Миа переглянулась с нашим дипломатом, и ответила, флегматично улыбнувшись:
— Так ведь отбрешется. Скажет, что апельсины приносил.
Глава 97. Темные стороны Порядка. (Гермиона)
Все-таки живой василиск намного удобнее любого трона! Вот встал мистер Джон, явно рассчитывая оказаться вровень со мной, так Хаашес чуть-чуть поудобнее переместился — и Стокс снова вынужден смотреть снизу вверх.
Я улыбнулась. Мистер Стокс явно рассчитывал, примкнув к "кучке детишек, соблазнившихся романтикой запретного", повторить трюк Дамблдора, позднее своеобразно воспроизведенный Реддлом — воздействие на взрослых через детей. На самом же деле, как ни крути, но он оказался в положении кролика, придушенного старшей мантикорой, и принесенного котенку "на поиграться". Что ж. Поиграемся.
— Мистер Стокс, — начала я, делая вид, что не заметила его попытки встать вровень, а то и заставить смотреть снизу вверх. — У меня есть для Вас важное поручение.
— Слушаю, — нет, до открытого пренебрежения мистер Стокс не дошел... но и подобающего уважения — не выказывал.
— Вы высказали сомнения в достоверности доставленной Малфоем информации — Вам ее и проверять.
— Но... — огорошенно начал мистер Джон.
— О, не беспокойтесь! — улыбнулась я. — Вам не потребуется пробираться во Внутренний круг Дамблдора, вызывать его на откровенность или же проницать его хитромудрые замыслы. Мне всего лишь нужно, чтобы, когда Драко назовет Вам имя — Вы выяснили: есть ли такой... хм... — задумалась я, ведь конфидент Дамблдора, или тот, кого он назовет в качестве такового — не обязательно окажется человеком. Вампир, оборотень, фейри... во имя Всеобщего Блага можно пойти и не на такой союз... или же определить такое существо в качестве мишени. — ...такая личность в Лютном, и если есть, то чем занимается, с кем ведет дела, под чьим небом ходит?
После слов "чем занимается" мистер Стокс стал незаметно (как он сам считал) ехидно ухмыляться. Но когда я озвучила подсказанный Гарри вопрос "под чьим небом ходит?", эта ухмылка резко пропала.
— Хорошо. Я сделаю это.
Не поклонившись, и даже не кивнув головой, Джон Стокс вернулся на свое место. Что ж. Это стоит запомнить. Или, хотя бы, показать, что "запомнила". Все равно, если Ученая правильно разобралась в том хаосе, который заменяет Ксеносу Мориону нормальное мышление, долгая жизнь мистеру Стоксу все равно не светит, так что смысла запоминать мертвецов особенно нет. Но вот продемонстрировать некое... неудовольствие, я просто обязана. Чтобы "не вводить во искушение малых сих"... или же, наоборот — страшно искушать тем, что в сущности, собираюсь не устраивать страшную мстю, а сесть на берегу и спокойно ждать, когда течение пронесет-таки мимо меня нужный труп. Тем более, что с некоторыми "выдающимися достижениями" Стокса Гарри и Драко меня ознакомили прежде, чем приглашать данный фрукт в собрание жертвенных барашков. Правда, большинство "барашков" будут пожертвованы фигурально, в худшем случае — ненадолго отправятся в Каэр Азкабан, чтобы прикрыть ошибившихся, но нужных. А вот барашка Джонни ждет более возвышенная судьба.
Ффух! Объявив искателям Силы, что собрание окончено, я вытеснила Ученую из верхних слоев сознания. Ее рационализм временами утомляет. Но, боюсь, чем больше я втягиваюсь в это море отходов, именуемое "политика", тем в большей степени мне будет требоваться ее умение отстраниться от ситуации и пренебречь моральными нормами... Вот только следить за ней придется очень внимательно, чтобы, избавляясь от чуждых и навязанных извне норм — не разрушить то, что составляет основу личности, каким бы неразумным, нерациональным и нелогичным это "нечто" не казалось. Растворение в Хаосе, увы, равно как и превращение в низшего — это серьезная опасность для таких, как я... да и для таких, как Мори — тоже.
Между тем собрание начало расходиться. И уже на выходе Драко привлек мое внимание к любопытному разговору.
— Эй, Малфой! — обратился к нашему дипломату старшекурсник с Хаффлпаффа. — А как ты ходишь по воздуху? Вроде бы летать без метлы только Тот-кого-Нельзя-называть умел!
— Полет без метлы, — улыбнулся Драко, — он такой же, как полет на метле... только без метлы.
— Совсем вы с этим варпом рехнулись, — пробурчал барсук... или, правильнее — барсученок.
— Мы изменяем Силу, Сила изменяет нас — все честно, — ответил Драко с непроницаемым лицом.
Ну да. Лицо-то непроницаемое... А внутри — ржет, как целое стадо кентавров. Впрочем, мне тоже смешно. Особенно смешно вспоминать, как я сама выпытывала у Драко секреты его полетов, а потом — старательно отращивала крылья, формируя облик для варпа. А ведь на самом деле — все горадо проще. Оказалось, что достаточно осознать сковывающие ограничения, чтобы путь их преодоления стал очевиден. "Люди не летают, как птицы? А почему?"
Между тем последние участники ковена исчезли за змеиной дверью. Драко, сделав круг, снова вернулся в отражение Тайной комнаты. Да и Мори убрал все отводы глаз, за которыми прятались Луна, Дафна, Асти и близняшки Патил.
Луна взвизгнула, взлетела по серо-зеленой чешуе ко мне, и устроилась рядом, сжимая мою руку. Ее ладошка показалась мне холодной. Это было травожным признаком.
— Опять переколдовала? — поинтересовалась я у мелкой Малкавиан. — Снова кровью отпаивать придется?
— Ты против? — грустно спросила Луна.
— Не против, — вздохнула я. — Но ты ж себя так до Жажды доведешь! Попросила бы раньше!
— Как я могу "раньше"? -удивилась Луна. — Я же не могу пить подругу моего сюзерена без крайней на то необходимости?! Лунопухи не одобрят!
— Можешь и будешь! — твердо ответила я, протягивая руку белобрысой интриганке.
Обычно я наношу порез атеймом, но сегодня я почему-то захотела напоить Луну так... Вампиресса улыбнулась, и коснулась губами моей кожи. Легкий, почти незаметный укол боли пронзил меня вспышкой наслаждения. В темноте стабилизированого волей Предвестника Перемен участка варпа раздалось довольное урчание. И лишь через несколько секунд до меня дошло, что Луна пьет молча, а урчу именно я.
— Ох! Хорошо! — теперь мурлыкнула уже Луна, отпуская мою руку.
Я подниматься не торопилась, зная, что не получится. Регенерация мантикоры, конечно, восстановит потерю жизненной силы, но не мгновенно.
— А почему Луна пьет Гермиону? — заинтересовалась Асти. — Почему не меня? Или не близняшек?
— Лунопухи в отражениях иной жизни сказали мне, что Гермиона — сладкая... — улыбнулась Луна. — К тому же Кошка-за-Гранью дает ей силы...
— Кстати, — сказала я, убедившись, что роль спинки кресла играет для меня не извив василиска, а незаметно подобравшийся Гарри, — давно хотела спросить...
— Хотела — спрашивай, — хотя лица Мориона я не вижу, но не сомневаюсь в том, что он улыбается.
— Ты, Мори, как-то рассказывал нам о богах Порядка и о том, почему их нет... Но я тут подумала... Что есть порядок? Это определенность, предсказуемость... то есть — обреченность! К тому же ты как-то говорил, что Хаос возникает в сложных системах, а простые — тяготеют к упорядоченности. Но ведь упрощение системы — это энтропия... — на лицах магов видно непонимание. Ну да ладно, с прочитанными на каникулах книгами я их еще ознакомлю... в добровольно-принудительном порядке. — А энтропия — это распад...
— А еще Порядок, если с большой буквы, — Мори покрепче прижал меня к себе, — это взаимодействие, взаимопонимание, помощь слабым... Хм... Интересная мысль. Очень интересная. Ее надо будет как следует подумать.
Глава 98. Пафос без превозмогания. (Грегори).
Винс предпринял очередную попытку "возвысится пред лицом принципала ковена", исполнив ее поручение в отношении Дома Рейвенкло. Результатом, достаточно, впрочем, ожидаемым, стало его попадание во власть мадам Помфри на несколько ближайших дней. В куче проклятий, прилетевших в Винса, даже опытнейший колдомедик не смогла с ходу разобраться.
Пользуясь отсутствием Винса, Драко подошел ко мне и пригласил на "неформальную встречу друзей". Отказываться было бы глупо, так что я согласился.
Очередная открытая "в темноте", то есть — с закрытыми глазами, дверь привела нас в уже знакомое помещение с изменчивыми стенами. Леди Аметист сидела, привольно развалившись, прямо на воздухе. У ее ног, уложив голову ей на колени, устроилась девочка с волосами настолько невообразимого цвета, что я сначала потряс головой, решив, что это мне привиделось, потому что такого на самом деле не бывает!
— Привет! — радостно заявила она, перехватив и придержав руку леди Аметист, поглаживающую ее волосы, на серебристо-фиолетовой пряди. — А мы тебя ждали.
— Спокойнее, Адди, — усмехнулась младшая книягиня демонов, и возобновила поглаживания. — Приветствую, Драко, Грегори. Проходите, располагайтесь.
Малфой усмехнулся, и опустился, где стоял, усевшись, подобно леди, прямо на воздух. А потом подумал, и перевернулся вверх ногами. При этом его строгая мантия продолжала все так же невозмутимо свисать с его плеч, презрительно игнорируя тот факт, что свисает она к потолку.
— К потолку? — спросила леди Аметист. Впрочем, того, что временами она читает мысли своих последователей, леди никогда особенно не скрывала. — Почему ты решил, что там потолок, а здесь, где ты стоишь — пол?
— Ну... нас тут больше, — заблеял я, и сам поразился тому, как жалко это прозвучало.
— Не аргумент, — с удивительно ровной интонацией произнесла леди, переворачиваясь ногами к тому полу, над которым висел Драко. При этом голова Адди продолжила мирно покоиться у леди на коленях.
— Согласен, — ответил я. — Но мне привычнее считать полом то, что у меня под ногами.
— Ты прав, — сказала принципал ковена Малфою. — Он подходит.
— Присаживайся, Грегори, — кивнул мне Драко.
Я слегка удивился, но последовал приглашению. Сидеть прямо так, ни на чем, было непривычно, но удобно.
— Когда ты пришел к леди предупредить о замыслах Винса, — Драко перевернулся и опустился ко мне, — ты узнал, что мир не совсем таков, каким его считают культисты низкого уровня посвящения.
— "Низкого посвящения"? — до этого я как-то считал, что перед лицом принципала мы все равны, и различаемся лишь степенью благоволения леди. В свете же полученной информации план Винса стал выглядеть еще более нелепо, чем прежде.
— Разумеется, — улыбнулся Малфой. — Сейчас ты узнал нечто новое, и понимаешь больше, чем понимал ранее. Когда ты будешь готов к новому знанию — узнаешь больше.
— И на какой же ступени я узнаю все? — поинтересовался я, вспомнив, как отец описывал различные культы и суеверия, бытующие среди магглов.
— "Знать все"... — ответила леди, — ...есть прерогатива Начавшего Начало. Даже наш верховный сюзерен, Кукловод тысячи и одного заговора, не знает всего. Он лишь стремиться "познать все". И когда эта цель будет достигнута — его дальнейшее существование станет бессмысленным, а все сущее исчезнет в волнах Перемен. И потому все адепты Повелителя Перемен должны привносить в мир нечто новое, нечто, что Познающему будет интересно познавать. Так мы защищаем мир!
Мне стоило некоторых трудов сохранить на лице непроницаемую маску. Подобного рода пафос я всегда считал неотъемлемым свойством тайных собраний, и очень удивлялся тому, что наш ковен обходится без сложных ритуалов и пафосных посвящений. Но, оказывается, мое посвящение было просто недостаточным, чтобы принимать участие в таких ритуалах.
Ровный, не имеющий источников и не дающий теней свет погас, и комната погрузилась в темноту. И в этой тьме тусклым, голубоватым, мерцающим светом загорелись восемь свечей по окружности и одна — над головой леди Аметист. Под ногами же принципала нашего ковена медленно проявилось изображение полыхающего ока в восьмиконечной звезде.
— Я привел новичка, — заговорил Драко, — которого и рекомендую Ложе Мантикоры. Он показал себя достойным нового знания и новых возможностей.
— Кто ты, рекомендующий? — голос, задавший вопрос, был мне незнаком.
— Я не могу сказать, — странно... Ведь я же слышу, что это Драко. И вижу, что это именно он говорит...
— Как зовут новичка? — снова задал вопрос тот же голос.
— Я не могу сказать, — не назвать своего имени — это еще как-то понятно, но не назвать имени посвящаемого? Ничего не понимаю.
— Каким путем он следует?
— Я не могу сказать.
Кажется, я начинаю понимать. Троекратное ритуальное отрицание. Символ тайны. Мы — тайное общество в тайном обществе. Вторая степень посвящения. И более чем явный намек на то, что цифрой "два" ограничиваться не стоит. Интересно, что там — на третьем уровне допуска? Ну да ладно, пока стоит смирить любопытства, и показать себя достойным хотя бы второго.
— Вручи неофиту Знак! — пламя свечей вздрогнуло.
Драко поднялся и подошел ко мне. При этом ноги его не касались пола. Хотя никто ничего мне не сказал, но принимать неведомый Знак сидя — показалось мне неправильным, и я поднялся, безо всякого удивления обнаружив, что так е вишу в воздухе.
Малфой протянул руку ладонью вниз. Я подставил руку и в нее упал кусочек металла. Поднеся его к лицу, я рассмотрел серебряный медальон, не привязанный к цепочке, или даже простому шнурку. На одной стороне его была выгравированы два кожистых крыла, подобных крыльям летучей мыши, и стилизованное изображение скорпионьего жала. Все правильно. Ложа Мантикоры.
— Принято! — произнес голос, спрашивавший Драко.
Звезда Хаоса и девять свечей погасли, и в комнате снова установилось рабочее освещение. Видимо, ритуал был завершен, и теперь Ложа возобновляла деятельность в рабочем режиме. Все-таки по сравнению с некоторыми тайными обществами магглов ритуалы нашей ложи удивительно лаконичны и функциональны. Это хорошо.
— Драко, — спросила леди Аметист, — ты передал информацию Стоксу?
— Да, — кивнул Малфой. — Четыре имени. Пусть роет.
— Как ты считаешь, зачем Дамблдор слил тебе этих четверых? — Дамблдор? Слил? Как интересно! А если вспомнить, что что Драко знает о том, что Винсент шпионит на Дамблдора — картинка получается весьма любопытная...
— Думаю, хочет проверить: есть ли связь между нами, и теми ассасинами Медной цитадели, что отправили Флетчера в кузни Кольца Погибели.
— А у нас есть с ними связь? — поинтересовалась девочка с разноцветными волосами, не поднимая головы с колен леди Аметист.
— Разумеется, есть, — улыбнулась принципал, погружая руки в ее невероятную прическу.
— Хорошо. Я так им и передам, — мурлыкнула Адди.
— Передавай, — согласилась Аметист. — Да, кстати, что у нас по шпионам Вальпургиевых рыцарей?
Собрание продолжалось в сугубо деловом формате.
Глава 99. Жертвоприношение.
Решительные меры и бестрепетно назначаемые отработки пригасили пыл старшеклассников в их попытках добраться до источника сладенького. Впрочем, если кто и добился успеха, то сделал он это не демонстративно, как я, а скорее в стиле близнецов: "тиха украинская ночь, но сало лучше перепрятать".
