— Да где же оно? — пробормотала девушка, борясь с рулями.
— Слева! На десять часов! Прогалина большая, видимо наше плато, — воскликнул помощник Коны, как и та, усердно вглядывающийся в предрассветную тьму вокруг.
— Не туда идем! — рыкнула юная капитанша, резко выворачивая руль в другую сторону.
Дирижабль кинуло к скалам, едва он вновь оказался поперек воздушного потока. Но рули были вывернуты, а винты вращались, и уже спустя несколько секунд он снова взмыл на положенную высоту уже под большим тупым углом к ветру. Теперь тот играл за них, подгоняя большое, но, как оказалось, довольно юркое судно вперед к заветной цели.
И вот последние скалы оборвались вниз, открывая широкое, покрытое не густой, сухой травой и редкими низкими деревцами плато. То, что пилоты смогли различить все это, было скверным знаком — стало светло. Их могли увидеть.
— Прошли! — донеслось от задних стекол гондолы.
— Спуск! — мгновенно ответила Кона, и тут же раздался хлопок нажатия кнопки экстренного сброса газа. Так как включать шумные насосы было нельзя, то Хэнкс доработал баллон клапанами сброса газа. А в трюме лежали запасные, металлические баллоны с вентилями. Особо взрывоопасный груз. Об их наличии хоть Кона и думала, но как реальную опасность не воспринимала. Ну что, мол, с ними станется? Железные, закрытые и упакованные в ящики с соломой. Ван над ее таким отношением даже посмеялся, заявив, что она просто не видела, как такие хорошо взрываются.
Резкое снижение высоты окончилось неприятным ударом о землю, свалившим обоих пилотов на пол. Но вроде как сам дирижабль остался цел.
Они приземлились.
Вечер на море — красивая, но очень не длительная процедура. Сперва, солнце спускается по небосводу до кромки моря, заливая мир уже не ярким, приглушенным, желто-красным светом. Затем, все более и более окунаясь в красноту, оно медленно погружается за грани горизонта, под конец оставляя лишь свет, лишенный светила. И затем еще с полчаса этот свет медленно и плавно растворяется в надвинувшихся сумерках. Остается лишь тьма ночи, разгоняемая сиянием звезд и слабым светом малого небесного светила — луны.
Так как западный горизонт от нас скрывал остров, то момент самого заката мы пропустили. На корабль медленно опустились сумерки, а потом за ними пришли и яркие фонари, разгонявшие тьму. Но для небольшого ужина, устроенного на моем любимом баке, это было как раз то, что необходимо. По крайней мере, ни один и собравшейся четверки ни единой доли недовольства не выказывали. Да и с чего бы? Погода шикарная, обстановка по высшему разряду для моряков, обслуживание и блюда также. Да и компания все насквозь друг друга знающая. Два офицера дозора и еще два экс офицера, ранее служивших вместе. Я, Реддингер, пан и Тарий. Приборы для пятого члена беседы так и остались нетронутыми, Смокер задерживался.
Отдав дань мастерству поваров, решивших порадовать нас совершенно не диетическими бараньими ребрышками, маринованными на вине и до хруста прожаренными на огне, мы неспешно переходили к теме нашего вечера. Информация не для лишних ушей, так сказать, под выдержанное вино да бархатный эль, прекрасно доносилась до тех, кто ее должен был услышать. Четверо пожилых гостей, ее источники, сейчас отдыхали в гостинице для официальных лиц, единственной на острове оставшейся не заселенной, местный VIP, потому в моем пересказе она выглядела немного более сумбурной. Зато здесь присутствовали Ред и Тарий, которые в виду последних событий могли проверить ее достоверность. Оставалось лишь сделать это тихо и незаметно. Крота мы пока так и не вычислили, а сажать всех не нравящихся нам людей в КПЗ было не разумно. Нет, оставалась вероятность, что сливал информацию кто-то из этих двоих, но признаться, я в это практически не верил. У одного тут семья и половина жизни на службе. У второго раскручивалось свое дело и росло звание. Да и знал я их уже давно, и местами как облупленных. Но опять же, береженого Бог бережет. Что-то так и оставалось мною умолчено. У всего есть свои рамки.
Конец ужина, уже перешедшего в крупные словесные баталии и салфеточные построения флота, был нарушен внезапно влетевшим густым облаком дыма, за пару минут ужавшегося до пышущего яростью Смокера. И практически сразу со стола пропал весь эль, внаглую поглощенный им буквально из горла. Незабываемое зрелище, когда опустошались целых четыре бутылки разом. Допекли его, как оказались местные администраторы и персонал, всюду шпынявший его за курение. "У нас не курят!" — кричали ему и порою даже погоняли метлами. Самые активные бабушки-уборщицы. Новый закон против курения, введенный Бриксом ради поднятия дисциплины и общего вида солдат. А какого не курить человеку, который сам по сути есть дым? Нам всем искренне жаль стало парня. Сразу, как отсмеялись, доставили еще бутылок и горячего, чтобы хмурый вид свой убирал. Вроде спустя минут десять подействовало, и в салфеточных морских боях появился новый участник.
Вот так вот и составляются все грандиозные планы. Сперва в совершенно не рабочей атмосфере кто-то что-то придумывает и обсуждает на заданную тему, а затем уже, в закрытых кабинетах это додумывают, доводят, дорабатывают. Но костяк, основу всего действа, именно так.
В общем, засиделись мы на той палубе до глубокой ночи, спасибо уже по летнему теплой ночи и запасливым поварам, наготовившим разной еды и выпивки прозапас. Разбрелись и на утро, слегка не выспавшиеся, встретились вновь на первом собрании команды планирования. Народу было немного меньше, чем вчера, но состав поменялся кардинально. Ни Брикса, ни северян теперь не было. Зато бурную активность разводили четверо пожилых туристов, вооруженные тростями, зонтиками от солнца и шляпками, шумно рассматривающие бегающих на полигонах дозорных. Диалоги их могли бы просто непередаваемо радовать слух какого-либо эстета, буде таковой найдется, но пока лишь безостановочным потоком теребили наши невыспаные головы. Потому, не выдержав долго, мы поспешили направиться на первый пункт осмотра. Я, Рино, команда от местных дозорных, из начальников планирования, обороны и тылового снабжения, лейтенант Ташиги с подручным офицером и четверо гостей, прописанных, как особые специалисты по этой базе, оказались возле гордости Байро Валл — высокой, этажей в шесть, да еще и на возвышении, широкой, не менее двух десятков метров в диаметре, круглой сторожевой башне, охранявшей вход в залив. Самая западная точка острова, острие верхней половины клешни. Слева от нас море уходило вглубь острова, упираясь вместо долгожданной земли в кучу деревянных корпусов стоящих на якоре судов. На право в море вытягивались недлинные волнорезы, служащие причалами для шлюпок с не поместившихся в заливе кораблей. Они сейчас стояли на якоре на небольшом отдалении от берега, где им позволяла глубина, и не было опасности от не вовремя налетевшего ветра сесть днищем на мель.
— Ну, господа, приступим? — как обычно с улыбкой провозгласил Реддингер. — Прошу всех внутрь, в спасительную тень!
Возражений, само собой, не последовало. У нас. У дозорных, резко сорвавшихся с насиженных мест и вытянувшихся на постах при входе, наверняка было другое мнение. Законный пост для отдыха был внезапно посещен высоким начальством. А ведь народ только после завтрака, в тенечке, прикорнуть решил... Почему такая безалаберность на дежурстве никого не задела, кроме захихикавших дам? Просто вы бы стали охранять отдельный объект, полный солдат, на военном острове? Защищать от шпионов и агентов противника? Да не тот это мир... А держать пост вроде как и надо. По уставу. Потому со временем сие дежурство стало эдаким поощрением к отдыху для особо усердных дозорных. Мол, выпахал на тренировке сверхнорму или какое небольшое перевыполнение плана совершил — молодец, отдохни на свежем воздухе.
Башня внутри обволокла нас прохладой. Неудивительно, учитывая какой толщины внешние стены. Да и межкомнатные стены, уступающие внешним всего на треть, кроме усиления несущей конструкции также служащие и для увеличения живучести здания при прямых попаданиях, снижали температуру в помещении. Здесь даже знойным летом воздух не прогревался выше 20 градусов Цельсия. Вот такой грот получался. И даже огромные люки пушек, в шахматном порядке взбирающиеся по этажам вверх, не спасали. Зато, кстати говоря, зимой картина была строго обратная. Несколько печек, включенные в самое начало похолодания прекрасно хранили внутри тепло. Правда и зимы тут были очень мягкие.
— На каждом этаже по одному комплексу трехлафетных одноствольных орудий, — обливаясь потом даже здесь, вещал старший по снабжению. — Планируется их заменить на современные двухлафетные трехорудийные установки. Дальность, скорострельность и начальная скорость снарядов у них гораздо выше.
— А система подачи снарядов справится с таким увеличением работы? — прищурился Ромулус, бывший капитан дозора из команды гостей-старичков.
— Непрерывный огонь, четыре выстрела в минуту, по нашим подсчетам, они смогут вести до двадцати залпов. Затем задержка на подвод снарядов и снижаем скорость стрельбы до залпа в минуту. Это если не трогать старую систему. Но через несколько дней должны прибыть специалисты из Саус Блю, которые, скорее всего, начнут перерабатывать и ее.
— Саус Блю... — протянул Карл, второй старичок, ушедший на покой пират или авантюрист. — Обычно эти молодцы умели красиво затягивать с длительностью ремонта. Интересно, что же будет сейчас?
— Значит, специалисты будут не местные... — я задумался. Это все усложняет.
— Только ведущие, — махнул рукой Скунс. — Они будут работать над проектами. Выполнять работы будем своими силами. Не зря же у нас целый штат техников есть.
— И то хлеб. Ред, проводи с ними осмотр внимательно, — кивнул я своему старому приятелю.
— Обязательно, разберем все вместе вплоть до камушка, где это надо, — тот намек понял прекрасно. Весь осмотр проводить будут только в его присутствии и только в определенных местах. Некоторые вещи лучше сим инженерам высокого класса не видеть.
— Тогда предлагаю пройтись по всем этажам и посмотреть состояние системы. Вдруг удастся выводить все не сразу? — Тарий возглавил нашу экспедицию, и мы отправились в путь.
Конструкция башни была весьма проста, крестообразная стена по центру делила этаж на четыре помещения, а вдоль стены, противоположной морю, тянулась неширокая лестница. В помещениях со стороны моря располагались позиции наводки и артиллерии, а в оставшихся склады припасов и система подвода снарядов. С каждым этажом наводка и артиллерия менялась комнатами, таким образом, что если будут уничтожены орудия на одном этаже, сверху и снизу огонь не прервется. Картина от этажа к этаже повторялась, изменившись лишь на последнем — лестницы вверх не было. На нем Ромулус, вместе с Карлом безостановочно развлекающий дам рассказами и пояснениями о всем вокруг, приблизился к нам и негромко постучал тростью по небольшому участку кладки. Приглядевшись, стало понятно, что камни там и правда немного отличается от своих соседей вокруг. Чуть выпуклее, чуть небрежнее уложены. Но так, что едва заметно. Мы с Реддингером переглянулись — наша цель была выполнена, скрытый проход наверх был обнаружен. Теперь дело за малым, прислать сюда самых проверенных людей и расконсервировать установки. Подав знак Тарию, осмотр башни был завершен. Пришла пора осматривать протянувшуюся вдоль всего западного побережья цепь оборонительных бункеров. Через каждые сто метров друг от друга на границе воды и земли вырастали, как грибы-дождевики, утопленные в землю, небольшие голубые полусферы бункеров. Со стороны моря они ощерились тремя массивными пушечными стволами мощных наземных орудий. А со стороны острова зияли темными, спускающимися вглубь проходами. Серьезные и надежные сооружения, имеющие одну особенность, делавшую эту охранную системы дозора поистине непроходимой — автоматическая система подачи припасов. Число запасенных снарядов в бункере мало, просто потому что сам бункер маленький. Потому от порта, под толщей камня и земли, прорыли узкий и низкий туннельчик, человек там сможет проползти лишь на карачках. По нему на движущейся ленте в каждый из бункеров цепи, там были специальные приемники, подавались снаряды и порох для пушек, позволяя вести огонь непрерывно. Как именно работала эта система нам никто не объяснял, начальство с грустными и пустыми глазами пугало секретностью, а старички отнекались, что мол сами не до конца понимают все и со своей косноязычностью объяснить не смогут. Тут нам оставалось лишь скептически кивать, вздыхать и называть эту систему магической.
После просмотра третьей, точь-в-точь скопированной арт-позиции, идентичной даже во вскочивших и отдавших честь бойцах, осмотр сооружений было решено прекратить. Ничего нового в нем мы уже не обнаружим. Вместо этого, захватив соучастников нашего маленького тайного клуба обороны острова, Рино, Реда и Тария (Ташиги решили пока не говорить — часто не сдержана на язычок бывает), и оставив старичков гулять где им пожелается, я решил пробежаться вдоль берега, осмотреть окрестности будущей большой стачки. Уже год, как я тут не был, хотелось подновить воспоминания. И пусть ничего нового, но все же.
Следующий день повторил этот, но только побережье было выбрано иное. И также как и в предыдущий день, все окончилось нашей прогулкой по побережью. Надо сказать обе стороны клешни друг друга повторяли почти во всем. Но было и одно отличие. На северной части побережье упиралось в высокие крутые горы, обрывисто уносящиеся вверх. А вот южное, все дальше и дальше от порта взбиралось наверх, отдаляясь от моря сперва пологими холмами, затем откосами над пляжем и в конце, на крутом повороте, превратившись в тот самый отвес, тянущийся до самых восточных пляжей острова. На этом повороте вид открывался просто великолепный — покрытая зеленью земля за обоими плечами и яркое синие море перед глазами. Под непрерывным ветром мощные белые барханы волн разбиваются о камень скалы и орошают брызгами все вокруг: наваленные на остатке того, что уже очень сложно назвать пляжем, гальку и куски скал, землю и траву под ногами стоящего на отвесе, чаек, с диким криком врывающихся в буераки волн и вылетая из них с чем-то блестящим в клюве, и даже долетали до лица, оставляя на нем следы соли от быстро высохших капель. Это было прекрасное место. И даже приютившийся голубой бункер в десятке метров севернее не мог его испортить.
По вечерам я сидел в окружении своей офицерской команды, вернувшей флот с совместных маневров, и размышлял о тактике и построениях. И если мелкотоннажный флот (все что меньше стены, дозорные фрегаты и каперы) уже бороздил море на границе видимости берега, то как располагать корабли стены, и главное, где им находиться во время ожидания атаки, было большим вопросом. Сорок кораблей стены вывести из порта, где нормальный ход доступен максимум пяти кораблям, а в оригинале трем, это было нетривиальной задачей. И мы это могли наблюдать каждое утро при выходе на маневры. Час. Час требовался кораблям, чтобы оказаться в открытом море. Целый час корабли выплывали из широкого горла бухты и разбивались на отдельные нестройные группки. И лишь потом они начинали свои учения. А теперь представьте, из ниоткуда (а для моря это было равнозначно любой стороне) появляется огромный флот и ударным кулаком несется на остров. Пушки разобраны, корабли на пирсах. Ну вот скажите, какой нормальный пират будет нас ждать? Понятие честный рыцарский бой? Ошиблись книжкой, господа! А значит, надо было думать. На третий день два моих бравых боцмана (Крюк и Симеон) были втихомолку отправлены на разведку пещер, а я же с паном и Рино отправился на первый тактический совет.
