— Ваши дипломаты говорили иное.
— На то они и дипломаты, — пожал плечами Дрон. — А мы — солдаты, и знаем теперь, что не поможете вы нам с тварями. Ну и не нужны вы тогда нам. Справимся без вас и подумаем еще дважды, входить в Содружество или нет, как раз полста лет, думаю, нам на все хватит.
— Мы не можем оказывать такую помощь по первому слову!
— Нет помощи — нет и всего остального. Пальцем не пошевелили, а хотите, чтобы вся планета перед вами согнулась в ожидании будущих возможных выгод.
— Почему же, мы пошевелили! — возразил представитель Друньдау. — Вот договор, который должны были подписать ваши дипломаты. Там отличнейшие условия!
— И опять же все это известно только с ваших слов. Чтобы сравнить условия, надо собрать статистику по договорам, посмотреть типовые, посмотреть, что стало со схожими цивилизациями после того, как они вошли в Содружество, — невозмутимо отвечал Дрон. — Но на это просто нет времени, потому что завтра будет суд и там все будет страшно, как вы мне и рассказывали. Улики неопровержимы и так далее. Возможно, опять всплывет вопрос о нападении на делегацию Земли, не так ли?
— Возможно, — не стал отрицать Друньдау. — Улики есть, а ваши слова — лишь ваши слова.
— Но пока что это наши слова как представителей Земли, так что будьте любезны, соберите Совет, — без тени улыбки сказал Дрон. — Иначе завтра суду придется заняться еще одним нарушением.
— Это угроза?
— Предупреждение. Как и ваши слова были лишь предупреждением, а не угрозой, не так ли?
— Вы так уверены, что несете своей планете лишь добро и тут же рассказываете о тяжелых годах и временах.
— Вы видите тут противоречие? — удивился Дрон. — Вся проблема в том, что мы преодолели свои трудности сами, а вы, которые могли помочь, сидели и ничего не делали. Последние четыреста лет Земли посвящены борьбе за выживание, так что наше отношение к тем, кто не помогал вполне понятно.
Представитель Друньдау прикусил язык, жестом отчаяния. Там, в другом секторе, люди уверяли, что все подпишут и вообще очень благодарны за спасение. Искренне уверяли, без дураков, и Вандрек не отказался задать пару вопросов, пока допрашивал одного из землян.
Казалось, все шло как нужно, и вдруг такое!
И ведь, как хитро все обставили, сейчас земляне в дипломатическом здании на "временном заключении", это казалось хорошей идеей и самим Друньдау. Теперь же получалось, что землян не достать, разве что разнести это самое здание в пух и прах, всех убить и фактически повторить историю первого нападения.
— Тогда и мы не будем помогать вам, — с угрозой в голосе сказал представитель Друньдау.
— Предупреждаю, мы будем защищаться, — ухмыльнулся в ответ Дрон.
22 июля 2403 года, Энхорн — 6
Процедура была недолгой. Дрона и Дюшу, как заместителя, отвели в отдельную комнату. Вспыхнули экраны, появились представители Совета. Все гуманоиды, тех или иных оттенков цвета кожи, волос и прочих деталей. Но гуманоиды, несомненно, по крайней мере в области голов. Чуть-чуть замаскировать и любой из них по виду сошел бы за землянина. Более наглядного свидетельства гипотезы о Сеятелях было трудно себе представить.
— Имейте в виду, что все происходящее записывается и может служить официальным свидетельством в суде или в иных обстоятельствах. Подтвердите ваши права говорить от имени Земли.
— Остальная делегация уничтожена, — сказал Дюша, — поэтому в силу вступает параграф 274/2 — бис, кодекса о переговорах. В силу своего положения, майор Майтиев, командир нашей группы, автоматически становится главным представителем Земли, с правом заключения и разрыва договоров.
Тут, конечно, Дюша не то, что лукавил, врал в открытую. Не давал им никто никаких прав, но только заикнись об этом, и все, притащат с Земли новую делегацию, и те, радостно дыша в пупок Друньдау, тут же подпишут договор и помчатся открывать блестящие подарки. К тому же, по праву Содружества Дрон как раз был уполномочен. То, что он не гражданин, Андреев не смущало. Раз начали, нечего останавливаться на полдороге.
Приняли решение и осуществили, во благо Земли, как они его понимали.
— Протоколы следствия, описание делегации и тел, того, что от них осталось, должно быть в официальных документах, — продолжал Дюша, — к которым мы не имеем доступа. Но вы имеете. Проверьте, и убедитесь в наших правах.
Лица на экранах замерли. Через минуту отмерли.
— Ваши права подтверждены. Ваше решение.
— Параграф 18 переговорного кодекса, от имени Земли, я, майор Андрей Майтиев, и мой заместитель, капитан Андрей Мумашев, входящие в особую группу Совета Земной Федерации, отказываемся вступать в Содружество и согласно параграфу 21, требуем присвоить Земле статус "наблюдаемой планеты" и выслать систему наблюдения как можно скорее.
— Принято и зафиксировано, — ответил председатель. — Кто-то желает взять на себя расходы по установке системы? Друньдау? Хорошо. Приоритетное право второго контакта за вами. Срок наблюдения?
— Предельный — пятьдесят лет, с правом контакта в любой момент.
— Принято и зафиксировано. Желаете еще что-то добавить?
— Нет.
— Тогда на этом все.
И экраны погасли.
— Ну что же, теперь суд и домой, — усмехнулся Дюша.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — мрачно сказал Дрон.
Глава 13
22 июля 2403 года, Энхорн — 6
— Тебя что-то беспокоит? — спросил один Андрей другого.
— Да не то, чтобы, — пожал плечами Дюша. — Просто... как-то слишком просто эти Друньдау отступились. А ведь они Сильные, лезут в другие сектора и все такое. Что им мешало схватить нас и убить?
— Но ты же сам сказал про Льва
— Да лааааадно, — протянул Дюша. — Языковой пакет от караханибов, что они, не разобрались в устройстве Земной Федерации? Совет — власть, а не Лев, и даже маленькие синие человечки в состоянии это понять. Предложить сразу кучу халявы Совету, параграфы о втором контакте, бла-бла-бла, и никто не пикнет. Вот вам компенсация за убитых, соболезнования, бла-бла-бла, такого больше не повторится, а вот и договор, мы почти подписали, смотрите, все такое хорошее и вкусное, жуйте быстрее и подписывайте, не глядя. С учетом наших монологов, вполне могли добавить пункт про тварей, теперь в принципе понятно, чего они Содружеством не учитываются, и не то, чтобы выиграть все, но вернуть назад репутацию, подмоченную гибелью первой делегации.
— Тогда два вопроса. Первый: с чего ты говоришь это сейчас?
— Потому что решение по Земле уже зафиксировано и не может быть изменено... по крайней мере, пока мы не вернемся на Землю, и сам представляешь, какой размер говорильни и работы потребуется Совету, чтобы переиграть все назад.
— А они захотят переиграть, — задумался Дрон.
— Ничего, предоставим информацию, привлечем Льва и иные... источники, а потом будем присматривать.
— Понятно, ладно, стратегию действий на Земле уже обсуждали, — кивнул Дрон. — Второй: с чего ты взял, что они отступились?
— Вот, — обрадовался Дюша. — Я и говорю — слишком просто! В принципе, простейшая развилка, мы или принимаем договор или не принимаем.
— Или принимаем с уточнениями, — добавил Дрон. — Но это подпункты первого варианта, продолжай.
— Стратегия действий на оба случая, возможно, им и самим выгодно пока понаблюдать? Девяносто девять процентов из ста с происходящим скрыто от нас, и остается только гадать и брести на ощупь, руководствуясь благом Земли, так сказать, в качестве маяка.
Они помолчали.
— Сюда надо было ехать Льву.
— Сюда надо было ехать Льву.
И снова тишина.
Группа сидела в выделенном им помещении. Когда три дня назад корабль Друньдау приземлился на Энхорне, группу посадили в скутер, привезли в огромное здание, посадили в помещение, поставили охрану и на этом все успокоились. Летали снаружи шарообразные роботы — наблюдатели, демонстративно стояла охрана, по поводу которой Спартак не преминул заметить, что микрокамеры и общий охранный комплекс справились бы в сто раз лучше, ибо не видны. На что ему возразили, что все эти комплексы наверняка давятся теми же полями подавления, и спор быстро укатил в далекие дебри. Что ставили враги на Энхорне? Как они выборочно давили энергооружие на Сэйсу и раз можно заизолировать батарейный отсек, то почему нельзя заизолировать оружие?
При этом все апеллировали к Дюше, который внезапно стал крупнейшим специалистом и знатоком Содружества, а капитан Мумашев вяло отмахивался, наслаждаясь отдыхом. Две недели чтения документов на предельной скорости и освоения Космонета, Дюша эксплуатировал проснувшиеся способности, что называется, в хвост и в гриву. Правда, временами дико болела голова, и не все удалось охватить, например, оружие и системы защиты. В открытых источниках было не так уж много информации, да и приоритетными все же оставались другие направления исследования.
Но это не мешало группе — тоже учившейся и изучавшей, но в разы меньше — апеллировать к Дюше, как к сакральному источнику знания. Терминалы с выходом в Космонет в "дипломатическом здании" были, но возможности были очень сильно урезаны, учеба и изучение резко замедлились. Вот и оставалось скучать, ибо вопрос с неприсоединением Земли решился за две минуты Андреями. Развлечения оставались все те же: обсуждение и споры, с учетом увиденного, услышанного и пощупанного.
Ну, Вандрек еще приходил, развлек группу вопросами, но ничего не добившись, удалился восвояси.
Поэтому будущего суда, в целом, ожидали, особенно потому, что после его окончания должно было закончиться и заточение группы. Дюша уверял, что все поедут домой. Спартак в противовес считал, что придется ему сверкать лысиной на каторге. В целом было понятно, что группу не посадили сразу только потому, что Друньдау придержали всех, в надежде на договор, и поэтому Андреи уверяли Друньдау, что договор будет. Дабы выиграть время, вернуться на Энхорн, убрать возможность силового давления со стороны Друньдау. В ответ же на расспросы, Дюша пожимал плечами и говорил, что бюрократия и формальности Содружества — это сила.
По крайней мере, здесь, на Энхорне, "дипломатической планете" и месте заседаний Совета сектора.
22 июля 2403 года, Апдау — 1
Трое Друньдау опять совещались
— Итак, они отказались, за нами наблюдательная система и право второго контакта, — сказал Левый.
— Ну вот, отказались, а мы все равно хотим чего-то от них добиться! — в сердцах воскликнул Правый.
— Все нормально, пусть мы и нацеливали исполнителей на договор, но такой вариант тоже был учтен. Теперь следующая развилка: они отправятся в тюрьму, и тогда будем работать с Землей напрямую. В процессе монтажа наблюдательной системы поработаем с их властью, и установим контакт. Они отправятся домой, и тогда в процессе монтажа наблюдательной системы поработаем с их властью, и установим контакт. Через Дрейна, который уже выразил готовность сотрудничать, будем контролировать их каналы контрабанды, возможно даже поможем расширить поставки, особенно товаров, относящихся к роскоши, за половинную цену.
Центральный посмотрел на Левого и Правого и добавил.
— Это не моя прихоть, а приказ с самого верха. Разрабатывать направление изо всех сил, и надо заметить, вариант с отложенным договором устраивает начальство даже больше.
— Да, нормально доделаем порталы за шагом! — обрадовался левый.
— И все же? — усомнился правый. — Тянуть порталы так далеко за границы Содружества? У них там что, вся планета, не знаю, из антиматерии состоит, что готовы столько труда вкладывать?
— Распоряжение сверху. Работаем.
— Так постойте, нам же тогда выгоднее, чтобы они отправились домой! — воскликнул Левый. — Разве мы не?
— Давить на суд — плохая идея, — тут же возмутился правый. — После такого у нас все и отберут!
— Спокойно, спокойно, никто ни на кого давить не собирается. В разговорах между собой они неоднократно выражали уверенность, что отправятся домой. Они имели доступ к материалам... с нашей помощью и помощью педженгов, так что так даже лучше. Мы нашли их и беспристрастно сотрудничали со следствием, все в рамках, никто не придерется. Наблюдательная система и право второго контакта — аналогично, так что все возможное мы сделали, и с учетом начальных переговоров никто не обвинит нас в искажении, — ответил Центральный.
— Но строительство трассы порталов? — ткнул пальцем Правый.
— А вот это самое смешное — мы в своем праве. Да, нам никто не будет помогать, кроме друзей сверху, но и запрета на такое нет. Есть прецеденты, из секторов АА/300 и ВД/1950, и еще других, в принципе неважно. Мы хотим строить порталы — мы их строим, это наше право как Сильных. Обязанности по охране полностью на нас.
— Но цель практически сразу станет очевидной! — обвиняюще сказал Правый.
— А мы ее и не скрываем, — развел руками Центральный. — Все в рамках, все законно, а право второго контакта за нами.
— Но все же, наш интерес чересчур очевиден и другие начнут копать в этом же направлении.
— Это их право, — широко улыбнулся Центральный. — Когда ничего не найдут, может и успокоятся, решат, что Друньдау спятили и выкидывают массу денег на ветер. Версия с новым сектором хороша и заткнет всех остальных.
— А на самом деле? — напряженно спросил Левый.
— А на самом деле нужно делать, что скажут и помалкивать о подоплеке. Решение, скажем так, спущено нашему начальству его начальством, которое получило его с самых-самых верхов.
— О нет, — почти прошипел Правый.
— О да, — в тон ответил Центральный. — Так что потрудимся, господа, оно все окупится стократно. Потом, если вы опять же не забыли, к чему мы готовимся?
23 июля 2403 года, Энхорн — 6
Заседание суда происходило в том же общем зале, где группа собиралась поболтать. Мелкую комнату слева окрестили кухней и отнесли туда комбайн, душевые — туалеты стояли отдельно, а две спальни поделили неравномерно. Одну отдали командиру с женой, в остальную набились впятером, благо размеры позволяли. Дюша сделал себе пометку почитать про инопланетные стандарты жилья, потому что в четырехместной спальне легко разместился бы взвод и даже весьма привольно разместился бы. Поэтому "набились" произносилось со смехом, и понятно, что в любой из спален, поместилась бы вся группа, но собираться предпочитали все же в общем зале. Там были экраны, которые, правда не реагировали на команды, и окна, через которые было видно глухую стену соседнего здания.
На экране справа присутствовал "адвокат", выделенный группе.
Также на экранах присутствовали еще несколько лиц. Судья — темнокожий, массивный мужчина, с полуприкрытыми глазами и заплетенными в три косы волосами. На груди его, поверх одежды из плотной темно-серой ткани висела коробочка-переводчик. Невозможно было понять, куда направлен его взгляд, и глубокие морщины на лице только усиливали сокрытие. Вандрек, поминутно бросающий взгляды на группу, все такой же серый, сонный и усталый, как и в прошлые дни. Обвинитель: женщина с милыми карими глазами и заостренным, буквально, носом, на левой щеке рисунок из разряда геометрических абстракций. Также, на самом большом экране по центру менялись лица свидетелей и появлялись материалы дела.
