там делать, посетовал бы на встрече в частном клубе со своими знакомыми на молодое поколение, и "самоуверенных магглорожденных", "которые и сами не понимают, что для них лучше". Ну а позже, после нескольких таких эпизодов — формально отказался бы от покровительства, мотивируя это тем, что мои советы ничем не могут помочь той, которая не слушает никаких советов старших и опытных товарищей. И это, по сути, закрыло бы для Гермионы практически все возможности для министерской карьеры, и большинство вариантов получения Ученичества у Мастеров.
— Да... — только и смог сказать папа.
— Средневековое общество, — передернулась мама.
— Думаешь — у нас лучше? — как-то криво улыбнулся папа. — Нас просто слишком много, чтобы все всех знали. Но вот, скажи мне: возьмешь ты к себе стажером студента, про которого Билл Тортон* скажет, что он хотя и яркий, и талантливый, но категорически не умеет выполнять то, что ему скажут так, как сказано?
/*Прим. автора: коллега старших Грейнджеров. Стоматолог. Ни разу не канон*/
Мама покраснела. Видимо, это была не выдумка, а какая-то реальная история.
— Ну... я ему верила...
— А оказалось, что он просто хочет утопить сына своего неприятеля, — жестко подчеркнул папа. — И у него это почти получилось. Так что ничем мы не лучше.
— Кстати, Гарри, — мама поторопилась "перевести стрелки", — тебе, конечно, повезло с этой клятвой... Но если бы ее не было...
— Какое "везение"? — "удивился" Гарри. — Мне на Трэверсов свартальвы семь пудов компромата слили. Осталось только выбрать: описание какой именно из "ошибок", совершенных представителями этого рода "найдет", — тут Гарри даже жестом показал кавычки, — Драко "в архивах своего рода".
— А зачем гоблинам топить Трэверсов? — удивился папа.
— Тут вопрос в деньгах родов, чьи представители сидят в Азкабане после прошлой войны. Они, конечно, не лежат совсем уж мертвым грузом, но в основном операции по этим счетам заключатся в начислении дохода по принадлежащим этим родам ценным бумагам. А будь у них управляющий со стороны волшебников — ух бы гоблины и развернулись! А уж учитывая, что в их копилку идет скромный процент от каждой операции... Но впрямую отдать деньги Министерству, или кому бы то ни было еще — свартальвам не дают заключенные договора. А гоблинских намеков гордые маги услышать и понять — не пожелали. Так что когда к ним пришел весь из себя такой красивый я, и стал не только слушать, но и слышать то, что они мне сказали — то меня тут же снабдили всем необходимым для того, чтобы организовать опеку над имуществом одного из азкабанских сидельцев. Ведь, если получится установить опеку над одним счетом — рано или поздно опекун найдется для всех.
— Но без кровавого золота, которым гоблины платят тебе за истинное серебро — они с тобой не стали бы даже и разговаривать, — отметила я по нашей связи.
— Это уже детали, — согласился Мори.
