Змеиное варенье

— По вине вашего ублюдочного воздыхателя Нишка на больничной койке, — Кысей был в бешенстве. — Из-за вашей блажи получить эту клятую вилку он ее чуть не убил!

Я могла лишь хрипеть в ответ, и до него наконец дошло, что так он ничего не добьется. Инквизитор отпустил меня, отвернулся и провел рукой по лицу, словно пытаясь смахнуть невидимую паутину.

— Мерзкая дрянь! Вы знаете, что ваш подельник пытался ее... обесчестить?

Я зашлась в приступе жестокого кашля, усиливаемого истеричным хохотом. Эта дура ухитрилась заехать мне коленом в пах и сильно удивилась, когда я только пошатнулась. Поэтому пришлось скручивать мерзавку, спускать с нее штаны и лапать. К счастью, ее отчаянное сопротивление и поднявшаяся тревога позволили мне без потери лица отпустить ее, пообещав на ушко непременно вернуться за ней и довести начатое до конца.

— Это вы виноваты... — прокашлялась я наконец. — Это ведь вы надоумили Нишку охранять дворцовое хранилище? Так что...

— Замолчите! — рявкнул Кысей, опять подступая ближе. — Не смейте перекручивать все с ног на голову! Где улики? Они уже у вас? Или может вы ему помогали? Где вы были этой ночью? Отвечайте немедленно!

— А вам не кажется, господин инквизитор, что спрашивать у дамы, где она была ночью, по крайней мере неприлично...

— Откуда ваш подельник узнал о тайном ходе в хранилище?

— Ну раз узнал, значит не такое оно и тайное...

— Хватит хитрить и изворачиваться! Ход был замурован давным-давно, еще со времен Синей войны. О его существовании не знал даже капитан дворцовой охраны.

— Вот как? — протянула я в замешательстве. — А кто тогда знал?

О наличие тайного хода атаману рассказал неведомый заказчик, когда изначально реликвию заступницы Милагрос поручили выкрасть из дворцового хранилища. Но потом планы изменились. А я никогда ничего не забываю...

— Господи, это очередной скандал! — продолжал стенать инквизитор. — Из-за этого хода ограблением занимается тайный сыск! А вы заявились сюда, как ни в чем не бывало! Чем вы думали? У вас мозги вообще есть? — он постучал костяшками пальцев по моей голове, а я не успела уклониться. — Или вы их вчера вместе со змеиным мясом сожгли?

Стоило ему упомянуть неудачный бэмшин, как меня захлестнула жгучая обида и холодная ярость.

— А вот господину Лешуа моя стряпня понравилась, еще и добавки попросил, — мстительно заявила я. — И с мужской силой у него тоже все в порядке. И целоваться он умеет, тоже в отличие от некоторых. Так что я выхожу за него замуж! — победно закончила я, но ожидаемого эффекта не случилось.

Инквизитор не удивился, а просто отмахнулся от моих слов, как будто его это вовсе не волновало.

— Немедленно сдайте Серого Ангела, пока тайный сыск не начал копаться во всем этом... Иначе... Иначе я сообщу, откуда узнал о готовящемся ограблении дворцового хранилища. Я не собираюсь покрывать ваши грязные дела. И так слишком долго терпел.

— А сообщайте. Тогда многое выплывет. Кстати, я же говорила, что расшифровала текст Завета, да? И если завтра горожане проснутся и, выйдя на улицы, обнаружат листовки с этим текстом, — я расхохоталась, — то в этом будете виноваты только вы! От вашего драгоценного Святого Престола камня на камне не останется. У вас не только воды святыни пересохнут, здесь все превратится в выжженную пустыню!

— Замолчите! — инквизитор схватил меня за плечи и встряхнул. — Только посмейте! Видит Единый, я вас...

— Вы меня что? Поцелуете? Спасибо, не надо, — я ловко вывернулась из его рук. — Меня теперь есть кому целовать. И не только целовать.

— Куда вы собрались? — он успел удержать меня за рукав.

— Проведать госпожу Чорек. И будет лучше, если меня пропустят, а то может случиться безобразная сцена...

— Мне искренне жаль господина Лешуа. Потерять сына, а потом еще нарваться на такую змею подколодную...

Я скрипнула зубами и повернулась к нему.

— Себя пожалейте. Интервалы между убийствами становятся все меньше и меньше. Думаю, что следующая смерть не заставит себя долго ждать. И вы опять прибежите ко мне за помощью.

— Да нет, госпожа Хризштайн. Это вы ко мне приползете. Вы ведь так стремитесь попасть во дворец... Но путь туда через замужество нескорый, верно? А представить вас княжне Юлии могу только я. Но похоже, что на обед к ней мне сегодня придется идти одному...

Я сдержала желание вцепиться ему в морду. Он даже не представлял, насколько попал в яблочко. Теперь мне было наплевать и на дворец, и на заказ для Серого Ангела. От заказа пришлось отказаться под предлогом того, что инквизитор проявляет к Орфуа повышенное внимание, и предложить заказчику устранить сперва помеху в лице лицемерного святоши, который не прочь побаловаться с мальчиками. Гаяшимец удачно заглотил наживку, пообещав разобраться с инквизитором. Но известие о помолвке княжны Юлии с воягом Густавом выбило у меня почву из-под ног. Мне кровь из носу была нужна юная княжна... Я прикрыла глаза, пытаясь обуздать бешенство.

— Если вы меня копируете, то хотя бы молитесь, закрывая глаза, — насмешливо произнес инквизитор. — Молитва заступнику Тимофею прекрасно...

— Заткнитесь! — не выдержала я, потом постаралась смягчить тон. — Господин инквизитор, давайте не будем ссориться. У нас ведь общие цели. Если бы вы потрудились сами достать мне вилку, то ничего бы этого не случилось...

— Хотите попасть на обед к княжне, сдайте Серого Ангела, — перебил меня инквизитор.

— Я не могу, — пожала я плечами. — Правда, не могу. Он мне угрожает... Пожалуйста, ну не злитесь. Я вам обещаю, что больше он...

— С меня хватит ваших лживых обещаний и уловок. Торгов не будет. Серый Ангел в обмен на обед у княжны. Просто назовите его имя, об остальном я сам позабочусь.

— Ну неужели вы думаете, я бы этого не сделала, если бы могла? — взорвалась я. — Я не могу, сколько еще раз вам повторить. Я не знаю, кто Серый Ангел. Я видела его один-единственный раз, случайно застав в поместье помчика! Я не стала поднимать тревогу, потому что он угрожал, что расскажет о дневнике профессора Камилли и вашей причастности к поджогу его дома...

— Вы же говорили, что он в вас влюблен... — растерялся инквизитор. — Браслет подарил.

— Да по почте он мне его прислал! Чтобы вас позлить. И вилка эта клятая не мне, а ему была нужна! — я и в самом деле была готова расплакаться от собственного бессилия, но, к счастью, Кысей мне поверил.

— Ладно, я выделю вам пару стражников для охраны, — заявил он и на корню пресек мои возражения. — И не вздумайте отказаться. И не попадайтесь на глаза сыскарям из тайной службы...

Пока инквизитор не передумал, я поспешила в палату Нишки. Но там меня ждало еще одно препятствие в виде профессора Адриани, с которым я столкнулась в дверях.

— Госпожа Хризштайн, — кивнул он мне удивленно, — я вижу, что вы успели... несколько изменить прическу с нашей прошлой встречи...

— Надеюсь, к лучшему? — я попыталась проскользнуть мимо него в палату, но профессор придержал меня за локоть.

— Я беспокоюсь за вас, — мягко сказал он. — Как ваше... наваждение? Может, вам лучше выговориться? Я внимательно вас выслушаю. Всегда легче разделить груз болезненных эмоций с другим, чем тянуть его в одиночку.

— Спасибо, профессор, но не думаю, что вам интересно слушать описания змей во сне и наяву.

— Они продолжают вам сниться?

— Ага, — я попыталась освободиться, но, несмотря на мягкость тона и осторожность движений, у мужчины оказалась железная хватка. — Что-то еще, профессор Адриани?

— Простите мою бесцеремонность, однако... Госпожа Хризштайн, а вы часом не употребляли в пищу плохо прожаренную рыбу или мясо? Возможно, ваши сны — всего лишь последствие заражения глистами...

Мерзавец смотрел на меня без тени усмешки, с искренним участием, однако в глазах плясали лукавые огоньки.

— Не имею дурной привычки есть что попало, — отрезала я и не удержалась от ответной шпильки, — а единственный паразит, который мешает мне жить, это ваш ученик, господин Тиффано. Только, боюсь, полынной настойкой его не вывести...

Но профессор нисколько не смутился, продолжая также спокойно меня разглядывать, а потом добавил:

— Вы правы, от сердечной привязанности еще не нашли настоек...

Я скрипнула зубами и толкнула дверь в палату Нишки.

Лысая девица против моих ожиданий вовсе не валялась, заливаясь слезами и зализывая раны. Она сидела на кровати и бодро шнуровали ботинки, явно собираясь смыться из госпиталя, что в мои планы совершенно не входило. Мне надо было избавиться от девчонки любой ценой.

— Здравствуйте, госпожа Чорек.

— Чего надо? — хмуро отозвалась она, поднимая на меня взгляд. Без дрожи на нее смотреть было сложно, нос и губы были разбиты, а заплывший правый глаз успел приобрести нежно-лиловый оттенок.

— Вы меня не помните? Нас представил друг другу инквизитор Тиффано. Лидия Хризштайн.

— Помню. Чего надо?

— Зашла справиться о вашем здоровье. Узнать, чем могу вам помочь.

— В госпитале я валяться не буду, так и передайте вашему инквизитору, — отрезала она, нравясь мне все больше и больше. — Можете не уговаривать.

— Не буду. Я прошу у вас прощения, — наконец-то я добилась ее внимания, Нишка подняла голову и посмотрела на меня удивленно.

— За что это?

— Это я... Я предупредила инквизитора о том, что Серый Ангел попытается проникнуть в хранилище... Я не думала, что кто-то пострадает, простите меня еще раз.

— А откуда вы об этом узнали?

Вот теперь она уже была у меня на крючке. Я вздохнула и присела на кровать рядом с ней, нервно теребя в руках сумочку.

— Понимаете, Серый Ангел, он... он меня преследовал... угрожал... добивался... а потом... — я всхлипнула, торопливо достала из сумочки шелковый платок и промокнула глаза, — потом... просто взял силой...

Я разрыдалась, Нишка охнула и неловко обняла меня, пытаясь утешить.

— Его никто не мог поймать, и я... В общем, он приходил, когда хотел, и делал, что хотел... — я захлебывалась рыданиями у нее на плече. — Даже господин инквизитор не смог его остановить!.. А сегодня утром он опять пришел... И сказал, что нашел себе другую игрушку... Я обрадовалась, что мой кошмар закончился, а потом... потом узнала о вас... Господи, простите меня!

Я почувствовала, как напряглась девушка, как участилось ее дыхание. Увы, она не испугалась, а разозлилась. Я подняла на нее полные слез глаза, шмыгнула носом и сделала последнюю попытку.

— Уезжайте, бегите как можно дальше! От него нет спасения, его не остановят никакие стены и замки. Я сбежала в столицу, но он нашел меня и здесь. Его не остановило даже то, что инквизитор последовал за мной, чтобы защитить...

Нишка нахмурилась и сжала кулаки. Ее светлые янтарные глаза потемнели от гнева.

— Ты не плачь, — вдруг сказала она. — Я смогу за себя постоять. И поймать тварь. Ничего, что я на ты? Ты ж вроде благородная? Ну не плачь, говорю.

Она вытерла мне нос моим же платком, и мне пришлось вымученно ей улыбнуться. Интересно, в инквизиторы специально отбирают таких вот непрошибаемо упрямых?

— Можно и на ты, Нишка. Только вдруг у тебя ничего не получится? Мне так страшно думать, что ты из-за меня можешь...

— Получится. Я им всем нос утру, — мстительно заявила инквизитор. — А то вздумали еще...

— Кому им? — почувствовала я ее слабину.

— Мужланам этим, сыскарю из тайной канцелярии, красавчику твоему крашеному, этому профессору заумному... кардиналу! Я полгода над делом билась, а они возьми и поставь на мое место твоего... тьфу, ты уж прости, но баран он!

Тут я была, как никогда, с ней согласна.

— Ты знаешь, Нишка, — задумчиво пробормотала я, — а ведь ты права.

— Конечно, — хлопнула она меня по ушибленному плечу, и я чуть не взвыла от боли. — Не трусь, подруга! Прорвемся.

— Подожди, подожди... — поморщилась я. — Ты и вправду сможешь поймать Серого Ангела, только хитростью надо действовать. Уж меня-то послушай, я его повадки хорошо успела изучить. Ты притворись слабой...

— Чего? — взревела она.

— Да понарошку, для дела. Его заманить надо, понимаешь? Пусть думает, что ты испугалась. Его это подзадорит. Притворись, что тебе страшно одной, попроси убежища, спрячься, ну я не знаю, в чьем-то доме, где можно устроить ему ловушку...

Я задумалась, прикидывая варианты. Был велик соблазн сослать ее в дом к Остенбергам, чтобы лишний раз досадить инквизитору, но там ее мог увидеть кто-нибудь из посольства.

— К себе я не могу тебя пригласить, сама понимаешь, он может заподозрить неладное... — тут я улыбнулась, осененная планом изящной мести профессору, чтобы языком меньше болтал. — Слушай! А профессор Адриани, который к тебе приходил, что он хотел?

— О душевном здоровье справлялся. Нудел тут, чтобы я отдохнула и восстановила силы! К нему в лечебницу предлагал лечь, ты представляешь? Придурок!

— А ты согласись, только скажи, что не хочешь в лечебницу, страшно среди безумцев. Попроси тебя защитить. Напросись к нему в дом пожить, он, кажется, живет один и даже без слуг. Прекрасный вариант, чтобы устроить ловушку на живца.

— Почему ты думаешь, что он живет один? — нахмурилась Нишка.

— Потому что для семейного человека у него слишком неухоженный вид. Пуговица на рубашке висит на соплях, манжеты засалены, и... — я улыбнулась, — ботинки разного цвета. Наш профессор рассеян в быту, и за его внешним видом никто не следит. Значит...

— Поняла, — восхищенно протянула Нишка, неожиданно напомнив мне Мари. Та точно также восхищалась моим нехитрым фокусам замечать очевидное. — Но я не хочу прятаться и ждать... А если он не придет?

— Придет, — уверила я ее. — Только подготовься как следует. И не вздумай никому говорить, что задумала. Во-первых, у Серого Ангела везде есть глаза и уши, а во-вторых... У тебя опять всю славу из-под носа уведут и себе присвоят, мужланы эти только на такое и способны...

По дороге домой я заехала к шептуну, подарила ему серебряную вилочку, стоившую мне стольких нервов, а взамен получила драгоценные сведения. О помолвке Густава и Юлии не было слышно ничего, ни единой сплетни не просочилось. Вояг в столице не появлялся, а княжна Юлия оказалась на редкость скучной и правильной особой. Пикантных слухов про нее не водилось, поэтому шептун в желании показать свою полезность вывалил на меня всю историю сложных семейных взаимоотношений в княжеской семье. Гадюшник оказался еще тот. Великий князь Олег Ярижич был младше своего брата Севастьяна, и престол занял только при поддержке церковников, поскольку престолонаследование в княжестве было избирательным. Великий князь сам назначал преемника престола, однако был обязан учитывать одобрение большинства воягов и Святого Престола. Отношения между братьями были странные, что-то среднее между холодной ненавистью и вынужденным согласием. За князем Севастьяном стояла та часть вельмож и купцов, которая давно ратовала за ограничение церковной власти и отделения ее от светской. И не считаться с ними великому князю было невозможно. Гаяшимцы были более свободны в вопросах веры, потому князь Севастьян вел с ними дела и рассчитывал на их поддержку в случае... Скажем так, в случае скоропостижной кончины младшего брата. Княжна Юлия была его внучкой от старшего сына Тимофея, женатого на Диане Бурже. Так что Эмиль приходился двоюродным братом Юле, и теперь мне, по крайней мере, было ясно, где Кысей мог познакомиться с юной красавицей-княжной. Я сжала кулаки так, что ногти больно впились в кожу. Князю Севастьяну было выгодно скрепить союз с гаяшимцами браком своей внучки. Так почему же все переиграли? Вмешался великий князь? Это уже была политика, в которую мне лезть совершенно не хотелось. Слишком много неизвестных факторов, влияющих на ситуацию, чтобы достоверно предсказать ее развитие. Но слова хитрозадого Сыча не шли у меня из головы. Действительно, уж очень удачно все складывалось для вояга Густава. Если он станет во главе Мелкундской унии кун-воягом, то... мне в жизни до него не добраться. Поэтому надо выкинуть из головы все лишнее и сосредоточиться на том, чтобы выманить Густава в столицу. Интересно, узнает ли он меня после стольких лет? Его я помнила прекрасно, хотя видела всего один раз, двенадцатилетней девчонкой на свадьбе собственного отца и моей новой мачехи. Ее брат Густав, уже успевший принять вояжество после кончины их отца, казался мне таким же красивым и статным, как и его сестра. Светлая грива волос, широкое лицо, словно вырубленное из холодного мрамора, яркие синие глаза, плавные хищные движения и улыбка. Такая открытая и уверенная, что с ним невозможно было спорить. Он обсуждал с моей бабушкой детали брачного соглашения, удостоив меня мимолетным взглядом. Тогда я была для него всего лишь досадной помехой на пути к власти. Вояжество Ланстикун было крохотным, однако имело стратегически важный выход к морю, открывая и торговые пути, и свободу перемещения войск. И совсем скоро им стала заправлять Ингред, опутав бабку льстивыми обещаниями родить ей долгожданного внука, а вояг Густав начал прибирать к рукам все окрестные земли... Впрочем, я тогда ничего этого не знала... В монастыре мир сужается до четырех стен кельи и чахлого сада. Я закусила губу и замотала головой, отгоняя страшные воспоминания. Едва ли он меня вспомнит, раз даже Сы Чин не признал.