Истинная история Итачи. Книга яркого света

Единственный Анбу из Учиха... Как и сказал Шисуи: Итачи станет бесценным для клана.

— На самом деле, я мечтаю, чтобы ты вступил Анбу.

— Мечтаешь?

— Учиха и деревня станут собратьями в прямом смысле слова. А для этого, я думаю, нам в клане нужен шиноби, который будет иметь связи с центром Конохи. Кто-то, кто сможет рассказать им все, как есть, поведать о страданиях и надеждах клана. Если ты вступишь в Анбу, ты сможешь это сделать. А поскольку ты больше кого бы то ни было желаешь мира и спокойствия для клана, ты действительно преуспеешь.

Итачи вздохнул. Шисуи внезапно повеселел.

— Я буду джонином деревни, а ты — Анбу, и никто из нас не будет иметь отношения к Военной Полиции. Мы сможем смотреть на клан объективно.

— Мой отец и остальные сидят в своей скорлупе. Они больше не видят, что творится вокруг.

— Итачи, — с мукой в голосе произнес Шисуи. — Люди нашего клана замкнуты в своем маленьком мирке. Они даже не пытаются выглянуть наружу. Говорят, что наша судьба неизменна и обвиняют в этом деревню. Обвиняют Хокаге, клан Сенджу, всех вокруг. Они не пытаются пользоваться ничьими слабостями. Но...

Шисуи открыл глаза и посмотрел на него.

— Ты другой.

Итачи затаил дыхание.

— Ты всегда собственными силами пробивал себе путь. Выпустился из академии в первый же год, в одиночку прошел экзамен чунина, а сейчас пытаешься попасть в Анбу. Ты никогда не оправдывал себя судьбой клана и не сдавался.

Все было действительно так? Итачи не знал. Он чувствовал, что просто движется вдоль пути, который ему уготован: быстро, усердно и сосредоточенно. И это чувство оставалось неизменным.

— Ты бы мог даже стать Хокаге, — Шисуи улыбнулся. — Я верю, что ты искоренишь вражду между деревней и кланом, первый Хокаге из клана Учиха.

Сердце Итачи забилось чаще.

Мечта стать Хокаге...

Он никогда никому не говорил о ней, никому на свете, даже своему единственному другу, Шисуи. Он боялся, что стоит произнести ее вслух, и она растает, словно облачко дыма.

В устах Шисуи его заветная мечта обрела силу слова. Удивление и радость захлестнули Итачи.

— Я всегда буду твоим лучшим другом.

— Шисуи...

— Мне не терпится увидеть, как далеко ты пойдешь.

Итачи отчаянно пытался сдержать теплую волну, поднявшуюся из глубины сердца. Он никогда в своей жизни ни перед кем не плакал. Итачи верил, что ниндзя не должен показывать своих эмоций.

Нет...

Однажды он плакал при посторонних. Ему было четыре. В тот раз, когда отец взял его на поле боля сразу после битвы. Тогда под проливным дождем он увидел горы брошенных трупов, и слезы потекли сами по себе. Итачи все еще помнил, как отчаянно пытался унять дрожь, чтобы не заметил отец.

Он не изменился с тех пор. Сражений стоило избегать любой ценой. Война больше никогда не должна повториться. Итачи принял это решение, когда ему было четыре и он рыдал под холодным ливнем.

Поэтому он вступит в Анбу.

Поэтому он обязан стать Хокаге.

— У тебя получится, Итачи, — его верный друг усмехнулся.

Итачи твердо кивнул, вложив в этот кивок всю благодарность.

5

В тишине леса его сердце колотилось так сильно, словно готово было выпрыгнуть из груди. Ощущая кожей присутствие своего подросшего братика, Итачи спрятался в тени огромного дерева и сам себе улыбнулся.

Прятки...

Для Итачи это была просто игра, но для Саске — серьезное состязание.

— Где же ты, брат? — пробормотал Саске.

Итачи зачарованно наблюдал за ним.

Итачи знал, что это дурачество, но он использовал все мастерство ниндзюцу, чтобы полностью скрыть свое присутствие и чакру. Шестилетний ребенок ни за что не смог бы его отыскать.

Было решено, что через пару дней его младший брат поступит в академию. Саске был весь возбужден и хотел еще укрепить свою силу шиноби до поступления в школу. Итачи не успел даже разуться после миссии, как Саске потащил его в лесок вокруг Храма Нака.

Маленький братик, преисполненный надежд, был таким прелестным. Итачи думал о Саске так много, что это даже удивляло его самого.

Итачи всегда отличался от других детей. Когда родился Саске, ему было четыре или пять лет, в этом возрасте дети еще нежатся под опекой родителей. Но Итачи как раз тогда осознал свой путь ниндзя: стать сильнейшим шиноби, чтобы создать мир без войн. Он думал о том, что нужно для этого, и осуществлял все на практике. Поэтому, когда родился брат, Итачи был уже достаточно взрослым и не вел себя как избалованный ребенок, которому родители стали уделять чуть меньше внимания. Он просто радовался, что теперь есть существо одной с ним крови. Саске взрослел, и это светлое чувство с каждым годом все более крепло в сердце Итачи.

Братик открыто обожал его и доверял ему, и Итачи, глядя на это, понял, что должен оправдать ожидания Саске. Он не может больше вводить его в заблуждение. Саске дал ему уникальный стимул, который Итачи никогда не обрел бы сам по себе. Он испытывал бесконечную благодарность к младшему брату. Эти чувства побудили его действовать.

— Бра-ат! — сердито позвал Саске.

Он не мог найти ни следа старшего брата и начинал злиться.

— Кажется, у меня нет выбора, — пробормотал Итачи и освободил немного чакры.

— А?

Саске, который крутился волчком и рыскал во всех направлениях, внезапно застыл и встрепенулся.

Он почувствовал. Итачи улыбнулся. Слабая вспышка чакры, обычный ребенок такую однозначно не засек бы. Но Саске ее учуял. У него бесспорно был талант шиноби.

— Я здесь, Саске, — прошептал Итачи себе под нос.

Шаги направлялись к нему, и по мере приближения поступь становилась немного пружинящей. Маленькие ножки его брата неслышно наступали на сухие листья. Саске уже успел изучить технику беззвучного шага. Даже если б он сейчас же поступил в академию, он не проиграл бы старшим ребятам.

— Нашел! — воскликнул Саске, указывая пальцем на присевшего Итачи.

Младший брат смотрел на него сверху вниз сияющими глазами, полными надежды.

— Не совсем, — ответил Итачи и исчез в облачке дыма.

Теневой Клон.

Настоящий Итачи был сверху, над головой Саске.

— Эй, брат! Так нечестно! — с искренней досадой воскликнул Саске, поднял голову и встретился взглядом с Итачи, который сидел на тонкой ветке и смотрел на него: — А-а!

Саске c диким выражением лица уставился в небо, запрокинув голову настолько сильно, что грозил вывихнуть себе шею. Итачи неожиданно расхохотался. Он редко выражал чувства на людях, но со своим братом мог вести себя естественно. Это было странно.

— Брат, — ошарашенно пробормотал Саске, его энергичный тон куда-то исчез.

— Так что, нашел меня? — Итачи проворно спрыгнул с ветки и очутился прямо перед младшим братом, который все еще стоял, разинув рот.

Саске не ожидал, что обнаружит свою цель случайно. Он впал в ступор и разочарованно глядел на Итачи.

— Использовать Теневых Клонов нече-естно, — возмутился Саске, поджав губы.

Он уже взял себя в руки.

Итачи с улыбкой посмотрел вниз на своего маленького брата и с нежностью отметил, как сильно Саске вырос. Еще совсем недавно доставал ему только до колен, а сейчас голова Саске была целиком выше пояса.

— Молодец, ты заметил мою чакру.

— Я скоро пойду в академию. Естественно, что я умею хотя бы это.

Саске не сознавал, что шестилетний ребенок не должен был ощутить такую слабую чакру.

— Серьезно? Это естественно?

— Ага.

Итачи не стал его хвалить. Пускай думает, что это действительно естественно, ничего плохого в этом нет. Когда люди считают себя особенными, то начинают лениться. А если собственные успехи кажутся естественными, значит, ты знаешь о своем несовершенстве. Преуспев в чем-то, не будешь сильно на этом зацикливаться. Люди, которые не считают себя исключительными, продолжают двигаться вперед. Итачи не хотел тормозить решительно настроенного Саске похвалой.

Внезапно он вспомнил слова Шисуи: "Ты никогда не оправдывал себя судьбой клана и не сдавался".

Итачи не хотел, чтобы его брат жил в плену обязательств и темных чувств их клана и стал человеком, который отказывается двигаться вперед к своей собственной судьбе. Он был уверен, что с Саске будет все в порядке. Младший брат, в отличие от Итачи, был чист и невинен. Его не преследовали хаос и несчастье, о которых говорил Данзо. Итачи верил, что Саске превзойдет его. И он был совсем не против.

Итачи не показывал этого внешне, но он ненавидел проигрывать более чем кто бы то ни было. Именно поэтому он достиг таких высот и уже в возрасте одиннадцати лет обсуждалось его вступление в Анбу. Но при всем этом, если бы младший брат опередил его, Итачи не возражал бы. Он и сам не понимал природу своих чувств, не знал, почему думает именно так. Но, по крайней мере, он не сомневался, что они исходят от чистого сердца.

— Пора возвращаться домой.

— Что? Ну-у, спрячься еще раз.

Итачи поманил его, и Саске шагнул вперед.

— Прости, Саске, — Итачи щелкнул брата по лбу.

— Ау!

Манящий жест, а затем щелчок — все это повторялось раз за разом уже давно. Но всякий раз Саске послушно подбегал и принимал щелчок. Итачи видел проблеск взросления в реакции брата на щелчок, и это утешало его сердце.

Он впервые сделал это, когда Саске было около трех лет. Братик еще не умел связно строить предложения, но вечно докучал Итачи со своим "подними, подними!". Тогда Итачи щелкнул его пальцами по лбу и Саске отстал. В тот раз братик схватился за голову и разрыдался. Ему было очень больно, хоть Итачи и щелкнул его несильно. Но сейчас Саске сердито терпел. Разумеется, это было естественно, но Итачи лишний раз убеждался, что его брат растет и приспосабливается к раздражителям окружающей среды.

— Идем, Саске.

В свете вечернего солнца их тени двигались рядом. Тень Саске не отставала от Итачи и все время пыталась идти с ним бок о бок.

* * *

Итачи летел. Он перепрыгивал с ветки на ветки, от одного дерева к другому. Вокруг него двигались трое шиноби — партнеры по команде. Они впервые работали вместе. Итачи знал лишь одного: Кохинату Мукая — человека, которого Данзо приказал убить.

Команда состояла из шиноби рангов джонина и чунина, вел ее Мукай. В свой выходной накануне миссии один из членов команды неожиданно поранился, и Итачи должен был наспех заменить его.

Ранение чунина, назначение на его место... За чредой этих событий виднелась тень Данзо. Чунина наверняка ранил умышленно кто-то из подчиненных Данзо, а затем в команду был намеренно включен Итачи. Почему бы еще в команде под руководством Кохинаты Мукая вдруг образовалось вакантное место? Без сомнения, это было молчаливым намеком Данзо, ведь на совместной миссии можно осторожно исследовать способности цели.

Летящий по правую сторону от Итачи чунин обратился к Мукаю, который двигался впереди спиной к ним:

— Простите. Это моя ошибка.

— Забудь, — коротко ответил Мукай, продолжая перемещаться с дерева на дерево.

Если они продвинутся чуть дальше, то выйдут на равнину. А еще дальше будет граница. Наверняка и количество преследователей заметно уменьшится. Вместо того, чтобы болтать без толку, тратя дыхание, первым делом нужно добраться туда. Мукай рассудил правильно.

Это должна была быть простая миссия по проникновению. Великая Война закончилась, и деревни поддерживали дружеские отношения. Коноха получила информацию, что деревня Скрытого Песка и деревня Скрытого Тумана тайно пытались создать военный альянс.

Если начнется война, Песок и Туман в любом случае будут союзниками. В мирное время они согласуют, кто станет их гипотетическим врагом, и объединят усилия, чтобы уничтожить эту деревню. Секретное соглашение с предпосылкой к войне.

Деревни шиноби более или менее поддерживали нынешний мир, каждая из пяти великих наций контролировала друг друга. Если две страны тайно объединятся, хрупкие дни воцарившегося мира будут вскоре разрушены, снова вернется война. Чтобы избежать этого, Коноха должна была предотвратить подписание секретного договора.

Деревня Скрытого Листа, узнав, что представители Тумана посетят Скрытый Песок, приказала Мукаю и его команде осторожно разведать подробности соглашения и доложить о них. Вот и вся миссия. Пока враг не замечал их, это было несложно. Или, по крайней мере, не должно было быть.

Итачи и другие пробрались в резиденцию Четвертого Казекаге и из тени наблюдали за встречей. Все закончилось тем, что Туман и Песок просто сравнивали свои позиции и делали небольшие шаги навстречу друг другу. Команда Итачи собралась покинуть Деревню Скрытого Песка. Но тут случилась непредвиденная ситуация.

Один из чунинов их команды попался в ловушку для незваных гостей.

Все четверо кинулись бежать без оглядки и сейчас кое-как пытались уйти от преследования.

— Скоро будем у границы, — сказал Мукай.

Никто не ответил ему.

— Лист в курсе их тайного соглашения, и другие страны теперь знают об этом. Они не будут так беспечно сближаться. Вот хотя бы один плюс того, что нас обнаружили, — сказал он чунину, который попался в ловушку и все еще переживал из-за этого.

Мир распахнулся перед Итачи. Они выбрались на открытое пространство и спрыгнули с деревьев на землю. Если они сейчас же рванут к границе, то им удастся выбраться...

— Тц!...

Итачи остановился и обернулся. Мукай смотрел на лес, из которого они только что выскользнули. Он запустил руку в карман, достал сигарету и поджег кончик.

— Что вы делаете?! — воскликнул Итачи.

У его партнеров по команде действия капитана тоже вызвали недоумение.

Игнорируя Итачи, Мукай достал из заднего кармана штанов серебристую флягу и приложил к губам. Сладкий запах, принесенный ветром, красноречиво говорил о ее содержимом. Саке.

— Капитан!

— Короче, просто наблюдайте, — сказал Мукай и не оглядываясь на Итачи, затянулся.

Мощные порывы ветра уносили лиловый дым.

Большая часть этой деревни была укрыта песками, но даже на границе Скрытого Песка было много зелени.

Мукай твердо стоял на земле, а его ноги нежно лизала молодая травка.

— Нас уже засекли. Они не позволят нам добраться домой невредимыми. К тому же... — он взглянул на Итачи через плечо. — Нам повезло, сегодня с нами пресловутый Учиха Итачи. Знаете ли, я хочу показать ему, на что я способен.

Сбитые с толку партнеры по команде слабо улыбнулись.

— А вот и они, — сказал Мукай, когда из лесу выпрыгнули люди.

Более двадцати преследователей. Они быстро заметили Итачи и остальных и встали вокруг них кольцом.

— Ребята, не вмешивайтесь, — Мукай отложил сигарету в портативную пепельницу и отхлебнул еще саке.

— Значит, вы сдаетесь? — спросил один из преследователей. На его протекторе был вырезан знак Сунагакуре.

— Посмотрим, — Мукай сделал еще глоток.

Его чрезмерная наглость напрягала противников. Мелькнула вспышка света, резкий звук.

— А-ах, вы испортили мое драгоценное саке!