Эдакая сила спирали.
Когда я добрался до таинственного обрыва, куда вела небольшая тропка сразу за выходом из потайного лаза пещеры, дело было уже закончено. Но небольшой каменный выступ, с торчащими вверх, словно поручни изогнутыми корнями древ и ярко горяжими факелами в основании, не был пуст.
В окружении десятка местных, в скрюченных к земле позах, лежали три укутанные в туникообразные балахоны фигуры. Из их ягодиц и плеч торчали древки стрел. А Лика и Лита, приведшие за собой женское подкрепление, старательно приводили в себя пою помощницу. Битва была выиграна. Нами.
— Что с шаманом?
Как и многие другие девушки вокруг, Донна рассматривала что-то за гранью острова, внизу. Но заметила мое приближение она первая.
— Пляшет в райских кущах своей долгожданной страны Меаршии, — я шлепнулся на землю, не дойдя десятка шагов до своей медленно приходящей в себя подчиненной. — Извини, наш договор я нарушил.
Донна лишь мотнула своей пышной серой шевелюрой.
— Я все равно только мешалась тебе там.
— Ну, я предупреждал, — я фыркнул. — Но молодцы, что успели сюда. Кстати говоря...
— Захи, — кивнула девушка на молодого жреца, притулившегося под деревьями, на границе света. — Он нас сюда повел, когда почувствовал что-то. Говорил, мол, ритуал сорвался, значит сюда срочно надо. А старейшина нам охотниц послала.
— Жрец молодец, — кивнул я из последних сил и откинулся на траву полностью. — Отойду, выдам награду.
— То есть, все теперь закончилось? — спросила Елика, поддерживая неуверенно садящуюся Кону.
— Ну, если не считать одного вопроса, то все только начинается, — хмыкнул я, разглядывая темные небеса и яркие звезды, складывающиеся в широкую и яркую полосу пролегшей в неизвестной пустоте галактики.
— Вопроса?
— Ну не жить же вам под эту феноменальную долбежку? — словно подтверждая мои слова, огромный водяной холм разбился о каменную стену берега в десятке метров под нами.
— Ты хочешь убить Меарша? — кажется у кого-то екнуло сердце.
— Да не дай Бог! Я хочу вернуть одной из великих матерей моря то, что ее по праву.
Я физически почувствовал, как на мне скрестились взгляды всех присутствующих.
— То, ради чего любая мать пойдет на бесконечный приступ каменных стен — ее детей. Они там, в бассейне в центре вашего алтаря. Мистические создания, должен я вам сказать...
Арка Финальная. Что было, то было. Что будет, то будет.
Я лежал на мягком плетеном шезлонге и ни о чем не думал. Рядом, на небольшом плетеном столике, погрузившимся широкими ножками в золотой песок, под миниатюрным зонтиком стоял бокал с чем-то фруктовым и самую малость алкогольным. Меня окружала широкая тень развесившего свои лапы-ветки хвойного дерева, непонятным чудом выросшим здесь, в десятке метров от кромки соленой воды. С моря дул легкий ветерок, окончательно приглушавший ощущения не по-весеннему припекающего солнышка. И я медленно проваливался в сон. Желанный отдых после четырех крайне напряженных месяцев...
Все загадки таинственного острова пояса тишины так и не были разгаданы. Сперва не хватало времени, потом уже информации. Мои пророчества на острове Нанимоной сбылись — не ранее чем только через два месяца в воды Калм Белта вошел новый дирижабль. Правда, не огромный транспортник, как я планировал, а небольшой элитный пассажирский. А еще через неделю поисков, он приземлился на нашем полном тайн острове Мужчин и Женщин, как его называли теперь с моей легкой руки и дурного языка. По счастливому обстоятельству, на нашем разбитом транспортнике стоял противоударный Ден-Ден-Муши, не пострадавший при аварианой посадке, и потому с вопросами обнаружения пропажи, поиском исчезнувших, определением где исчезли и как спасать, никто не заморачивался. Мы и сами все рассказали, стоило только дух перевести. День на шестой-седьмой.
Увы, раньше никак не получалось, у нас там разразилась небольшая партизанская война, в том числе охватившая и место крушения. Трое жрецов, из состава младших, не согласилось с представленной им на выбор картиной мира, заключенной в "либо мы по-людски и без всякого Меарша, либо стрелы в задницу и с берега". Большая часть, примерно две трети, мужского населения последовала за Захи и переметнувшимися на сторону девушек еще тремя жрецами (один из которых был практически в старшем витке, но в алтарных трудах еще не учавствовал). А вот остальные решили гордо хранить свою веру и самость (точнее просто подумали что "та жреца больше и сильнее", а значит идти надо за ним, а не за слабеньким Захи). И честь и хвала бы им по сему поводу, но вот признавать при этом, что женское население им теперь не подвластно и не будет являться на ночи их Великих Церемоний, было выше и так копеечных моральных сил бывших властелинов острова. В итоге они спрятались в глубине мужской части острова, откуда начали делать вылазки и воровать девушек. Тем это не понравилось, и они заперлись в своем городе, покидая его лишь очень крупными карательными отрядами, которые, кстати, тоже подвергались атакам. Что в принципе не мудрено, повстречаться в лесу с партией охотников, всю сознательную жизнь в этих лесах занимавшимися выслеживанием, подкрадыванием и убиением животных, да еще и на их правилах, было даже для меня перебором. А я еще и на всё тело больной был, потому в леса и носа не казал. И так тянулось на протяжении четырех дней. Но терпение кончается и у меня. Когда вечером четвертого дня группа охотниц вернулась в прореженном составе, четверых потеряли украденными и двоих убитыми, стало ясно, что надо либо брать все в свои руки, либо здесь до моего полного восстановления все вернется на круги своя. Девушки хоть и имеют тактическое мастерство, чисто физически слабее мужчин, потому в прямом противостоянии могут уверенно держаться лишь на дальних дистанциях. А вы это попробуйте, когда из-за каждого дерева в двух шагах от вас может выпрыгнуть туземец с копьем на взмахе. Потому необходимо было оформить хоть какую-то цельную боевую группу и идти в атаку на голову зверя. И хорошо бы в него было включить охотников Захи, от которых с самого разделения не было вестей.
Сказано-сделано! Посыльным к мужчинам я отправился сам, строго наказав женскому составу и носа из города не высовывать. Пусть я был и слегка не в норме, правая рука была в лубке и ребра немного ныли, но мне казалось, что все равно буду эффективнее девушек. Признаюсь, глупая была идея. Это мне прекрасно продемонстрировали те самые партизаны, вместо того чтобы испугаться злобного убийцу их шамана, решивших на него наброситься всем скопом. В общем, в лагерь Захи, бывшее поселение мужчин, если его так можно назвать, я влетал сверкая пятками и уворачиваясь от летящих стрел. И произвел откровенный фурор. Захи взялся серьезно за вопросы нового порядка, повсеместно вводя дисциплину и обучение. Особенно при учете того, что жрецов было четверо, а требующих обучения мужчин две сотни разных возрастов. И вот уже на протяжении нескольких дней никто из них из этого лагеря-поселения не отлучался (а главное никому не бил морду!). А тут пришел некто условно свой, да еще и с условно чужими, выцеливающими его в лесу, как куропатку. Был объявлен получасовой перерыв в учебе, а я перевел дух — пусть дерутся те, кто этого хочет.
На следующий день почти полторы сотни мужчин, охотники всех возрастов старше 10 лет, под руководством Захи и еще одного бывшего жреца, выдвинулись к женскому поселению. Не сказать, что все прошло гладко, многие испытывали чуть ли не панику, пересекая границу земель просто так, но вроде как особых проблем не возникло. Еще час пути и мы оказались возле осажденных стен. Вот тут я впал в ступор. Скажем так, логику события я не понял практически полностью. Вот зачем меньше чем сотне бойцов-охотников лезть к стенам, пусть не очень высоким, пусть не очень толстым, но все-таки находящимся на весомом удалении от деревьев? Да еще и большой гурьбой. Девушки-то луками вооружены и прекрасно ими умеют пользоваться. И тем более в таком странном мероприятии, как стрельба навесом, простым охотникам в принципе-то не нужном. Вариантов виделось тогда два, либо они столь глупы, что не понимают этого, а тактика их взаимодействия на столь низком уровне, что они просто всей толпой вышли к воротам, либо у них был козырь и какой-то план. Собственно, как выяснилось, и то, и то было верным. Пара посланных вперед разведчиков, из числа таких же туземцев, но на нашей стороне, принесли вести, что эта толпа приволокла с собой пленных девушек и пыталась обменять их на пленных жрецов, главных источников хоть какой-то толковой информации о тайных ритуалах и происходящем в алтаре. Но, если честно, даже со всей этой информацией они были не так ценны, как пленный девушки — жизненно важного они все равно рассказать ничего не могли, только сыпали проклятиями и угрозами от их могущественного Меарша. И даже рассказ о том, что он (она точнее) радостно плавал рядом с островом, и ухаживал за первым из вынесенных из алтаря детенышем, дожидаясь еще двух, их не образумил. Ну да и их дело. Не хотят, мы не настаиваем. Стрелу в задницу и кормить скопление чудищ под берегами. Они милосердия не заслуживают и не желают. А значит можно было не стесняясь проводить процедуру обмена. С небольшим дополнением, в виде трех групп бойцов, окруживших с тыла не подозревающих охотников. Самым сложным было дать понять девушкам за стенами, что обмен производить надо. Для этого пришлось рискнуть, положившись на разумность предводителей осады и появиться саму в первый рядах действующих лиц. Под красноречиво желающие моей смерти взгляды, я спокойно прошествовал сквозь толпу к воротам. Не знаю, тому поспособствовал приказ жреца, сделавший, как я предполагал, все, для свершения обмена, или несколько раз громыхнувшие у меня с рук молнии, но результат на лицо, я остался цел и невредим. Даже после тонны желчи и проклятия в мой адрес, когда я оказался возле ведущего переговоры жреца. И после вселенского недоумения со стороны старейшины женщин. И главное, после массированного залпа сразу по окончанию обмена, стоило девушкам укрыться за стенами. Увы, я их предупреждал, что даже оставшись с ними, я не гарант безопасности от женщин. Гарантом могли бы послужить они сами, решив сказать всего лишь одно слово. Но увы. Ни почившие в мир Меаршии жрецы, ни погибшие, ни разбежавшиеся сквозь оцепление, а таких было не меньше половины, охотники так и не поняли, что их спасением могло стать лишь одно слово: "мама". Лишь еще спустя долгие недели это стали осознавать перешедшие на другую сторону мужчины. Переломный момент надо сказать был. Но был он позже, а с гражданской войной было покончено. Как и с моими побегушками по лесу — довыпендривался и сам схватил в мягкое интимное место острый снаряд.
Долго еще в лесах жили разные группки мужчин, не решавшиеся ни примкнуть к новому порядку на острове, ни активно поддерживать старый, смысла которого они даже толком не понимали. Некоторые со временем вышли к остальным, некоторые погибли, а некоторые до сих пор в лесах бегают и выживают по им привычной схеме. Собственно на таких я, спустя два месяца пребывания на острове, смог частично освоить одну часть Воли. Теперь я, сконцентрировавшись, мог почувствовать любого человека и животное на удалении в три десятка шагов. Чему, как говорится, не научишься, если жить захочешь, и в джунгли лазить будешь. Правда концентрация в сим вопросе и правда весьма и весьма решающий фактор, сохранить который могут далеко не все и не в любом состоянии. Помнится последнее воспоминание о канонической истории мое было, что Луффи осилил Волю за два года. С его устремленностью и пустой головой сие есть неудивительное дело, отвлекаться не на что. Но и мы смогли-с чутка! Так что не ходите дети в джунгли! Там живет очень много кого и пострашнее нехороших бабуинов. Например, я.
Отыскав улитку связи и разобрав то, что разбиралось хотя бы добрым словом и железным ломом, мы приступили к операции спасения. Спасали себя любимых с сего острова. Кона, оправившись от очередного плена, возглавляя отряд новоявленных демонтажников, достала средство связи, а я по нему расписывал и координировал процесс спасения. Попутно, по телефону решал еще кучу дел, которое обязано решать начальство. Даже в таком незавидном положении родные подчиненные меня не оставляли без работы. И ведь ни один из них и не подумал о том, чтобы это самое начальство заменить! А ведь какой шанс! Даже концы в воду кидать не надо, и так уже все на таком дне, что не скоро и найдут. Лет двести или триста, не меньше. Лентяи! Так по телефону мне и подали идею использовать сей остров, как особую перевалочную базу на Калм Белте, компас-то тут работает нормально. И тут понеслось. Пришлось взять работу Захи и старейшины в свои руки, старательно находя возможности взаимодействия и взаимососуществования между женским и мужским населением острова. И это было откровенно сложно! Первым делом было необходимо уничтожить границы земель, переместив мужчин поближе к городу их неродной родни. Не помещать их вместе, это было бы катастрофично, но разместить их настолько вместе, что пересечения постоянные были бы необходимы, но существование было абсолютно раздельным. Решено было занять окруженную плотными насаждениями рощу, в двадцати минутах спокойной ходьбы от стен городка. Там, под деревьями были построены бараки, навесы, кухни и тому подобное. Полным отсутствием цивилизации эти туземцы не страдали, что такое стол бывало даже знали, потому этим они занимались сами. Я же прорабатывал вопрос разбития культа Меарша. В лоб прийти и сказать что мол вы все неправы, а за бога почитаете простого морского барана, было не то что не этично, а скорее нелогично. "Рацио" негодовало. Хочешь у людей чего-то отнять, дай им чего-нибудь взамен. А так как я хотел и дальше пользоваться благами расположения этого острова и иметь нормальные рабочие отношения с этими людьми, здесь проживающими, то давать мне им было необходимо нечто стоящее и крайне аккуратно. Если честно, то идеи распространенного здесь христианства, с его "не убей, не укради и не обмани", подходили идеально. Но увы, реализовать их тут было весьма тяжело — не хватало развитости мужского населения и был переизбыток в нем агрессии. Хотя если действовать через женщин, шансы были. Им эти идеи, скорее всего, пришлись бы по вкусу. Но это потом и с нормальными миссионерами, а не моими косноязычными познаниями. Сейчас же надо было плавно видоизменять текущий культ. Готовить его к самоликвидации. И закладывать основы будущего социума. Задачка непростая и тянет минимум на уровень Великого Манипулятора. Золотых стульев только не хватает. Работать решили через Захи. И решали аж в составе девяти человек, я с Коной, четверо жрецов и старейшина с двумя советницами. На мое удивление, это был один из самых конструктивных диалогов крупного руководственного уровня на моей памяти — никакой пустой болтовни и левого перетягивания одеяла. Им тут жить, нам работать, а проблемы типа "кто будет главнее", решат сами, их все равно никто друг к дружке пока не запихивает. Как первые шаги было решено выдать на обучающих занятиях Захи мужчинам, как самым подверженным влиянию культа, о том, что старшие жрецы обманывали их бога и их народ. Что они удерживали детей бога ради своих ритуалов, и теперь, когда он, наконец, вызволил их, сие устрашающее божество смилостивится и оставит народ в покое. В общем, идея примерно такая, но облеченная в тонны слов, забивающих одну главную мысль в неспособные полноценно соображать головы людей: они свободны и активно "верить" больше не надо. При этом жрецы, оставшиеся все равно самые молодцы, а девушки хотят с ними жить в мире дружбе и понимании. Конечно в десятке суперсладких оберток и кучей ништяков в придачу. А позже, как я уже говорил, появится и новая идея. Почва к тому времени будет готова, а умы в некотором роде воспитаны. С девушками было проще — им сказали суровую правду, и они вздохнули спокойно. Приятно плюнуть на не нравящийся культизм.
