— Я передумал. Иногда с людьми это случается. Шел-шел по коридору, и вдруг бац!..
— Открывшаяся дверь бьет по лбу? — нахмурился Рикар.
— ...внезапно передумалось! Я согласен на монашку.
— Стогреховницу?
— Да хоть тысячи! К тому же, насколько я помню, она миловидна, а прелюбодеяние у них относится к грехам малым. А помощь ближнему своему — есть добродетель!
— Хорошо, хорошо. Будет вам и монашка и грехи. К тому же, вон ее комната — всего через три двери от вашей... Точнее, от комнаты господина Ройбуша.
Управляющий зашагал к указанной двери, а следом, оглядываясь, шел Айвен.
— Госпожа Бернан, я привел вам сосе... — начал было гостинец, открыв дверь и шагнув в комнату, но тут же умолк и стремительно вышел, захлопнув за собою дверь.
— Не понял? — нахмурился вор.
— Э... Боюсь, что придется вам таки подселиться к господину Ройбушу.
— Какого каббра? — юноша прислонил ухо к двери, прислушиваясь. Вскоре по его лицу расплылась понимающая улыбка. Он повернулся к Рикару.
— Увы, господин. Там уже грешат, — развел тот руками.
— И еще как грешат, — юноша оторвался от своего увлекательного занятия. Женские стоны и скрип кровати были слышны даже через закрытую дверь, — Надо же, какая неистовая монахиня. Думаю, ее новый сосед по комнате вскоре будет весьма удивлен.
Айвен представил себе ловеласа, который наверняка был уверен, что лишь благодаря своим чарам смог соблазнить такую красотку и уложить ее в постель. Интересно, какое у него будет лицо, когда удовлетворенная девушка у него на глазах вытащит свой молельный коврик и начнет десятикратно в голос замаливать свежесовершенный грех. Улыбка юноши стала еще шире.
— Ладно, веди меня к своему чудаковатому старикану, — смирился он с судьбой и послал десяток проклятий в адрес Нефарта, почему-то проявляющего к его скромной персоне повышенное внимание.
Весь обратный путь до юноша в алфавитном порядке молился известным ему богам и пытался пробудить в себе отсутствующие магические способности. Увы, ни боги ни магия так и не проснулись, поэтому ему оставалось лишь склонить пониже голову и надеяться на спасительный полумрак.
— А это снова я, господин Ройбуш, и ваш новый сосед. Уверен, вы друг с другом поладите, — с этими словами Рикар распахнул двери в комнату и подтолкнул вора в спину. Раскланявшись, он вышел и прикрыл за собою дверь.
— Очень рад знакомству, — хрипло буркнул юноша. Старик поднял голову, подслеповато щурясь, и "пузырь" вдруг вспомнил пару заковыристых ругательств и придумал одно новое: глаза действительно не подвели его. Господин Ройбуш оказался тем самым стариком, историком и профессором неизвестной кафедры, которого на днях ограбила банда Хорта при его, Айвена, непосредственном участии...
— Проходите, молодой человек... вы ведь молоды, да? Я слышу это по вашему голосу, — засуетился старик и вскочил со стула, зацепив при этом рукавом чернильницу и едва не опрокинув ее со стола.
— Вы не беспокойтесь — сидите, пишите, — снова прохрипел юноша, стараясь придать своему голосу нотки грубости и сделать его более суровым.
— Да-да, конечно, спасибо, — улыбнулся его новоявленный сосед и попытался сесть на выскальзывающий стул. Удалось ему это только с третьей попытки. — Кстати, я забыл представиться. Меня зовут Лейцер Ройбуш, но вы можете звать меня просто Ройбушем. Я историк, преподаю в Сорманнском Университе...
— Профессор? — сорвалось с языка Айвена, и он тут же поклялся натереть его горьким корнем, чтобы не распускался и не болтал, перед кем ни попадя.
— Да-да, вы совершенно правы... Простите, я не расслышал вашего имени.
— Айве... Айвенир. Меня зовут Айвенир, да, — после короткого раздумья представился юноша. — Но все зовут меня просто Ниром.
— Хм... — старик нахмурился, — определенно, ваше имя мне что-то напоминает.
— Вполне возможно. В переводе со старо-арланийского "айвен" означает "везунчик", и многие так называют своих детей надеясь, что Госпожа Удача возьмет их под свое покровительство. Кстати, могу вас заверить, что это не работает — сужу по личному опыту.
— Айвен. Везунчик. Баловень Судьбы. Если вы не будете против, молодой человек, то буду вас называть сокращенным вариантом. Так мне будет проще запомнить.
— Постараюсь привыкнуть... Простите, но мне нужно разложить свои вещи.
— Конечно-конечно! Вот ваша кровать и тумба, а вон стоит шкаф. Вещей у меня немного... осталось... Так что места вам хватит. А я, с вашего позволения, еще немного поработаю. Мне нужно закончить этот список, чтобы уже завтра утром отнести его в приемную городской стражи.
— Городской стражи? Это донос?
— В некотором роде, молодой человек. Это список отнятого у меня разбойниками имущества.
— Разбойниками? Какой ужас! А я всегда говорил, что с таким начальником стражи, как наш славный господин Урс, разбойники начнут не то что на дорогах — прямо на улицах города людей грабить... Вот у меня, например, недавно стащили из сумки кошелек и пять... нет — шесть яблок! Прямо на рынке, среди белого дня. Кстати, яблочко не хотите?
Не дожидаясь ответа, Айвен вытащил из сумки яблоко и ловко катнул его по столу прямо в руки своего соседа по комнате. Господин Ройбуш попытался было ухватить спелый плод, но промахнулся, и яблоко закатилось в его широкий рукав.
— Благодарю вас, юноша. Поужинать я забыл, так что ваше угощение будет весьма кстати, — старик вытащил яблоко из рукава и с хрустом откусил кусочек. Лицо его удивленно вытянулось, и он задумчиво посмотрел сперва на яблоко, а потом на Айвена.
— Вкусно? — хрипло спросил тот, внутренне холодея от ужаса. Яблоко ему попалось из числа тех, что он "позаимствовал" вот у этого самого деда, во время налета. — Сам я яблоки, если честно, с детства ненавижу, но одна сердобольная старушка угостила меня ими за то, что я помог ей дотащить с рынка тележку до дома. Вот и раздаю их теперь.
— Да, вкусно, еще раз благодарю вас, — откусил еще один кусочек историк и вернулся к своему списку, совсем позабыв про нежданного соседа.
Облегченно вздохнув, юноша начал раскладывать свои нехитрые пожитки. Время было уже за полночь, и поэтому единственное, чего ему сейчас хотелось, это была мягкая и прохладная кровать. Увы, комната находилась на солнечной стороне, и основательно прогретый за жаркий день дырявый матрас встретил его натужным скрипом, жалуясь на нелегкую судьбу и на излишки веса одного молодого вора.
Уже сквозь накатывающую дремоту Айвен услышал тихое бормотание старика:
— Айвен... Определенно, я уже слышал когда-то это имя... А на чем же я остановился-то? Ах да! — снова заскрипело перо, — Набор глиняной посуды племени хуманитов... или херовитов? Проклятая память!
— Хеонитов, — сонно побормотал юноша.
— Простите, что вы сказали? — встрепенулся старик.
— Племя хеонитов, — повторил вор и провалился в мир сновидений.
Увы, толком насладиться сном ему не удалось. Часа через два его разбудил какой-то громкий посторонний звук, вырвав из сладких объятий мира грез.
— Вот уж повезло так повезло, — с кислым выражением лица Айвен смотрел на своего храпящего соседа, — Даром, что старик, а легкие вон какие мощные — целый трубный оркестр перехрапит и даже не покраснеет с натуги. Ладно, еще посмотрим, кто кого.
Юноша откинул тонкое одеяло и начал легонько посвистывать — верное средство заставить храпуна умолкнуть. Правда, похоже, Ройбуш то ли не знал, какое это хорошее средство, то ли напротив, но храпеть он не перестал и даже наоборот — стал делать это громче, заглушая свист. Вор не сдался и поднажал. Просто так свистеть было не интересно, и поэтому он принялся высвистывать незатейливый мотивчик "Мельника и Доярки". Старик подхватил мелодию, и вскоре у них образовался довольно слаженный дуэт из храпуна и свистуна.
— Да что же это такое! — не выдержал Айвен поняв, что профессор истории и не думает умолкать, — я сюда на ночлег пришел, или на репетицию хорового свиста? Эй! Господин Ройбуш! Проснитесь, у нас тут пожар намечается!
Храп прервался, и старик заворочался на кровати. Тетрадь, лежавшая у него на груди, упала на пол, а одеяло он подмял под себя, ухитрившись закрутить его штопором. Храп раздался снова, но теперь он усиливался, отражаясь от стены.
— Ты издеваешься надо мною? Или мстишь за свое треклятое барахло? — юноша протянул руку и схватил свою сумку, лежащую на тумбе. — Что ж, господин Ройбуш, вы так любите глиняные миски и ложки? К сожалению, глиняных у меня нет, зато есть медные. — С этими словами он вытащил из сумки тарелку и ложку. — Храпите-храпите, а я вам пока ритм настучу...
Айвен сел на кровати и принялся старательно колотить ложкой по дну миски, сопровождая свои музыкальные упражнения выкриками:
— Пожар! Ай-я-яй, мы горим. Рукописи не горят, а вот мы горим!.. Потоп! Наводнение, караул, я не умею плавать — спасите меня, господин Ройбуш!.. О нет! Кто это там лезет в окно? О ужас, это же сам ... Э-э-э... — фантазия его истощилась, и юноша задумался. — Да! Это же свирепый мурлопотамский историкоед! Да проснись же ты, каббров старик!!!
Храп оборвался. Господин Ройбуш дернул рукою, смахнув на пол подушку и лежащий под нею мешочек с уже знакомыми вору цветными камушками. С громким стуком камни посыпались на пол. Старик широко зевнул, перевернулся на другой бок и... захрапел с удвоенной энергией! Да еще выхрапывал при этом какой-то хитрый мотив, приноровиться к которому не представлялось возможным — это тебе не монотонный гул.
В конце-концов, под утро Айвена таки сморил сон. Так и уснул, сидя на кровати и удерживая руками подушку на голове — с ее помощью он пытался изолировать себя от храпа. Проснулся же он от того что кто-то заехал ему локтем в шею. С трудом разлепив тяжелые веки, юноша сфокусировал взгляд на своем соседе. Тот неуклюже прыгал по комнате и пытался натянуть на себя мятую рубаху, задевая все на своем пути. Заметив, что Айвен уже проснулся, он приветливо помахал рукой, зацепив и скинув с подоконника цветочный горшок. Кажется, в нем росла прямолистая мухоедка.
— А, мой юный друг... Доброе утро! Как вам спалось? Лично я выспался просто чудесно. Надеюсь, что и вы тоже? — улыбнулся профессор. И пока опешивший вор собирался с мыслями, продолжил, — Сам я сплю очень чутко, возраст, понимаете ли. Поэтому перед сном всегда закладываю в уши немного воска, чтобы не просыпаться от каждого шороха...
Заготовленные слова застряли у Айвена в горле. Он стиснул зубы и потянулся за селеритовым ножом. Не подозревающий о своей возможной кончине господин Ройбуш успел не только одеться, но и навести весьма творческий беспорядок: рассыпавшиеся камни, листки бумаги, куски каких-то тряпок и прочий непонятный мусор — все это валялось по всей комнате, даже на шкафу и в сумке Айвена, которую он точно помнил, как закрывал вчера вечером.
— Я тут насорил немного... — извиняясь пробормотал старик, — Искал свой второй носок
— Нашли? — угрюмо поинтересовался невыспавшийся вор.
— Увы, нет. — тяжело вздохнул историк и развел руками.
— В нашем безумном мире есть немного вещей, который никогда не меняются. И одна из них — это постоянно неизвестно куда девающийся второй носок.
— Юноша, вы несомненно правы! Ученые нашего Университета даже проводили специальные эксперименты и исследования этого феномена.
— И как успехи? — Айвен заинтересованно подался вперед и убрал нож подальше. Неуклюжий старик невольно вызывал у него что-то вроде симпатии. Ну как можно всерьез сердиться на это добродушное недоразумение?
— Шесть сотен вторых носков сгинули, словно их и не было. Несколько штук пропали даже из закрытой комнаты, в которой кроме стула да кровати и не было ничего!
— Лично меня в данный момент больше волнует то, что ничего нет в моем брюхе, — прислушался вор к сердитому бурчанию своего живота. Не знаю, как вы, а вот я пожалуй немного прогуляюсь и поищу чего-нибудь перекусить.
Пока господин Ройбуш болтал, юноша успел одеться и собрать разбросанные вещи. Извинившись, он вышел из комнаты. Проходя мимо двери страстной монашки, вор прислушался, но оттуда не доносилось ни единого звука.
— Небось, новые грехи собирает по городу, — усмехнулся он.
Позавтракать юноша решил в "Угрюмом булочнике". Во-первых, его желудок уже был привычен к тамошней кухне и знал, чего от нее ожидать, а во-вторых, Хорт просил его зайти. Айвен шел не спеша и наслаждаясь утренней прохладой. Добравшись до трактира, он успел обзавестись парой тощих кошельков, горячим пирожком, дамской перчаткой и тремя связками ключей от кандалов — стражи на улицах в это время было уже немало.
А у "Булочника" его ждал сюрприз. Едва юноша свернул на улицу, ведущую прямо к трактиру, как из-за груженой мешками телеги появилась уже слишком хорошо ему знакомая пара уморышей.
— Ну привет, отродья Тьмы, давненько не виделись, — поприветствовал их вор, — Знаете, а я уже даже соскучился немного по вашим бледным рожам.
Гомункулы переглянулись и сделали пару шагов к юноше. Тот одновременно с ними дважды шагнул назад.
— Уверен, что именно меня вы искали. Наверное, поиздержались в дороге-то, вот и решили занять немного денег у своего приятеля Айвена? Так я с радостью с вами поделюсь! Для дорогих друзей ничего не жаль! Даже золота... Вон и черногубый подтвердит, — наметанным глазом вор сразу выделил из двоих того уморыша, у которого прикосновением золотой монеты была сожжена кожа вокруг рта и располосован бок.
— Не зо-ло-то... — с трудом выдавил из себя покаченный.
— Кабброво семя! Они говорящие!
— От-дай Пе-чать. Она на-ша.
— Стоп-стоп. Нет у меня никакой печати. Работаю я неофициально, в гильдиях и цехах не состою, так что обхожусь безо всяких там бумаг, печатей и лицензий. Мне они без надобности. Да вы сами посмотрите!
С этими словами он начал выкидывать прямо на землю содержимое своих карманов, почему-то непосредственно перед этой процедурой вдвое потерявших в объеме.
— Вот ключи — сразу предупреждаю, они не мои. Вот перчатка, женская. Веер, рыбий хвост, кошелек... И откуда это все здесь взялось? Штаны вроде мои, а в карманах ерунда всякая... Так. Обложка от книги, купчая на имя некоего Питера Поцука — кстати, надо бы вернуть ее... Яблоко. Не хотите яблочком угоститься? Извиняюсь, гнилой человечины раздобыть еще не успел, только в город вышел... Платок красный... Это не ваш, случайно?
Заговаривая уморышам зубы, вор то и дело бросал взгляды в сторону трактира: не покажется ли кто из своих? Наконец, его старания были вознаграждены, и в дверях "Угрюмого Булочника" появился Бритва.
— Приятно было поболтать, но мне пора, — Айвен рванулся влево, но, едва сделав шаг, тут же изменил направление и вскочил на телегу. Пробежав по ней, он оказался позади уморышей и бросился к трактиру, размахивая руками.
Цирюльник уже заметил и юношу, и преследовавших его тварей, а потому ни слова не говоря распахнул пошире дверь и втащил приятеля вовнутрь.
— Они здесь со вчерашнего дня ошиваются. Мы тела выволокли в Рыбацкий квартал, а они часа через два снова заявились и все возле трактира шастали. Хорт приказал собрать наших, кто покрепче да в драке подурнее, и тебя дожидаться, — пояснил Бритва.
