Зверь лютый. Книга 8. Догонялки

Мда... Крыть нечем.

Как сказал Наполеон: "Только правда — оскорбительна".

Но это ж не по-нашему! Не по ГГуйскому! Это ж нас, очень ГГуёвых мужиков, принцессы должны... "одаривать благодарностью". А если ГГуиня — то принцы. А благодарить служанку, рабыню... за исполнение моих команд... за исполнение корявое и с взвизгами... Это её должностная обязанность! Она за это деньги получает!

Ну, не получает — рабыни не на зарплате. Но всё равно — скотинка двуногая, "орудие говорящее".

А что, Ванюша, ты собаку за добрую службу по ушам не потреплешь, кусок повкуснее не подкинешь? А тут... хомосапиенка. Хоть бы кумачку кусочек.

Не, можно, конечно: "пальцы — веером, зубы — шифером"... И морду — кирпичом. Я-де, не хрен собачий, а "пришелец из будущего". Во мне куча всякого-разного научно-технического и социально-морального... прогресса. Как-бы мудрость, где-то тысячелетия. И вы тут все, по мановению пальчика моего...

Только туземцам весь этот попадуйский трындёж... "как пришелец, так и ушелец".

Можно и по-туземному: я — Иван, почти боярский сын. Тут, конечно, "Святая Русь". И такое же население. Но... это ж люди! Которые, конечно, разных сословий и состояний бывают. Но остаются всё той же бесшёрстной обезьяной... Хоть бы блестяшку какую... А я так глупо...

Но-но! Не надо всё на меня, помахивай там...

— И Елица от моей неблагодарности воткнула нож голядине в горло? Так, что ли?

— Дур-р-рак ты, волчонок. То, вроде, смысл какой имеешь, а то... Ты дальше-то вспоминай. Елица с Трифеной встретилися. Обнялись подруженьки, поплакали. И тут ты явился. Елицу из тепла, от души близкой... долой. А подруженька-то, изменщица, и сама рада. И все муки-страхи, Елицой пережитые — всё попусту. И тебе не надоть, и подружке закадычной... так это. А вот что у тебя уд крепкий да ручонки жадные... враз и дружба, и смелость — будто не были. Была подруженька — и не стало. Сколько волнений пережито, да бед вытерплено, да трудов сделано, а как кончилось надобность... "Коли нужен — сарафан пригожается, а прошла нужда — по подлавью валяется".

Да уж. Я там в себя приходил да любовным утехам предавался, а в двух шагах геройская девка обидой да тоской-печалью мучилась.

Коряво как-то у меня получилось. Глупо, грубо и неблагодарно. Стыдновато. Но.

— Мара, ты не ответила. Почему девка убила парня?

— Почему-почему... Потому. Она парней боится. А ты в один день ей столько страхов всунул, сколько у неё и с рождения не было. А напоследок заставил голой к чужим мужикам идти, всякие срамности перед ними выплясывать. И что вышло-то? Она себя переломила, она по твоему сделала, да и поняла: в ей власть есть. Власть над мужиками. Тут покрутила, там повертела, а он встал да и пошёл. И долг свой сторожевой забыл, и товарища бросил. Как бычок на верёвочке.

— И она решила проверить свою власть над этим парнем?

— А ты чего ждал? Она-то после всех страхов только одну прибыль и получила: вот это, тобой ставленное научение. И чтоб не проверить, не попробовать?! Ну, знаешь, "нашему уроду все не в угоду".

"Если сам вам шпаги дал

Как могу остановить я

В грудь влетающий металл

Кровопролитье, кровопролитье".

Мушкетёрка... А что мы втроём вокруг неё в темноте сидели, пока она выплясывала? Что того мокшу только Сухановская рогатина остановила? Не подумала.

Хотя она и сама, когда её повязать пытались, от одного-то отбилась. А тут, вроде, свой же, был больным, лежачим, выглядел слабым. Не рассчитала, заигралась... Насмерть.

Дать ребёнку в руки пистолет, и чтобы он не попробовал "а громко ли бабахнет?"... Ей же 13 лет. Я постоянно об этом здесь забываю. Я и сам-то ростом не велик. Вот и кажется, что и все, выглядящие моими сверстниками, такие же, как я сам.

Да, здесь полно тринадцатилетних замужних женщин. Есть уже и детные. Но сами-то они ещё дети.

И чего теперь делать? Преступление, совращение с убийством — должно быть наказано. А убийство в целях самозащиты — нет. Но женщина, убившая мужчину — да. А рабыня, убившая раба... на усмотрение рабовладельца. Но женщина, овладевшая властью над мужчинами, доказавшая эту свою способность...

Сегодняшний покойник был прав: я дал девочке "волшбу". "Кокетство" называется. Навык провоцирования молодого самца хомосапиенса на сексуальную атаку. Навык управления мужчиной.

За это в мужском мире... Наказание в особо жестокой форме.

Публичное унижение, избиение, изнасилование, изуродование, калеченье, "выбивание глупостей", "избавление от гордыни", втаптывание в грязь, подавление психики, приведение к состоянию забитой скотинки. "Чтоб другим неповадно было", "дабы закон божий не забывала", "по естеству своему жила"... Мужской шовинизм как выражение стайной иерархии. Инстинкты самосохранения, саморазмножения и социализации — в одном флаконе, в массовом выражении.

Цирцеи выживают только на неоткрытых островах.

Глава 173

Похоже, клубок моих сомнений клубился у меня прямо на лице — Мара, внимательно меня разглядывавшая, успокоено вздохнула и с хитренькой улыбочкой поинтересовалась:

— Ну и чего ты теперь делать будешь? А, ногорукий головозадишка?

— Тебя, красавица, послушаю. Может, чего умного скажешь.

Не любит Марана "красавицу". И это хорошо: вдруг с досады, в сердцах, и прямо выскажет?

"Кузнечик в юбке" проковыляла к своему высокому мягкому сидению, долго устраивалась там, уселась:

— А ничего. Ничего делать не надо. Холоп пробовал снасильничать твою наложницу. Она отбилась да насильника зарезала. За что ей от господина и хозяина — похвала и уважение. А людям сказать: "и дальше тако же будет". Чтобы и впредь не лезли. Ну, и приври чего-нибудь. Ты ж у нас колдун, ты ж — "Зверь Лютый".

Вот язва. Ещё и подкалывает.

Идея мне близка: я тут как-то недавно размышлял о необходимости защиты собственного "курятника" от стай "бродячих гамадрилов". Первый кирпич в "ограду страха" вокруг моего "сада наслаждений"?

Принято. Тут и врать-то ничего не надо, сами всё придумают. Только сказать, что она — моя наложница, помолчать многозначительно, и тот же Хотен такие страсти рассказывать начнёт...

Только... какая она мне наложница? Эта "яблоня" у меня не "цветёт". Только деревенеет. Кстати...

— Мара, а как у Елицы с её бзиком? Толк-то от твоего лечения есть? За битыми же "кучами" она нормально ухаживала.

— Не равняй. Они же — не люди, зверьё лесное, дикари нерусские, язычники битые. А чего ж больную зверушку не обиходить? А вот когда ты на них кресты понавесил, а тот лапать начал...

Так, опять я виноват. Способность женщины обвинять во всех бедах мужчину — беспредельна. И часто — обоснована.

— А как же я? Она — то меня за руку держала, то я её из воды тащил, одежду мою на себе носила.

— Так ты тоже — нелюдь. Хоть и с крестом. Ты ж для неё не мужик, ты ж — хозяин, владетель. Господи-и-и-н.

Сарказм, прозвучавший в последнем слове, напомнил: Мара не перед кем коленей своих гнуть не будет. И не только из-за их физической несгибаемости. Ей здешние "святорусские" поклоны да прогибы... Любые-всякие. Она чувствует себя "богиней смерти" и ведёт себя соответственно.

А вот это её: "ты — не мужик" — звучит обидно. Я как-то про себя несколько иначе...

— Раз я — "не мужик", я могу её трахнуть?

Чего это я такое сказал? Логически вытекающее следствие из очевидных предпосылок оказалось абсолютно абсурдным. Или — "не абсолютно"?

— Всё бы тебе трахаться. Вон волоса на теле нет, всё в... в туда и ушло. Волчонок плешивый...

Ну чего она так? И вообще, я же не головой работаю. В смысле: я работаю головой, но не по этому делу. В смысле: я и по этому делу головой работаю. Ну, типа, думаю. Типа — ну не со всеми же я... А, без толку — не высказать.

А вот чего это она теперь? Когда Мара распахивает сразу оба глаза, и вертикальный и горизонтальный... А потом начинает улыбаться... до самых задних коренных зубов... и распахивает коленки... они у неё и так — сильно тупой угол. "Комбайн Дон-1500, 8 метров захвата". Хорошо — под юбкой не видно. Но когда выглядывающие носки тапочек разворачиваются вообще за спину... А сама потягивается, колыхая бюстом. Или правильнее — колыша? На мой взгляд, правильнее — потрясая. Меня, например — точно. И из всего этого, наполненного не то — радостью прозрения, не то — предвкушением сытного обеда доносится восторженное... мурлыканье:

— Волчонок. Плешивый. Господин. Нелюдь.

Это она меня так ругает? Или — поносит? А может — стыдит?

— Слушай внимательно, ящерка.

Я — не ящерка. Я — большой и страшный крокодил. Но послушать могу.

— У Елицы — искорёженная душа. Я могу её зельями своими так накачать — станет как бревно еловое. "Что воля, что неволя — всё едино". Но... долго не проживёт. Либо с тоски помрёт, либо совсем свихнётся. Утопится, повесится. Однако в миру, кроме мужиков и парней, и иные есть. Бабы, к примеру. Я уж думала... да вот, не срослось у них с Трифеной. Из-за тебя, макак вечно озабоченный. Это ж ты в тот мешок между ними влез. Ладно, кто прошлое помянет... А ещё есть звери лесные. А? Что скажешь, волчара облезлый?

Опять я виноват? Что не в тот мешок не тогда влез. А там запретительной надписи — не было. Нужник без ручки. Шильдик "Занято" не повесили. А то я — я ж вежливый человек, я бы подождал. А они сами... не информировали. И чего это я облезлый? Чтобы быть облезлым нужно сначала быть волосатым, а я здесь изначально...

Стоп! Не понял. Эта... ведьма... предлагает для лечения душевного заболевания девчонки устроить какой-то вариант зоофилизма?!

— Мара, у тебя с головой как? Мне чего, поймать в лесу серого волка да устроить девке с матёрым кобелём случку? Ты чего, с ума сошла?!

Мара продолжала меня внимательно разглядывать, улыбаясь всё шире. Хорошие у неё коренные зубы. Крепкие, белые. Лучше чем у волка. Интересно: чем она их чистит?

* * *

Вообще-то, в моё время кое-какие игры в этом поле случались. И уголовно наказывались. В известных мне уголовных делах дамы традиционно предпочитают собак больших пород: сенбернары, доги, овчарки. Хотя как-то попалась на одном светском рауте девица, которая вроде и выпила немного, но взахлёб рассказывала о своей китайской собачонке с удивительно длинным и подвижным языком.

Это, конечно, рентабельнее — маленькая собачка много не ест, уход за ней проще и дешевле. Мара что, про китайских мопсов в курсе? Захоронение арменоида с китаянкой и четырьмя скифскими конями найдено в Воронежской области. Но это другая эпоха, ещё до славян. И собачек там нет. А лесной волк в этой роли... Хотя у туземцев могут быть всякие, накопленные ещё в до-святорусский период, технологии. Какой-нибудь... ведизм-славянизм.

Язычество изначально зооморфно. Во всех языческих системах богам и богиням поклонялись и в звероподобных ипостасях. Хорошо, если это Зевс в роли быка или Пан в облике козла. А ведь были и хищники. Вроде льва или пантеры. Или всеядные, как медведь-Велес.

Я тут уже вспоминал частушку: "Уж медведь, ты мой батюшка".

Звери, в качестве прародителей, существуют в легендах большинства народов. Только в древности и в средневековье нет принципиальной разницы между легендами и, например, отчётом о командировке. И то, и другое — достоверное описание реальности.

"Не лжесвидетельствуй" — девятая заповедь. Всякий рассказчик — "свидетельствует". Чтобы не совершить тяжкий грех — никакой худлитры!

Человеку не дано придумывать, изобретать, творить. Творец — Он, мы же, "прах земной", можем только найти уже существующее — спрятанное, утерянное, сокрытое. Даже и в 19 веке многие книги начинаются с фраз о том, как кто-то рассказал эту история автору, или автор нашёл чьи-то записки и "привёл к удобному для чтения благосклонной публики виду".

"Рукопись найденная в Сарагоссе" — не личный бред поляка, воюющего против французов в Испании в составе британской армии, а "найденное". "Янки" — не сочинение Марка Твена, а записки ГГ, переданные им автору.

Не об этом ли смелые, прямо-таки революционные, слова Пушкина:

"Над вымыслом слезами обольюсь"?

Ересь по тем временам: как можно всерьёз переживать над чем-то вымышленным, над "лжесвидетельствованием"?

"Две знатные фамилии, равно

Почтенные, в Вероне обитали,

Но ненависть терзала их давно, -

Всегда они друг с другом враждовали".

Всё достоверно и конкретно: имена, фамилии, адреса, социальный статус, древность рода..., явки, пароли...

"Нет повести печальнее на свете

Чем повесть о Ромео и Джульетте".

Никакой выдумки — можно плакать.

Каждое слово в древних или средневековых текстах — правда. Именно так это воспринимается слушателями.

И если тотем племени — волк, то он и является всем папой. В прямом смысле этого слова. Отнюдь не приёмный или там, чисто духовный, отец.

Воспроизводство единоплеменников — дело святое, божественное.

"И боги спускались на землю". "И входили они к дочерям человеческим. И те рождали от них исполинов".

Никакой выдумки: вот же, посмотрите, пощупайте — мегалитические сооружения, сплошь "made in Ispolinia"!

Все языческие культы связаны с сексом. Если все вокруг точно знают, что такая-то великая прародительница родила от Священного "Чего-то Там", то нужно найти этого "Чего-то Тама" и повторить процесс. Для улучшения качества и умножения численности народа.

Эта идея овладевает массами и становится делом чести, подвигом для любой истинно верующей женщины. Особенно — в периоды национально-племенных кризисов.

Общество и священнослужители традиционно такое стремление поддерживают. Все надеются: вот выродится сейчас какой-нибудь ну очень крутой... выродок, вырастет, "не по дням, а по часам". И нам всем сразу сделает "хорошо". Сытнее, теплее, здоровее, безопаснее...

Можно даже — умнее. Но не сильно — а то не поймём.

Производятся соответствующие конкурсы и кастинги кандидаток, очищения душ и промывание тел, постижение ступеней самосовершенствования и погружение в глубины сакральности... Всё — для соответствия предполагаемым сексуальным предпочтениям этого "Чего-то Тама".

Зоофилия торчит из всех щелей человеческой культуры. Зевс приставал к женщинам в форме лебедя, Святой Дух — в форме голубя. Который так круто подставил честную девушку, что ей пришлось бежать за сотни вёрст к единственной нормальной, практичной, а не в теологию сдвинутой, родственнице — спрашивать.

Ну, типа — как бороться с ранним токсикозом и вообще... как бы... чтоб не было...

А у той...

Старший братан, который позже — Иоанн Креститель, младшего сразу учуял. Шестимесячный плод, а чуйка — как у большого. И так мамашке изнутри по животу приложил — еле успокоили.

Какие уж тут советы для девушки? Иди-иди, рожай давай.

Только будущий дедуля, немой по жизни, хоть и раввин, сразу предупредил:

— Мессия, однако.