— Донна, почему ты так сильно хотела пойти? — негромко произнес я, когда до ворот оставалось шагов десять.
— Шаман захватил моих друзей. Месть. — Холодно произнесла она.
Это объясняло многое. И столь хорошее знание территории мужчин в частности. Но и создавало очередные проблемы — месть застилает глаза.
— Шаман твой, но не смей нечего делать пока мы не найдем мою напарницу.
— И наших девушек тоже, — кивнула Донна, проявляя просто завидную рассудительность в такой момент.
— Ваших девушек?
— Жрецы говорят, что их по ночам проглатывал Меарш, но как и я когда-то, они где-то здесь. Их забирали жрецы верхнего витка.
— Даже спрашивать не буду, зачем. Сперва скрутим, посадим на цепь, а потом сами расскажут.
Вот теперь в ярость не впасть нужно постараться мне. Пленить и держать девушек, только потому, что они девушки? Мое мировоззрение было категорически против. И плевать на реалии этого острова. Мой эгоизм тоже не на пустом месте.
Из просвета меж створок повеяло жаром. Огонь внутри полыхал.
— Добро пожаловать, — недобро ухмыльнулся я, наваливаясь на обе створки разом.
Мышцы, словно натянутые канаты, загудели. Вначале едва-едва поддаваясь, ворота начали набирать скорость, и в конце раздался грохот. Створки, что было мочи, долбанули о стены пещеры. Мы вошли правильно. Как подобает тем, кто идет за своим, а не хочет украсть чужое. И сразу же на шум к нам обернулось три десятка лиц. Гудение, стоявшее в зале, стихло. Я внутренне вздохнул, девушек здесь было около половины, а значит, число противников снижается. И тут же напрягся — девушки в мужском храме? Да еще и на веревках, прикрученных к стенам? Да и в добавок ко всему залитые уже не слезами, а полным отчаянием в лицах. Да что же всякая тварь, как до силы дорывается, сразу стремится на девушках ее выразить? Прибить бы уродов! Эм... Ну так вроде за тем сюда и пришел, нет?
Мужиков я оторвал от чего-то важного. Они, словно в трансе шатались, потрясая своими достоинствами, не прикрытыми теперь даже листочками, вокруг огромного костра по центру большого круглого зала, и потому довольно долго пытались понять, что же так "бумкнуло" и почему ворота открыты. Девушки, сидящие вдоль стены были... сложно описать их лица. Одновременно надежда, за мной шла Донна с луком на изготовку, неверие, я же мужчина, страх и безнадежность. И явное глубокое отчаяние, прижавшее их к холодному камню стен. Полтора десятка сжавшихся в комочки созданий. Растрепанные, в обрывках одежды, грязные. Со следами давно засохшей крови, уже едва отличимой от слоя грязи.
— Цепная молния, — прошептали мои губы, руководимые пресыщенным картин страданий сознанием. Нет, я не святой, но у всего есть рамки. И вот эти товарищи конкретно мои давно пересекли. Как сильные они своего добились. И как сильный, я буду добиваться своего.
В плотно сидящую пятерку прямо напротив меня полетело два кинжала. Один в одну сторону, другой в другую. А спустя мгновение в громком грохоте разряда пять человек превратилось в жаркое. Вот теперь в зале повисла абсолютная тишина. Несколько недолгих секунд я приближался к огню, сопровождаемый лишь скрипами горящих поленьев.
— Убить колдуна! — вывел из ступора противников вылетевший из второго зала массивный туземец. — Он мешать церемония!
И сразу же метнул в меня подхваченное у стенки копье. Вот только я был не в настроении играться. Короткое движение кинжалом, и древко, в оструганной щепе, пролетает мимо. Трое туземцев сидящих ближе всего, с места, где сидели, рванули на меня. Без оружия, без чего-то похожего. Героично, но непродуктивно. Шаг вперед, с выставленными ножницами кинжалами, и через мгновение яркая алая полоса пересекла горло и руки первого из туземцев. Шаг вправо и кинжал в левой руке снизу вверх пронзает грудь второго туземца. Разворот, освобождая клинок и две диагональные полосы металла, пронесшиеся сверху вниз, освобождают от бренности бытия еще одного туземца.
Эти трое своей непреднамеренной жертвой выиграли достаточно времени, чтобы остальные добрались до сваленных у прохода вглубь копий. И начали валиться на пол с торчащими стрелами из торса. Все-таки охотницы с луками это боевые единицы, с которыми надо считаться. Но потери среди своих туземцев не смутили. Первое из копий пронзило воздух слегка левее моей головы и обрушилось на пол — Донна стреляла достаточно метко. От второго и третьего я уклонился уже сам, пронзая двух врагов молниями, сорвавшимися с кончиков клинков. А дальше как обычно драка закрутилась. Уколы копий заставляли меня крутиться и метаться в разные стороны, активно работая клинками, а вспышки молний каждые несколько секунд снижали численность врагов. Женский крик перекрыл шум боя, наверное, разряда после пятого. Кричала Донна, зажатая в угол двумя амбалистыми даже по моим представлениям туземцами. Одна рука ее болталась плетью вдоль тела, а во второй был сжат недлинный обсидиановый нож. Лук ее разломанный лежал в стороне. Шарахнув яркой и громкой молнией, я смог вырваться из свалки и разглядеть все это. Но явно чтоб не зазнавался в дальнейшем, что-то огнем пронзило мои и так не зажившие после драк в лесу ребра. Кто-то весьма умелый смог метнуть в меня копье, несмотря на ослепление вспышкой. Но сейчас это было мелочью, девушку надо было спасать, не смотря ни на что. В крайнего амбала, уже поднявшего руку понесся один из клинков... и попал в стену в десятке сантиметров левее всей группы. Мелочь оказалась немного более существенной -из-за боли я промахнулся. Как не вовремя.
— Хватать колдун! — заорал из-за свалки, образованной интуитивно шарахнувшимися от яркого разряда туземцев, их предводитель. И теперь его услышали и два амбала, по непонятной причине по прибытию на место драки выбравших слабую девушку, рубающему всех вокруг чужеземцу. В принципе я их даже понимал. И как тактик, и как мужчина. Но вот как враг... я просто не мог не порадоваться. Услышав, они оглянулись на торчащий из стены кинжал. А увидев ночь торчащий в стене твоего дома, разве не захочется его вынуть? Ближний из амбалов-туземцев схватился за цепь у основания клинка и замер. Точнее очень мелко завибрировал, начав плавно оседать и слегка дымиться. Не понимая что происходит с товарищем, его за плечо ухватил второй амбал. Очередное громыхание пронеслось по залу, впечатывая неудавшегося спасителя в головой в стену напротив. Снять напряжение и очередной первооткрыватель законов электрофизики опадает на пол, выпуская из обожженной руки метал цепи.
— Выводи девушек! — гаркнул я сидящей в шоке, но все же кивнувшей в ответ сероволосой охотнице и оборачиваясь к еще живым противникам. Хоть все действо заняло не больше секунд десяти, но туземцы за спиной как находились, так и продолжали стоять, выставив вперед копья. Только вот теперь лица их были полны страха. Теперь даже до их затуманенных благовониями разумов дошло, наконец, что злой колдун их всех может убить. А жить им хотелось, как и всем. Ну, как говорится, на третий день зоркий сокол? Не потеряли они и две трети народа.
— Вперед трусы! Хватать колдун! Не стоять! — резкая речь их старшего если и заставила людей за остриями копий пошевелиться, то не больше чем на пару несмелых шажков вперед и в сторону.
— Трусы! Слабаки! Женщины! Прочь! — сквозь зубы рыча ругательства он растолкал своих соплеменников и вышел вперед.
Высокий, смуглокожий, с вытянутым лицом, широким носом, узкими глазами, забранным в хвост небольшим ирокезом и бугрящийся канатами мышц. Генерал индейцев, не иначе. В отличие от толпы собравшихся здесь мужиков, он был одет в набедренную повязку из листьев. Остальные этой радости были лишены и потому щеголяли свисающими оголенными мужскими принадлежностями. С чисто эстетической точки зрения, ниже пояса я старался не смотреть.
— Дай! — он схватил одно из копий и сильно дернул, вырывая его и его хозяина из строя. Туземец, понявший как он может попасть, свое оружие выпустил и буквально испарился за строем, выискивая себе новую острую палку. Еще спустя мгновение новое копье взлетело на краю медленно расходящегося строя туземцев. Видимо появление сильного врага заставляет быстро изучать основы и тактику боя. Хотя скорее для этих наполовину улетевших в далекие края человечков это были условные рефлексы или интуитивные действия. Кто их охотников разберет?
Тем временем главный туземец, стоя спиной к огню, все больше и больше распалялся. Он кричал, ругался (как-то глупо и по детски, если слушать слова и как-то злобно и по звериному, если вслушиваться в интонации) и потрясал свои копьем. И главное он пару раз упомянул что заберет себе мои магические ножи. Это было интересно, наверное он принял бьющие из них молнии, как проявления магии, причем самих клинков. И еще это значило, что просто вытянуть руки и поджарить его молнией не получится, каким-нибудь образом либо бросится на меня, либо спрячется за кем-нибудь. Значит придется драться. Кона, продержись еще немного.
Из глубины, словно отвечая на мои мысли, раздались удары бубна и вой рога. Потом к ним присоединились голоса, хором что-то выпевающие. И мне это совершенно не понравилось, так как мой противник при этом залился такой мерзкой улыбкой...
— Ритуал начаться! — прохрипел он с непонятным вожделением. — Меарш дать силы всем мужчины!
— Да я вроде в девушку тоже пока не переквалифицировался, — хмыкнул я, поднимая руки с ножами. Сейчас я откровенно жалел, что у меня нет с собой моего любимого Сенжуна. Все-таки мои клинки хороши для драки в толпе, где особенного мастерства не нужно, а все решается в один-два удара. А вот битва один на один это совсем другое дело.
— Ты чужеземец! — снова перешел он на громкое гавканье. — Меарш покарать тебя! И я ему помочь!
И он продемонстрировал то, что ему реально давало ему такую возможность. Его лицо и тело вытянулись, вверх взлетели высокие ушки, нос расползся и словно покрылся бархатом, торс раздался вширь а часть кожи покрылось недлинной бурой щетиной. Передо мной, на характерных копытах, стоял человек-лошадь. Зоан лошади, судя по всему, и сейчас мне была представлена промежуточная форма.
— Зоан лошади, модель пони! — с великим пафосом прорычал он.
— Явно кровожадной и плотоядной... — сейчас мне надо было не засмеяться. Пусть это и правда могла быть убойная сила, но настоящих пони и обычных лошадей этот туземец явно не видывал. Вздохнули, выдохнули, вздохнули... — Жаль, значит фрукта "пони моей мечты" больше не существует. Ну, будем освобождать.
С клинков сорвались две молнии, ветвистыми плетьми ушедшие в пол под копытами человека-лошади.
— Твоя магия не тронуть меня! Меарш со мной! — проржал он.
— Форма пони тебе идет, — хмыкнул я, старательно пытаясь понять, что же пошло не так. Он стал железным и заземлился? — Хотя бы говорить стал лучше. Разве что ржание убрать и будет замечательно.
Еще две ослепительные плети закончили свой путь ровно под копытами монстра.
— Старайся сколько хочешь! И-и-и-го!
— Хватит трепаться! Убей его! — скрежещущий голос перекрыл весь шум. В проходе появился старик в большом балахоне и бараньим черепом на голове. В руках его наворачивал круги над землей небольшой гнутый посох сверху закрученный в похожую на рогалик дулю.
— Да, о великий шаман! — возликовал чудо-конь и с зычным ржанием бросился на меня.
Честно говоря, когда на вас летит огромная туша с копьем наперевес, последнее, чего вам захочется это броситься наперерез и встретить врага лицом к лицу. В любом случае, если вы не закованы в сталь с ног до головы, а еще лучше, если вы не сидите в большом человекообразном роботе с пушкой сто-пятисотого калибра в руках. Вот и я не ждал, пока меня растопчет эта пехотная кавалерия, и рванул в сторону. И правильно сделал, копье пробило камень пола, погрузившись каменным острием минимум на ладонь в землю. Потом легко выскочило обратно и развернулось со своим хозяином ко мне.
— Да ну нафиг, — мои глаза полезли а лоб. — Оно ведь каменное!
— Сила Меарша! — проржало копытное создание и вновь бросилось на меня, заставляя совершить еще один позорный прыжок в сторону.
Пронаблюдав повтор действия с копьем я пришел к единственному неутешительному выводу, Волей можно пользоваться или называть по разному. Эти конкретно пользуются силовой частью воздействия на мир и при этом свято верят, что эти силы им дает Меарш. А мне жизненно необходимо под их эту силу не попасть. Жить-то хочется! Броски повторялись еще раза три или четыре, пока я, на одном из прыжков, чуть не влетел в костер. Тоже, кстати говоря, непонятно с чего, начавший странно себя вести. На ярко-красных от жара поленьях стелился еле-еле поднимающийся к небу огонек. Языки пламени огромного костра высотой были не выше ладони ребенка, хотя топлива для них, поленьев, сгорало много. А раз огня было мало, то и света соответственно тоже. Только сейчас стало понятно, что это не глаза после вспышек не отошли, а просто темень вокруг. Хотя меня от такой ненаблюдательности спасает мой оппонент — сам монстр, так еще и убить имеет все шансы, если замешкаться.
Нового рывка не последовало. По всей видимости, надоело пони носиться без всякого результата, и он решил сменить тактику. Теперь монстр приближался аккуратно, неспешно поводя острием своего оружия из стороны в сторону. Два клинка полетели в него, пока еще их диапазон поражения был еще больше, чем у копья, и что было ожидаемо, оказались отбиты древком. Окутавшись сияньем разрядов, они воткнулись в пол по разные стороны противника. И снова не произвели никакого результата, даже зону шагового напряжения не создали, на высоком вольтаже закорачиваясь на землю. "Ну вот и как все это понимать?" — не унималось у меня в голове. — "Ну ведь когда в землю уходит ток под большим напряжением, то на земле появляется огромная круговая зона, метров до десяти, а то и больше, радиусом, в которой напряжение плавно снижается. В ней, если шаг широкий сделать, то получишь хорошую разницу потенциалов между двух ног и ими же создашь контур для прохождения тока. А когда неведомая штука, под названием большой ток, проходит через пах и возможно выше, приятного крайне мало! В моем мире такое происходило при обрыве проводов высоковольтных линий, и против этого же придумали шаг гуськом, не разводя ноги. Но почему оно не работает тут?! Ведь судя по тому, как он разводит ноги, ему и достоинство его конское и вообще всего, должно было пропечь очень качественно. Если только у него копыта не из стекла или резины. Что вряд ли, конечно".
Клинки вернулись в руки и вновь из них вылетели, хлесткими ударами, словно плетьми, стараясь попасть по противнику сверху. Для этого мне пришлось вертануться волчком, широко махнув руками. Ни один из кинжалов не попал по юркой подвижной цели, но главного, разгона и сбивания движения противника добились. Без остановки волчок в низкой плоскости, практически на коленях, пуская клинки в ноги противника (человек-пони перепрыгнул, на пару секунд превратившись в полноценного пони), и не прекращая новый круг над землей, но уже стоя на ногах. Туземец-пони поднырнул под проносящиеся клинки и рванул ко мне. В паре метров от своей цели, меня, он вновь встретился с летящими друг за другом по диагонали сверху клинками, и на этот раз принял удар разогнанных на своеобразной центрифуге клинков на свое копье. От усиленного Волей дерева клинки отскочили, словно от металла, оставив лишь небольшие выбоинки, а пони, заржав, ринулся в контратаку. Удар в плечо пришелся на спрятанные под одеждой цепи, полностью охватывавшие руку от запястья до плеча, но сила его едва не отшвырнула меня в огонь за спиной. Лишь каким-то чудом я умудрился извернуться и пролететь мимо низко стелящегося пламени. И уже с земли, болезненно приложившись вторым плечом, в очередной раз метнул кинжал. На этот раз один и мимо.
