Весенние дни

Успокоившись на этом, Мелинда встала ближе к Инне и уже безмятежно прочитала те стихи, что они вместе приготовили для представления гостям.

Краем глаза Инна заметила, что, заворожённые необычным вечером, тётушки сложили на коленях вязание и шитьё, с участием слушая и свою племянницу, и явно её потенциального молодого человека.

Вскоре литературно-музыкальная часть вечера была закончена. Все как-то сами по себе разбились по группкам. Дед Дарем, например, с удовольствием, негромко общался со своими дочерьми, которые пододвинули свои стулья ближе к его креслу, чтобы удобней было обмениваться мнениями.

Мелинда радостно разговаривала с Райфом, время от времени жалостливо сдвигая брови, когда замолкала на полуслове и с сочувствием и ощутимой виной смотрела на травму Варена-младшего.

Инна, сидевшая на краю образованного круга: кресло старого Дарема, стулья для гостей — глядя на продолжение вечера, чувствовала отрадное впечатление, что задание господина Лэндонара ею уж точно выполнено. Единственное, что портило чуть ли не победное настроение, — это Неис.

Буквально перед встречей с братьями Инна решилась на следующий шаг. Она будет отстранённо воспринимать всё, что не относится к делу Мелинды, а потом, как только Райф сделает официальное предложение Мелинде, она уедет. Сразу же. Ну, или на следующий день после этого важного события.

Но оказалось — быть спокойной, когда рядом Неис, невозможно.

Честно говоря, он начинал пугать.

Ведь он наотрез отказывался принимать её бесстрастное состояние.

После первой реплики о гитаре, первое, что он сказал — правда, неслышно для других, поскольку склонился к её уху — сидя на стуле, приближенном к её стулу:

— Надеюсь, мы всё так же на том ненамеренном "ты", с каким общались друг с другом вчера вечером?

— Вам не кажется, что это было бы слишком неделикатно по отношению... — начала Инна, пытаясь "отодвинуть" его, который явно шёл напролом в отношениях. Хотя она надеялась, что вчерашнее случайное сближение из-за выходки Кристиана сегодня пропадёт, и их беседа будет проходить в русле обычного светского общения.

Но Неис мягко вклинился между её словами:

— Нет, совершенно не кажется. Напротив. Я думаю, Инесса, что наш переход на "ты" был закономерным.

Она затаилась, чувствуя, как болезненно колотится сердце. "Зачем, Неис?! Зачем?! Что ты творишь? Не будь тебя так близко, я бы сбежала уже завтра... Зачем мне тоска о тебе вдали от тебя? Тебя, недоступного из-за странной преграды между нами — преграды в виде двух миров?! Не надо, Неис! Не береди душу..."

И в отчаянии она сказала, напоминая:

— Если учесть, что не далее, как завтра-послезавтра я покину... — она споткнулась, чуть не выдав себя: "Ваш мир!" Но успела остановиться. — Покину ваш край, думаю, эти переходы к...

— ...сближению, — коварно подсказал Варен-старший, тоже склонившись над её гитарой, словно расспрашивая её о музыкальном инструменте.

— Эти переходы... — Она метнула в него беспомощный взгляд. И решилась — он сам сказал, что хочет дружеского "ты"! Ну так получи. — Мы не знаем друг друга. Слишком мало времени прошло для этого, как ты выражаешься, сближения. Я не поверю, что ты видишь во мне именно то, что я... есть.

— Я понял это, когда в магазине, куда меня привёл мой младший брат, пригласил тебя на кофе, — уверенно сказал он.

— Всё равно я не верю в такое понимание, приключившееся в течение всего нескольких часов, — твёрдо ответила Инна. — Повторюсь, господин Варен, вы должны догадываться, что такое понимание не может быть следствием нескольких часов.

От внутреннего раздрая она повторяла одно и то же в разных вариациях. Но что можно было сделать, чтобы убедить этого уверенного в себе сухощавого мужчину, тоже похожего на путешественника, но отнюдь не того типа, что представляла собой Инна — для чужих. Если она, по его мнению, просто путешествовала по заграничным краям, отдыхала, набираясь впечатлений, то Неис был иным. За ним ощущался путник с мечом за спиной. Этот путник был воином. Только подумалось — и снова почудилось нечто офицерское в его худощавом лице, со слегка обветренной кожей, в его глазах, привыкших к зоркому прищуру. Воин пустыни. Один против всех. Когда нужно. Но не только воин, а ещё и дипломат. Возможно...

Инна даже испугалась своих мыслей. Она дорисовывает его! Что значит — присваивает! Вновь стихийно пустила свою магию в ход!

"Но я хочу другого! Хочу, чтобы он забыл обо мне!"

Он сидел, уже отстранившись — прислонившись к спинке стула.

Придя в себя после первой атаки (а она твёрдо было убеждена, что его настаивание на обращении "ты" — это первая атака), он смотрел на Инну с таким интересом, в котором отлично чувствовалось, как он ищет новый подход к ней, чтобы убедить: она не права.

Инна напряглась.

Зачем она ему? Женой ей не стать... Мгновенно прихлынул холодок, когда она в очередной раз мысленно увидела: он требует поехать к её родным, чтобы нанести им визит, как минимум, вежливости. И там встречает настоящую Инессу Дарем. А от этой Инессы (она пренебрежительно по отношению к себе скривилась) тамошняя родня немедленно открестится и придёт если не в возмущение, то в неописуемый ужас.

Тем временем Неис, кажется, обдумал следующую атаку, причём решил, что нашёл лучший аргумент.

— Инесса, — мягко позвал он, — если для тебя всё упирается во время нашего короткого знакомства, если ты думаешь, что мои чувства слишком стремительны, а потому скоротечны, почему бы нам не попробовать узнать друг друга ближе, проведя это время рядом? Я имею в виду... Ты уезжаешь домой? К родителям? Или продолжишь путешествие?

— Продолжу, — насторожённо ответила она, уже приняв решение, что делать, если он не перестанет едва заметно давить на неё.

— Так почему бы тебе не устроить путешествие со мной в колонию, где я работаю?

И он снова откинулся на спинку старинного стула, довольный, что сумел обыграть её... что он успел для себя придумать? Её строптивость? Упрямство? Просто недоверие?

Последний аргумент с её стороны — Инна очень надеялась, что Неис прекратит то, что ей в нём очень нравится, но ведь она... несвободная!

— А ты... — нерешительно начала она.

И чуть не заплакала, когда он немедленно просиял: "Ты! Она сказала мне "ты"!" Своим отношением к ней, которому она верила и которое погружало её всё глубже в омут отчаяния, он настолько приближал её к себе, что она уже не могла сопротивляться. Уже мелькала безвольная мысль — плюнуть на все глупые условности её положения в этом мире и... пойти туда, куда звал её Неис. В тот рай, которые обещали его обрадованные глаза, когда он услышал обращённое к себе: "Ты!"

Она сглотнула, взяла себя в руки и сухо (или попыталась сухо) сказала:

— Тебе не приходило в голову, что я... несвободна?

Она имела в виду свой короткий визит в этот мир. Но надеялась, что он поймёт её слова... превратно — с точки зрения этого мира. Потому и не выразилась полно, но о своей несвободе сказала, чтобы быть искренней.

Он встретил эти слова насторожённо.

— Но мне казалось... — начал он и замолчал, глядя на брата и Мелинду, которые вновь обсуждали, почему одно из стихотворений надо читать так, а не эдак. — Мне казалось, ты... откликнулась.

И встал он, всё ещё доброжелательно смотревший на неё, но уже глубоко задумавшийся. И что-то Инне показалось, что взгляд у него примерно такой, каким, наверное, был у Кристиана, когда он в момент решил, что ему с бухты-барахты надо похитить Мелинду. А у Неиса — взгляд чуть жёстче, потому что если он решится (нет, не решится — решит!) её похищать, то это будет обдуманное и взвешенное решение — безо всяких бухт-барахт!

— Мне надо обдумать... — обращаясь к ней, кивнул он и отошёл к старому Дарему.

А Инна сделала вид, что снова полностью занята гитарой. Ей было страшно. Чем больше Неис говорил с ней, тем больше она чувствовала, что он, его личность, чуть ли не всаживается иглой в её сердце! И как потом, когда она вернётся в собственный мир, вырвать эту иглу?! Или всё будет по старой пословице: с глаз долой — из сердца вон?

И всё равно больно — там, куда игла медленно, но упорно продолжала вонзаться.

Поэтому, пока к ней никто не подошёл, Инна в последний раз (как на то уповала) использовала свой дар, надеясь, что в таком простом деле она никому не повредит.

Она представила, что она... пустое место. Чтобы всякий раз Неис, который намеревается подойти к ней, пусть обходит её так, словно и в самом деле обходит пустое место, которое, к сожалению, ему ещё и неприятно.

Времени на то, чтобы обдумать создаваемую ситуацию, было много.

Неис не просто отошёл, а сел ближе к старому Дарему и принялся о чём-то его расспрашивать. Как чуть позже выяснилось — о книгах, потому что, встав с помощью Варена-старшего, старый Дарем направился к боковому книжному стеллажу.

А к оставленной всеми было Инне подбежала Мелинда.

— Инесса, почему Неис ушёл от тебя к дедушке? — шёпотом удивилась она, приседая рядом, чтобы разговор был приватным.

— А почему он должен был сидеть рядом со мной? — в свою очередь улыбнулась Инна. — Посмотри, с каким интересом он общается с господином Даремом!

— Но ты... — уже как-то потерянно проговорила Мелинда. — И мне показалось...

— Что?

— Райф сказал, что он был вчера очень впечатлён тобой, — прошептала Мелинда.

— Просто в своих колониях Неис, вероятно, мало видел обычных горожанок, да ещё таких путешественниц, как я, — насмешливо предположила Инна, хотя внутри всё чуть не плакало.

Неис даже через других, даже сам того не подозревая, пытается... приручить её?..

Мелинда посидела с ней рядом совсем чуть-чуть и снова убежала к Райфу.

Насколько поняла Инна, отношения этих двоих уже переходят из фазы дружеской в фазу романтичную. "Вляпалась я, а пытаюсь быть деловой по отношению к Мелинде, — почему-то чувствуя себя смертельно обиженной и стороной подозревая, что всего лишь страшно завидует Мелинде, подумала она. — Зачем я согласилась?! Позарилась на богатство, обещанное господином Лэндонаром... Размечталась, что сделаю всё быстро, тем более он сказал, что мне всего лишь стоит появиться в этой семье, как всё изменится чуть ли не само по себе... Поверила, дурёха-то. Не подумала, что с самой случиться может... А что? Пора вызывать господина Лэндонара. Пусть увидит, что Райф всерьёз заинтересован Мелиндой. Пусть увидит, что моя задача выполнена... И пусть сразу переправляет меня в мой мир..."

Между тем Неис отвёл старого Дарема к его креслу, помог сесть, сел сам и ещё где-то пять минут говорил с ним. А потом... Встал — и прошёл мимо Инны, которая резко опустила голову, не решаясь посмотреть на него.

Прошёл мимо неё — к входной двери в кабинет. Протянул руку к дверной ручке и... И ошарашенно обернулся. Поверх головы Инны, которая замерла, стараясь смотреть куда угодно, только не на него. Только вот глаза будто магнитом тянуло именно в его сторону.

— Неис! — окликнул его младший брат.

Варен-старший немного постоял — с отчётливо видимым недоумением в глазах, а потом с каким-то облегчением подошёл к молодой паре — снова мимо Инны. А та вжала голову в плечи: никогда не думала, что, если тебя не замечают, — это жутковато.

А Неис, стоя рядом с Райфом, чуть склонил голову набок, словно прислушивался к чему-то, что услышал мельком, но что показалось ему важным. А оно пропало, хотя, кажется, вот-вот снова проявится.

Затаив дыхание, Инна встала со стула и, прихватив гитару, вышла из кабинета-библиотеки. По лестничке она взлетела на второй этаж и заскочила в свою комнату.

Что она делает?!

Нет! Что делает с нею Неис?!

Хотелось свалиться на кровать и, закрыв глаза и уши, немедленно вызвать господина Лэндонара. Это единственное, что оставалось в её личной ситуации.

...Сколько так просидела — не знала.

Очнуться заставил негромкий стук в дверь.

— Войди, — безразлично сказала Инна.

— Они уехали, — удивлённо сказала вошедшая Мелинда и встала перед ней. — Инесса, что происходит?

— Ты о чём?

— Вы с Неисом так хорошо говорили... И вдруг он... перестал замечать тебя! Даже Райф заметил.

— Надеюсь, брату он ничего не сказал?

— Он сказал только мне. Вы... поссорились?

— Нет. Просто я сказала Неису, что у меня сильно заболела голова и что я чуть позже посижу в своей комнате. А пока подходить ко мне не надо. Он согласился с этим.

— Мне показалось... — начала Мелинда и замолчала, а потом заботливо спросила: — Хочешь, я принесу тебе горячего чаю?

— Нет, спасибо, Мелинда, — еле сумела улыбнуться Инна.

Девушка покачала головой.

— Ты и правда выглядишь болезненной или утомлённой. Не буду тебе мешать, но не забывай, что я рядом. Если тебе захочется поговорить со мной — только позови, Инесса.

— Обязательно, Мелинда.

Возле двери девушка оглянулась и, не выдержав, заулыбалась.

— Инесса! Райфу нравится говорить со мной! Ему нравится, как я рассуждаю о стихах! Он сам мне сказал!

Инна взяла себя в руки. Мелинде хотелось поговорить о том новом, что с нею случилось. Нельзя отказать ей в личной беседе, когда так хочется поделиться своими впечатлениями... Инна встала с кровати и с доброй усмешкой предложила:

— Ну-ка, садись и рассказывай, что у тебя с Райфом.

— А тебе... интересно?

— Главное, чтобы интересно было тебе самой, — уклончиво сказала Инна — и, кажется, попала в цель: Мелинда быстро сбежала от двери и уселась за стол. Инна тут же устроилась напротив: — Рассказывай, почему Райфу нравится говорить с тобой!

Слушая, с каким жаром девушка рассказывает о самых мелких мгновениях своей новой и необычной жизни, пусть пока даже эпизодической, Инна вдруг сообразила: а ведь она, Инна, уже привыкла и к этой несчастной недавно девчонке. И как быть, если и Мелинду в будущем она никогда не увидит? Как же это, оказывается, больно — расставаться с теми, к кому прикипел... Странно, что о своих родителях, о своих братьях она так не думает... Впрочем, с родителями понятно: они давно хотели, чтобы дочь ушла в собственную взрослую жизнь. И с братьями тоже ясно всё: как только у них появились свои семьи, им стало не до сестрёнки. Отдалились. И это нормально.

Но Мелинда... Но Неис...

Будет ли тосковать девушка по своей кузине?

— Инесса, мы договорились с Райфом завтра встретиться, — донёсся до неё голосок Мелинды. — Он сказал, что знает самый большой магазин в городе, где торгуют книгами.

— Он будет один или с Неисом? — насторожилась Инна.

— Ой, не спросила, — обескураженно сказала Мелинда, теребя тёмную косу, которую только что освободила от заколок и гребня. — Но Райф говорил так, что я поняла: Неису завтра будет некогда гулять с нами. А ты? Хотела бы, чтобы Неис был с нами?

— Не знаю, — вздохнула Инна. И по мечтательному молчанию Мелинды догадалась, что девушка уже всё ей рассказала — о своих беседах с Вареном-младшим. И спросила сама: — Мелинда, я забыла спросила у Неиса, может Райф тебе рассказал, что теперь будет с Кристианом?