— У нас... — задумался Снейп. — Поттер! Грейнджер! — загремел он. — Тролль за урок и в следующие выходные, вместо похода в Хогсмит — отработка со мной!
— Но Северус, может быть... — начал Люпин, но был прерван ревом зельевара:
— А ты там вообще заткнись. Выжил — и радуйся! Экспериментаторы... — пробормотал Снеп, внимательно разглядывая совершенно не пострадавший стол и Знаки на нем. Кажется, я догадываюсь, чем мы будем заниматься на отработках.
— Ой! — рядом с головой учителя в дыру просунулась подозрительно знакомая белобрысая прическа. — Гарри! Гермиона! А что это у вас тут бабахнуло? Мынамыхряки аж запрыгали!
— Мисс Лавгуд! — грозно насупился Снейп. — Скройтесь из вида! А то следующее занятие Зельеварением начнется для Дома Рейвенкло с потери баллов!
Белобрысая голова исчезла.
— Не напугает! — шепнул мне Гарри.
— Естественно, не напугает, — согласилась я. И точно. Мелкая Малкавиан снова возникла в нашем классе... по крайней мере — ее голова и плечи, пролезшие в пробитую дыру, когда из нее убрался профессор Люпин.
— Гарри, а когда делаешь "БУМС!", обязательно, чтобы он был синий? Я вот хочу розовый с серебряными всполохами!
— ВОН!!! — взревел зельевар так, что подпрыгнули оставшиеся стоять на столах котлы, и вздрогнуло пламя непогашенных горелок.
Выходя из класса, я оглянулась. Профессор Снейп старательно махал палочкой, собирая с потолка попавшие туда капли моего экспериментального зелья. Я задумалась
— Надо было еще и на потолок защиту нанести... — сказала я Гарри. Он покачал головой.
— Тогда бы точно рвануло так, что никому в классе мало бы не показалось. А вытащить я смог бы только тебя.
— Ой... — вздрогнула я. — Но...
— Всегда надо оставлять безопасный путь, по которому сжатая пружина могла бы развернуться, — усмехнулся Гарри.
Разумеется, столь... впечатляющее событие не могло остаться без внимания директора. В конце концов, даже самые впечатляющие результаты попыток Логботтома изучать зельеварение — не покидали пределов класса иначе, чем на телах ребят, спешащих в больничное крыло. А тут — два пробитых перекрытия...
— Мистер Поттер. Мисс Грейнджер... — Дамблдор строго смотрел на нас. — Соизвольте объяснить: что произошло на занятиях по зельеварению?!
— Мы с Гермионой... — начал Гарри, — ...варили зелье. А оно БУМС... И в потолке — дыра.
— Ага... — взблеснул очками директор. — И знаки на столе вы нарисовали совершенно случайно? Потому что никак не собирались взрывать зелье?
— Это получилось случайно... — начал Гарри, но я прервала его.
— Это я подумала о том, как совместить то, что рассказывает нам профессор Трогар и зельеварение... И я подбила Гарри на этот эксперимент. А он сказал, что Хаос — это опасно, и что надо подумать о том, как защититься "в случае чего".
При словах "Хаос — это опасно" директор приосанился. Кажется, это пришлось ему по душе.
— Ну что ж, — сказал он. — С сожалением должен сообщить, что мне придется оставить в силе наказание, наложенное на вас профессором Снейпом, — напугал ежика... — а так же Дом Гриффиндора лишится десяти баллов. Я пытался уговорить профессора Снейпа, чтобы он смягчил наказание, назначив вам отработку с Филчем... но он очень серьезно настроен. Так что увы.
— Конечно, господин директор. Я...
— Мы, — перебил меня Гарри. — Мы виноваты и должны понести наказание.
— Я рад, — улыбнулся Дамблдор, — что вы столь ответственно подходите к оценке своих действий. Идите, ребята. Можете быть свободны.
Долго уговаривать нас не пришлось. Уже в коридоре Гарри улыбнулся мне по нашей связи.
— Отлично! Теперь никто не удивиться, что мы уйдем в свою комнату пораньше. "Переживать и внутренне готовиться к отработке".
— А на самом деле чем мы займемся? — заинтересовалась я.
— Навестим новых вассалов, представим им тебя, поинтересуемся: не нужна ли какая помощь...
— И как же мы туда попадем? — Удивление Ученой зашкаливало.
— Спать ляжем.
Глава 7
5. Найти новый дом. (Гермиона).
Укладываясь в кровать, Гарри протянул мне руку, и я взялась за нее, переплетя наши пальцы. Джинни, тихонько сидевшая на своей постели с учебником Чар, посмотрела на нас с завистью. Мы с Гарри улыбнулись друг другу и закрыли глаза...
А открыли их в знакомом доме на Гриммо, 12. Вальпурга на портрете привстала с нарисованного кресла и приветствовала нас. Я постаралась в ответ сделать книксен, но несколько скептическая усмешка Хранительницы Крови дома Блэк показала мне, что получилось у меня не очень хорошо.
В гостиной нас встретила (видимо, предупрежденная домовиком) изможденная женщина в домашнем платье. В ее прическе отчетливо выделялась седая прядь. Вообще-то даже у неволшебников есть множество способов скрыть это... а уж у магов — так и вовсе. Однако, встречавшая нас не потрудилась принять хоть какие-то меры к скрытию этой пряди. Либо не считала ее недостатком, либо даже гордилась ей.
Женщина опустилась на левое колено. Правую руку она, согнув в локте, прижала к груди, а левую — точно так же убрала за спину. Вся поза ее была униженно-покорной... и одновременно — вызывающе-гордой. Честно говоря, я вообще не думала, что такое сочетание несовместимых противоположностей возможно, пока не увидела его в реальности.
— Беллатрикс Лестрейндж... — последнее слово она будто выплюнула, — ...приветствует своего сюзерена, главу древнейшего и благороднейшего дома Блэк, и его гостью.
Гарри коснулся склоненной головы и ответил:
— Представляю тебе свою невесту, Гермиону Грейнджер, принятую Источником дома Блэк и находящуюся под покровительством дома Поттер.
Беллатрикс подняла взгляд и в ее глазах сверкнуло нескрываемое удивление.
— Покровительство — это понятно... но Источник?! Покажи! — ее горящий взгляд зафиксировался на мне.
— Что?! — удивилась я.
— Она еще не знает, — одновремено ответил Гарри, и повернулся ко мне. — Призови пламя Удуна.
Это было несложно, и темный огонь привычно охватил мое предплечье. Окутываться им полностью, как это делает Морион, у меня еще не получается, но, видимо, и этого хватило. Беллатрикс вскочила, благоговейно поднесла свою руку к моей, и язычок пламени весело и ласково облизал ее кожу.
— Это оно... — восхищенно и ошеломленно бормотала женщина. — Это в самом деле оно!
В лепестках темного огня она явно видела что-то мне недоступное. А "раз происходит что-то непонятное — надо звать Мори". И я этим воспользовалась.
— Гарри, что это она? — потихонку спрочила я.
Наверное, можно было воспользоваться связью... но почему-то мне показалось правильным спросить вслух. И одобрительно сверкнувшие глаза Гарри показали мне, что это решение было правильным.
— Ты непроизвольно вплела в огонь не только силу варпа, но и силу Источника дома. И Блэк, пусть даже и оставившая Дом — не может этого не почувствовать.
— Да... — прошептала Беллатрикс. — Я чувствую это... Темное пламя... Когда-то оно так же горело на моей руке...
Глаза ее погасли. И хотя гордая аристократка на позволяла себе подать вида, но эмпатия однозначно говорила мне, что только тяжким усилием воли она не дает себе упасть на пол и забиться в рыданиях.
— Прикоснись огнем к ее лбу, — шепнул мне Гарри, и я так и сделала.
Темное пламя охватило женщину почти мгновенно. Я не успела даже отдернуть руку, как Беллатрикс упала на пол и забилась в корчах. Стиснутые зубы мне давали вырваться крику, но эмпатию мне пришлось заблокировать: ловить испытываемую женщиной боль мне очень не хотелось.
— Гарри, что...
Но договорить я не успела. Пламя исчезло так же внзапно, как и появилось, и Беллатрикс поднялась с пола так легко, как будто это не она только что каталась, сдерживая вопль боли.
— Мой сюзерен, — склонилась она перед Гарри. — Госпожа, — такой же поклон был адресован мне. — Я благодарю за оказанную мне честь.
Гарри мягко улыбнулся.
— Боюсь, что сейчас Вы нужны мне в качестве Лестрейндж. Но когда я найду способ провести Вас в Гринготтс и вывести обратно, то, если Хранительница Крови не будет возражать — я объявлю Ваш брак с родольфиусом Рестрейнджем — несостоявшимся, а Вас — вернувшейся дочерью дома Блэк.
— Господин! — теперь Беллатрикс только что не светилась от радости.
— А пока что... Как там Долохов?
— Боюсь, что... не очень хорошо, — вздрогнула Беллатрикс. — Как видите, он даже не смог встать, чтобы приветствовать вас.
— Не удивительно, — кивнул Гарри. — "Радужный сон" и вообще не полезен для здоровья. А уж если принять чужой, рассчитанный и приготовленный для другого... Нда. То что он жив — и то "прекрасно и удивительно".
— Господин, вы пожертвовали Антонином, чтобы вывести меня? — глазами и лицом Беллатрикс изобразила удовлетворение, но я отчетливо чувствовала, что положительный ответ ее не порадует.
— Я воспользовался одним из немногих вариантов, позволяющих вывести вас обоих и отсечь погоню, — усмехнулся Гарри. — Создавая шторм, я как-то не рассчитывал, что вести через него придется двоих. А варианты "оставить своего вассала в Азкабане" и "гарантировано потерять одного из вас в врапе, не дав стимулятора Антонину" — мне почему-то категорически не нравились. И поэтому я поступил так, как поступил. По моим оценкам, тебя мы доставляли стопроцентно. Да и у Антонина появлялись неплохие шансы.
— "Неплохие" — это какие? — поинтересовалась Беллатрикс.
— "Неплохие" — это где-то 50:50. Либо выживет, либо нет, — жестко ответил Гарри. — Но раз дотянул до дома и пережил первые сутки отката — то уже можно сказать, что он своего шанса не упустил, а "что не убивает — делает сильнее".
— Вы уверены? — с надеждой спросила Белатрикс.
— Уверен, — кивнул Гарри. — Вы тут пока с Гермионой посидите, поговорите... А я попробую немного ускорить выздоровление Антонина.
Нам оставалось только согласиться... да, впрочем, он и не ожидал ответа, сразу двинувшись к лестнице.
— Спасибо, — сказала мне Беллатрикс, усаживаясь за столом, на котором незримый Кричер стал расставлять напитки и закуски.
— За что? — поинтересовалась я, поднимая бокал с лимонадом.
— За темное пламя. Боюсь, Вы даже не представляете, что для меня сделали...
— Не представляю, — согласилась я. — Пока что я знаю только, что причинила Вам сильную боль.
— Вы позволили мне справиться с прошлым, — грустно кивнула скорее своим мыслям Беллатрикс, отхлебывая вино. — Я по-прежнему помню все, но теперь я хотя бы могу делать вид, что это все случилось с той Беллатрикс, которая сгорела в темном огне. Не со мной.
Я уже собиралась спросить, что же такое случилось, когда она криво усмехнулась.
— Кстати, можете называть меня "Трикси". Или "Белла". Как Вам нравится.
— Но... — я заметалась, — Вы же старше меня... — Беллатрикс усмехнулась.
— Госпоже стоит привыкнуть к мысли, что в иерархии Дома Вы гораздо старше меня. Вы — невеста главы и надежда Дома. А я... Даже если глава Гарольд вернет меня в Дом — я буду всего лишь одним из бойцов Дома... и никогда не смогу подарить ему новую ветвь.
— Но почему? — изумилась я.
И Трикси... (да, пожалуй, стоит привыкать) рассказала мне свою историю. В подробностях и без купюр.
— Жаль, — произнесла я, ощущая как ушедшее было пламя Удуна окутывает уже не только руку, но и плечи.
— Не надо жалости, госпожа, — отрицательно покачала головой Трикси. — Жалость — унизительна...
— Я не тебя жалею, — отрезала я. — А вот знай мы об этом раньше... Думаю, Гарри не затруднился бы устроить месть "в жизни, смерти и посмертии"...
Глава 76. Душевные раны.
Общение Миа и Трикси духовно обогатило обе стороны. В частности, миссис Лестрейндж живо заинтересовалась возможностью достать братьев Родольфиуса и Рабастана в Великом океане, особенно — в связи с тем, что брачные клятвы давались с условием "пока смерть не разлучит нас", и по смерти Родольфиуса — утратили силу.
Так что, когда я, закончив необходимые медицинские процедуры, спустился в гостиную, меня ждали две пары горящих надеждой глаз.
— Увы, — грустно улыбнулся я Белле, поняв, чего, собственно, от меня хотят, — знал бы, что это понадобится — сохранил бы хотя бы по капле крови. А так... Вытащить душу из Великого океана — не так уж сложно. Сложно вытащить именно ту душу, которая нужна. Так что, даже если Родольфиуса и Рабастана еще не сожрали хищники варпа — можно потратить многие годы, если не века, на то, чтобы их найти. Ты их достаточно ненавидишь, чтобы этим заняться?
— Нет, — грустно покачала головой Белла. Видимо, надежда добраться-таки до мужа и деверя даже за Порогом была сильна. — Я обещала Вам свою службу, и не могу отвлекаться от этого даже ради столь... приятного дела. Ведь, насколько я поняла, я понадоблюсь Вам в ближайшем будущем?
— Да, — ответил я. — И, боюсь, я не могу даже приблизительно назвать сроки, в течение которых служба будет необходима. В моем окружении есть Аналитик, — я обнял Миа, на руках которой отчетливо проявились керамитовые коготки, мгновенно привлекшие внимание Трикси, — есть Дипломат, есть убийцы, вампиресса, есть даже две Видящие. Но вот с боевиками у меня очень напряжно. И если вдруг понадобится вступить в прямое силовое противостояние — пока что рассчитывать я могу только на себя.
Миа вскинула голову и попыталась что-то сказать, но была прервана Беллатрисой.
— Глава Дома прав. Как его невеста и Хранительница Крови дома — Вы не имеете права рисковать собой. Вы — наша надежда. Риск потерять Вас — эта такая же глупость, как ловить рыбу на золотую блесну: никакой мыслимый улов не окупит потеряной приманки.
Миа открыла рот... внимательно посмотрела на Трикси, закрыла рот... А потом все-таки решилась и сказала:
— Бывает очень дорогая рыба.
— Такой, чтобы окупила потерю тебя — не бывает, — отрезал я под одобрительным взглядом Трикси.
Миа внимательно посмотрела на меня... Я сделал шаг вперед, обнял ее и прижал к себе. Так мы стояли некоторое время, а потом я со вздохом отпустил девочку, и повернулся к Белле. Она стояла, отвернувшись лицом к стене, и в ее ауре полыхала бессильная зависть и боль.
Я не мог не поинтересоваться причинами столь явно неадекватного состояния своего вассала, и получил в ответ историю незадачливых искателей бессмертия. Признаться, меня заинтересовал проведенный ритуал, но вот вытащить его описание из Беллатрикс — оказалось нелегким трудом. Вассал отнекивалась, говорила, что не помнит, что ее сознание было затуманено болью, что муж и его брат не рассказывали ей подробностей... Но постепенно, сочетая обаяние, менталистику и помощь Аналитика, мне удалось восстановить ритуал в достаточной мере, чтобы понять, о чем идет речь.
Возможно, когда-нибудь в будущем я посвящу-таки несколько лет поискам в Великом Эфире душ братьев Лестрейнджей, просто для того чтобы понять: они действительно напоролись на настолько кривое описание, или же сами напахали косяков сверх всякой меры, так, что даже приблизительно опознать природу ритуала удалось далеко не сразу. Но все-таки я сумел разобраться.
