Весенние дни

Глава первая

Инна смотрела на бумагу в своих руках и не могла поверить. Самой себе. Она вот Это подписала?! Вот Это — странное, дикое, ненормальное... Как бы ещё обозвать — так, чтобы выразить всё то, что она ощущала, перечитывая строки: она согласна поехать туда, не знаю — куда, чтобы выполнить то... Впрочем, не выполнить, а... Ой... Мда. Подписала.

А в гостиной двухкомнатной квартирки её родителей стоял невероятный, умопомрачительный мужчина — лет, примерно, тридцати с небольшим, с зачёсанными назад длинными тёмными волосами, одетый в самый настоящий сюртук и брюки явно старинного кроя, в котором выглядел хоть и длинным, чуть не тощим, но элегантным. Он держал в руках потрясающе несовременную шляпу, и радостно улыбался Инне, и кивал, подтверждая эти обалденные строки договора. Впрочем, кивал он её подписи под текстом. А на диване сидели её родители, не моргая, глядели в телевизор. И что-то Инна подозревала стороной, что они, если и смотрели, то не видели даже экрана.

Вообще, оставалось впечатление, что она и этот счастливый, от души улыбчивый длинный господин внезапно очутились в отдельном помещении с прозрачными стенами. Родители — где-то там, хотя они в трёх шагах от своей сошедшей с ума дочери. А они двое — здесь, на маленьком пятачке, отделённом ото всех и...

Инна медленно покачала головой на происходящее и, исподлобья глядя на радостного длинного дядьку и машинально ероша светло-русую чёлку, спросила:

— Может, теперь, когда я это подписала, вы всё-таки скажете мне честно: почему именно я? Что такого во мне есть, что вы решили на это... — она споткнулась, но упрямо продолжила: — Что на это дело вы решили... взять меня?

— Ваша кандидатура замечательна для этого дела! — заверил господин Лэндонар, сияя — и не искусственно, как могло показаться на первый взгляд. Он действительно был рад. Как крокодил в кустах, умилённо наблюдающий за трепетной ланью, склонившейся утолить жажду из водоёма. — Вы умная, добрая, внимательная, заботливая...

— И, несмотря на все эти положительные качества, неудачливая в личной жизни, — напомнила Инна о том больном, что всегда её угнетало. И осеклась: ну вот, нажаловалась!

— Да, это тоже, — заметил господин. Но продолжать не стал.

Инна спохватилась и вновь вежливо указала ему на кресло, куда он, наконец, всё же соизволил сесть, вытянув и скрестив свои длинные ноги. Она села в соседнее. Помолчала, подозревая, что господин Лэндонар не договорил о причинах выбора её на довольно странную — роль? Должность? Работника по найму? Фу... последнее, кажется, из другой оперы. Ну, ладно...

— Итак, на чём мы остановились? — уже деловито сказал господин Лэндонар. — Ах, на том, что вы называете неудачливостью. Инна, с нашей точки зрения, эта особенность вашего характера или судьбы неудивительна — повторюсь, в глазах нашего мира. Вы обладаете слишком громадным запасом перечисленных выше качеств. Пока не растратите их, вы и не сумеете наладить свою личную жизнь.

Обрадовавшись, что хоть здесь и сейчас сумеет получить хоть какой-то ответ на свой давний вопрос — то бишь проблему, Инна склонилась к нему и с тревогой спросила:

— Хотите сказать, что я должна стать чёрствой и глухой к нуждам других, чтобы моя личная жизнь, как минимум, появилась?

И снова смутилась: не слишком ли она личное высказывает в беседе с человеком, которого знает всего пару часов? Если не меньше. Но исподволь закрадывалось странное убеждение, что и господину Лэндонару эти вопросы необходимы, чтобы уверить девушку, что он логичен и прав в её отношении и в отношении своего выбора.

— Нет, милейшая Инна. В нашем мире это выглядит несколько иначе. Вы должны будете осознать пределы своей эмпатии — и дело, которое я вам предложил, как раз и даст вам такую возможность.

— А потом я вернусь домой? Пока же я только в отпуске...

Вопрос этот она задала уже не впервые за последний час.

Но господин Лэндонар, видимо, повтор отнёс к огромному волнению девушки. Ответил спокойно, вновь приветливо кивая:

— Всё будет так, как вы того захотите.

"Расплывчато", — опять оценила девушка. Но договор подписан, и оставалось только... жить далее.

Родители давно и настойчиво предлагали ей съехать с квартиры, надеясь, что на новом месте Инна сумеет найти себе жениха и выйти замуж. Как минимум. Возраст-то — двадцать шестой год уже. Братья-то давно оставили родительскую квартиру, став семейными и обзаведясь не только жёнами, но и детьми. Однажды Инна даже нечаянно подслушала, как мать о ней весьма неодобрительно сказала отцу: "Не порченая ли она у нас, девка-то наша? Как бы её выпихнуть из квартиры-то? Хоть на старости лет пожили бы только для себя!"

Эх... Инна и сама того хотела бы... Но, чтобы съехать, надо не только найти квартиру или комнату. Надо работать, чтобы платить за место проживания. А Инна, истово искавшая такую работу, чтобы не быть зависимой от родителей, в последние два года работу легко находила, но при этом нарывалась на такую, с которой приходилось быстро прощаться: либо контора закрывалась, либо фирма опять-таки разорялась. Экономист, она даже умудрилась какое-то время поработать в банке, а месяц сумела продержаться менеджером зала в небольшом ресторанчике. Увы... Одно время думала даже, не она ли тому — несчастью хозяев — причиной. Господин Лэндонар, вышедший на неё в момент первого отпуска в первой более или менее стабильной работе, заверив её, что является магом-универсалом, чётко сказал: нет её вины. И Инна, убедившаяся в его компетентности в этом вопросе — из-за родителей, сидящих тут же, но не видящих странного длинного мужчину, сейчас успокоилась по этому поводу...

— Говорите, говорите, Инна, — ободрил её господин Лэндонар. — Пусть ваши вопросы будут несколько наивными, но кое-что вы всё же успеете узнать до отъезда.

— Договор! — выпалила девушка. — Если вы предлагаете мне работу, то почему в договоре прописано слово "попытка"? Вы не ждёте от меня чёткого результата?

— Я понимаю, что выглядит это слово довольно странно, будучи прописанным в деловом документе, — улыбаясь, ответил господин Лэндонар. — Но так и есть. От вас не требуется чёткого результата. Главное — попробовать исправить ситуацию.

— Но почему я?! — снова воскликнула Инна. — Почему не кто-то из вашего... — она споткнулась, — из вашего мира?!

— Э... Мне бы хотелось объяснить вам ситуацию с точки зрения алхимика. Но таковым я, увы, не являюсь, — скромно сказал господин Лэндонар. — Поэтому выскажусь слегка обобщённо: если в привычную смесь веществ добавить вещество неожиданное, данная смесь может... э... сильно изменить свои особенности и начать действовать в несколько неожиданном ключе. Насколько я помню школьные уроки алхимии. Или: то, что привычно для нашего мира, может выглядеть странным для вашего взгляда, Инна. И тем самым — глядя с иной точки зрения, вы можете найти нечто, чего не замечаем мы, и сдвинуть застойную ситуацию с места.

— Взгляд со стороны? — задумчиво предположила Инна.

— Именно! Именно, моя дорогая барышня!

А дальше — как в тумане, когда вроде и понимаешь, что делаешь, но чувствуешь, что тебя несёт по течению. Инна быстро собрала в спортивную сумку вещи, которые ей пригодились бы на новом месте. Всё только самое необходимое. А потом выложила назад почти всё. Потом снова положила. Господин Лэндонар объявил ей, что по дороге они заедут в "тамошнюю" лавку, где и закупят всё то, что необходимо для странствующей леди.

— Но я не знаю языка! — время от времени спохватывалась она.

— И что? — пожимал плечами господин Лэндонар. — Вы же не думаете, что я знаю ваш язык? Нет, всё дело в магическом переводчике. Вот, пожалуйста, ваш!

И протягивал ей серьги, от взгляда на которые Инна замирала в восторге и в ужасе: настолько они прекрасны! На золотых трилистниках — прозрачные, с разноцветными искрами камешки образовали фиолетовую ромашку с синей сердцевинкой... Но они же наверняка дорогие!

— А если я потеряю их?!

— Серьги не только магические, но и именные, а значит, потеряться не могут — всегда сопровождая хозяйку, — утешал её господин Лэндонар. — Приглядитесь — с другой стороны выбито имя "Инесса". — И спохватывался сам: — Простите, Инна. Но для нашего мира ваше имя будет звучать именно так — Инесса!

— А там настоящий замок? — спрашивала Инна, вновь ужасаясь: серьги-то сделаны явно до того, как подписан договор. Тут же подозрение: а если они кому-то принадлежали раньше, а ей только лапшу на уши вешают, что именные? Не-ет, надо будет обязательно взглянуть, точно ли на обратной стороне есть её "тамошнее" имя! Хотя что это ей даст...

— Ну, от настоящего замка там, увы, осталось лишь одно воспоминание. Дом, в который вы попадёте, построен на замковых руинах — то есть на его фундаменте. Выглядит солидно и довольно вместителен, так что вам не придётся беспокоиться, что для вас не будет отдельной комнаты.

— А в их роду есть такая родственница — Инесса? — сомневалась Инна.

— Естественно, моя дорогая барышня! Иначе бы мы сразу предложили вам иное имя. И более подходящее положение.

— Но я не знаю многого — даже в бытовом... отношении! За время, которое осталось до моего прибытия в дом, успею ли я всё, что нужно, запомнить?

— Мы же не зря придумали вам легенду — странствующая леди, — напомнил невозмутимый господин Лэндонар. — Когда в том доме узнают, что вы несколько лет провели за границей, уверяю вас, Инна, никто не удивится... э-э... неувязкам в вашем поведении.

— А в вашем мире это так принято — странствовать по заграницам?

— Для тех любителей путешествий, которые могут себе это финансово позволить.

— Три тётушки и один дед-долгожитель... — бормотала Инна, растерявшись, брать ли с собой мобильник, или не стоит. — Господин Лэндонар, вы уверены, что эти престарелые родственницы точно не знают ту Инессу в лицо?

— Мне понятны ваши сомнения, Инна, но с последним вашим беспокойством... вы можете не волноваться: поместья ваше (он улыбнулся при слове "ваше") и ваших родственников расположены весьма и весьма далеко друг от друга. В лицо барышню Инессу никто из здешних Даремов никогда не видел.

— Ну а вдруг? Вдруг эта барышня всё-таки... скажем, внезапно приедет туда же?

— Не беспокойтесь, Инна. Наша организация будет внимательно отслеживать все перемещения той Инессы. Почему вы прекратили готовиться к путешествию, Инна?

— Не знаю, стоит ли брать с собой некоторые вещи, — смущённо призналась девушка. — Они настолько здешние, что будут лишними там, у вас. Но почему-то некоторые из них взять всё-таки хочется.

— Берите, — решительно объявил господин Лэндонар. — Берите всё, что вам захочется. Не забудьте, что вы уже под защитой и в поле активного действия нашей магии. Что значит: любое ваше желание исходит из вашего возможного предчувствия.

— Все ваши маги — прорицатели? — удивилась Инна, с облегчением впихивая во внутренний кармашек сумки мобильный телефон и впервые радуясь, что он у неё устаревшей модели — маленький. И тут же печалилась, думая о другом: если приглядеться, так даже подруг нет, чтобы попрощаться с ними — перед длительной поездкой.

— Не отчётливые — скажем так, — снисходительно ответил господин Лэндонар. — Настоящие прорицатели — это те, кто твёрдо готов клясться за истинность своих предвидений. Но основная масса магов — это прорицатели-интуиты. То есть они не развивают свой слабый дар предвидения, но время от времени могут почувствовать будущее. Не вполне уверенно.

Некоторое время Инна смотрела на него, усваивая новую информацию, а потом спохватилась:

— А косметикой у вас дамы пользуются?

— Конечно!

Но чем больше вдумывалась Инна в то, на что подписалась, тем больше возникало вопросов, которые вгоняли её в настоящую панику. Ведь всё, что происходило сегодня с нею — сплошной сумбур и... винегрет!

— А если та Инесса — маг?! — ахнула она, ошарашенно глядя на совершенно спокойного господина Лэндонара.

— Она маг, — как ни в чём не бывало подтвердил тот. И самодовольно ухмыльнулся: — Милая барышня, вы не представляете, как приятно чувствовать себя человеком, который предусмотрел абсолютно всё!

Она долго таращилась на него, разевая и тут же закрывая рот, пока нехитрая истина, скрывавшаяся в его словах, не дошла до её мозгов. А когда дошла...

— Вы хотите сказать... — тоненьким голоском начала она и закашлялась, ошалело глядя на этого невообразимого человека. — Хотите сказать, что я...

Выговорить слово "маг" она так и не сумела. А услышав в ответ на недосказанный вопрос невнятное мурлыканье разнеженного кота, подтверждающее её недоговорённость, только и смогла отчаянно возопить:

— Но я ничего не знаю и не умею!

— А и не надо, барышня, — всё так же благодушно ответствовал господин Лэндонар. — Магический дар есть у большинства жителей нашего мира. Но развивают его немногие. Остальные обходятся элементарными навыками, которым я вас легко обучу за время нашего путешествия.

Уверенный тон господина Лэндонара успокоил было смятенную душу Инны, пока она не додумалась до логичного.

— Я собрала одежду. Вы сказали, что закупим нужную мне одежду в тамошних лавках. Так зачем мне одежда, которую я собрала? Ведь такой у вас точно не носят!

— Полные баулы и саквояжи обычно вселяют уверенность в дам.

Даже отвечать не стала на такую дикую глупость. Или глупую дикость? Снова быстро перебрала вещи в спортивной сумке, оставив лишь сменное нижнее бельё, две пижамы. Подумав, впихнула на место несколько полотенец. Мало ли там у них... Так. Мыло, зубная щётка, недавно начатая зубная паста. Добавила нетронутый тюбик. Мало ли... Пачка салфеток. Нет, две пачки! И пачку ватных дисков. Толстая косметичка с самым необходимым опять привела в недоумение: ей-то самой зачем косметика? Не она же должна... Может, оставить?

И снова ахнула, оглядела себя с ног до головы.

— Господин Лэндонар! Да как же я войду в эту вашу лавку, если я в джинсах и в джемпере?! И кроссовки! Да на меня... Да меня... вышвырнут оттуда!

— Милая барышня, — проникновенно сказал этот бессовестный дядька, — вы меня весьма обижаете, намекая, что я не предусмотрителен! В моём мире сейчас такая же весна, как здесь, у вас. Что значит: прежде чем войти в лавку, я накину вам на плечи лёгкий и длинный плащ по тамошней моде. До самых пят.

— Ну, пусть будет так... — уже задумчиво сказала Инна и тут же оживилась: — А можно взять с собой несколько книжечек? Они маленькие, со стихами!

Если она думала ввести в смущение господина Лэндонара, то он только снисходительно отмахнулся:

— Берите! Если что — сошлётесь на иные государства, с иным языком. Да и кто заглянет в эти книги? Их же читать надо! А чтение — это не устная речь. Чужих букв не зная — никто не прочтёт, а значит — не поймёт, из какой страны вы привезли эти томики.

Так. Расчёска, к ней массажка. Для волос — мягкие бархатные резинки. Заколки, шпильки и "невидимки", любимый "краб" — если уж разговор пойдёт о загранице, то можно и на тамошние вещички сослаться... Ой! Шампунь чуть не забыла!